- Опасайтесь его, Руднев-сан, - подняла на меня глаза Алиса. - Он идёт на звон колокольчика.
- Я остановлю его, - заявил я с решимостью, которой никак не чувствовал.
Я поднялся на ноги и решительно направился по коридору к комнате Сатоми. Похоже, девушку звон колокольчика ничуть не беспокоил, у меня же каждый его "динь-динь" отдавался, казалось, в самых костях и зубах. Я едва не споткнулся, когда колокольчик звякнул снова. Я стоял уже у двери комнаты Сатоми и, чтобы не упасть, схватился за стену. В этот раз звук проник внутрь меня. Я задохнулся, почувствовал во рту металлический привкус крови. Зубы заныли, как при скрежете металла по стеклу.
Нового "динь-динь" я мог уже и не пережить, а потому несколько раз сильно стукнул кулаком в тонкую дверь. Та вся затряслась. Никаких звуков изнутри не последовало, и я снова обрушил кулак на дверь. Наконец, с той стороны донеслись звуки возни - Сатоми проснулась и, наверное, одевала кимоно. Прошло не больше полуминуты, как девушка открыла-таки дверь. Она была сильно удивлена, увидев меня на пороге, да ещё и выглядел я, скорее всего, не самым лучшим образом.
- Что случилось, Руднев-сан? - спросила она. - Что такое?
- Колокольчик… - прохрипел я.
Боже! Каким же отвратительно замедленным был мой голос, словно из патефона с разболтанной пружиной.
- Что с вами?! - недоумевала Сатоми.
- Колокольчик, - нашёл в себе силы сказать я. - Колокольчик… Где он?
- Откуда?.. - на полшага отступила Сатоми. - Откуда вы знаете о нём? Я же никому не говорила.
- Где?! - закричал я. - Где колокольчик?!
Сатоми только ойкнула, когда раздался новый "динь-динь". А вот мне он, как клином в череп изнутри ударил. Я рухнул на колени, отплёвываясь кровью. Теперь она сочилась из носа, из глаз, из-под ногтей.
- Что с вами? - Девушка опустилась на пол рядом со мной. - Руднев-сан, что с вами?
- Да колокольчик же!!! - закричал я ей прямо в лицо, оплёвывая кровью. - Неси его сюда! Быстро!!!
Она отпустила меня и нырнула в комнату. Порывшись в ворохе одежды, Сатоми вытащила небольшой серебряный колокольчик на алой ленточке. Язычок его медленно двигался от одной его стенки к другой. Разглядеть его как следует мне не удавалось - он расплывался, как будто всё ещё вибрировал от удара.
Я протянул за ним окровавленную ладонь, и Сатоми уронила колокольчик в неё. Он, зараза, оказался тяжёлым, будто не из серебра, а из свинца отлит. Я рефлекторно сжал его в кулаке. Колокольчик обжигал кожу, словно небольшой уголёк. Я сдавил его пальцами, хотя понимал, что смять его никак не получится. Поверхность его начала медленно накаляться. Я сжал зубы от нарастающей боли, во рту тут же начала скапливаться кровь. Я закашлялся, взвыл от боли и выпустил-таки колокольчик. Он рухнул на пол между мной и Сатоми, с недоумением наблюдавшей за странными манипуляциями. Язычок его приблизился к стенке, через секунду ударился в неё, издав ненавистное "динь". Тут же метнулся к противоположнной - второй "динь".
Я схватился за голову и рухнул на пол, кашляя кровью.
Вокруг затопотали. Я видел только ноги. В мягких туфлях и босые. Меня обступили, заговорили, кажется, все разом.
- С Рудневым-сан то же, что и с Алисой-тян…
- Как ему помочь?
- Что делать?
- Он кровью истекает…
- Смотрите, колокольчик…
- Про него Алиса-тян говорила…
Худая рука, которая могла принадлежать только Накадзо, подняла колокольчик. Я успел заметить, что язычок снова опасно приблизился к стенке. Я рванулся вперёд и вверх, выхватил колокольчик из пальцев Накадзо. Перехватил раскалённый язычок, попытался отжать его обратно, но тот непреклонно сопротивлялся моим усилиям. Я понял, что остановить его не смогу, а следующий звонок точно прикончит меня, а, быть может, и Алису.
