– Просто вы не поняли, Лена. Я нахожу излишним давать подробные объяснения, поскольку вы сами женщина.
– Девушка, – с улыбкой поправила Князева.
– Речь не об этом. Вы прекрасная спутница, пока испытываете четкое желание нравиться. Со временем любые отношения теряют свою привлекательность, и мы уже имеем дело с обнаженной насквозь порочной человеческой натурой.
Несколько минут они молча шли рядом. Елена внимательно посмотрела на собеседника.
– Вы тоже хотите нравиться, Андрей Николаевич. Разве не больше всех вы уделяете внимание своей внешности?
– Конечно, Лена, – чуть улыбнулся Клеверов. – Я жить не могу без поклонения. Отсюда стремление к совершенству и продлению молодости.
– Как собака на сене… Вы не находите это безнравственным?
– Оставим этот разговор, Лена.
Они подошли к катеру. Девушка остановилась у берега, стараясь не смотреть на Клеверова.
– Отойдите от воды, Лена, – вдруг резко сказал он.
Елена вздрогнула, но тут же отшатнулась, увидев как беззвучно вспенилась вода. Клеверов сильно толкнул девушку, она упала, ударилась и, приподнявшись, увидела, как молодой человек, стоя над ней, стрелял по каким-то рвущимся на берег шипящим коричневым клочьям. Мощные световые импульсы расплавили породу, от жара с треском стали раскалываться камни, закипела вода, потом наступила тишина. Клеверов вложил пистолет в кобуру и помог подняться Князевой.
– Простите мою бесцеремонность.
– Вы очень обходительны, – все же улыбнулась девушка.
IV
На рассвете Вейчл, взяв с собой Крейга и Хорнера, полетел на одной из двух исправных машин вглубь материка. Через десять минут полета, когда внизу показались первые долины с буйной растительностью, двигатели начали давать перебои. Вейчл принял решение вернуться на станцию. Поворот не удался, и ракетоплан совершил вынужденную посадку среди скал. На связи сидел Рагнер, он и принял первое сообщение с потерпевшей аварию машины.
– Билл, – сказал Крейг. – Наши дела плохи. Посадка вызвала лавину. Люки придавило так, что мы даже их разгерметизировать не можем. Запаса воздуха хватит часа на три, не больше. Пусть Клер решит, как лучше поступить.
Рагнер на минуту задумался, он и сам знал, как нужно поступить, но он не был пилотом и никогда не сумел бы посадить машину в горном районе. Уильям повернулся к двери и увидел Вега, следом вошла вся его компания и обе девушки.
– Слышали? – спросил Рагнер.
– Слышали, – ответил Вег за всех. – Однако куда же ты, Билл?
– Как куда? – растерялся Уильям.
– Сядь, Билл. Давай разберемся. Ты же знаешь Звездный устав не хуже нас.
– Ну и что?
– Тринадцатый параграф сверхдальних рейсов: если спасение членов экспедиции связано с большим риском, то этот вопрос ставится на голосование всего наличного состава экспедиции. Так вот, Билл: у нас лишь одна исправная машина, и неизвестно, удастся ли еще отремонтировать другую, а мы ведь ещё вернуться на корабль должны…
– Ну, а малый звездолет?
– Его никогда не посадить среди этих скал. Так что, Билл, мы против этого риска, и нас – большинство!
– А о Клере вы подумали?
– С ним у нас другой разговор.
– Значит, Руал, ты предлагаешь мне бросить командира и его ребят? – медленно произнес Рагнер.
Он поднялся – головой выше всех и парни Вега даже притихли, глядя на эту могучую фигуру. Уильям схватил Руала за ворот куртки и приподнял над полом.
– Негодяй…
Гер Эст, обойдя Рагнера, стукнул его тяжелым гаечным ключом. Уильям пошатнулся, качаясь, сделал несколько шагов. Механик пошел следом и ударил еще дважды… Князева вскрикнула.
– Молчать! – с ненавистью сказал Вег. – Ирен! Действуйте, как договорились, зовите Клера. А вы, Эллен, улыбайтесь, черт побери, да веселее!
