- Я почувствовал, что в столице снова творятся неладные дела, - старик медленными движениями тёр тёмный бок благоухающей чаши, - но не думал, что так скоро и именно к нам прибегут с ними.
- Поймите! - не удержался я. - У нас девочка лежит и едва дышит после всех этих "неладных дел". Мне нужен Рюхэй-сан! Он сможет помочь!
- А может и такая старая развалина, как я, на что сгодится, - улыбнулся почти беззубым ртом старец, и только тут, в восходящих лучах солнца, я признал в нём Дорутона. Скромное одеяние заставило меня принять его за служителя.
Ей-богу, сюжет из сказки! Служитель оказывается настоятелем храма, а глупый герой не понимает этого, демонстрируя всяческое неуважение. После этого обычно происходит длинное нравоучение о почитании старости. Но сейчас не было времени на это, а потому я низко поклонился и быстро заговорил, не разгибая спины.
- Дорутон-сан, - сказал я, - простите меня за неуважение, но к нам наведался Юримару. Мы отразили его атаку, вот только Алиса-тян сильно пострадала. Она сейчас лежит пластом, мы опасаемся за её жизнь.
- Правильно опасаетесь, - ответил Дорутон. - Хватит уже спину гнуть, Руднев-сан, помогите мне добраться до вашего экипажа.
Я едва удержался от того, чтобы подхватить худого старца на руки, так бы мы много скорее добрались бы до авто. Однако подобного неуважения демонстрировать я не стал, подставил Дорутону локоть, и мы медленно зашагали к чёрной автомашине. Я распахнул перед старцем дверцу и помог ему устроиться на заднем сидении, сам же прыгнул рядом с Мариной. Не успел я закрыть дверцу за собой, как Марина дала задний ход. Уличка сувениров, по которой мы приехали к воротам Асакуса Канон, была очень узкой, развернуться здесь большой чёрный автомобиль наш не мог. Улочка уже начинала оживать, и редкие торговцы спешили убраться с нашего пути, ругаясь, конечно же, на чём свет стоит.
На наше счастье японских орудовцев поблизости не было, ни то не миновать нам штрафа и разбирательств. Автомобиль развернулся в сторону театра, и Марина нажала педаль газа. Меня вжало в мягкое кожаное кресло, катили бы мы по нашей, расейской, дороге - прыгали бы уже до самого потолка, но тут как будто летели над землёй, так легко и плавно ехало наше авто, управляемое твёрдой рукой Марины.
Примчались в театр мы так скоро, что вводить Дорутона в курс дела не было смысла. Я вышёл из автомобиля, помог выбраться монаху и, вновь подставив ему локоть, повёл внутрь театра. Марина успела поставить авто в гараж и нагнала нас на лестнице - древний старец едва шевелил ногами. Наконец, мы добрались до комнаты, где лежала Алиса. Дорутон потеснил Кавори, которая, казалось, не пошевелилась с нашего отъезда. Он присел у постели Алисы, проверил пульс, пощупал лоб, виски, шею, живот, солнечное сплетение.
- Её энергетические потоки не были нарушены вредоносным влиянием магии Юримару, - заключил он. - Ничего страшного, девочка находилась далеко от источника, это только шок. Скоро организм её переборет последствия и она оправится. С ней всё будет хорошо. А вот вы, Руднев-сан, - обернулся он ко мне, - получили очень сильный удар скверной магией. Однако, могу сказать, что Рюхэй-кун хорошо поработал с вами. Вашей силы вполне хватило, чтобы защитить вас.
- Простите, что мы потревожили вас, Дорутон-сан, - поклонился ему Накадзо. - Мы сейчас же вернём вас в Асакуса Канон.
- Рано ещё, - возразил старец. - Защита вашего театра прорвана. Я останусь здесь, а вы вызовите из храма монахов для того, чтобы восстановить её.
- Понятно, - сказал Накадзо.
- И лучше всего всем покинуть комнату, - добавил Дорутон, поднимаясь с моей помощью. - Пусть только девушка останется, - он указал на Кавори. - Ты хорошо влияешь на неё, - улыбнулся он почти беззубым ртом.
