Она внимательно осмотрела ее, удивляясь, повреждениями легких, глаз и ушей.
- Я сегодня наблюдала подобные повреждения. Я говорю о звероформах, Вик. Не могу понять, как случилось, что "Волна" накрыла и тебя?!
- Не ори… голова треснет…
- Еще бы! Этот диапазон не уловим для человека. Скажи ради Бога, ты, что обнималась с вышкой?!
- Я была поблизости. Не знаю, что тому виной, но меня вывернуло наизнанку, это факт…
- Однажды, это плохо кончится, Вик. У меня слишком мало опыта в таких вещах. Я курсант, а не профессор…
- Он последний, к кому я пойду со своими проблемами.
Зои продолжила обрабатывать ее раны, и, повернув к себе спиной, ворча, вытащила пинцетом обломок, торчащий у нее из лопатки. Виктория поморщилась. Зои повертела осколок перед светом, разглядывая.
- В тебе вечно все застревает! - она не глядя, выбросила темный тонкий обломок в урну.
Соприкоснувшись с испачканными в крови отработанными салфетками, алые пятна медленно чернели, заставляя тонкую ткань рассыпаться в прах.
- И где твоя брутальная половина?
- Вместе с Подольским пишут очень длинный рапорт…
- Могу себе представить! Полагаю, если Николай приложит к этому руку, то только нецензурной брани несколько листов будет!
Зои заклеила рану на ее спине, и наконец, присела рядом.
Натянув обратно майку, Виктория все еще чувствовала отвратительное жжение в плече, но вдруг вспомнила о единственном приятном событии за весь день. Она тряхнула головой, пытаясь показать Зои свое новое украшение.
Алая лента надежно удержала ее кудри. Скрывая черное пятно на майке, расползающееся в том самом месте, где шип Лила проткнул плечо. Ткань чернела и просто рассыпалась прахом.
- Ух-ты, надо же! Кто-то умудрился связать их как следует!
- Мне нравится этот звук, он успокаивает, - она опять тряхнула головой, но Зои не могла понять ее восторга.
- Если ты имеешь в виду звон в твоей пустой голове, то нам надо серьезно ей заняться, дорогуша!
- Я пойду, Зои. Спасибо за помощь, - Виктория поднялась, подбирая свою куртку.
- Куда пойдешь-то? - Зои, предчувствуя неладное, запаниковала.
- Я должна зайти домой. Ненадолго…
- Пообещай мне…
Виктория остановила подругу рукой.
- Довольно с меня обещаний на сегодня. Мне надоело клясться в том, что я и близко не собираюсь делать.
Она припомнила, слова маленькой Седы. Ребенок был прав. Ей было больно. И она - не добрая…
- Что ты ей скажешь? Вы поговорите, наконец? - глядя на выражение лица подруги, Зои понимала, насколько наивны ее вопросы.
- Что сегодня произошло, Зои? Что ты можешь сказать об этом?
Розевски вздохнула, отстукивая металлической пятой по плитке.
- По случаю миграции, велено было провести испытания. Когда поступил рапорт от капитала Видаля, поступил приказ отсрочить оповещение населения, во избежание паники. Предполагалось, что "Волна" сделает свое дело…
- О! Она его сделала, Зои!! она сделала…
- Рейды внеплановые! Откуда было знать, что Южный патруль будет на рынке?
- И кто из нас дура?.. - Виктория снова ощутила знакомый жар в груди. Горло противно пересохло. Она открыла двери, выходя на свежий воздух.
- Ты ведь знала, "КТО" такой "Патруль", подруга, - слова Зои догнали ее словно выстрел в спину.
- Верно, "НИКТО"…
- Вы подписались под это.
- Верно…
- Тогда ты должна понимать.
- А если я откажусь? - она повернулась, сверкая синим взглядом. Зои поежилась, словно сам демон предстал перед ней.
- Тогда тебя уничтожат, как угрозу…
Губы девушки скривились, в презрительной усмешке.