Альг и Эст встали у дверей. Вег остался рядом с Князевой, остальные заняли позицию ближе к столу.
– Только посмейте что-нибудь сказать, Эллен, – жестко произнес Руал.
Дверь отодвинулась.
– Защищайтесь, Андрей Николаевич, – быстро сказала Елена и закрыла лицо руками, чтобы не видеть схватки.
Наверное, Клеверов сразу оценил ситуацию и принял решение.
– Напрасно вы это затеяли, безумцы, – с горечью произнес он и переступил порог.
Секундой позже Елена услышала дикие крики, хруст пластиковой мебели, грохот падающих тел и душераздирающие стоны. Потом сразу наступила тишина. Девушка наконец решилась взглянуть на происходящее.
Переступая через обломки мебели, Клеверов подошел к Рагнеру и склонился над ним.
– Что с Биллом? – тихо спросила Елена.
– Он умер… Напрасно Вейчл не посчитался с моими указаниями, – Клеверов оглянулся на Ветрову, стоящую в дверях. – Вы хотите что-то сказать?
– Нет…
– И у вас нет желания предупредить меня, что вторая машина также потерпит аварию?
– Вы…
– Это очень просто. Вег сознательно вывел из строя оба ракетоплана, потому что не знал, какую из машин выберет Вейчл, тем более что я вынужден буду лететь за командиром на другом ракетоплане. Теперь и времени на поиски неисправности нет…
– Я ничем не могу помочь вам?
– Конечно, нет. Жаль, Ирина, что вы, интересная, образованная девушка, связались с организацией Мелана, – сказал Клеверов и, уже выходя, добавил. – Окажите помощь вашим коллегам.
Елена догнала его уже в ангаре.
– Вы полетите, Андрей Николаевич?
Клеверов кивнул, открывая входной люк машины.
– Я с вами, – решительно сказала девушка.
– Это опасно, Лена. Впрочем, – чуть улыбнулся он. – Парни скоро очухаются, и оставлять вас с ними наедине – безрассудство.
Все произошло также, как и с машиной Вейчла. Через десять минут двигатель вышел из строя. Клеверов пытался избежать аварии, но его искусство не помогло – в руках пилота был не планер, а скоростной ракетоплан. Машина упала на камни, обломала крылья и, протащившись несколько десятков метров по огромным плитам, замерла под отвесной скалой.
Потом Клеверов более двух часов, работая обыкновенной киркой, с ожесточением дробил и откидывал камни от верхнего люка ракетоплана командира. Все это время Елена следила за молодым человеком, не решаясь даже подойти и чем-нибудь помочь. Наконец освобожденная плита люка ушла в сторону. Трое чуть живых астронавтов выбрались из машины.
– Я знал, Андрэ, что вы не оставите нас… – едва выговорил Вейчл.
Они еще долго старательно дышали сухим чистым воздухом. Елена кратко пересказала командиру утренние события.
– Значит, обошлось? – обращаясь к Клеверову, спросил Вейчл.
– Нет, Гран, – глядя в сторону, ответил молодой человек. – Они оказались сильными противниками… Я вынужден был дважды использовать смертельные удары…
– Что будем делать? – поспешил перевести разговор на другую тему Крейг.
– Идти, – ответил Клеверов.
– Долго?
– Дней шесть-семь.
– Так… – произнес Хорнер. – А пищи на один день…
– Боитесь отощать? – усмехнулся Крон.
– Боюсь не дойти, – сухо ответил врач.
Груз оказался невелик, и они сразу пошли легко и быстро, как на прогулке. Клеверов все время шел впереди, порой оглядываясь и ожидая своих спутников, которые были неважными ходоками. Врач и бортинженер переговаривались с командиром, Елена большую часть времени молчала, а Клеверов до самого вечера не проронил ни слова. На привалах он садился в стороне и, глядя куда-то вдаль, думал о своем. Никто не решался его тревожить в эти минуты.
– Вроде бы и умный человек, а с придурью, – как-то заметил Хорнер, проявив профессиональную наблюдательность.
– Не смейте так говорить! – крикнула Елена.
