Бывшая хозяйка успела забрать только некоторые вещи – одежду, фотографии, документы. Остальное же все осталось на своих местах. Даже детские игрушки.
Надо бы собрать все эти вещи да отдать хозяйке… - предложил Юрка, крутя в руках мягкого зайчонка, судя по цвету - родом из Чернобыля или прилегающих к нему мест.
Да положи ты этого зеленошкурого мутанта… Отдадим все!
Потом почти целый день наводили шмон во всем доме, и не потому что там было грязно. Нет! Как раз с этим все было хорошо. Просто убирали все личные вещи бывших хозяев, чтобы те не мозолили глаза и не напоминали о событиях, ставших причиной появления здесь новых жильцов.
Дворище, соответствующее самому дому, было просто огромным, большую часть которого занимал огород с грядками, садовые деревья, кусты малинника и смородины. В общем, все то, что в городе покупалось в супермаркетах или на рынке. А еще были утки, гуси и свиньи. Вот что делать со всем этим добром Степан не имел ни малейшего понятия.
Тетка заверила, что все расскажет и покажет, да и Кристинка обещала забегать, помогать. Лишь бы было чем кормить все это добро. Поэтому сразу же провели ревизию запасов. В большом деревянном ящике обнаружилось что-то непонятное для Степана – какая-то стружка… Парень зачерпнул непонятной крупы, присмотрелся повнимательнее – вроде, на перемолотую пшеницу похоже…
Кристинка, это что такое и с чем его едят?
Девчонка рассмеялась, глядя на озадаченное лицо брата.
Да это же дерть – пшеница перебитая. Ее запаривают, добавляют там траву или шкурки разные и свинкам скармливают.
А-а-а… Понятно.
Уткам тоже можно. Так что запоминай.
В сарае еще нашлась железная бочка, устланная изнутри целлофаном, наполненная более чем на середину пшеницей. Наверное, кур кормить. Тут же стояли два отечественных велосипеда, куча разнокалиберных ведер, разнообразные сапки-лопаты и прочие необходимые в хозяйстве вещи.
Вот и вопрос с транспортом решился. Ниссан же загнали во двор, канистры с оставшимся топливом выгрузили и отнесли во все тот же сарай.
Бывший хозяин дома был небедный – все ж не зря держал несколько магазинов. И техника в доме была, и ремонт… даже машина, хоть от Дэу Ланоса на селе толку было и не много.
Да уж… Не кисло! – прокомментировал Константин после инвентаризации нового имущества.
Та да. Только вот все мне покоя мысли о семьях осужденных не дают. Все-таки выгнали их, можно сказать, голыми и босыми… Детей жалко…
А тех других детей тебе не жалко?
Жалко, конечно, но все же… Ладно. Ничего уже не изменишь.
На этом все разговоры про бывших хозяев и закончились.
Теперь приходилось вставать пораньше, чтобы всю живность накормить. Константин пропадал у начальства, ну а Юрка, если не удавалось того выловить, у Степановой тетки – наверняка, глаз на Кристину положил.
А там и время подошло картошку садить. Поэтому, вооружившись лопатой и не забыв положить в карман штанов все тот же трофейный пистолет с единственной оставшейся обоймой, парень выбрался на огород с инвентарем в одной руке и ведром проросших кусочков картошки в другой – постигать азы земледельческой культуры, надеясь, что отсутствие опыта компенсируется памятью предков.
Сначала все пошло быстро, но потом Степан, не привыкший к подобного рода работе, быстро устал. Болело все – и спина, и руки, и ноги… Но мужчина как заведенный продолжал работать, прекрасно понимая, что теперь продукты в магазине не купишь – жрать придется только то, что вырастил на огороде ну или то, что община выделит за работу на общее дело… или в столовке, когда смена дежурить на посту. Степан, как и Константин, и дядька Иван записался в местную гвардию, если можно было ее так назвать.
