Подобрав скарб, женщина с детьми направилась, куда глаза глядят. Земля под её ногами задрожала. Она остановилась, завертела головой, пытаясь понять, что происходит. Оказалось это подходили доспехи духа. Пять стальных гигантов, не смотря на размеры, производили удивительно немного шума, но при их приближении сотрясалась земля. Идущий первым доспех остановился, навёл узкую трубу на жавшиеся, словно в ужасе, стенами друг к другу дома. На конце трубы заплясал хищный огонёк, а через мгновение он превратился в струю пламени. Оно окутало домишки, которые не желали загораться, видимо, дерево сильно напиталось зимней влагой. Доспех несколько раз окатывал их струями пламени, пока дома уверенно не запылали ровным пламенем. Всеобщего пожара, какой мог бы уничтожить всю Акихабару, никто не опасался. Он был бы сейчас как нельзя кстати.
Доспехи направились к дому женщины, и та забросила на плечо узел с вещами и направилась прочь, левой рукой подталкивая детей. Смотреть, как будет гореть её дом, у женщины не было ни малейшего желания.
…Полицейские, очищающие дома от жителей, старались держаться подальше от идущих следом доспехов духа по вполне понятным причинам. Расставшийся же с тёплым мундиром офицер, наоборот, оставался как можно ближе к разводимым ими громадным кострам, дающим тепло на многие дзё вокруг. Это не нравилось его сопровождающим, но им приходилось мириться с этим решением начальника. В конце концов, именно это спасло жизнь всему патрулю.
Сунувшись в очередной дом, офицер тут же вынырнул обратно. На деревянном полу, в жаркой духоте сильно натопленного дома, лежали несколько расчленённых тел. Понять даже, сколько там человек было невозможно.
- К оружию! - сумел выкрикнуть через рвотные позывы офицер, машинально нашаривая на поясе рукоять пистолета.
Он всё же переломился пополам, исторгая из себя всё съеденное, пополам с желчью. А из дома выскочил первый каии. Он был меньше обычных, зато весь буквально топорщился когтями и костяными наростами. Первым делом ринулся на беззащитного офицера, но успевшие вскинуть винтовки полицейские принялись всаживать в него пулю за пулей. Били не слишком точно, пытаясь не попасть в офицера, зато кучно. Тварь отлетела обратно к стене дома, испачкав её чёрным. Более-менее пришедший в себя офицер перекатился через плечо, расстрелял всю обойму в каии, практически в упор. Тот сполз, сжившись в комок, начал быстро таять, исходя чёрным дымом. Но следом за первым тут же выскочил следующий.
Дрожащими от холода и нервного возбуждения руками офицер перезарядил пистолет. Тварь опережала его. Удар когтистой лапы выбил оружие из его пальцев. Офицер рухнул на спину, уклоняясь от второго, потянулся к кортику, висящему на поясе. Полицейские успели перезарядить винтовки, принялись палить по твари, свалив и её.
Но на смену ей спешили всё новые. Они проломили хрупкие стены дома, рванули на улицу. Остановить их полицейские уже не могли. Едва вставший на ноги офицер отмахивался кортиком, его подчинённые отбивались винтовками. Длинные когти тварей оставляли на деревянных ложах глубокие царапины.
- Ложись! - прогремел над головами людей механический голос из доспеха. - Голов не поднимать!
Полицейские попадали ничком, над ними загудело пламя. Оно смело и каии, и дом, откуда они вылезали. Сильно обожгло спины и руки полицейским. Особенно досталось офицеру, которого не защищал тёплый драповый мундир.
Жар быстро сошёл на нет, и полицейские, полежав ещё с полминуты, подняли головы и начали подниматься. Но тут земля под их ногами мелко затряслась. По ней поползли трещины. Пылающий дом начал складываться внутрь. Из трещин полезли щупальца тьмы, тянущиеся к размахивающим руками полицейским, и замершим за ними доспехам. Те могли бы испепелить щупальца в считанные мгновения, но при этом превратили бы полицейских в живые факелы, а потому двинулись в разные стороны, обходя очаг тьмы с флангов.
Это их и погубило.