Мы вышли из комнаты. Дорутон попросил проводить его в фойе. Он сел на один из стоящих там кожаных диванов и, казалось, задремал.
Гонять автомобиль в храм снова Накадзо не стал. Он прямо из фойе позвонил куда-то, сказал всего пару слов и положил трубку. Не прошло и получаса, как в театр прибыла группа из пяти монахов. Был среди них и Рюхэй, хотя сразу видно, что он явно не главный среди них. Приехали они на рикшах, и тут же принялись за дело под руководством Дорутона.
Они расставляли вокруг театра небольшие чаши, крошили в них благовония, лепили на стены листки бумаги с иероглифами, двое же просто ходили по кругу навстречу друг другу, бормоча молитвы и щёлкая чётками. Когда приготовления были закончены, монахи - все, кроме расположившегося на полу фойе Дорутона - расселись прямо на земле, сложили пальцы в сложные фигуры и принялись читать не то молитвы, не то заклинания. Голоса их звучали вразнобой, отдаваясь почти колокольным гулом в моей голове. Хорошо, что старец заранее предупредил меня об этом и сказал, что голова может закружиться, а потому мне лучше всего присесть, чтобы не грохнуться на пол. Я так и поступил, однако ощущения были далеки от приятных.
Я чувствовал вибрацию голосов уже всем телом. Однажды мне довелось попасть на небольшом дирижабле в жуткую болтанку. Это было по пути в Харбин. Ураганный ветер трепал несчастный летательный аппарат, корпус его отчаянно вибрировал и дрожь его, казалось, трясла меня от макушки до пяток. Вот примерно также чувствовал я себя и сейчас. Не хватало только шума моторов и свиста ветра.
Но вот ритуал был завершён. Монахи собрали свои принадлежности с обычной скрупулёзностью и покинули театр. Для Дорутона, оказывается, пригнали рикшу с роскошной двуколкой. Теперь Монахи не доверили мне поддерживать старца под локоть. Его вёл под локоть уже Рюхэй. Они расселись по двуколкам и укатили в храм. А ещё, наверное, четверть часа не мог найти в себе сил подняться из кресла, так сильно сказался на моём организме этот буддистский ритуал. Ей-богу, от звона чёртова колокольца я отошёл намного быстрее.
Каким будет долгожданный день рождения Алисы Руа было непонятно почти до самого конца. Она пролежала без сознания несколько дней, а когда пришла в себя была очень слаба. За ней постоянно ухаживала Кавори, ставшей для девочки добровольной нянькой. К ней-то накануне Накадзо и обратился с вопросом - стоит ли праздновать день рождения или Алиса ещё слишком слаба?
- Лучше было бы отпраздновать, - подумав, сказала она. - Дело в том, что физически с Алисой-тян почти всё в порядке. Ей надо добраться духовных сил.
- Да, - кивнул Накадзо в ответ на её слова, - праздник лучше всего подойдёт для поднятия духовных сил.
После этого антрепренёр собрал всех нас в театральной столовой и попросил нас с Мариной рассказать, как проходит празднование дня рождения за пределами Японии.
- Да, - произнесла Марина, - собственно, никаких особенных правил нет. Просто устраивается вечеринка. Одни проводят только маленькие семейные торжества, другие приглашают друзей именинницы, третьи устраивают огромные праздники, собирая всех знакомых.
- И у каждого такого торжества, - резюмировал Накадзо, - свои правила поведения, верно?
- Разве что только в последнем случае, - сказал я, - когда из дня рождения ребёнка устраивают бал, на котором он очень быстро начинает чувствовать себя лишним.
- А маленькие торжества как проводят? - спросила Сатоми.
- Очень просто, - ответила Марина. - Ставят торт со свечками по годам именинника, дарят подарок, а потом сидят, едят этот торт, ну и вообще, всё, что ещё приготовят ко дню рождения, болтают о пустяках…
- Примерно так, - добавить к словам Марины мне было нечего.
- Насчёт торта и остальных угощений я уже договорилась с нашим поваром, - сказала Марина, - осталось только купить к нему свечек. Вот только Алиса-тян совсем не встаёт с постели.