– В самом деле, Сент, – вмешался Крейг. – Вы заходите слишком далеко.
Они шли по узким долинам, поросшим буйной растительностью, стараясь обходить густой кустарник.
– Не пора ли подумать о ночлеге? – сказал Вейчл.
И тут на Крейга прыгнул здоровенный пятнистый зверь. Бортинженер упал на землю, а сверху на него навалилась огромная тяжесть. Все оцепенели. Клеверов сорвал с плеча сумку и швырнул ее в пасть хищнику. Зверь рыкнул и, мгновенно обернувшись, ударом могучей лапы сбил молодого человека с ног. Но тот успел схватиться за страшные челюсти и не дал им сомкнуться… Елена с ужасом смотрела, как зверь, упершись всеми четырьмя лапами, изо всех сил пытался преодолеть сопротивление тонких человеческих рук. Держась за огромные клыки, Клеверов стал медленно поворачивать голову хищника. Зверь зарычал и неожиданно для себя опрокинулся на спину. Мгновение спустя он был уже на ногах, но за эту секунду Клеверов успел выхватить нож. Зверь прыгнул…
Командир, первым придя в себя, подскочил к хищнику. Тот был мертв. Широкое лезвие из отличной стали глубоко, по самую рукоять, вошло в его голову, пробив страшным прямым ударом толстую лобовую кость…
– Похоже, господин Клер, мы все младенцы перед вами, – только и сказал Хорнер.
На ночь, действуя согласно указанию Клеверова, для поддержания шести костров заготовили уйму дров.
– Хватило бы и трех… – сказал Вейчл.
– Вы хотите увидеть утро? – холодно спросил Клеверов.
Больше ему уже никто не возражал, тем более что следить за кострами он взялся сам. Командир и врач, раскинув маленькие палатки, немедленно уснули, не обращая внимания на завывание зверей, бродивших вокруг стоянки. Их примеру скоро последовал и Крейг. Елена же, так и не сумев заснуть, вскоре поднялась и подошла к Клеверову.
– Андрей Николаевич, вам ведь тоже надо отдохнуть?
– Вы очень догадливы, Лена, – с иронией ответил он.
Девушка опустилась рядом с молодым человеком.
– Есть хочется ужасно, – пожаловалась она.
– Бедная Лена…
– Не смейтесь, пожалуйста! Неужели вы не голодны? Хотя, конечно, – вздохнула Елена. – Вы иногда сутками ничего не едите.
Девушка помолчала, а затем внимательно посмотрела на Клеверова.
– Расскажите что-нибудь, Андрей Николаевич.
– О чем?
– Если можно, о себе.
– Зачем вам это? Вы не сумеете извлечь из этих знаний решительно никакой пользы. Скоро вы вернетесь на Землю. Через год-два, – он улыбнулся. – Выйдете замуж и больше уже никогда не полетите в космос. Вы проживете долгую и, возможно, счастливую жизнь.
– Скажите, Андрей Николаевич, вы действительно терпеть не можете женщин?
– Я бы сказал, Лена, просто равнодушен. Хотя в юности я был влюблен и, наверное, даже до безумия…
– Какая она была?
– Стройная голубоглазая блондинка, очень похожая на вас. В семнадцать лет она была поразительно красива. Во всяком случае, для меня. Все это в прошлом, теперь у нее уже двое детей.
– Счастлива?
– Не знаю. Впрочем, едва ли – муж ее, судя по рассказам знакомых, просто негодяй.
– Что же вам помешало?
– Я не делюсь ни с кем, Лена.
– Вам всегда будет очень трудно, Андрей Николаевич. Вряд ли можно найти женщину или девушку, у которой в прошлом лишь одни грезы… Если она не больна или уродлива, конечно.
Клеверов невесело улыбнулся.
– Разве я стану кого-нибудь искать, наивное вы дитя!
– А вы не боитесь? – пристально глядя на собеседника, спросила Князева.
– Природы? Конечно, она беспощадна и жестоко мстит за пренебрежение к себе, – задумчиво произнес Клеверов. – Нет, это не страшно, Лена. В условиях высоких физических нагрузок и постоянной умственной работы любые стремления сводятся к минимуму, а ценность их представляется условной.