- А справятся ли?..
Дверь бесшумно закрылась за ней, куском бронированного стекла отгородив от шума внешнего мира.
Зои некоторое время просто смотрела ей вслед. Затем вернулась к столу и включила свой коммуникатор. Длинная челка скрыла пол ее лица, когда она склонилась, слушая голос на другом конце линии.
- Стабильно, - голос ее дрогнул.
- Прекрасно. Продолжайте! - мужской голос прервался, экран коммуникатора погас. Зои замерла, затем сама не поняла, как ее рука сжалась в кулак, и она больше не сдерживая себя, сокрушала все, находящееся на столе. Пробирки, приборы, химикаты, все летело со звоном на пол, но ее сейчас ничего не волновало. Этот звон был слышен лишь ей. Система надежно укрывала ее от посторонних глаз.
Глава 1 9
Если бы он не был голограммой, то наверняка придушил бы ее. София Вереск невозмутимо выслушивала льющуюся тираду, от советника Видаля. Мужчина был крайне возмущен, и ему пришлось применить всю силу воли, чтобы придать спокойствие своему голосу, и уж тем более лицу. Откинувшись в резном кресле, он, сощурившись, глядел на женщину находящуюся в это время на другом конце их жалкого мирка.
- Вы не согласовали проведение операции со мной. Под ударом оказался член моей семьи!
- Мне казалось, этот вопрос уже давно решен, Леандро. Принадлежность Хавьера к роду Видалей не рассматривается как необходимость для согласования. Вы сделали официальные заявления. Вы - свое, он - свое. Он теперь, как и многие его коллеги, собственность Сил Безопасности Южного города. Не так ли?
- Моя семья в отличие от вас, сеньора Вереск, не отказывается от своих. Вы заигрались.
- Смешно, если учесть долю вашего участия во всем происходящем. Так же, как и ваши рассуждения, о жалости и родственных чувствах, Видаль.
- Патруль достаточно эффективно выполняет свою функцию.
- Скоро в нем не будет необходимости. За довольно продолжительный период, что не делает им чести, они практически устранили тот уровень угрозы, что был нам нужен. Патруль проделал хорошую работу. Их использование подходит к логическому завершению. Следующий этап за нами.
Профиль мужчины, словно высеченный из камня, освещался бледным светом, лившимся из высокого окна. Он молчал некоторое время, обдумывая сказанное.
- Наши архитекторы заканчивают проект. Итоги будут представлены на Совете. После празднования в честь Единения.
- Прекрасно!
* * *
Она остановилась перед дверью, привычно, как делала это уже много лет. Странный момент. Захотелось рассмеяться, но в глаза, словно песка насыпали. Она приложила ладонь к панели замка, и та, считав ее данные, открыла двери. Мать находилась в своем просторном кабинете. Виктория, слыша мужской не знакомый голос, все же уловила акцент.
Обсуждает со старшим Видалем, как добить оставшихся в живых? Намерения начать хоть какую бы то ни было беседу, растаяли в растущем отвращении. Она просто заберет свое невеликое добро, и уберется из этого дома. Говорить не о чем. Никто и не заметит ее отсутствия.
Проходя мимо широко открытых дверей, она увидела, что беседа велась при включенной двойной голоконференции. Всю стену кабинета занимала голограмма, соединившая их дом с апартаментами Видалей. Виктория саркастически усмехнулась, глядя на резкую попытку матери прервать связь.
- Ты здесь?.. - голос ее звучал напугано, что еще больше подлило масла на ее сковороду негодования.
- Извини, разочаровала!
Широкоплечий мрачный мужчина, в темном костюме привстал со своего кресла, двинувшись к ней на встречу. Обстановка за его спиной, напоминала ей сказочный дворец.
- Глядите-ка, вот и золотой диван…
Видаль не понял ее слов, но нахмурился еще больше, поджав тонкие губы.
- Вы были там. Как мой брат?