- Ничего страшного, - заметила ненадолго покинувшая свою подопечную Кавори. - Я когда кормлю её, ставлю небольшой столик с тарелками и стаканами. А остальные расположатся рядом за своим столом.
- Только кровать Алисы-тян надо будет перенести в комнату побольше, - задумчиво произнёс Ютаро.
- Ну уж это-то невеликая проблема, - усмехнулась Готон. - Отнесём!
- Может быть, - предложила Сатоми, - устроить ей сюрприз. Ночью, пока она спит, перенести в большую комнату. Утром она только откроет глаза, а тут - праздник! Цветы, ленты, воздушные шары!
Девушка много расспрашивала нас о днях рождения и так впечатлилась нашими рассказами, что теперь просто фонтанировала идеями по этому поводу.
- Не стоит, - как-то невесело произнесла Кавори. - Алиса-тян как-то рассказала мне, что её однажды так уже переносили. Только не для празднования дня рождения. Её так перевозили из одного приюта в другой.
- Да уж, - помрачнела Сатоми, - тогда, действительно, не стоит. Но комнату надо украсить обязательно.
- Вот и займись этим, - отдал распоряжение Накадзо, - а Руднев-сан съездит в город и купит воздушные шарики со свечками для торта. Тем более, что вас, Руднев-сан, подвезут, - усмехнулся он.
- Кто меня подвезёт? - не понял я.
- Мне позвонили из контрразведки, - также весело ответил Накадзо, - и сообщили, что завтра за вами приедет автомобиль для проверки. Они вас и подвезут.
Весёлое дело! Накадзо, конечно, думает, что можно так подшутить над контрразведкой, не зная, что приедет за мной Мадзаки. И как мне просить его отвезти меня в магазин за шариками и свечками для торта? А по дороге, значит, мы обсудим судьбу восстания. Кстати, Мадзаки нужно будет передать отчёт для Михаила Николаевича, а я его ещё не закончил со своими этими делами.
День, не смотря на его нестандартное начало, продолжился по обычному расписанию. Дороши сказала, что у неё осталось работы на несколько часов, и завтра уже можно начинать тренировки.
- Раз у нас сегодня последнее длительное занятие, - сказал мне Накадзо, - надо выложиться по полной. Вы, Руднев-сан, показали себя в схватке с Юримару и каии очень хорошо, значит, мы неплохо потрудились за это время. Надо продолжать в том же духе. Времени будет меньше, а потому тренироваться придётся интенсивней.
Из этих слов можно было сделать вывод, что синяков и шишек мне с завтрашнего дня будет приходиться намного больше.
В учебных поединках Накадзо серьёзно отделал меня. Хорошо, что фехтовали мы уже после репетиций, и мне не приходится охать и ахать, когда я не так сяду или зацеплюсь за что-либо. Правда, завтра у меня всё будет просто адски болеть, но это будет завтра, до него ещё дожить надо. А в ходе тренировок с Накадзо у меня часто возникало ощущение, что я и до конца занятий не дотяну. Но дотянул, остался жив и после ужина плохо слушающимися пальцами принялся дописывать доклад Михаилу Николаевичу. Закончив его, отправился спать.
Чёрный автомобиль приехал как раз, когда мы заканчивали завтрак. Накадзо вышел к нему вместе со мной и строго сказал контрразведчику, выбравшемуся из авто:
- Не затягивайте. У нас слишком много дел в театре, чтобы надолго отрывать бригадира декораторов от работы.
- Конечно-конечно, - пробурчал контрразведчик, садясь на переднее сидение.
- Не забудьте то, о чём я вам говорил, Руднев-сан, - напомнил мне Накадзо, прежде чем я забрался в автомобиль. Он подошёл ко мне и вынул из бумажника несколько купюр, протянул мне. - На расходы.
Конечно же, внутри меня ждал Мадзаки. Я первым делом протянул ему конверт с переписанным начисто отчётом для Михаила Николаевича. Отставной генерал спрятал его во внутренний карман пиджака.
- Мы переправим его по нашим каналам так быстро, как только сможем, - сказал он мне.