Трещины рассекли землю. Щупальца добрались до полицейских. Те пытались отбиваться разбитыми в схватке с каии винтовками, а офицер ловко резал их кортиком. Однако долго продержаться против десятков щупалец они не могли. Те обивали им ноги и тащили в провалы. Только офицер дважды сумел подняться на ноги, успев отсечь схватившие его щупальца кортиком. Но сама земля под ним начала рассыпаться. Он рухнул в провал, продолжая отчаянно орудовать кортиком, пока упругая тьма не поглотила его.
Тем временем, доспехи отступали от расширяющихся провалов, посылая в них струи пылающей жидкости. Но остановить тьму это уже не могло. Земля крошилась под их ногами, заставляя доспехи отступать, разделяя отряд. Скоординировать действия они уже не могли.
А из прорыва полезли каии. Не когтистая мелочь, что вряд ли способна причинить вред доспеху, а полноценные трёхметровые твари, чьи клешни легко вскрывали любую броню.
Телефоны в нашем штабе просто разрывались. От их перезвона уже раскалывалась голова. Ютаро не успевал отвечать на все, даже бросая пару-тройку коротких фраз. Раньше я и представить себе не мог, что в нашем штабе столько телефонов. Деться от их перезвона было некуда. Он преследовал нас даже на подземных этажах, в ремонтных мастерских наших доспехов. Казалось, он прочно въелся в бетонные стены, трубы вентиляции и тревожные звонки.
На последние мы оглядывались постоянно. Ведь в любую минуту их резкий звон мог ворваться в наш тревожный быт, призывая выводить доспехи духа из ангара. За последние сутки нам приходилось делать это уже с десяток раз, как в доспехах, так и на простых мехах, пока доспехи ремонтировали на скорую руку или просто пополняли боезапас.
Мы занимались зачисткой Акихабары, выжигая деревянные дома, для этого доспехи духа не были нужны, так что все выходили в простых мехах, правда, как и все японские, они были оснащены кристаллами. А сразу по возвращении отправлялись в порт, воевать против лезущих из десятков складов мехов. И это уже больше напоминало наши тренировки в МТВ. Мы дрались на износ, часто возвращаясь на базу с дымящейся от десятков попаданий бронёй и пустыми патронными бункерами. После этого - пять минут отдыха и вновь Акихабара с её дымящимися развалинами.
- У вас пятнадцать минут на отдых, - сообщил нам Ютаро, когда мы выбрались из доспехов, после очередного рейда в порт. - В Акихабаре образуется прорыв небывалых размеров, каии расползаются по всему району. На границах его спешно возводятся укрепления, но твари лезут слишком быстро, поэтому для их сдерживания решено отправить наш отряд. Первыми идём, я, Марина-кун, Готон-сан и Асахико-кун. Как только ваши доспехи будут готовы, выступаете следом. К тому времени, техники должны будут закончить с доспехом Наэ-кун. Так что задачей вашей группы будет закрытия прорыва.
- Быть может, Ютаро-тюи, разумнее было бы собрать весь наш отряд и ударить по прорыву? - предложила Марина, стоявшая тут же.
- Прорыв расширяется, - покачал головой юноша, - тварей уже сейчас почти сотня, по данным воздушной разведки. К тому же, на меня давят сверху. Требуют немедленных действий.
И в этот момент он очень сильно напомнил мне Накадзо. Но юноше было куда сложнее, ведь за его спиной не было авторитета, заслуженного долгими годами службы и почти загадочного статуса, позволяющего едва ли не "на ты" общаться с военными намного выше его рангом, и даже инспектировать их. К тому же, в отличие от Накадзо Ютаро самому приходилось идти в бой, а вместо отдыха он отвечал на бесконечные телефонные звонки, отбиваясь от наседающих на него со всех сторон военных и чиновников разного ранга и положения.
- По доспехам! - скомандовал, тем временем, Ютаро.
Я поймал взгляд Марины, когда она уже забралась в свой доспех. Почувствовав его, она задержалась, не сразу нырнув в недра боевой машины. Я махнул рукой в воинском салюте и зачем-то подмигнул ей на прощание. "Вернись живой", - сами собой прошептали губы на русском, но не уверен, что Марина поняла мои слова. Она всё же скрылась внутри доспеха, захлопнув за собой люк.
