- Наше главное преимущество, Такияма-дайсё, - почти менторским тоном произнёс Бан, перебирая пальцами кисточки темляка, - это слаженность действий. Вряд ли этого стоит ожидать от совместных русско-британских сил. Эти две державы ни разу не воевали вместе на море. А значит, их разрозненным силам мы противопоставим единую эскадру. В этом наша сила.
- Довольно, - всплеснул руками Такияма. - Акагава-сёса, почему молчит наблюдательная служба? Где результаты опознания русских кораблей?
- Есть результаты, - отдал честь штурман. - Лёгкий крейсер класса "Светлана" опознан как "Красный Кавказ". Также получено подтверждение опознания эсминца, как тип "Гневный". Служба наблюдения докладывает, что советские и британские корабли заходят на боевой разворот. Готовятся к торпедной атаке.
- Это уже явно недружественные действия, - кивнул самому себе Такияма. - Приказ по эскадре - к бою! Готовиться к отражению торпедной атаки.
- Торпеды пошли, - сообщили нам по внутренней связи. - Русские и британцы начали атаку на наши корабли.
Нас оповещали о ситуации внизу, постоянно держа в курсе событий. Мы ведь торчали в трюме "Сяти", не имея представления о том, что происходит вокруг нас и под нами.
- Не стали дожидаться, пока начнётся инспекция транспорта, - произнёс Ютаро. - Всем быть готовыми к десантированию.
Все и без этого были готовы к бою, однако на командира тут же посыпались доклады о готовности от всех бойцов отряда. С нами не было только Наэ. Для такой операции доспех кореянки совершенно не подходил из-за невозможности установки на него крыльевого модуля. Наэ осталась в Токио, полностью посвятив себя ремонту остальных доспехов, приписанных к нашему отряду.
- Выход в расчётную точку десантирования, - донеслось из динамика внутренней связи. - Обратный отсчёт пошёл.
Ожили большие часы с фосфоресцирующими стрелками, установленные в трюме. Длинная медленно, но всё же заметно поползла через выкрашенную красным часть циферблата, отсчитывая последние две минуты до открытия десантного люка.
Корабли японской эскадры рванули в разные стороны, уклоняясь от пущенных врагом торпед. Следом британские и советские крейсера открыли огонь из главного калибра. Действия их оказались достаточно слаженными, опровергая слова Бана-дайсё. Расстояние пуска торпед было слишком велико - и японская эскадра легко ушла от удара, не став отвечать своими торпедами.
Тяжёлые орудия русских и британцев обрушили снаряды на "Юбари". Вода вокруг него буквально вскипела от взрывов. Японскому крейсеру пока везло. Он уклонялся от всех снарядов, отвечая врагу. Главный калибр Бан-дайсё нацелил на "Линдер". Британский крейсер находился ближе советского - и попасть по нему было больше шансов. Вражеские крейсера шли на сближение, расстреливая "Юбари" из главного калибра, швыряя в него снаряд за снарядом.
Командир "Юбари" отлично понимал, что его крейсер переживёт не больше двух попаданий "Красного Кавказа", чей главный калибр насчитывал 180 мм. К тому же имелись восемь пушек калибром в 100 мм, что делало его крайне опасным противником. Если "Юбари" был быстрым клинком, то "Красный Кавказ" Советов можно было сравнить с громадным молотом. Пусть бьёт и не слишком точно, но если попадёт, то ничего после себя не оставит. Британский же "Линдер" был чем-то средним между этими двумя противоположностями.
- Торпедные аппараты, - скомандовал Бан, - к залпу товсь!
"Юбари" под вражеским огнём завершил боевой разворот, нацелив нос на "Линдер". Британец ловко маневрировал под огнём японца, но сумеет ли его команда уклониться ещё и от торпеды. Сейчас Бан и собирался проверить это.
- Первый аппарат, по британскому крейсеру, - спокойным голосом произнёс капитан японского крейсера, - огонь!
Он не мог видеть "дорожек" на воде, оставляемых торпедами. Их отслеживал по секундомеру минный офицер. Он внимательно следил за стрелкой, и, как только она пробежала нужное деление, сообщил наверх:
- Расчётное время поражения цели достигнуто.
