- А что тебе не нравится в нашей стрельбе? - окончательно растерялся Квон.
- Всё. На данном этапе вы умеете только правильно держаться за оружие, но не пользоваться им.
- Ну, может, ты и прав, - нехотя признал Майк. - Мы больше привычны к рукопашной. Обычно, до стрельбы мы стараемся не доводить.
- Ну, это не всегда зависит от вас, - пожал плечами Араб. - А вообще, расскажите, что вы собирались делать, не будь меня?
- Для таких случаев у нас уже есть отработанная схема, - твёрдо ответил Квон. - Мы разбили бы лагерь прямо у тропы и дождались, когда они окружат нас. Оказавшись среди группы, мы начали бы работать.
- Кулаками?
- Да. Руки, шесты, в крайнем случае ножи. Огнестрельным оружием мы редко пользуемся, - ответил Майк с некоторым смущением.
- Это я заметил, - усмехнулся Араб. - Что ж, использовать эффект неожиданности достаточно умно, но не всегда срабатывает. Окажись их человек на пять больше, и вам пришлось бы туго.
- Помимо кулаков, мы используем ментальный удар.
- Как это?
- Объединяем силы и наносим один резкий удар. От неожиданности они замирают, и мы начинаем работать.
- Всё, в общем-то, логично, - задумчиво кивнул Араб, - но вся беда в том, что такие фокусы проходят только с плохо, точнее, стандартно подготовленными людьми. Столкнись вы в старые времена, даже ментальный удар не стал бы для вас спасением. Хороший стрелок сделает из вас решето в первые же десять секунд боя.
- После того, что мы сегодня увидели, я готов пересмотреть свои взгляды на нашу тактику, - мрачно кивнул Майк.
- Ну, не стоит так драматизировать, - чуть усмехнулся Араб. - Ещё десять-пятнадцать лет назад ваша тактика была бы самой выигрышной. Но жизнь не стоит на месте. Те времена, когда многие скорее хватались за нож, чем за автомат, к сожалению, заканчиваются. Пришло время не кулака, а ствола.
- А жаль, - грустно усмехнулся в ответ Квон.
- Поверь, мне тоже, - кивнул Араб. - Скажу вам откровенно: научиться пользоваться огнестрельным оружием мне пришлось только потому, что это диктуют правила современной войны. Даже служа срочную службу, я всегда предпочитал кинжал и метательный нож, а не автомат и гранаты.
- А где ты служил? - тут же спросил Майк.
- Прости, приятель, об этом я никому не могу рассказать, - покачал головой Араб. - Лучше расскажите мне о себе, - неожиданно попросил он.
Удивлённо переглянувшись, напарники растерянно уставились на него.
- Зачем тебе это? - осторожно спросил Квон.
- Раз уж нам предстоит стать одной командой и вы сами назначили меня своим командиром, я должен это знать, - пожал плечами Араб. - Это не праздное любопытство. Зная ваше прошлое и то, с чем вам приходилось иметь дело, я смогу использовать ваши познания в наших делах.
- Ну, тогда начну, пожалуй, я, - сверкнул белоснежными зубами Майк. - Родился в Канаде, всю юность прожил там. Ещё в колледже увлёкся рукопашным боем. Переехав после колледжа в Бразилию, всерьёз занялся копуэро. Сумел добиться хороших результатов и был призван кругом силы.
- Что изучал в колледже? - быстро спросил Араб.
- Экономика и финансы, - смущённо пожал плечами Майк.
- Бухгалтер?!
- Не совсем. Финансовый аналитик.
- Это здорово. В отряде всегда нужен человек, который мог бы профессионально заниматься материальной стороной дела. Учтём. Ну, а ты, Квон? Бежал из Гонконга или уже из социалистического Китая? - повернулся он к азиату, задавая вопрос по-китайски.
- Ты прав, брат. Я действительно китаец, но бежал не из Гонконга, а с Тибета.