Виктория угрюмо показала ему средний палец, уходя мимо по коридору в свою комнату. Оставшиеся в кабинете слушали, как с грохотом захлопнулась бедная дверь, уставшая от подобного обращения.
Девушка быстро закидала в свой потертый рюкзак немного одежды, и потянулась к старой фотографии, стоявшей на полке у кровати. Она раскрыла рамку, и осторожно достала снимок.
- Совсем пожелтел. Не могу понять, зачем пользоваться бумагой? Это же так непрактично. Ты был странным парнем, верно? Как и твоя дочь…
Она вложила снимок в пластиковый файл для исследований, боясь, что он рассыплется, не выдержав грубых прикосновений, и спрятала фотографию, во внутренний карман куртки, надежно застегнув. Плечо все ныло, при каждом движении. Что-то Зои плохо ее отреставрировала сегодня.
Воспользовавшись тем, что кабинет матери был закрыт, Виктория тихо покинула дом. Ей казалось, что это будет сложнее, но на душе было пусто. Все было куда проще. Новых впечатлений не добавилось.
Девушка добралась до переулка, намереваясь спокойно пройтись и обдумать дальнейшие действия. Димке знать не обязательно. Лучше всего напроситься к Зои.
- Крика будет…
Она села на каменную скамью, глядя на широкую полосу дороги и автоматически считая проезжавшие машины. Веки тяжелели сами собой, и она встрепенулась, когда едва не свалилась, на землю, внезапно задремав. Ее тело желало отдыха. И она была вынуждена его поддержать.
- Сеньорита Вереск? Сеньорита!..
Виктория очнулась, соображая, кто стоит перед ней. Мужчина лет пятидесяти, в прекрасно подогнанной белоснежной форме, склонился над ней. Короткие усы смягчали его черты. Морщинки легли в уголках светлых глаз. Он привычно поправил фуражку рукой в перчатке.
- Какие проблемы, человек? - у нее не было сил вести беседы.
Шофер громадной белой машины, блестевшей, словно жемчужина у обочины дороги, снова сдержанно поклонился. Она видела, что он намеренно держит дистанцию, словно боится быть испачканным, о столь приземленное существо, вроде нее.
- Вездесущие Видали… чтоб вас… - Виктория отложила рюкзак, ожидая дальнейших действий водителя.
- Господин Леандро Видаль желает говорить с вами, сеньорита, - он нарочито четко и медленно произносил каждое слово, словно говоря полоумной.
Она резко поднялась, он отпрянул, отряхивая форму. Не желая тратить время на нее, водитель достал превосходный коммуникатор, намереваясь образовать линию связи между ней и своим хозяином.
- Канал скрыт. Вам ничего не нужно произносить вслух. Просто проговаривайте про себя. Прибор считает нужную информацию…
Он опасливо поднес прибор к ее шее, пытаясь произвести идентификацию, и подключиться, но она, понимая, что за этим последует, сердито отпихнула его.
- Не приближайся, черт!
- Почему не работает? Ваш датчик исправен?
- У тебя три секунды!
Мужчина не став дожидаться истечения времени, включил связь. Голос Видаля зазвучал между ними.
- Я вижу, вы пренебрегли нашими техническими усовершенствованиями, сеньорита Вереск.
- Мое терпение на критическом уровне, я достаточно великодушна, чтобы предупредить!
- Настоятельно прошу посетить мое скромное жилище. У меня к вам дело, Виктория. Это действительно важно. Не отказывайтесь. Обсудим все за ужином, в приятной обстановке.
Ее живот предательски свело. Ужин? Как давно это было?
- И почему я должна ехать?
- Я буду молить, и унижаться. И у меня есть золотой диван… это лучше холодной скамьи.
- Да ты Бог убеждений!
Виктория прошествовала к машине, закинув рюкзак на бежевые кожаные сиденья. Удобно устроившись, она прикрыла глаза, не глядя, ожидая, когда вредный шофер вернется за руль. Через несколько мгновений, машина легко и бесшумно двинулась с места.