Проводив взглядом погрузившееся на большие грузовики с открытыми платформами доспехи, я направился к своему "Коммунисту", вокруг которого суетились техники. В последней схватке нам пришлось туго. Мы столкнулись "Кампфпанцерами", большая часть которых были оснащены противомеховыми ружьями. Они очень быстро вывели из строя почти все мехи поддержки и сильно повредили доспех Сатоми, но только благодаря этому нам с Асахико удалось прорваться к ним. На короткой дистанции их Mauser P-gewehr-ы теряли практически всю эффективность. "Кампфпанцеры" ничего не могли противопоставить нашим авиапушкам. Мы превратили их хлам, хотя и получив по паре пробоин - всё же на небольшой дистанции схлопотать попадание куда проще. Тем более, что по броне непрерывно стучали длинные очереди из установленных на плечах "Кампфпанцеров" пулемётов. Их пули, даже в упор, не могли пробить броню наших доспехов, однако количество попаданий нервировало, да и бить враги старались по приборам наблюдения, так что мощные линзы покрылись мелкой сеткой трещинок. Оставалось надеяться, что загадочная система "Иссэкиган" не пострадала в результате этого сражения.
- Как идёт работа? - спросил я у главного техника, которым был один из бывших декораторов мастера Тонга.
- Идёт, - пожал плечами тот, проводя ладонью по лбу. При этом он не потрудился стереть машинное масло, так что на лице его образовался длинный грязно-чёрный мазок, один из многих. - С линзами надо возиться, а то вы ни в кого не попадёте с такими трещинами. Но калибровщика "Иссэкигана" нет пока, он с другими доспехами возится. И мне это не нравится.
- Почему? - поинтересовался я.
- Слишком уж долго, - тяжко вздохнул техник. - Да и слежу я за ним всё это время. Он руками машет, ругается на помощников. Значит, плохо дело с доспехом Сатоми-дзюнъи.
- И с моим, наверное, дела не лучше, - кивнул я, делая за него неутешительный вывод.
- Да вы присаживайтесь, Руднев-сан, - махнул рукой техник. - Это бодяга надолго растянется.
Наверное, ещё месяц назад я не понял бы слова, которое я перевёл для себя, как "бодяга". Меня ведь не учили подобным жаргонизмам в детстве, да и в театре их было не услышать даже от декораторов. А здесь, в ангарах и мастерских, вся камерность быстро слетела с нас - общались все больше по-военному, и только присутствие девушек останавливало техников и пилотов от крепких слов.
Техник подтолкнул ко мне ногой пустой ящик из-под боеприпасов. Я сел на него, откинувшись на ногу "Коммуниста", расслабив ноющую спину. В последние дни я чувствовал себя старым и разбитым. Спать приходилось урывками, часто по принципу "где упал, там и кровать", есть бог знает что, кидая раз за разом рис, сушёную рыбу и овощи в себя, как в топку, о чём-то ином, кроме еды и отдыха, думать просто не было времени.
- Сколько ж ещё эта проклятая война идти будет-то? - протянул техник, вытирая ладони ветошкой. - Этак нам не вытянуть будет, как вы считаете, Руднев-сан?
- Вытянем, - ответил я, наслаждаясь блаженством расслабленной спины. - Куда нам деваться? Лично мне умирать как-то не с руки, хотелось, чтоб меня на родной земле похоронили.
- А по мне так всё едино, в какой земле лежать, - пожал плечами техник, удовлетворившись чистотой ладоней и спрятав ветошку в карман комбинезона. - О, калибровщик освободился. К нам идёт, ругается.
- Тащи скорее эту стремянку, будь она проклята! - торопил помощника калибровщик. Он был достаточно высок для японца, одет в офицерскую форму без знаков различия, носил на носу очки, а на поясе пистолет и длинный меч. - Ваша машина? - спросил он у меня.