- Поражения нет, - почти тут же доложили Бану, хотя в этом и не было нужды. Капитан и сам отлично видел, что "Линдер" продолжает маневрировать, и не думая исчезать в пламени взрыва, вызванного попаданием пары торпед.
Нынешнее положение крейсера позволяло ему вести огонь из кормового орудия главного калибра по "Красному Кавказу". Пусть и слабенький, но ответ.
Тем временем японские эсминцы поддержали огнём флагман. Но им приходилось, в основном, прикрывать его от нападок "Гневного" и пары британцев. Враг нацелил все силы на "Юбари", почти не обращая внимания на остальные корабли эскадры.
- Передайте на "Асанаги" и "Хаяте", - распорядился Такияма, - чтобы атаковали британское старьё. Вывести их из строя не составит труда.
Бан только кивнул радисту, не отвлекаясь от разворачивающейся картины морского боя.
Командир дирижабля "Нэкодзамэ-6" внимательно следил на схваткой на море. Конечно, в первую очередь он должен был следить за "Сяти", с которого в ближайшие секунды должны были стартовать доспехи духа. Но с этой задачей вполне мог справиться и его старший помощник - нечего ему без дела на мостике маяться. А командир пока лучше за театром боевых действий на море последит.
Погода была совершенно безоблачная, что сначала несколько беспокоило воздухоплавателей, однако сейчас это позволяло ему рассматривать, что твориться внизу. Крошечные с высоты полёта дирижабля корабли разыгрывали батальную сцену. Не слишком масштабную, зато компенсирующую это накалом. Море буквально кипело вокруг судов от попаданий снарядов. Водную поверхность чертили белые стрелки торпедных атак. Лишь одна из них достигла цели. Белая дорожка, казалось, только самым краем зацепила один из корабликов, опознанный, как британский эсминец типа "Хэвок". Он как будто подпрыгнул, полыхнув пламенем, с такой высоты кажущимся не больше спичечного, дал сильный крен на борт, но на воде удержался. Однако начал выходить их боя, исходя жирным чёрным дымом.
- Доспехи пошли! - доложил старший помощник, отвлекая командира от созерцания морской баталии.
- Начинаем снижение, - тут же скомандовал тот, даже не глянув в сторону старпома. Он вполне доверял ему, чтобы каким бы то ни было образом проверять его.
- Машинное отделение, - передал старпом, - начинаем снижение на самом полном.
Конечно, на дирижаблях не требовался настолько крепкий вестибулярный аппарат, как на лёгких мехах, но и тут людям, склонным терять контроль при перепадах высоты делать нечего. "Нэкодзамэ-6" ухнул вниз на почти предельной для дирижабля его серии скорости. Командир по привычке втянул воздух, как в самый первый раз. В районе солнечного сплетения у него словно кусок пустоты возник, стремящийся втянуть в себя все внутренности. Командир давно уже привык к этому неприятному ощущению, и почти не обращал на него внимания. Тем более, что длилось оно считанные секунды.
- Техники взлётной палубы докладывают, что все лёгкие мехи готовы к взлёту, - сообщил старпом, как только "Нэкодзамэ-6" замер на расчётной высоте.
- Взлёт, - кивнул командир, теперь следящий за плавно снижающимися доспехами духа.
Фосфоресцирующая стрелка пересекла крайнее деление. Взвыли сирены, завертелись мигалки, озаряющие трюм "Сяти". Люк начал медленно открываться, вызывая воспоминания о зиме двадцать первого. Доспехи заскользили по направляющим к расширяющейся пропасти.
Я вдавил стартёр, запускающий крыльевой модуль. Его двигатели пару раз чихнули, но следом ровно загудели, в их шум органично вплелось жужжание пропеллеров.
Один за другим доспехи нырнули в открытый зев люка. Мы сразу начали заходить на цели. Реального опыта полётов у всех нас было немного, поэтому все действия старались делать с большим запасом, чтобы уж точно не промахнуться. Вполне возможно, второго шанса зайти на цель у нас уже не будет.