- Вы только для этого приехали за мной, Мадзаки-тайсё? - спросил у него я.
- Конечно, нет, - ответил Мадзаки. - За отчётом вполне можно было бы и человека прислать, курьеров у нас вполне достаточно. Есть более важные и срочные новости. - И не дожидаясь моего вопроса, взял быка за рога. - Завтра к причальным мачтам аэропорта Ханэда пришвартуется дирижабль "Граф Цеппелин" с немецкой дипломатической группой на борту. Её возглавляет Иоахим фон Риббентроп, ему уже назначена аудиенция у императора и выделены часы для переговоров с нашим кабинетом министров. Думаю, вы понимаете, что это означает, Руднев-сан.
- Союз рейха и вашей империи, - пожал я плечами. - Этого стоит опасаться Британии, Франции, ещё Польше с Чехословакией, если Гитлер на восток попрёт.
- Считаете, он не нападёт на СССР? - удивился Мадзаки.
- Конечно, нет, - убеждённо заявил я. - Гитлер - не дурак, думаю, понимает, что воевать с такой необъятной страной, как наша, бессмысленно. Даже если ему и удастся оттеснить нас на значительное расстояние от границ, его армия просто не сможет контролировать такие необъятные пространства. Уж простите, Мадзаки-тайсё, но самым ярким примером в таком плане является ваша экспансия в Китай. Корейский полуостров вам удалось подмять под себя, а вот весь Китай - нет.
- Сейчас не времена Наполеона, - возразил Мадзаки. - Достаточно уничтожить армию и технику врага, отрезать от заводов, загнать партизан в леса и болота, где им неоткуда будет брать оружие и патроны. Тогда воевать будет просто нечем. А политика запугивания мирного населения и принуждение к труду в конце концов заставят подчиниться захватчикам..
- Россия на Урале не кончается, - покачал головой я. - Надо будет - и за ним встанут новые заводы, оттуда придут новые армии. Они опрокинут любого захватчика и дойдут до его столицы.
- Вы говорите с убеждённостью настоящего фанатика, - усмехнулся Мадзаки, разряжая обстановку, - даже странно, что вы покинули родину с такими-то убеждениями.
- Именно из-за своих убеждений я остался на родине в семнадцатом, - ответил я, - когда многие бежали из гибнущей России. А сбежал как раз потому, что в новой России мне, как наследию проклятого прошлого, не осталось места.
- Как бы то ни было, - решил переменить тему, точнее вернуться в конструктивное русло, - Риббентроп близок к Гиммлеру, занимает какой-то высокий чин в СС, а Гиммлер - первейший из врагов нашего дела в Германии. Раз Риббентроп прибыл в Токио и получил аудиенцию у императора, значит, грядёт великая война. Намного страшнее той, которую назвали Мировой. А одной из главных задач нашего дела является как раз её предотвращение. И времени у нас всё меньше. Пока у нас военный министр Араки-тайсё, с его амбициями и ненавистью к Советам, нам не избежать войны с СССР. Если, конечно, она есть в планах Гитлера и его генералов из СС, а в этом я, в отличие от вас, Руднев-сан, как раз не сомневаюсь.
- Вы сказали генералов из СС, - зацепился я за его фразу, - только из СС, не из вермахта.
- Вы очень внимательный человек, Руднев-сан, - растянул губы в улыбке Мадзаки. - Да, среди высших генералов немецкой армии есть не только те, кто сочувствует нашему делу, но и наши союзники.
- Мы сражались с Юримару на днях, - сказал я, - это к вопросу о времени, которого осталось мало. Убить его не удалось, хотя он едва унёс от нас ноги. Думаю, после такой пощёчины он придёт в ярость и нанесёт ответный удар. Именно это и нужно нашему делу, не так ли.
- Очень надеюсь, что ответный удар хорошо дестабилизирует обстановку в столице, - кивнул Мадзаки, - а то недавние события в Акихабаре уже начинают забываться.
- На Юримару я влиять больше не могу, - развёл я руками, насколько позволяли размеры автомобиля. - Но я думаю, что долго он не станет ждать с ответом. Это же понимает и Накадзо. Он постоянно торопит Дороши с тренировками.