- Вот как? И что же там делали твои родители? Искали Шамбалу? - усмехнулся Араб.
- Нет. Они были в составе боевых отрядов, оккупировавших Тибет. После выхода в отставку остались там. Там я и вырос, а после службы в армии оказался на Тайване. Зарабатывал кулаками на боях без правил. Приходилось голодать, ночевать на улицах. Родители к тому времени уже умерли, и власти забрали наш дом, поселив в нём другую семью военных. Я скитался больше десяти лет.
- А где драться научился? Только не говори мне, что в армии. Не поверю. Я слишком хорошо знаю, как учат в китайской армии рядовой состав, а на офицера ты не похож, - с твёрдой уверенностью сказал Араб.
- Это верно, офицером я так и не стал. Драться учился я ещё в детстве, в монастыре. Монахи оказались отличными учителями. Уже в пятнадцать лет я легко вставал против взрослых бойцов. Хватало и ловкости, и скорости движений.
- А после монастыря? Не думаю, что за десять лет ты успел пройти весь путь, от посвящённого до мастера.
- И снова ты прав, - кивнул Квон. - В армии я стал учеником одного известного в узких кругах полковника, мастера кунг-фу и командира группы разведки. Он отбирал в свой отряд талантливых ребят и делал из них настоящих убийц. Меня спасло только то, что я уже заканчивал свой срок службы. Он взял меня в группу как тренировочный мешок. Ну а уже после службы мне пришлось научиться драться, чтобы просто выжить.
- А как ты оказался в круге?
- Призвали, - пожал плечами Квон.
- Значит, кроме как воевать и драться, ты ничему научиться не успел?
- Выходит, что так, - грустно улыбнулся Квон.
- Ну, по крайней мере ты знаешь, что такое дисциплина и что бесцельных приказов не бывает, - улыбнулся в ответ Араб. - А самое главное, ты не боишься крови. В нашем деле это важно.
- Что будем делать с трупами? - неожиданно спросил Майк.
- Это и будет ваш первый урок, парни. Как избавляться от ненужных тел и правильно заметать следы. Как только подойдут крестьяне, отправимся.
- Они уже пришли, - тихо ответил Квон, кивком головы указывая на джунгли, из которых медленно выходила длинная процессия.
Первыми шли мужчины, сжимая в мозолистых руках старые, но ухоженные винтовки, топоры и мачете. Следом за ними шли женщины с детьми, и замыкали колонну старики. Увидев, что деревня цела и даже посевы не сильно вытоптаны, крестьяне разразились радостными криками и поспешили к своим лачугам.
Дождавшись, когда они успокоятся, Араб заложил два пальца в рот и издал лихой разбойничий посвист. Вскоре у вертолётов собралось всё мужское население деревни. Чуть подумав, Араб неожиданно заговорил на креольском, дикой смеси испанской, португальской и индейской речи. Именно этим языком пользовалось местное население во всех подобных глубинках.
Быстро объяснив индейцам, что именно ему нужно, Араб закрыл кабину вертолёта и, сделав воинам знак держаться рядом, решительно зашагал в гору. Крестьяне покорно потянулись следом за ним, не пытаясь возражать или спорить. Привычка управлять людьми сделала своё дело и сейчас. Ни у кого из индейцев даже не возникло сомнения в том, что этот странный человек имеет право указывать им, что делать.
Забрав тела, над которыми уже чёрной тучей кружили мириады мух, крестьяне уложили их на быстро срубленные жерди и понесли куда-то в джунгли. Не оборачиваясь и не обращая внимания на идущих рядом воинов, Араб решительно пошёл следом за индейцами.
