Мужик опустил ружье, уставившись на кума и его спутников – явно городских, судя по дорогой машине и одежде, хоть один из мужиков и пацан были сильно побиты.
Та от жинка твоя розийшлася як Волга по весне.
И ничого я не розийшлася!
Людмыла, чорта тоби пид пэчинку! – затряс сжатой в кулак ладонью хозяин дома. – Чого ты пащэкуешь **, Трясця твойий матэри!
погукай (укр.) - позови
** пащэка – если переводить литературно, то 'ротяка', ну а более понятно - ‘хавальник’
*** мисце (укр.)- место
**** трахтур – трактор (из-за особенностей лингвистики различных регионов, в некоторых словах буква ‘к' заменяется на 'х', а 'о' на 'у')
*поклич (укр.)- позови
**пащэкуваты (укр.) – орать дурным голосом
Ну а чё вин дитэй забырать прыихав, а нэ проспався? Куды я ёму дитэй отдам? Шоб вин и йих топором… - Женщина вдруг расчувствовалась и начала смахивать набежавшие слезы подолом халата.
А налыть человеку рюмку на опохмел, не? От дурна баба! Заходы, Колюня, опохмелышся!
О! Ото дило! – обрадовался Юркин родственник, открыв калитку и припустившись на полусогнутых к куму, абсолютно позабыв о других своих родычах. – А то сразу 'проспысь, проспысь'!
Ну, я смотрю, что здесь все как обычно… - растерянно пробормотал Константин, пребывая в некотором ступоре от местного колорита.
Так что делать будем? – поинтересовался Степан.
Тут нам делать нечего. У Коли, вроде, все нормально, не считая гибели Марии… Так что поедем лучше уже к твоим. – Константин Аркадьевич повернулся опять к Николаю и крикнул. – Ну ладно, Коль, поедем мы!
Ага, ну пока… - махнул на прощанье рукой Коля и поспешил за скрывшимся за дверью кумом. Людмила, хозяйка дома, только недовольно покачала головой и вернулась в кухню.
Ну, поехали.
Когда выезжали из села, дым над пожарищем практически рассеялся, хотя белесая дымка и запах все еще присутствовали.
Хреново как-то на душе…
Ты из-за Коли-то? – повернулся к попутчику Степан.
Ну да. Непонятно что творится, а ему лишь бы нажраться до поросячьего визга. Детей сплавил и за бутылку. А не дай Бог какой-нить мертвяк в деревеньку забредет…
Да они там с ружьями, судя по куму твоего родича.
Да с ружьями-то с ружьями, но в случае чего не спасут они селян.
Снова выбрались на трассу, тянущуюся вдоль канала. В машине повисла гнетущая тишина… Справа от дороги замелькали серые деревья – акации да тополя, которые летом давали тень для многочисленных рыбаков, уменьшающих популяцию рыбы в каналах. Хотя некоторые участки защитной были вырублены и теперь только пенечки торчали из земли – старые деревья пошли на дрова, а новые никто не удосужился посадить.
И снова поля, поля бескрайние… Столько простора - дух захватывает!
Наконец, показалась серая бетонная стела с названием райцентра и изображением налитых золотых колосьев под ним, символизирующих плодородность этих земель.
Ну, вот и приехали.
Смотрите! – С заднего сиденья высунулся Юрка и показал рукой чуть в сторону, где маячила одиноко стоящая фигура. И явно не живая.
Уже и сюда докатилось…
Ну а ты что хотел? Райцентр, транспорта много проходит транзитного. Автобусы межгородские те же. Вот и принесло сюда заразу из того же Херсона, как ближайшего крупного города.
Мертвяк, судя по внешнему виду и большой седой бороде – старик лет шестидесяти-семидесяти, потоптался на месте и медленно, ковыляя, побрел в сторону дороги.
И чего он там делал? – спросил Юрка. – Откуда этот дед там взялся?
Да шут его знает… - Отмахнулся Константин. Мертвяки уже стали привычной картиной этого мира, хоть и началось все это только три дня назад. - Может, прибрел откуда-то.