Моей задачей было нейтрализовать непосредственно вражеский транспорт. Видимо, мне всё же не слишком доверяли - в горнило сражения отправлять не решились. А при таком раскладе даже если я - предатель, особенно ничего страшного натворить не сумею, даже на схватку не повлияю.
Заложив широкий вираж, я направил доспех к идущему в отдалении от морского боя транспорту. Вскоре меня догнала пара лёгких мехов. Они сравняли скорость с моей, подстраиваясь под неторопливость моего доспеха.
- На транспорте установлены, скорее всего, только зенитные пулемёты, - связался со мной пилот лёгкого меха. - Мы отвлечём их на себя, постарайтесь воспользоваться этим как можно эффективней.
Слава богу, не сказали, нашей жертвой.
Лёгкие мехи обогнали меня, уйдя к транспорту. Тут же по ним открыли огонь зенитные пулемёты. Приблизив картинку с помощью системы "Иссэкиган", я разглядел палубу повнимательнее. Зенитное вооружение транспорта меня сильно удивило. На палубе его были установлены не только счетверённые "Максимы", какие использовались на моей памяти, но и спаренные ДШК, нескольких попаданий из которого хватило бы любому лёгкому меху. Да и моему "Коммунисту" пришлось бы туго.
Лёгкие мехи зашли на боевой разворот, открыли ответный огонь. Пилоты их были не только лихими, но и весьма умелыми ребятами. Длинными очередями они буквально срезали одну из зенитных команд, заставив ещё одну прижать головы и временно прекратить огонь. Но остальные команды сосредоточили весь огонь на лёгких мехах, что мне и было нужно.
Я нажал на кнопку форсажа, ускоряя доспех почти вдвое. Поворотом рычагов максимально сократил дугу захода на вражеский корабль. Загадочным векторным двигателем, о которых я несколько раз слышал от Ютаро, мой "Коммунист" оснащён не был. Поэтому я не мог отбросить крыльевой модуль, как делали это другие доспехи отряда, пришлось последовательно отключать форсаж и как можно быстрее сбрасывать скорость, чтобы не промахнуться мимо палубы, ухнув прямо в море.
Одна команда зенитчиков начала было разворачивать ко мне счетверённые "Максимы", я опередил их, дав длинную очередь из ДШК. Щита у них не было, поэтому тяжёлые пули срезали всю команду. Бойцы, хоть и не одетые в форму, но обращающиеся с пулемётами слишком профессионально для гражданских, попадали на палубу, обильно поливая её кровью.
Я уронил свой доспех на палубу с металлическим грохотом. Сделал несколько шагов по инерции, отстрелил-таки крыльевой модуль. Тот пролетел по-над палубой, едва не снеся ещё одну зенитную команду. Они начали разворачивать ко мне спаренные ДШК, закрытые броневым щитом. Тот не был рассчитан на попадание из ШВАК'а, да ещё и с такого мизерного расстояния.
Снаряды легко прошили бронещит, разбили механизм пулемёта, уложили почти всю зенитную команду. Лишь один боец выкатился из-за зенитки, вскинул винтовку и открыл по мне огонь. Это живо напомнило мне Тамбовскую губернию, но теперь я просто не обратил на него внимания. "Коммунисту", в отличие от "Большевика" пули были не страшны.
- Идём на крайний заход, - раздался в наушниках голос пилота лёгкого меха. - Вы отлично справились с посадкой, дальше наша поддержка тебе уже не нужна.
- Вас понял, - ответил я, отводя доспех за искорёженную снарядами моей авиапушки надстройку, чтобы не попасть под атаку своих товарищей, да и зенитчики начали проявлять ко мне повышенный интерес.
Лёгкие мехи прошлись над палубой. Смертоносные косы пулемётных очередей и выстрелов авиапушек прошлись по ней. Разбили ещё одну установку с "Максимами" и основательно повредили последнюю с закрытыми щитом спаренными ДШК.