- Я не очень понял, о ком вы сейчас говорили, Руднев-сан, - пожал плечами Мадзаки, - но общий смысл ясен. Театр готовится к войне с Юримару, верно? - Я кивнул. - Но ему грозит не только эта опасность. - Он снова не стал дожидаться моего уточняющего вопроса. - Среди адъютантов Риббентропа наша контрразведка заметила гауптштурмфюрера, - отставной генерал без запинки произнёс зубодробительное эсесовское звание, наверное, из-за хорошего знания немецкого языка, - фон Кемпфера. Мне рассказал о нём Араки-тайсё. Фон Кемпфер весьма известен в оккультных кругах, которым не чужд и мой бывший друг Араки. Вам знакомы такие слова, как Thule-Gesellschaft и Ahnenerbe?
- Про Общество Туле что-то слышал, - пожал я плечами, - как раз из оккультной сферы, но оно, кажется, больше не существует, или я не прав?
- В общем, правы, - согласился Мадзаки, - Общество Туле было запрещено, а его глава арестован. Но идеи общества и оккультизм глубоко проникли в СС, из него вырос, собственно, институт Аненербе. И фон Кемпфер, не смотря на невеликое звание, далеко не последнее лицо в институте. Думаю, Накадзо также очень скоро сообщат о его приезде.
- Что-то я вас не очень понимаю, Мадзаки-тайсё, - удивился я. - Кто такой этот фон Кемпфер, чтобы о его приезде докладывали Накадзо? Чем он может быть так опасен?
- Кто он такой, - покачал головой Мадзаки. - Да уж, Руднев-сан, вы исключительный материалист, раз вы не понимаете, чем может быть опасен для Накадзо и отряда "Труппа" Исаак фон Кемпфер.
- Отряд "Труппа", - задумчиво произнёс я. - Доспехи духа. Знатный окультист из Германии прибыл в Токио под видом адъютанта Риббентропа с целью выведать секреты доспехов духа?
- В точку! - прищёлкнул пальцами Мадзаки. - Я уже говорил вам, Руднев-сан, вы очень проницательный человек.
- Другого, - скривил я губы в ехидной улыбочке, - Михаил Николаевич на такое дело не отправил бы.
- В общем, я высказал вам всё, что было нужно, - сказал Мадзаки. Он уже поднял руку, чтобы постучать в стекло, разделяющее водителя и пассажиров, давая ему знак разворачивать к театру.
- Погодите, - попросил его я. - Мне надо заехать в магазин за свечами и воздушными шарами.
- За чем? - узкие глаза Мадзаки смешно расширились. - Какими свечами и шарами?
- Для дня рождения Алису Руа, - честно ответил я. - Накадзо-сан сказал, что раз я еду в город, то надо привести в театр свечей для торта и воздушных шаров для украшения комнаты.
- Алиса Руа, - непонимающе произнёс Мадзаки. - Она что, восходящая звезда театра?
- Вполне возможно, - пожал плечами я. - Рано судить. Ей первого дзюнигацу исполняется одиннадцать лет. Дело в том, что она сильно пострадала в схватке с Юримару, и Накадзо решил устроить ей настоящий европейский день рождения. Для этого и нужны воздушные шары и свечи для торта.
- Я много слышал об эксцентричности антрепренера тайса, - задумчиво произнёс Мадзаки, - но ничего подобного просто не ожидал.
- Вы, всё равно, высаживаете меня в паре кварталов от театра, - пожал я плечами. - Так что просто высадите меня около магазина, где можно купить шарики и свечи для торта.
- Хорошо, - пожал плечами Мадзаки.
Он постучал в стеклянную перегородку, сделал водителю знак остановиться. Как только авто встало, с переднего сидения выбрался контрразведчик в костюме. Мадзаки опустил стекло и объяснил ему, куда ехать. Тот кивнул и забрался обратно в автомобиль, сказал несколько слов шофёру. Автомобиль покатил куда-то, в совершенно неизвестном направлении. Остановились мы у большого магазина, выглядевшего вполне европейским, не смотря на то, что располагался он в большом деревянном доме, построенном ещё бог весть когда.