Да и надо оно тебе? – поддакнул Степан, чуть повернув голову в сторону соседа.
Не успели доехать до ближайших домов, как на дороге показалась первая преграда – древняя телега, непонятно откуда взятая, перегородившая половину и так не шибко широкой дороги. Возле телеги дежурило двое деревенских мужиков с охотничьими ружьями.
Ого. А вот и местное ополчение показалось. – Присвистнул водитель, удивленно глядя на стремительно приближающуюся преграду.
Тормози, Степан!
Ну, понятно, не в Гастелло же играть. – Хмыкнул Степа, переключая рычаг коробки передач и снижая скорость автомобиля. - Сейчас остановимся и узнаем, что у них тут такое…
Ниссан остановился перед телегой, отбросив несколько мелких камешков. Попавших под колесо, в сторону. Конечно, авто могло с легкостью объехать препятствие – благо места с обеих сторон от дороги хватало, но лезть на рожон не хотелось, да и узнать обстановку в селе тоже не мешало бы.
Здоров, мужики! – хлопнув дверцами, выбрались из машины путешественники, подходя к напрягшимся при появлении незнакомцев селянам.
И вам не хворать! Хто такие?
Как кто? Люди. – Как можно добродушнее улыбнулся Константин.
Та я бачу, що не зэлэни человэчки! Куды ж це вы прямуетэ*?
К тетке едем.
До якой тёткы? – недоверчиво и с опаской прищурился один из мужиков – ближайший к Степану.
*прямуетэ - направляетесь
А вам какое дело?
Нэ було б дила, нэ пытав бы! Мы чужых не пускаемо! Хватыть! Понапрывозылы якоись заразы, шо тэпэр мертвяки ходють сэрэдь била дня… - начал возмущаться второй, поправляя ремень от ружьишка.
Поня-а-а-атно. Ну ладно, коль так. Тетку мою зовут Елена Сергеевна Собко. Знаете такую?
Собко, Собко… Щось знакомэ. А це не той Собко, шо на автостанции работав?
Та не-е-е… - протянул второй охранник. - Вин вже на пенсии год з п’ять.
У нее девичья фамилия – Шендрык. – Подсказал Степан.
Це ти Шендрыкы, що на Богуславський жывуть? У ных ще фиртка* така зэлэна...
*хвиртка – (укр.) калитка. Из-за своеобразности звучания звук 'хв' в разговорной речи заменяется на 'ф'
Нет, бабуля с дедулей моими жили на Херсонской.
А стара твоя – то не Бугая друга донька, шо увела Шендрыка у першои жинкы?
Да ни кого она не уводила. Дед на тот момент развелся уже. Так что не надо 'ля-ля'. – Немного обиделся Степан за честь бабушки, которая, действительно, деду приходилась второй женой. С первой у дедули жизнь не задалась – из разных социальных слоев они с супругой были, как говорят нынче.
Ну, так це Шендрычихы Анькы дочка?
Ну да. А я вам что говорю?
Тоди Собко Ванька, шо на насосний працюе, то твий дядько?
Ну да!
Ну, так я ж кажу…
Шо ти кажешь?! То сын того Собка, шо на автостанции работав. А ты 'кажу-кажу'!
Ну, так мы можем проехать?
А вас комарики не погрызлы? – напоследок поинтересовался усатый.
Чего? Какие комарики? – не понял вопроса Константин Аркадьевич.
Мэртви! – ответил усатый, похлопывая себя по карманам в поиске зажигалки.
Ну, ци, мэрци, кляти! – поддакнул его товарищ и воздел указательный палец левой руки к небу. – Я кажэ пан отче Олександр – упыри проклятущие!
Да нет. Все целехоньки.
Ну, тоди произжайтэ! Тилькы в милицию нэ забудьтэ зайихать. У нас тэпэр всё сурьёзно!
Прикольно. – Пробормотал Степан, когда сел обратно в машину. – Вот это я понимаю организация. Ну, поехали.
Да-а-а, серьезно тут у них все. Хотя это и к лучшему. Меньше неожиданностей, в случае чего.