- Уходим, - сообщил мне пилот лёгкого меха - и пара небесных лихачей рванула прочь от транспорта на максимальной скорости.
Я вышел из-за разбитой зенитки, быстро направил свой доспех к последней установке. Она не разворачивалась в мою сторону и стволы спаренных ДШК не опускались, лёгкие мехи хорошо поработали над ней. Бойцы поспешили покинуть установку, и палить по мне не стали, со всех ног бросились к палубным надстройкам. Я двинул доспех следом за ними.
- Лёгкие мехи, - ещё в воздухе начал раздавать команды Ютаро, - займитесь эсминцами. Отряд, сосредотачиваемся на советском крейсере.
- Здесь "Цубамэ-12", - вышел на связь пилот, прикрывающей доспех Руднева, - идём от транспорта. Готовы прикрыть вас от русского меха.
- Принято, - ответил Ютаро. - Отряд, заходим на советский крейсер.
Решение было единственно верным в сложившейся обстановке. "Юбари" получил несколько повреждений, и потерял одно из орудий главного калибра, оставшись почти беззащитным против "Красного Кавказа". Пара эсминцев прикрывала его, но советский крейсер уверенно сокращал дистанцию, а сопровождающий его эсминец поддерживал его огнём четырёх орудий, отвлекая на себя один вражеский корабль из пары. "Гневный" получил попадание, но не ослабил огня. Противостоящий ему "Асанаги" понёс существенные потери среди экипажа, поэтому был вынужден снизить темп стрельбы.
- Идём от бортов, - командовал Ютаро. - Я, Марина-кун и Сатоми-кун - с левого. Готон-сан и Асахико-кун - с правого. Основная цель атаки - башни главного калибра.
- Здесь "Цубамэ-12", - снова вышел на связь пилот лёгкого меха. - Особую опасность представляют их зенитные орудия калибра тридцать три бу . Даже ваши доспехи не выдержат больше одного попадания.
- Принято, - сказал Ютаро.
Он не стал говорить пилоту очевидных вещей. Вроде того, что даже зенитные орудия калибра тридцать три бу крейсер сейчас навёл на вражеские корабли, и развернуть их стволы для наведения на воздушные цели вряд ли успеют. Ютаро решил ответить подобной банальностью и передал пилоту:
- "Цубамэ-12", прикрывайте нас от лёгкого меха Советов.
- Принято, - раздалось в ответ, и юноше показалось, что тот усмехнулся при этом.
Запущенный катапультой с палубы крейсера лёгкий мех Советов рванул навстречу атакующим японцам. "Цубамэ" зашли на него чёткой парой, открыв огонь из пулемётов. Тот огрызнулся в ответ, но отвернул, уходя в сторону от атакующих доспехов отряда "Труппа".
Они обрушились на "Красный Кавказ" с обоих бортов, открыв ураганный огонь из авиапушек. Снаряды далеко не всегда пробивали броню орудийных башен, чаще оставляя в них глубокие вмятины.
- Марина-кун, - скомандовал Ютаро, - приземляйся на палубу. Выведи из строя катапульту.
- Хай! - ответила та, спрямляя угол атаки.
Остальные доспехи отвернули от крейсера и начали набирать высоту для захода на новую атаку.
Марина тем временем с помощью векторного двигателя аккуратно опустила свой доспех на палубу "Красного Кавказа". Короткими очередями из пулемёта разогнала почти всех матросов и офицеров, находившихся там, и направила доспех к палубным надстройкам. Вскинув руку с авиапушкой, Марина дала очередь по ближайшей орудийной башне. В броне появился десяток отверстий от снарядов, но, как будто, в насмешку над усилиями Марины, орудие, скрывающееся в башне, дало очередной залп, плюнув снарядом в "Юбари". А в сторону доспеха Марины матросы уже наводили одно из зенитных орудий.
Ещё со времён Переворота 1917 года Марина особенно ненавидела матросню. Слишком хорошо она помнила их пьяные рожи, шатающиеся по улицам, луща семечки и "делая Революцию". Именно так они называли грабежи и насилия, что творили по всему городу. Солдаты в серых шинелях и папахах были ничуть не скромнее, но отчего-то запомнились Марине именно чёрные матросы со своими клешами, бескозырками и семечками. Именно поэтому Марина с особым удовольствием расстреляла команду зенитного орудия. Матросы повалились на палубу рядом со стреляными гильзами.