Крестьяне принесли тела к топкому берегу какой-то узенькой речки. Заметив эту странную водную артерию, Майк скептически хмыкнул, бросив вопросительный взгляд на приятеля, но, когда из кустов на противоположном берегу в воду с плеском сорвалось длинное тело крупного каймана, он удивлённо покачал головой. Теперь ему стал ясен смысл действий командира. Приказав положить тела на землю, Араб вытащил из ножен отточенный до бритвенной остроты мачете и одним взмахом перерезал трупу горло. Дав крови стечь в воду, он принялся проделывать с телом другие малоприятные манипуляции.
- Зачем это? - тихо спросил Майк, едва сдерживая рвотные позывы.
- Чтобы тела не всплыли, - мрачно ответил вместо Араба Квон и, достав свой мачете, принялся проделывать то же самое.
Подчиняясь приказу Араба, крестьяне быстро грузили готовые тела в узкое каноэ и, несколькими гребками выгнав его на стремнину, сбрасывали их в воду. Вскоре в том месте, где были брошены первые трупы, вода забурлила и на поверхности несколько раз плеснул длинный гребнистый хвост. Кайманы приступили к своему кровавому пиршеству.
Привлечённые запахом свежей крови, крупные рептилии принялись атаковать всё, что оказывалось в воде. Крестьянам даже пришлось на время прекратить перевозку тел. Словно окончательно озверев, кайманы несколько раз бросались даже на каноэ. Сообразив, что это может плохо кончиться, Араб приказал сбрасывать трупы в воду и отталкивать их от берега длинными шестами. Спустя два часа всё было кончено. Вода, кайманы и рыбы быстро закончат то, что начали люди. Зачерпнув ведро воды, Араб ловко ополоснул мачете, убрал его в ножны и принялся мыть руки. Помогавший ему Квон, убрав своё оружие, тяжело вздохнул, посмотрел на приятеля и тихо сказал:
- Работа мясников. Но в данном случае это было необходимо.
- Зачем? - мрачно спросил Майк. - Их можно было просто предать земле, и через пару месяцев результат был бы тот же.
- К сожалению, нет, - покачал головой Араб. - Всё не так просто. Если копать могилу каждому, то по количеству свежих могил легко можно прочесть, сколько тел похоронено. Если рыть одну яму на всех, то сразу станет понятно, что в этом месте большое захоронение. А самое неприятное, что тела, находящиеся в середине, поддадутся разложению намного позже тех, что находятся с краю. Это значит, что любой не особо брезгливый человек сможет точно определить, что стало с группой. Чем это может закончиться для крестьян - объяснять не надо.
Подумав, Майк медленно кивнул, словно нехотя соглашаясь с командиром. Он не мог не признать, что о проведении подобных операций Араб знает гораздо больше, чем все вместе взятые посвящённые, даже несмотря на весь опыт их долгой жизни. Но, как простой обыватель, он не мог смириться с подобным кощунством и издевательством над человеческими останками. Тяжело вздохнув, он оставил всё как есть и подчинился неизбежному. Спорить в данной ситуации он просто не решился, ведь даже его старый проверенный друг принял участие в этом кровавом ритуале. Майк не высказал напарникам своё возмущение, но его смуглая физиономия была мрачной всю дорогу до деревни. Араб не стал вступать с ним в перепалку, понимая, что увидеть подобное и не изменить своего отношения к людям, сделавшим такое, может только сильный духом и очень умный человек. Но сейчас переубедить Майка не смог бы даже сам создатель. Ему просто нужно было время, чтобы осознать, что для подобных действий существуют весьма веские причины.
Вернувшись обратно в деревню, Араб велел разбить лагерь на горе, у тропы. С предложением Квона перегнать вертолёты в другое место он согласился и попросил его поискать поблизости подходящую площадку. Последним аргументом за перегон вертолётов стало то, что каждый взлёт лишает крестьян части их урожая и не стоит лишний раз уменьшать их и без того небольшой доход.
Устроившись у маленького костра, на котором Араб уже ловко разогревал мясные консервы, воины задумчиво молчали, пытаясь избавиться от тяжёлого чувства вины за сделанное. Раздав им по банке, Араб уселся на песок, достал свой любимый штурмовой кинжал и принялся с аппетитом уничтожать свою порцию.