Дядь Кость, а тот мужик что-то говорил про мертвяков… Значит, они и здесь есть? – спросил Юрка.
Да есть, конечно… в деревне же и больница, и алкашей полно, которые могли упиться и помереть, да и бабушек-дедушек тоже немало…. К тому же заезжие могли уже укушенными приехать, как та же Мария.
Это да. Но не проще ли прочесать все дома?
Юр, ну откуда я знаю? Может, и зачищают… Сейчас приедем - все точно узнаем. Но наличие хоть какой-то организации и власти все же не может не радовать.
Степан свернул с основной улицы на одно из ответвлений, проехал мимо кладбища, на котором было слишком много народу.
Похороны что ли? – немного засмотрелся на процессию водитель.
Да вечер же уже почти. Какие похороны?
Ну, мало ли… Обстоятельства-то нынче немного того … изменились. Уже подъезжаем.
Дом был из новых – с высоким забором и цельными воротами, через которые вряд ли удастся что-либо рассмотреть. Снова забрехала собака, ей тут же начали вторить соседские кабыздохи. Вот вам и вся охранная сигнализация по-деревенски.
Эй, хозяева! – заголосил Степан, взглядом ища кнопку звонка, но никак ее не находил. – Тёть! Ну, это я, Степан! – Парень приподнялся на цыпочки, заглядывая во двор.
Степка? – выглянула на голос из-за двери полная женщина. – Это ты?
Да я, я! – обрадовался парень и даже замахал рукой, чтобы хоть как-то обозначить свое присутствие.
Ой лышенько! Живой! Я сейчас! – заспешила тетка к воротам, отпирая там какой-то хитрый засов.
После долгих обниманий-целований, чередующихся с причитаниями, тетка, наконец, впустила парня из крепких объятий, все так же продолжая охать и ахать. Степан представил своих попутчиков, которые вызвали очередной приступ вселенской заботы, выражающейся в популярных междометиях, из-за своего побитого вида.
А где дядя? С ним все нормально?
Да, все хорошо. – Махнула родственница полной ладонью. - На собрании!
На каком собрании?
Да у нас сегодня объявили сбор в центре… ну, напротив почты, на площади.
Так, а что за сбор?
Ну, у нас же после того, как появились первые мертвяки, мужики объединились да перестреляли их. Хоть и натворили те немало дел, а все ж управились с горем пополам. А там и милиция наша местная голову подняла во главе с Бебешко. Решили выставить посты на основных въездах в село да фильтровать приезжих.
Ага, нам тоже устроили допрос с пристрастием. Пока всю родословную не вызнали – не пропустили.
Так вот сегодня там какие-то новости будут объявлять. Ну и думать, как дальше быть.
Ну, так а вы почему не пошли?
Да нет, мы уж с Кристинкой как-нибудь на хозяйстве останемся... – Тетка приобняла выскочившую на шум из дома крепенькую, но ладненькую девчонку лет двадцати. Точный возраст двоюродной сестры Степан не помнил – не очень-то он поддерживал родственные связи. Младшая дочка была вылитая мать в молодости – такие же светлые волосы и темные глаза… А вот старшая была больше копией отца – зеленоглазая и курносая. - Иван вернется – расскажет. А вы, может, сходите туда? Заодно и расскажете, что в мире творится. А мы пока на стол соберем. Вы ж проголодались, небось?
Мы за любой кипишь, кроме голодовки! – кивнул Константин, переглянувшись с Юркой и Степаном.
Хорошая идея. – Поддакнул Рогов. – Нужно узнать все из первых рук, потому как творится такое, что страшно представить. Я ж, тёть, можно сказать, в эмиграцию подался. В бега. Приютишь?
Да приючу, конечно. Ты надолго?
Степан неопределенно пожал плечами, разведя руки в стороны.
Планирую навсегда. Ну, или пока этот дурдом не закончится, а мертвые одумаются и предпочтут вечный покой брожению по грешной земле.
Ну и отлично. – Обрадовалась тетка, чем вызвала облегченный вздох парня. - Лишние руки нам не помешают. Тем более, мужские!