Глава 20
Половину дороги она пропустила из внимания, задремав. Глаза ее устало распахнулись уже в тоннеле, оборудованном под землями Пустоши. Она, никогда ранее не посещая его, изумилась работе архитекторов. Если бы не темные своды потолка, можно было и не догадаться о том, что ты находишься под землей. Яркое, дневное освещение, дававшее достаточно энергии для поддержания жизни светолюбивым растениям делало возможным озеленение бесконечного исполинского коридора. Оранжереи тянулись по всей длине дороги. Пересекая контрольный пост и ворота, они попадали прямо во въезд в город. При всех своих амбициях, Южный город мало чем отличался от ее родного города. Та же проблема с перенаселением. Те же уходящие в небеса безликие дома. Разве они могли сравниться с просторами, за старыми каменными стенами?
Владения Видалей располагались почти в центральном районе. Огороженный высоким ажурным металлическим забором роскошный особняк соответствовал ее ожиданиям, и она не сдержала улыбки.
- Унитаз, наверное, тоже золотой…
Они пересекли открытые охраной ворота и подъехали к центральному входу. Их немедленно вышел встречать человек в такой же белоснежной форме, поспешивший открыть ей дверцу. Виктория тяжело выбралась, уже жалея, что согласилась и, прихватив свой рюкзачок, последовала за дворецким.
- Прошу. Вас ожидают, - галантно проводив ее, мужчина попросил ее куртку и сумку.
Видя искреннее расположение этого человека, девушка рискнула расстаться со своими вещами, доверив их поклонившемуся дворецкому. Он распахнул широкие узорчатые двери, пропуская ее в светлый просторный зал. Представив ее, мужчина удалился, оставив гостью наедине с хозяином.
- Дорога не утомила вас, надеюсь? - Леандро оказался приземистей, чем создалось впечатление на голоконференции. Прекрасно скроенный серый костюм придавал ему еще большей официальности. Даже дома, словно на заседании. Виктория не ответив, прошла к предложенному уютному диванчику, расшитому удивительными шелковыми цветами. Ткань обивки была восхитительной на ощупь. Ее мозолистые, исцарапанные ладони осторожно коснулись ее, словно боясь, что под руками шитье рассыплется.
- Располагайтесь удобнее, - он наблюдал за нею, словно ловя каждый взгляд и движение.
Уголки его губ подергивались, от прилагаемых усилий. Этот черт пытался сдержать улыбку, наблюдая за ее растерянностью! Проклятье!
Она хмуро откинулась на мягкую спинку. Плечо мигом напомнило о себе. Она поморщилась, забыв о ране, и видя его мгновенную реакцию.
- Вам больно?
- Вот только не будем играть в заботливого дядю, - девушка покосилась на столик, на который пришедшая женщина в переднике опустила поднос.
Поставив чашки с ароматным чаем, и сняв с подноса остальную посуду, она тихо удалилась.
- Прошу, согрейтесь. Это позволит нам в более дружественной обстановке продолжить беседу.
Гостья подняла ближайшую чашку, раздумывая, перед тем как отпить. Не хотелось предполагать, что добрый хозяин подлил туда яду…
- Я не нравлюсь вам?
- А должен? - Виктория осторожно отпила чай из предложенной прозрачной чашки, любуясь на медленно опадающие чаинки.
Эти двое так легко умудряются всех людей в округе заставить чувствовать себя оборванцами!
- Мои люди в Куполе доложили о том, что брат особенно уделяет вам внимание.
Виктория только собралась ответить, но он прервал ее.
- Я рад тому, что все именно так. Я желаю знать, как дела у брата.
Ее едкая улыбка вывела его из показного равновесия.
- Я хочу знать, в чем причина столь откровенной неприязни, сеньорита!
- Столько всего хочешь, Видаль. Хочешь знать, как быстро загнется твой младший братец, от яда, что твои приспешники вкачивают ему планомерно, как подопытной зверушке! Если тебя заботит его благополучие, то пусть прекратят пичкать отравой и превращать в монстра. Хочешь знать, за что я тебя, и тебе подобных ненавижу?!