Откуда только силы взялись? Я рванулся к окну, прямо с пола, не поднимаясь на ноги. Я возблагодарил японских строителей за невеликие размеры комнат, когда швырял чёртов колокольчик. Он разбил стекло и вылетел на улицу. Не стану врать, что мне тут же полегчало, но из головы как будто вынули тот раскалённый клин, что заколотил в него звон колокольчика. Я без сил опустился на пол, ощущая ладонями и щекой мокроту собственной крови. Она всё ещё слабо сочилась из глаз, дёсен, из-под ногтей.
- Руднев-сан, - меня подняли на ноги, через слипающиеся от крови ресницы я разглядел лицо Накадзо, - что всё это значит? При чём тут колокольчик? Что творится с вами и Алисой-тян?
- Не… знаю… - прохрипел я, сплёвывая себе под ноги, чтобы можно было нормально говорить. - Меня разбудил чёртов звон. Я вышел из комнаты и в коридоре увидел Алису-тян. Она сказала, что колокольчик звенит в комнате Сатоми-кун. Я отправился к ней, а Алису-тян попросил поднять на ноги остальных. Извини, Сатоми-кун, что напугал тебя. Но я просто шалел от звона колокольчика.
Я уже мог стоять сам и перестал виснуть на поднявшем меня Ютаро. Действие колокольчика уже почти не чувствовалось, о нём напоминали только головная боль да корка крови на лице, во рту и на руках. Удивительно даже, пяти минут не прошло, как я едва в ящик не сыграл от боли, а уже как огурчик - готов к труду и обороне, как теперь говорят у меня на родине.
- Надо поглядеть на этот колокольчик, - заключил Накадзо. - В нём, похоже, было очень много тёмной силы. Откуда он у тебя, кстати, Сатоми-кун?
- Мне его вручил бывший ученик моего отца, - ответила девушка, - просил передать ему в память. Это он, кстати, подсказал мне идею подарка.
- И как его имя? - спросил Накадзо.
- Уцуномия, - сказал Сатоми, - а имени он не назвал.
- Не мудрено, - невесело усмехнулся Накадзо. - Уцуномия. Я уже начал забывать его фамилию. Мы же звали друг друга только по именам. А имя Уцуномии-сёса - Юримару.
Мы спешно направились вниз по лестнице, в фойе театра, оттуда вышли на улицу, быстро обошли здание. Под окнами среди осколков стекла лежал злосчастный колокольчик. Он больше не издавал зловещих звуков, но, всё равно, у меня всё внутри похолодело от одного его вида.
- Пантелеймон, - неожиданно сказала мне Марина, протягивая свою шашку, которую несла в левой руке, - возьми. Думаю, оружие тебе пригодится.
- Спасибо, - кивнул я, принимая шашку и вынимая её из ножен. Хотел было съехидничать, да не стал. Марина ведь сама делала шаг навстречу, отказываясь, хоть и в малой степени, от прежней вражды.
Накадзо, тем временем, склонился над колокольчиком и поднял его.
- Тяжёлый, - прокомментировал он, и тут вдруг отшвырнул в сторону, будто колокольчик обернулся ядовитой змеёй.
А тот не упал на землю. Он повис в паре вершков над жухлой осенней травой, от него во все стороны принялись бить чёрные молнии, отчётливо видимые даже в полуночной тьме. Они трещали, воздух напитался запахом озона. Молнии образовали некое подобие человеческой фигуры, она сделала шаг, обратившись Юримару.
- Отлично, - удовлетворённо произнёс он, складывая руки на торчащих из-за пояса мечах. - Просто здорово, что все вы здесь сегодня собрались.
Он, наверное, хотел сказать ещё что-то, но его прервали выстрелы. Марина методично всаживала ему пулю за пулей из своего "Смит-Вессона". Крупнокалиберные заряды заставили Юримару буквально закрутиться на месте. Одна пуля угодила точно лоб, выйдя из затылка, она разнесла его на куски. Седые волосы Юримару окрасились кровью. Однако он даже на землю не упал. Он только отступил на полшага, а затем обратил к нам своё жуткое, залитое кровью лицо с дырой во лбу.