Ну да. Мы, наверное, все же скатаемся. Ты как, Кость?
Я только ‘за’.
И я! – поддакнул его племяш.
А ты здесь оставайся, - отвесил тому шуточный подзатыльник Константин. – Раны зализывай.
Ну, дя-адь, - заныл подросток.
Никаких 'ну', не запрягал. Останешься здесь.
Юрка побурчал для приличия, но отправился вслед за теткой, которая обрела новый объект для вселенской заботы, тогда как Степан с Константином залили в бак бензин из одной из канистр и рванули в центр поселка, где и должно было происходить собрание.
Поселок за последнее время разросся - появились большие дома за крепкими заборами, возле автовокзала построили новую автозаправочную станцию, пооткрывались новые магазины с яркими вывесками...Тогда как центр так и оставался старым, с открытыми дворами и низенькими хатками.
Детей на улице практически не было, женщины ходили по двое - по трое, а мужчины и вовсе с ружьями наперевес.
Конечно, вид мужика на велосипеде и с ружьем был немного комичен, но тратить бензин в поселке, где великом можно было пересечь его из одного конца в другой минут за двадцать, а если постараться, то и за десять, было как минимум глупо.
Слушай, надо бы затариться местным транспортным средством. – Проговорил Константин после того, как мимо них проскочил очередной велосипедист.
Угу. – Согласился Константин и тут же добавил. - Только у меня денег нет. Сам знаешь. Впору на паперть становиться.
Я сам все спустил на бензин и еду. Правда… - вдруг вспомнил одну деталь Степан.
Что? Говори.
У меня золото есть. Может, стоит поменять?
Погоди пока. Золото еще может пригодиться.
Зачем? Бабам дарить?
Степа, ты меня поражаешь? Какие бабы? Деньги бумажные теперь не ценнее той бумаги, на которой они напечатаны. А золото – оно и в Африке золото, а еще будет цениться оружие и патроны. Поэтому если и покупать что-то, то оружие и патроны. Помнишь, трупаков на трассе?
Ну…
Их кто-то пристрелил. Ты понимаешь, что это значит?
Разбой на дорогах? – предположил Степан.
И не только. Как бы по селам и деревенькам не начали эти романтики большой дороги шерстить.
Черт! Нужно перестраивать деятельность мозга с учетом новых реалий. Туплю со страшной силой.
Да ничего ты не тупишь, просто еще не привык, что правила игры немного изменились. Да и мало кто сейчас это понимает. Вот руководство этого села – доперло, что нужно объединяться и контролировать территорию, а вот в Гавриловке, не смотря на меньшие размеры, всё телятся да никак разродиться не могут.
На центральной площади с постаментом Шевченко посредине назревал целый митинг. На дороге застыл древний ЗиЛ 130, выкрашенный в толерантный голубой цвет с белой мордой и торчащими черными крюками, больше похожими на клыки кабана-секача, боковой бортик был откинут, а на платформе, словно дедушка Ленин что-то вещал мужик в милицейской форме и погонами подполковника.
Пойдем, послушаем, что ли? – припарковав Ниссан, предложил Степа, кивнув в сторону митинга.
Пойдем.
… нужно быть заодно! Подобное творится не только у нас. По сводкам и последним данным из столицы и новостных порталов интернета, мертвецы гуляют по всему миру. Большие города погибли буквально за несколько дней. Киев не отвечает. Удалось связаться только с военными, что взяли под присмотр столицу и область. Гражданская власть как таковая отсутствует. Участились случаи разбойных нападений и бандитизма. Поэтому всех прошу внимательнее присматриваться к тому, что делается на улицах нашего поселка.
Та вси ж друг друга знають! – кто-то выкрикнул из толпы. – Чого смотреть-то?
Толпа снова загудела, став похожей на большой улей, каждый выражал свое мнение, желая, чтобы выслушали именно его.
Тихо! – попытался урезонить толпу подполковник, но его голос утонул в море других человеческих голосов. – Да тихо вы все!!!