- Если Хавьер не будет принимать сыворотку - он умрет.
Холодное резкое заявление его, прозвучало словно оплеуха. Она поднялась, звонко стукнув чашкой по стеклянному столу, не веря собственным ушам.
- Что за глупые шутки!
- Сядьте! - его тон не терпел возражений, да и она по его выражению лица поняла, что сказанное дальше, лучше выслушать сидя.
- Он принимает приступы, за последствия действия мутации, но это проявление болезни. Его тело не выдержит, если он прекратит. Она помогает регенерировать клетки ткани. Звероформа - его щит…
Не все зло, что вы видите, сеньорита. Именно поэтому, я финансирую изыскания Купола. Именно поэтому, отпустил брата. Наш отец умер от той же болезни, поражающей костную ткань в организме. Звероформа не зло, Виктория. Она - ваш Щит.
Известия признаться огорошили ее, но она бы никогда не позволила себе проявить это при сидящем напротив человеке. Что же до уверений в бесценности сыворотки, тут она никогда не согласится. Игра в Бога никогда не приводит к добру.
- Разве нельзя было просто дать ему сыворотку? Зачем заставлять идти в патруль?
- Ваша вера в мои возможности впечатляет и льстит. У меня нет такой власти.
- Зачем ты мне все это рассказал?
- Вы дочь своей матери, Виктория. Ваш союз с Хавьером рассматривается мною как достаточно …
Она расхохоталась, поднявшись.
- Знаешь, последние девятнадцать лет меня не отпускает мысль, что эта женщина подобрала меня в какой-нибудь мусорке, и никак не могла решиться: выбросить, или использовать. Так что если через меня, ты хотел провернуть свои темные делишки, то ты зря потратил время, Видаль.
- Ты слышала о празднике в честь Единения?
Он не слышал ее? Словно и не говорила ничего. Она презрительно хмыкнула, отступая назад.
- Праздник? Нет, честно? - она недоумевала, глядя на него, такого спокойного, - совсем недавно разыгралась трагедия, но все делают вид, что ничего не случилось?! Не отменяют празднование?
- Случившееся, лишь часть вашей работы. Вчерашний день, всего лишь один из дней, Виктория. Трагедией его делает, участие в нем близких вам людей. И это трагедия лишь вашего сердечка, признаться довольно благородного, на удивление.
- Ненавижу…
- Честно, не могу сказать, что взаимно. И ваша ненависть, меня нисколько не трогает. Все, что мне нужно, так это ваше присутствие на празднике.
- Ноги моей там не будет!
- Он был бы рад вас видеть.
- Тогда пусть сам об этом сообщит!
- В этом году правила немного изменились. Вы должны выбрать того, с кем прибудете, сеньорита Вереск, - он протянул Виктории приглашение.
Она приняла красивый конверт. Он усмехался, глядя на нее, и она горько поняла причину его сарказма. Такая, как она, едва ли окажется приличной дамой на подобном мероприятии.
- Выбор за вами, но я прошу присмотреть за братом и оказать ему поддержку.
- Я не стану просить его пойти со мной, Видаль!
- Как я уже сказал, сеньорита, я буду просить и унижаться…
- Хотелось бы на это посмотреть…
- Мне начинать?
Она скривилась в отвращении.
- Я пойду. Много дел.
- Ты не похожа на свою мать.
- А твой брат не похож на тебя. Меня не надо упрашивать. Если я решу, то обращусь к нему. Если нет, то интригуйте в своих кабинетах, Видаль. Оставьте нам наши заботы.
Виктория устало поплелась к выходу. Заносчивый водитель открыл ей двери, и она почти упала на сиденье.
- Куда? К дому?
- У Купола остановишь.
- Зачем?
- Какого черта задаешь мне вопросы?! Твое дело везти! - она зло хлопнула дверцей.