Заметив, что командир совершенно спокоен, Майк, не выдержав, тихо спросил:
- Араб, как ты можешь так спокойно есть после всего этого? Что это? Привычка или полное отсутствие таких простых понятий, как совесть и сострадание?
- Скорее второе, брат, - раздался голос всё той же Лизы.
Выйдя из джунглей, она подошла к костру и, усевшись рядом с Майком, с вызовом посмотрела на Араба. Не обращая на неё никакого внимания, Араб зацепил кончиком ножа кусок мяса и, ловко отправив его в рот, прожевал. Бросив в банку сломанную пополам галету, он дождался, когда она пропитается жиром, и, орудуя всё тем же ножом, принялся с аппетитом поедать. Вылизав банку почти до блеска, он отставил её в сторону, всыпал в котелок горсть кофе и задумчиво ответил:
- Знаешь, старина. Я недаром говорил, что есть люди, которых стоит жалеть, а есть те, о которых жалеть совсем не стоит. Так вот, эта команда как раз из последних. Как вам известно, в прошлом я был наёмником и мне приходилось видеть работу самых разных подразделений и групп. С этой группой я тоже сталкивался. Нам повезло, что меня предупредили об их появлении. Как ни крути, а они были профи. Не окажись мы тут раньше них, всё могло бы кончиться совсем не так. Если забыть о ни в чём не повинных крестьянах и детях, то нас троих просто убили бы, а вас, Лиза, пропустили бы через всю группу. И не надо делать вид, что вы в это не верите. Я такое уже видел.
- И конечно, не остановили их, - презрительно закончила за него Лиза.
- Это было не в моих силах, - устало покачал головой Араб. - Я не могу рассказать всё, но на тот момент соотношение сил было таково, что любой неправильно истолкованный жест мог окончиться моей смертью.
- А вы очень хотели жить. Не так ли, Араб? - всё с тем же сарказмом спросила Лиза.
- Мне жаль, что вы так резко настроены против меня, - вздохнул Араб. - Но если вы считаете, что, приняв меня в круг, хранитель сделал большую ошибку, обратитесь с этим вопросом к нему. Не надо выводить меня из себя. Вы слишком слабый боец, чтобы противостоять мне.
- Я уже высказывала своё мнение по этому поводу, но старейший не захотел услышать меня. Он сделал по-своему и принял вас в круг. А жаль.
- Чего именно вам жаль? Того, что меня приняли, не обращая внимания на вашу глупость, или того, что я оказался компетентнее вас всех вместе взятых? - жёстко спросил Араб. - Тактика, которую мне описали парни, может сработать, если нападающих не больше шести или если они не имеют специальной подготовки. Это я уже доказал. Впрочем, убеждать вас в чём-то - просто терять время впустую. Есть очень простой и доступный для всех способ, как избавиться от меня.
- И какой же? - с вялым интересом спросила Лиза.
- Вы берёте на себя всю ответственность за этот круг силы, а я больше не появляюсь здесь. Никогда. Но если вдруг случится так, что хранительница все-таки опять вызовет меня, вы никогда больше не будете оскорблять меня. Неважно, в какой форме.
- Меня это устраивает, - решительно ответила Лиза.
- Зато меня, нет, - прозвучал звучный голос хранительницы, и она присоединилась к воинам у костра. - Иногда у меня складывается такое впечатление, сестра, что ты, приехав сюда, забыла свои мозги дома.
- О чём ты, мать? - спросила Лиза, не ожидавшая такой отповеди.
- О том, что ты набрасываешься с руганью на лучшего воина и готова отказаться от его защиты только в угоду своим глупым амбициям. Что ты сама можешь? Что ты готова была противопоставить тем людям?
- Свою мораль и глупую демагогию, - тихо рассмеялся Араб. - Даже ангелов рисуют с мечами. Неужели так трудно понять, что добро должно иметь крепкие кулаки? В противном случае его просто уничтожат.