– Где же безрассудство юности?
– Моя юность давно позади.
– Вам нужно было для кого-нибудь жить, Андрей Николаевич, если вы для себя не умели… И зачем вы только вступили в корпус охраны межзвездных трасс!
– Это была работа, Лена, где я сумел использовать свои возможности до конца.
– Говорят, вы подавали большие надежды в области космологии и астрофизики.
– Едва ли это справедливо. Тем более что в Управлении Охраны сделали иной вывод. Скорее, я солдат, а не ученый. Их предложение застало меня в период, когда я старался избавиться от своей работы. Нас собрали человек сорок, может быть, чуть больше. Пожилой комиссар предупредил нас, что задания будут заключаться в выполнении крайне рискованных операций. Согласие дали все. Комиссар объяснил, что основная наша цель – внедрение в организацию Мелиора Мелана. Вам, конечно, не нужно представлять этого господина?
– Да, – кивнула Елена. – Это пират космических масштабов.
– Управление уже не один десяток лет пыталось покончить с постоянной потерей людей и средств на межзвездных трассах. И они разработали очередной вариант. Сорок человек… Сорок легенд, сорок способов проникновения в преступную организацию, которая порой казалась просто мифом…
Он замолчал. Где-то в темноте протяжно и глухо завыло животное. Мимо костров с грозным рыком прошествовал огромный хищник.
– Продолжайте, пожалуйста, Андрей Николаевич, – тихо попросила Елена.
– Так вот… Операции, связанные с захватом звездных кораблей, сложны и опасны. Мелан не мог обойтись без своих людей на намеченной жертве, которые, вероятно, были штурманами, либо пилотами данного звездолета. Разумеется, люди эти должны были обладать определенными весьма сомнительными достоинствами. Меня направили в лучшую школу астронавтики, на факультет астронавигации и пилотирования звездных кораблей. К тому времени я имел квалификацию инженера-исследователя, и учеба не составила никакого труда. Согласно заданию, я должен был играть роль циничного и наглого молодого человека, способного возбудить ненависть даже самых терпеливых людей. И это мне удалось, насколько можно судить по отношению ко мне других курсантов. Попытки их проучить меня успехом не увенчались – многолетние тренировки не прошли бесследно. Впрочем, вы и сами видели, что такое абсолютная реакция… По окончанию училища я получил диплом пилота-инженера высшей категории. Вот тогда ко мне и пришли люди Мелиора Мелана с некоторыми частными предложениями. Для начала я выставил их за дверь, тем самым подтвердив все слухи о своем мерзком характере. Но люди эти были настойчивы и пришли вновь. Конечно, я дал согласие, поскольку это было обусловлено заданием. Дальнейшее вам известно, хотя, должен сказать, режиссер не обладал должной фантазией – действительность была гораздо ярче. Вы, конечно, помните финальную сцену, где на приеме у самого Мелана главного героя узнал бывший однокурсник. Вместе со мной там было еще семь человек, сумевших войти в доверие к главарям банды. Ни у кого не было огнестрельного оружия, и это спасло наши жизни. В страшной схватке мы перебили ножами подручных Мелана, убили его самого, перерезали охрану и, захватив боевой звездолет, вырвались в космос. Отойдя на безопасное расстояние, мы торпедировали огромную станцию, разом покончив со всем ее преступным экипажем. После этого мы совершили еще несколько менее громких дел и ликвидировали последние очаги подобных организаций, возникающих в результате изоляции маленьких этнических групп, создавших свою мораль и свои законы… Оставшиеся в живых агенты Мелана время от времени попадали в экипажи звездных кораблей, и поэтому Управление Охраны было вынуждено включать в состав экспедиций своих людей. Так что в сверхдальнем рейсе "Квант-141" я оказался не случайно.
Он бросил несколько сучьев в ближайший костер.
– Ложитесь, Лена. День будет нелегок.
V
Клеверов поднял спутников на рассвете. Он почти не спал ночью, и поэтому никто не решился жаловаться на слабость и боль – следствие предыдущего дня. Много часов они шли по узким ущельям, обходя неприступные скалы, за все время больше не встретив ни источника, ни озерка, ни какой-нибудь дичи.