- Вы всерьёз считаете, что меня можно убить, нашпиговав свинцом? - рассмеялся он. - Я вам не американский гангстер.
Марина спокойно принялась перезаряжать свой револьвер, а Накадзо, Ютаро и Дороши открыли огонь. Пули рвали кимоно и тело Юримару, превратили его лицо в кровавую маску. Теперь он упал навзничь, сметённый настоящим свинцовым ливнем. Однако, как только все перестали стрелять, он легко поднялся на ноги и направился к нам, обнажая длинный меч.
- Мне всё это надоело, - произнёс он страшным, разбитым ртом, лишившимся большей части зубов. - Пора покончить с вами, раз уж вы все тут.
Я заступил ему дорогу с шашкой наголо. Пришло время проверить, насколько хорошо я учился у Накадзо.
- Я не стану больше щадить тебя, - сказал Юримару. На моё счастье, много говорить он не мог из-за разбитого пулями лица, а не то мне пришлось бы снова переходить на нелегальное положение.
- Мне этого и не нужно, - ответил я, отбрасывая за спину ножны шашки.
Юримару атаковал стремительно и яростно. Отбить его удары мне удалось, наверное, только потому, что тело седовласого самурая было очень сильно повреждено пулями. Вообще, непонятно, как он мог двигаться с перебитыми суставами и переломанными костями. Но двигался - и двигался стремительно. Я на пределе сил отбивал его атаки. Изогнутые клинки звенели друг о друга. После очередного обмена ударами, я метнулся вперёд, целя кулаком в челюсть противнику. Раз уж я когда-то сумел одолеть Накадзо приёмами дзюдо, почему бы в схватке с Юримару не припомнить кое-что из английского бокса. Кулак мой - как говаривали многие соперники по рингу, весьма увесистый - с треском врезался в и без того разбитые кости лица Юримару, буквально сминая их. Это был, конечно, не нокаут, но хороший такой нокдаун. Юримару покачнулся и, что называется, слегка "поплыл". Похоже, после стольких пулевых ранений, мой удар стал той самой соломиной, что переломила спину верблюда.
Не переломила, конечно, но дала мне шанс. Я обрушил на него удар шашки, самый быстрый и сильный, какой только смог. Юримару парировал его, приняв на самое основание клинка. И, видимо, руки с перебитыми костями подвели его. Рукоять меча вырвалась из его пальцев, и оружие улетело куда-то под ноги Накадзо и остальным. Раздался одиночный выстрел, как после выяснилось, это Марина пулей перебила клинок меча. Я попытался снова достать Юримару шашкой, тот подставил левую руку под тяжёлый клинок. Остро отточенное лезвие начисто срезало её ниже локтя, но прежде чем я рубанул снова, он отступил на пару шагов и выхватил короткий меч.
"Ну прямо как в старинной легенде!" - мимоходом поразился я.
- В сторону, Руднев-сан! - раздалось из-за моей спины, и я, не раздумывая, рванулся прочь с линии огня.
Теперь все, кроме Сатоми, Асахико и Готон, открыли огонь. Юримару отлетел на полсажени, покатился по земле. Но и в этот раз сумел подняться на ноги, правда, уже не столь стремительно, как до того. Изломанной куклой, марионеткой с оборванными нитями, сделал он несколько шагов в нашу сторону.
- Твоя горячность погубит тебя, Юримару. - Когда и каким образом появилась в театральном саду Кагэро, не заметил никто. - Тебя вполне могут пленить, из-за этой дурацкой выходки. А этого допустить никоим образом нельзя.
Я теперь ощущал её на каком-то почти физическом уровне. Наверное, это из-за медитативных упражнений с Рюхэем. От демонической женщины исходило ощущение жуткой силы.
Кагэро взмахнула рукой - широкий рукав кимоно хлопнул на несуществующем ветру парусом. Под ними с Юримару образовалась чёрная лужа, очень похожая на прорывы тьмы, как описывал их мне Юримару. Они погрузились в неё, а взамен из глубин полезли твари, которые могли быть только каии. Их вылезло где-то с десяток, прежде чем чёрная лужа иссякла - и тут же ринулись на нас, занося руки с когтями для удара.