- И для чего же добру кулаки? Чтобы призывать людей к добру? - попыталась съехидничать Лиза.
- Для того, чтобы защищать себя. Зубы и когти имеют все, но не все пускают их в ход просто так.
- Что вы хотите этим сказать? - не поняла Лиза.
- То, что я никогда не убивал просто так, ради развлечения, в отличие от тех, кого мы уничтожили сегодня. Я приведу только один пример. Это было в лагере беженцев на границе Бургундии. Набравшись местного самогона, эти ребята, которых вы так старательно защищали, выгнали из лагеря тридцать человек и заставили бежать по одному, стреляя вслед. Пари заключалось в том, что нужно было убить бегущего, затратив как можно меньше выстрелов. В этой группе были только женщины и дети. Самому младшему - десять, самой старшей - тридцать восемь.
- Этого не может быть! - тихо ахнула Лиза.
- К сожалению, может, - покачал головой Араб. - А самое паршивое, что офицеры из команды американских военных смотрели на это и просто смеялись. Хотя именно им и была подчинена эта команда.
- Я не верю вам, - срывающимся от слёз голосом ответила Лиза.
- Я мог бы приводить подобные примеры до утра, - пожал плечами Араб. - Но главное не в этом.
- А в чём? - тихо спросила хранительница.
- В том, что я всегда старался избегать ненужной крови. Да, я наёмник. Можно сказать, убийца. Я даже соглашусь с тем, что мои руки по локоть в крови. Но на них нет ни одной капли крови, пролитой просто так, бесцельно. Я воевал, я убивал. Но все, кто были мной убиты, были или солдатами, или теми, кто хотел убить меня, пусть и не всегда оружием.
- Как тебя понять, брат? - удивлённо спросил Майк.
- Оружие может быть разным, - пожал плечами Араб. - Один раз меня пытались убить при помощи газа, второй - при помощи штамма какого-то патогенного вируса. Но, так или иначе, это было оружие.
- Похоже, что инстинкт самосохранения у вас развит до мании преследования, раз вы умудрялись выходить сухим из воды, - в очередной раз подпустила шпильку Лиза.
- Сестра, или ты прекратишь свои нападки, или я попрошу совет заменить тебя другим воином, - резко осадила её хранительница. - Похоже, ты считаешь своё мнение выше мнения совета. Вынуждена огорчить тебя. Это не так. И не нужно считать нас выжившими из ума старыми маразматиками. Круг ничего не делает просто так.
- Значит, по-вашему, круг сделал всё, чтобы привлечь на свою сторону человека, всю свою жизнь посвятившего убийству? - со странной интонацией спросила Лиза.
- Было бы намного хуже, если бы меня привлекли на другую сторону, - тихо ответил Араб. - При моей квалификации мне даже не пришлось бы браться за оружие. Умея хорошо планировать операции, я просто наблюдал бы за вашим уничтожением со стороны.
- И как бы ты поступил в сегодняшней обстановке? - с интересом спросил Квон.
- Не зная, что ждёт группу на тропе, я не стал бы разбивать отряд на две группы, а просто послал бы наверх пару вооружённых парней. На разведку. Тогда вам пришлось бы или убить их, или пропустить себе за спину. Потом группами по четыре, пять человек поднял бы наверх всю команду. В этом случае любая стрельба стала бы для вас роковой.
- Почему? - продолжал допытываться Квон.
- Да потому, что вас всего двое. Это значит, что вам пришлось бы разделиться. При вашем умении стрелять это смерть.
- Похоже, вы абсолютно уверены в своей непобедимости, - фыркнула Лиза.
- Не бывает непобедимых людей, - усмехнулся в ответ Араб. - Но если всегда помнить об этом, можно свести риск до минимума.
- Вы так боитесь умереть? - продолжала дразнить его Лиза.