Гул продолжался, пока стоявший возле подполковника капитан не вынул из кобуры свой пистолет и не выстрелил в воздух. Звук выстрела гулко разнесся по площади, заставив сидевших на голых тополях голубей одновременно взлететь в небо. Наступила относительная тишина…
Я продолжу… - как ни в чем не бывало проговорил милиционер. - Нужно собрать дружину, которая и будет патрулировать улицы. Мертвецов не стоит сбрасывать со счетов и то, что их удалось перебить за два дня не дает гарантии того, что где-нибудь не умрет какая-нибудь бабуська и не пойдет кусаться направо и налево.
Снова начал нарастать гул, но при первом же крике 'Тихо' все разговоры прекратились сами собой.
Прошу высказываться по одному и исключительно по теме.
На повороте с трассы мертвяк стоял! – крикнул Степан.
Вот! А я что говорил?! Нужно быть наблюдательными.
А цэ хто? – толкнул соседа локтем в бок ближайший к Степану мужчина, подозрительно рассматривая того и Константина с его художественными фингалами.
Та я знаю? Слухай давай, шо Бэбэшко каже…
Так вин и казав прыглядуваться. От я и прыглядуюсь!
Пане пидполковныку, у мэнэ питаннячко! – поднял руку еще один дядька.
Ну говори, Иванов. Что у тебя? – кивнул тому милиционер.
А шо мы будем делать с продуктами? Я з поставщиком уже два дня нэ можу св'язаться.
И я!
И я дозвонытыся нэ можу!
Наверное, это владельцы магазинчиков, мимо которых мы и проезжали, - шепнул на ухо Степану Константин Аркадьевич. – В городах-то Бог весть что творится… вот продукты и не завозят.
Да. – Согласно покивал местный главмент. - Это тоже проблема. Если честно, то я не знаю. Нужно думать. Надежда на то, что все вернется к старому, тает с каждым днем. А значит, нужно придумывать что-то новое. Так, Марченко, - обратился подполковник к ближайшему человеку, - к завтрашнему дню мне доклад о состоянии свинофермы и птицефермы, а так же прошу директоров совхозов зайти ко мне. – Более громко проговорил он и чуть тише добавил. - Всех, кого найдешь. Понял?
Так точно. – По-военному четко ответил тот самый Марченко.
На эти вопросы я отвечу вам завтра. На сегодняшнем собрании у нас другая повестка – группы патрулирования. Ну, кто записывается добровольцем?
Желающих было немного. На площади было около пятиста человек – это так, на глазок, руки подняли хорошо если с десяток. Мужики были разновозрастные – от пацанов двадцатилетних, пришедших вместе с отцами, но этих было мало – все же основная часть молодежи уезжала учиться в города, которым нынче армагездец наступил, до седобородых мужиков, давным-давно греющих косточки на печке.
Н-да… не густо. И все? Я сейчас зачем битый час распинался про то, что творится в городах? Вы того же и для нас хотите?
Может, и нам проявить гражданскую сознательность? – предложил Степан.
Давай!
Мы тоже!
А вы кто такие? Что-то я вас не узнаю.
О так это ж Степка! Ты откуда тут?! – отчетливо раздался из толпы голос дядьки Степана.
А мы к тетке моей переселились… Здоров, дядь Вань!
Из городов! – многозначительно добавил Константин.
Отлично! Пожалуйте на броневичок! – пригласил жестом мужчин подполковник.
Те переглянулись и начали прибираться поближе к ЗиЛу.
Ну, что я могу сказать… - откашлявшись во весь голос начал говорить Степан. - В городе настал гаплык! Мертвяков очень много. Но это еще не конец.
А шо ж такэ? – разом выдохнули несколько впереди стоящих мужика.
Бандиты. Вот, Константин Аркадьевич. Его с племянником ограбили и избили на дороге, еще мы случайно обнаружили два трупа на обочине трассы с простреленными головами. Меня в городе тоже чуть было не того…
Так что если на трассах шалят, то могут и в деревню въехать.
Так. Все всё слышали? – перебил мужчин подполковник, шепнув тем далеко не уходить. – Еще раз спрашиваю про добровольцев.