Политический строй новообразовавшегося мини-государства еще был не определен. Да и государством, как таковым село, хоть и районный центр, назвать было сложно… Но пока все свелось к тому, что кучка народа приняла на себя управленческие функции, пыталась организовать быт на должном уровне, что было, скажем так, очень непросто, т.к. проблем было больше, чем способов их решения…
Так что пока в селе было что-то вроде колхоза, в который входила коровья ферма, свиноферма и два завода, а так же группа мужчин, охраняющих все это добро, как от мертвецов, так и от через чур шустрых местных. Все ‘сотрудники’ колхоза могли питаться в столовой в дни своего дежурства, а так же обеспечивались жильем, коли таковое требовалось и имелось в наличии – хоть пришедшая в этот мир Беда лишь краем задела Николаевку, но все же задела. И гибель местных жителей имела место быть. Поэтому, внезапно опустевшие дома попадались, но на произвол судьбы не бросались.
Стёп! Иди сюда! – Снова заголосила сестрица.
Иду! Погоди! – Шагая как цапля, высоко поднимая ноги, обутые в резиновые сапоги, на которые налипла земля, Степан направился к дому, где стояла Кристина, одетая в теплую куртку – все же здесь было намного прохладнее, чем в родном для парня городе. И если плодовые деревья в Крыму уже отцветали, то здесь все только набирало обороты.
Выйдя на забетонированную площадку двора, Степан очистил грязь с сапог и кивнул сестре.
Что случилось?
Стёп! Там такое! В село бандиты нагрянули! Мне Юрка сказал. А еще он сказал, что всю вашу гвардию собирают возле милиции. Так что, езжай туда!
Чего? Какие бандиты?
Какие-какие… обыкновенные. Я точно не знаю, - затараторила Кристинка, сдувая спадающую на глаза русую челку, - но Юрка сказал, что приехали как в кино – на черных джипах с пулеметами в руках…
Может, с автоматами?
Да какая разница! В общем, я тебе передала…. Побегу я домой, а то мамка будет волноваться.
Ты по сторонам-то поглядывай по дороге. – Крикнул ей на прощанье мужчина и пошел переобуваться, чтобы ехать в центр.
Вот те и раз! Все как говорил Костя. Вот и бандиты пожаловали…
На площадке, выложенной из небольших бетонных квадратов, заменяющих новомодную тротуарную плитку, перед зданием местного отдела милиции собралось около пятидесяти человек. Казалось бы – что стоило отбиться, но сели внимательно посмотреть, то все окажется намного печальнее. Из этих пятидесяти девять милиционеры, которые еще не забыли, как нужно стрелять и у которых были автоматы. Пятеро солдат-срочников, дезертировавших вместе с оружием, у которых были старенькие ‘калаши', Степан со своим трофейным ‘макаровым’, десятка два охотников с ружьями и оставшиеся управленцы – те же директора заводов, начальники свинофермы и коровника, главврач местной больницы и тому подобное. Вот и все ополчение…
Дядь Вань, что тут происходит? – протиснулся к родственнику Степан.
Собирают группы для поездки в Херсон и новую Каховку. На нас наехали, как говорят сейчас. Требуют жратвы и баб. Если с первым мы еще можем согласиться, то вот со вторым…
И что?
Да вот, собираюсь в добровольцы записаться…
А что так?
Так одну группу в Херсон посылают, вот я туда и хочу… Может, Евгешу найду или хоть что-то о ней узнаю.
Дядь Вань, Херсон – довольно большой город… - подбирал слова парень, стараясь не ранить чувства родственника. – Шансы, что вам удастся ее найти… Ну вы сами понимаете…
Я понимаю. Но если шанс есть, пусть даже мизерный, я попытаюсь им воспользоваться.
Дядь Вань, я…
Пойми, Степан, Женька – моя дочь… Не могу я ее бросить! И так сколько времени тянул…
Дядь Вань, давайте лучше я вместо вас… Все же Херсон мне тоже знаком, так что не заблужусь. Вы только примерные места Женькиного пребывания можете назвать? Я все же помоложе вас буду, а в городе реальная опасность виде зомбаков.
Нет, Степ… Это мое дело.
Дядь Вань, это не только ваша дочь, но и моя сестра. А у вас тут еще тетя Лена остается с Кристей. Поэтому поеду я.
На том и порешили. Кандидатуру Степана одобрили, все же парень служил в армии, имеет базовые навыки стрельбы по неподвижным мишеням, плюс его молодость сыграла свою роль.