Марина снова развернула доспех к орудийной башне и надавила на гашетку авиапушки. На сей раз, очередь была намного длиннее. Снаряды превратили часть башни в настоящее решето, криков изнутри, конечно, Марина не услышала, но была уверена, что теперь сумела нанести куда более существенный ущерб, чем в первый раз.
И всё же, доспехам не хватает тяжёлого вооружения. Даже с одной пушкой, вроде зенитки, которую она только что расстреляла, она бы смогла сделать намного больше, чем со своим нынешним оружием. Даже высадившись прямо на палубу вражеского корабля, Марина в своём доспехе могла не так и много вреда ему нанести. Самый существенный ущерб она причинить бы ему, уничтожив катапульту и кран для подъёма лёгких мехов на палубу, лишив крейсер воздушного прикрытия.
Она провела доспех вдоль борта, обстреливая зенитные установки, находящиеся на её пути. Её спасало то, что до этого дня ещё никто не атаковал корабли с такой дерзостью, высаживая доспех духа прямо на его палубу. Отдельные матросы и даже целые отделения выскакивали из надстроек и обстреливали её из винтовок и ручных пулемётов. Она отвечала им короткими очередями, загоняя обратно. Пусть эти атаки и не могли нанести ей никакого ущерба, но ненависть к чёрной матросне заставляла её делать это.
Лишь раз ей пришлось уводить доспех с линии вражеского огня. Зенитчики с установки, прикрывающей от атак катапульту и лёгкий мех, успели развернуть в её сторону своё орудие. Длинная очередь трассирующих патронов прорезала палубу, едва не зацепив доспех Марины. Лишь благодаря векторному двигателю ей удалось уйти в сторону.
На максимальной скорости, доступной её доспеху, она пробежала разделяющее их расстояние. На бегу вскинула руку со спаренными пулемётами и дала ответную очередь. Пули скосили матросов в считанные секунды. Марина развернула доспех к катапульте, вокруг которой суетились матросы, пытавшиеся запустить второй лёгкий мех. Открыв огонь из авиапушки, Марина разнесла беззащитный лёгкий мех, изрешетив его в считанные секунды. Тот завалился на бок, исходя дымом. Матросы, обслуживавшие катапульту, бросились врассыпную, стараясь спрятаться где угодно как можно скорее. Пилот успел выбраться из меха, но почти следом тот взорвался, обратившись в огненный шар. Во все стороны полетели обломки его брони, на палубу огненной рекой пролился керосин.
- Пожар на палубе советского крейсера, - доложил Акагава. - Эти сумасшедшие сумели нанести ему серьёзный урон!
По последней его реплике можно было понять, что штурман не слишком верил в эффективность лёгких мехов и доспехов духа в морском бою. Разве что отвлечь на себя часть огня вражеской артиллерии. А тут оказалось, что они смогли нанести врагу вполне существенный ущерб. Устроить на палубе крейсера пожар - это в бою дорогого стоит.
- Отлично, - хлопнул кулаком по ладони Такияма. - Бан-дайсё, усильте огонь насколько это возможно!
- Мы и так дерёмся на пределе возможностей, - развёл руками командир "Юбари". - Калибр орудий советского крейсера превосходит наш, и по нему мы уже не можем вести огонь главным калибром.
- Надо загнать чёртова британца в клещи! - заявил Такияма. - Передайте приказ эсминцам…
- Не стоит этого делать, Такияма-дайсё, - заметил Бан. - Без прикрытия "Асанаги" и "Хаяте" мы останемся одни против советских крейсера и эсминца. И тогда нам придётся либо совсем прекращать огонь по британцу и совершать манёвр для атаки "Красного Кавказа" под огнём орудий его и "Гневного".
- Проклятье! - вскричал Такияма. - Мы же должны воспользоваться ситуацией!