– Вам не кажется, господин Клер, что пока мы здесь прохлаждаемся, парни Вега угонят "Квант"? – на одном из привалов спросил Хорнер. – Едва ли они пожелают еще раз увидеться с вами.
Клеверов с минуту молчал, следя за полетом крупной птицы, потом насмешливо взглянул на врача.
– Это исключено, – оборонил он наконец. – Блок управления ракетоплана разобран.
– Гер Эст – классный механик, – не унимался Сент.
Клеверов обреченно вздохнул. Вейчл поспешил вмешаться:
– С этой задачей едва ли справится даже такой специалист, как наш Крон.
На третьи сутки опустела последняя фляга из-под воды. Теперь они уже еле шли по раскаленной каменистой пустыне, изнемогая от жажды. После полудня Елена упала в обморок. Клеверов, шедший рядом, подхватил девушку, осторожно уложил на камни и, расстегнув молнию своей сумки, достал маленькую фляжку. Воды в ней было немного, с четверть литра, но это сразу оживило девушку.
– Следовало разделить воду между всеми, – пробормотал врач.
– Вы мужчины, господа, – сухо ответил Клеверов.
Ночью они уже буквально с ума сходили от жажды. Когда наступил рассвет, Клеверов вновь поднял всех.
– Мы пропали, Андрэ, – едва ворочая распухшим языком, проговорил Крейг. – Нам не выбраться из этих проклятых гор.
Бортинженер сумел пройти не более километра и как-то сразу рухнул на камни, потеряв сознание. Клеверов взглянул на безучастную Елену и обернулся в сторону едва державшихся на ногах Вейчла и Хорнера:
– Вы пойдете со мной, господа. Мы должны найти воду.
Врач что-то невнятно пробормотал.
– В чем дело, Сент?
– Идите к черту! – наконец справившись с языком, крикнул Хорнер.
Клеверов пожал плечами и взглянул на Вейчла.
– Идемте, Андрэ, – ответил тот.
Через полчаса они добрались до ущелья, которое Клеверов видел с одной из скал. Дно его терялось во мгле, но на поверхности все же слышалось слабое журчание воды.
– Метров сто, – определил Вейчл. – Дело почти безнадежное, Андрэ.
– Давайте фляги, – только и сказал Клеверов.
Он закрепил трос из синтетического волокна за ближайший уступ и стал спускаться в ущелье. С отвесных скал время от времени срывались камни. Вейчл с беспокойством поглядывал на них. Клеверов быстро добрался до дна и, наполнив фляги, рывком троса подал сигнал к подъему. Гран вытянул сумку с флягами на поверхность и бросил трос назад. Через минуту канат натянулся струной.
– Вам помочь, Андрэ? – крикнул Вейчл.
Его голос, усиленный эхом, вызвал камнепад. Спасаясь от смертоносной лавины, Вейчл укрылся под огромной глыбой. Через несколько минут, когда грохот стал стихать, он решился выглянуть из своего убежища и похолодел: троса на поверхности не было.
– Андрэ! – отчаянно крикнул Гран.
В ответ со скал вновь полетели камни, и эхо тут же потонуло в грохоте падающих обломков. Вейчл попробовал заглянуть в расщелину, но ничего не разобрал во мраке, среди чудом державшихся глыб.
Когда подавленный случившимся командир вернулся к своим спутникам, те не сразу спросили его о Клеверове. Однако, едва утолив жажду, Елена тут же задала этот вопрос.
– Остался наш комиссар, – потерянно сказал Вейчл. – На глубине сотни метров… Навсегда…
И, пока Князева невидящим взглядом смотрела на него, рассказал о случившемся.
– Вы убили его… – с ужасом произнесла Елена.
Она порывалась сходить к ущелью, Крейг даже веялся сопровождать девушку.
– Это безумие! – отрезал Вейчл. – Вы только разделите его участь.
Дальнейший путь не составил особого труда. Спустя сутки они подошли к станции, где столкнулись с Ириной Ветровой, находящейся на грани безумия…