К тому моменту все успели зарядить оружие и теперь всаживали в здоровенных тварей пулю за пулей. Правда, скорее всего, они расстреливали последние патроны, вряд ли, кто-то много с собой взял. Вообще, удивительно, что у Накадзо, Ютаро и Дороши по-военному, три обоймы к пистолетам с собой взяли. А вот Марина, похоже, постоянно таскает с собой кучу патронов к своему "Смит-Вессону".
Когда они прекратили пальбу, на земле валялись трое каии и ещё пара были основательно подранены. Но решимости не потеряли. Они бежали на нас, вскидывая для атаки чудовищные когти. И тогда на их пути встали мы с Сатоми и Готон. Последняя готова была встретить врага с голыми руками.
Двух подранков мы с Сатоми прикончили, как только они приблизились к нам - им хватило и пару ударов. А вот оставшиеся три заставили нас попотеть. Они обрушили на нас свои когти, стремясь разорвать на куски. Я уклонился от атаки своего противника, нырнул под руку с когтями, рубанул снизу по этой самой руке. Но плоть каии тяжело поддавалась остро отточенной стали. Отсечь руку, как я это сделал с Юримару, мне не удалось - клинок оставил только длинную резаную рану. А каии попытался укусить меня - и зубы у него были под стать когтям. Вытянутые, загнутые и зазубренные. Грызанёт такими - и можно прощаться с хорошим куском своего мяса. Я сгруппировался и откатился назад, почти наугад отмахнувшись шашкой от каии. Сталь звякнула о зубы.
- Не вставай! - раздался голос Марины почти над моей головой. Следом зарявкал её "Смит-Вессон".
Убить каии ей не удалось, конечно, но тварь остановилась, получив шесть пулевых ранений. Я снова рванулся на врага, целя шашкой в уже повреждённую конечность. Каии закрылся этой лапой, подставив под клинок мощные когти. Ничтоже сумняшеся, я рубанул прямо по когтям. Клинок шашки угодил точно меж когтей, заставив каии взвыть - неужели от боли? Я освободил оружие и ударил каии по плечу. Но лезвие снова только раскроило плоть, врезавшись в прочную кость твари. В ответ она приложила меня левой рукой, на которой когтей не было, зато он мог сжать её в кулак. Удар выбил из меня дух. Я отлетел на несколько шагов, плюхнувшись под ноги Марине. Она ничего не стала мне кричать на этот раз, просто расстреляла в каии все шесть патронов из своего "Смит-Вессона". Правда, уже не в того, с которым дрался я.
Полуоглохший, я ринулся к наступающему противнику, теперь уже целя шашкой ему в ноги. Рубанул под колено - на сей раз удачно. Каии рухнул на бок, привалив всем телом вооружённую когтями руку. Не воспользоваться этим было бы просто преступлением. В два шага сократив расстояние, я обрушил шашку на голову каии. Под тяжёлым клинком череп твари треснул и раскололся напополам. Освободив оружие, я оглядел поле нашего небольшого боя.
Сатоми добивала своего врага, раз за разом вонзая меч в его тело. А вот Готон боролась и явно проигрывала ему. Каким бы сильным рукопашным бойцом она не была, превосходство в силе и когти давали каии огромное преимущество. К тому же, тварь была выше и тяжелее, и применить к ней большую часть приёмов дзюдо не получилось бы. В общем-то, Готон удавалось только сдерживать каии, не давая ей прорваться к остальным.
Марина, похоже, расстреляла все патроны, что у неё имелись, так что на помощь Готон пришёл я. Пойдя уже проверенным путём, я ударил каии по ноге, подрубив её. Готон помогла монстру упасть, врезав ногой в бок. Этот каии не привалил себе руку, он даже лёжа продолжал размахивать конечностью, пытаясь достать меня или Готон. Девушка ловко перепрыгнула через неё, впечатала ногу в невеликую голову каии. Затрещали кости, но каии явно остался жив. Готон пришлось быстро отпрыгивать в сторону от его когтей. Этим и воспользовался я. Рубанул шашкой по мощной шее каии, практически отделив голову от тела. Совсем бы отрубил, если б упругая плоть не пружинила под клинком. Но и этого каии вполне хватило. Он растянулся на земле, истекая чёрным ихором.