- Именно, - кивнул я, поднимаясь и ногой отталкивая ящик подальше, чтобы калибровщику не мешал. - У меня было попадание из противомехового ружья очень близко к приборам наблюдения.
- Лучше быть не может, - всплеснул руками калибровщик. - Считаете, линзы у нас бесконечные? Их не так и много у нас, имейте в виду.
- Я-то имею, - я опустился обратно на пустой ящик, откинувшись на груду полных ящиков, ждущих своего часа, - но вы не забудьте сообщить это каии, а также тем, кто сидит за рычагами устаревших мехов, с которыми мы дерёмся по десять раз на дню.
- Обязательно передам при случае, - спокойно ответил калибровщик, передавая меч помощнику, оставшемуся держать стремянку. Было видно, что специалист настроился на деловой лад, и было ему уже не до шуток и препирательств. Он - работал.
Я сидел недалеко и отлично слышал, как он ругается на количество трещин в линзах, их глубину, повреждения системы "Иссэкиган", разбитое крепление, порезанный палец, нерасторопного помощника… И ещё миллион разных бед и горестей, обрушившихся на него за один раз.
- В общем, так, - сообщил он мне, свесившись со стремянки вниз, - линзы я заменил, систему "Иссэкиган" поправил, но прежней меткости можете не ждать. Системе наведения нужен полноценный ремонт, который займёт несколько дней. Она слишком изношена, и следующего текущего ремонта может просто не пережить.
- Послушайте, - возмутился я. - Мне на этом доспехе сейчас в бой идти. И можете мне поверить, я специально не подставляю его под пули, снаряды и клешни каии. Просто пуль, снарядов и клешней в последнее время было слишком много - ото всех не увернёшься.
- Доспехи нуждаются в капитальном ремонте, - пожал плечами калибровщик. - Если их эксплуатировать и дальше в таком темпе, они превратятся в хлам, не подлежащий восстановлению.
- Я это понимаю не хуже вашего, - сказал я, забираясь в доспех, - но врагов слишком много, чтобы экономить ресурс. Видимо, даже доспехов духа.
- Крайне прискорбно, - услышал я, прежде чем захлопнуть за собой люк.
Три наших доспеха погрузились на один автомобиль с открытой платформой, отделение мехов сопровождения - на второй, и мы покатили в Акихабару. Я удивился тому, что с нашим небольшим конвоем ехали несколько авто с зенитными пулемётами на кузовах. Неужели в небе всё настолько скверно складывается? Но стоило нам приблизиться к полыхающему деревянному району Токио, как всё встало на свои места.
Наверное, так должен был выглядеть ад. Багровеющие из-за пламени, полыхающего внизу, облака на самом деле по большей части представляли собой громадные стаи летучих каии, готовых обрушиться на любую цель, как в небе, так и на земле. С ними отчаянно дрались несколько мощных дирижаблей, выпускающих и принимающих эскадрильи лёгких мехов. Небо резали длинные линии трассирующих очередей. На землю чёрным дождём сыпались убитые или покалеченные каии. А ещё обломки и объятые пламенем лёгкие мехи.
- Драка в воздухе идёт нешуточная, - связался со мной командир сопровождавших нас зенитчиков, - на наземные цели твари мало внимания обращают. Но если кинутся всё же, не тратьте на них патроны, они - полностью наша забота. Только в самом крайнем случае.
- И когда будет, - поинтересовался я у него, - этот ваш случай?
- Я вам немедленно об этом сообщу, - сказал зенитчик.
На формальной границе Акихабары был развёрнут настоящий оборонительный пост, с пулемётами и миномётами, укрытыми за мешками с песком, проволочными заграждениями и заградительными щитами. Перед ним громоздились горы медленно истаивающих трупов каии. Сразу видно, что и на земле схватка шла не на жизнь, а на смерть.
- Дальше уже своим ходом, - сообщил мне зенитчик. - Мы встретим вас здесь на обратном пути. Удачной охоты.
- Благодарю, - вежливо ответил я, сводя доспех с платформы грузовика, а затем обратился к бойцам с поста через чудом уцелевшие динамики в броне: - Кто тут вас командует?