- Завтра по всему театру выходной, - подвёл своеобразный итог под этой дикой ночи Накадзо. - Репетиции, тренировки и прочие занятия - побоку.
- Надо узнать, что с Алисой-тян! - воскликнула Сатоми.
И все тут же устремились в комнату, где осталась лежать девочка.
Девочка неподвижно лежала на кровати, тяжело дыша. Рядом с ней сидела Кавори, державшая Алису за руку.
- Она дышит прерывисто, и только по этому я понимаю, что Алиса-тян ещё жива, - сказала она, едва увидев нас.
- Марина-кун, - обернулся к девушке Накадзо, - бери мой автомобиль и езжай за врачом.
- Лучше в Асакуса Канон, - посоветовал я. - Здесь буссо помогут лучше врачей.
- Верно, - согласился Накадзо. - Поезжайте с Мариной-кун, Руднев-сан. Вы больше нашего имели дел с тонким миром и всем прочим. Вы лучше объяснитесь с Рюхэем и введёте его в курс дел ещё до прибытия в театр.
Мы кивнули и вместе направились по коридору. Я молча вернул Марине шашку. Оказалось, что ножны так и остались лежать в театральном садике, рядом с телами каии.
- Бог с ними, - отмахнулась Марина, забирая у меня оружие, - после заберём. Не пропадут. А вообще, надо поговорить с Накадзо-тайса, чтобы тебе выдали оружие. С одной моей шашкой против Юримару и каии тебе долго не протянуть.
- Вряд ли мне разрешат ходить по столице Японии с пистолетом, - усмехнулся я. - Я ведь не просто гайдзин, а ещё и бывший командир Красной Армии, потенциальный враг, так сказать.
- Пантелеймон, - рассмеялась Марина, - ты в скором времени будешь разъезжать на боевой машине, которая может уничтожить полквартала города. Что, в сравнении с этим, какой-то пистолет?
- А ведь верно, - протянул я, - как-то не думал над этим в таком разрезе.
- Мы с тобой, Пантелеймон, не можем стать кадровыми офицерами императорской армии, - объяснила Марина. - Но ниша неких военспецов, о которых ты говорил, для нас открыта. Во времена их гражданской войны и после неё, когда император преобразовывал свою армию, он приглашал из-за границы многих офицеров, чтобы учить его солдат. С тех пор и осталась такая вот лазейка для Накадзо-тайса и его таинственного хакусяку.
- Ты не знаешь, кто он? - спросил я. - Этот хакусяку?
- Погоди, - сказала мне Марина. - Спускайся в фойе, Пантелеймон, я оставлю шашку и подгоню авто к входу.
Я вышел на улицу. Ждал автомобиль недолго - Марина поспешала. Я прыгнул на переднее сидение, и мы покатили по начинающим светлеть улицам к Асакусе. На дороге никого не было, потому до храма мы добрались меньше чем за четверть часа. Болтать в пути как-то не хотелось, разговор просто не возобновился. Марина сосредоточенно глядела на дорогу. Мы проехали, что было не совсем по правилам, через сувенирную улицу, подкатили к самым воротам Асакуса Канон.
- Оставайся в авто, - бросил я Марине, - я сейчас приведу Рюхэя.
Она кивнула, а я выбрался из автомобиля и едва не бегом кинулся к воротам. Меня встретил пожилой служитель, ухаживающий за большой курящейся ароматным дымом чашей.
- Молодой человек, - усталым голосом сказал он, - ночь ведь ещё на дворе. Зачем вы врываетесь в храм так поздно. - Он поднял глаза, поглядел на небо и уточнил: - Вернее, рано.
- Простите, - вежливо поклонился я старику, - но мне нужно повидать Рюхэя-сан. Очень срочно.
- Зачем вам понадобился сей отрок, молодой человек? - заинтересовался старец. Говорил он неким "высоким штилем" и понимать его мне было сложновато.
Я очень пожалел, что при мне сейчас нет оружия, и нельзя, как когда-то в двадцатом сунуть деду ствол под нос и наорать, как следует. Работало почти со всеми. Но поступить сейчас таким образом я не мог, а потому решил зайти с другой стороны.
- Я от Накадзо-сан из Европейского театра, - сказал я. - Нам нужна помощь Рюхэя-сан.