- Омура-сёи, - ответил молодой парень в очках с одной треснувшей линзой. Он подошёл к рации, которой пользовался зенитчик и говорил через неё, иначе бы его никто не услышал.
- У вас тут мощная радиостанция должна быть, - сказал ему я, уже пользуясь связью, а не динамиками. - Свяжитесь с отрядом доспехов духа Ютаро-тюи, узнайте их местонахождение и сообщите мне. Как можно быстрее.
- Слушаюсь, - отдал честь молодой офицер.
Интересно, был бы он столь же ретив, если б знал, что с ним говорит гайдзин, да ещё и без звания и на неопределенном до конца положении в армии?
- Ютаро-тюи сообщает, - доложил офицер пятью минутами позже, - что углубился в Акихабару на полри или около того, по прямому азимуту.
- Принято, - ответил я. - Благодарю вас, офицер. Откройте нам проход в Акихабару.
- Твари обычно только этого и ждут, - сообщил тот.
- Мы прикроем вас, - сказал я. - Огневой мощи хватит.
- Мои люди будут расторопны, - кажется, офицер попытался пошутить, а может он был серьёзен и прямолинеен.
Мы подвели свои доспехи ближе к линии обороны, готовясь прикрыть солдат от каии. Твари тьмы, действительно, не преминули воспользоваться удачной возможностью. Они ринулись в атаку прямо через завал из тающих трупов. Первыми неслись мелкие твари, которые были много шустрее тех каии, с которыми нам обычно приходилось сражаться. Их длинные когти на бегу рвали тела мёртвых собратьев, а челюсти зловеще клацали при каждом прыжке.
- Наэ-кун, ты вне боя, - скомандовал я. - Мелкоту бьём из пулемётов. Патронов не жалеть, если что тут пополним запас.
Подавая пример, я дал длинную очередь по тварям, скосив сразу едва ли не десяток. Пули рвали как живых уродов, так и мёртвых, во все стороны летели клочья тьмы и взлетали чёрные дымные столбики. Почти сразу ко мне присоединилась Сатоми. Завал из тел каии рос угрожающими темпами. Они ссыпались под лапы бегущим следом товарищам, мешая им. Но вскоре мелких тварей сменили более привычные крупные особи, знакомые нам. Не смотря на кажущуюся неуклюжесть, они легко перебирались через завал, просто давя трупы своим весом.
Без команды мы с Сатоми вскинули авиапушки, обрушив на каии короткие, убийственные очереди. К нам присоединились бойцы на линии обороны. Застрекотали пулемёты, их поддержали винтовки, раздались хлопки гранат. Нам открыли проход в линии обороны, и я скомандовал:
- Наэ-кун, огонь!
Из коробов на плечах вырвались эресы , устроив настоящий пламенный ураган в четверти сотни метров от позиций. И тут же на всей скорости, доступной доспехам, рванули вперёд. После залпа эресов земля и обгоревшие стены домов покрылись быстро истаивающей чёрной плёнкой, видимо, это всё, что осталось от десятков живых и сотен мёртвых каии. Но на смену им уже спешили подкрепления. Мы, естественно, не успели пополнить боезапас, а потому нам оставалось только одно - прорываться на соединение с Ютаро, чтобы объединить нашу огневую мощь в борьбе с полчищами тварей тьмы.
- Двигаемся с максимальной скоростью, - приказал я. - Наэ-кун, стрелять по моему приказу. Сатоми-кун, стараемся объединять усилия на одном секторе, чтобы тратить как можно меньше патронов и снарядов.
- Хай, - ответы девушек слились в один голос.
Мы шагали привычным ордером. Мы с Сатоми впереди, прикрывая Наэ огнём и доспехами. Ведь она была самым важным бойцом нашего небольшого отряда. Ведь только она и могла закрыть прорыв. Я надеялся, что двух тяжёлых ракет, установленных на доспехе Наэ хватит для этого. Но надежды эти были слишком уж слабыми - маловато взрывчатки для столь масштабного прорыва. С другой стороны, если верить Юримару, немногим меньшие во время Инцидента Канто толовыми шашками забрасывали, а тут ракеты, начинённые намного более сильной взрывчаткой.