Ехать решили четырьмя машинами – по две на каждый город. В каждой по водителю и стрелкам. Можно было бы обойтись и одной машиной, но в случае чего группа лишалась бы всех шансов на выживание и возможностей уйти.
К поездке готовились тщательно. Все же от нее зависело многое, если не все, для этого поселка. Каждой группе, которым до поворота на Брылёвку придется идти вместе, выделили по милицейскому УАЗику с бортовыми рациями, чтобы можно было хоть как-то выйти на связь, как с военными, так и с базой. Стрелкам – по автомату и двум дополнительным рожкам. Не ахти какое богатство, но все же…
До конечных целей всего лишь час-полтора езды, так что парни должны добраться к месту до темноты, если все будет хорошо, вернутся завтра, до обеда. Если вы не возвращаетесь до обеда или не даете о себе знать… - Бебешко тяжело вздохнул, давая всем понять, что это будет означать.
Фактически вся надежда была именно на этих парней, потому как с их уходом село и вовсе оставалось без защиты.
Спасибо тебе, Стёпушка! – утирала мокрые глаза краем фартука тетка. – Ты уж постарайся… Может, жива еще…
Женщина еще сильнее разрыдалась. Даже стоявшая рядом Кристинка зашмыгала носом при упоминании о пропавшей во всей этой суматохе старшей сестре.
Парень решил ехать на своем Ниссане. Все же своя машина – это своя машина. И Степан в ней был уверен на все сто процентов. Мужчина проверил работу двигателя, свечи, залил полный бак топлива и закинул одну из запасных канистр в багажник. Дело предстояло нешуточное.
В назначенное время Рогов подъехал к отделению милиции, где собрались уже практически все участники предстоящего события. Во все машины выдали рации, изъяв их у сотрудников, остающихся в селе.
Ну, парни, с Богом! – попрощался со всеми Бебешко.
До развилки, где и предстояло парням разъехаться в разные стороны, доехали без проблем. Основная дорога поворачивала налево, к Херсону, ответвление, ведущее к Новой Каховке, уходило направо. При этом дорожное покрытие оставляло желать лучшего, что по одному направлению, что по другому. Разве что цветом слегка отличались.
Группы разделились, не делая остановки – просто разъехались каждая в свою сторону, только пожелав друг другу удачи по рациям.
Теперь у каждого была своя дорога и своя 'миссия', выполнение или невыполнение которой решало если не все, то очень многое.
Может, хоть познакомимся? – предложил Степан своему попутчику. – А то едем в полном молчании.
Да можно… - С готовностью кивнул парень, которому от силы было лет двадцать. Может, двадцать два. - Серега!
Степан. – В ответ представился парень. - Ты по каким соображениям вызвался?
Да просто. Я сам неместный…
Да я тоже. К тетке переехал.
Не-е-е. Я с корешем армейским перебрался.
А! Я что-то слышал, что прибилось пятеро молодчиков армейских. А ты вроде постарше выглядишь как для срочника.
Да! – отмахнулся пацан. – Я с третьего курса слетел – сессию не сдал. А тут и дяди в погонах как спецом. Вот и получилось как в песне ' Ю ин зэ арми нау! О-О-О! Ю ин зэ арми … нау! ' - пропел старый хит парень, подбивая ритм ладонью по цевью автомата, лежащего у него на коленях. – Прослужил полсрока, а тут и эта хрень случилась.
А что вот так вот вас просто отпустили? С оружием?
Да. – Абсолютно серьезно кивнул Серега.
Прикольно. А мне, чтобы один ствол раздобыть пришлось в такую жопу вляпаться… Что чудом из нее выбрался.
А что случилось?
Да! Потом расскажу! Долгая история.
Так и мы никуда не опаздываем. Ехать до города минут сорок. Не меньше.
Меня другое интересует – где искать-то этих вэвэшников?
Ответить на интересующий Степана вопрос Сергей не успел - затрещала рация.
Эй, там, в Ниссане! Прием!
Прием-прием! – ответил Серега. – Что случилось?
Впереди села, их будем объезжать.
Принято.
Ну вот… опять ходовую убивать… - пробурчал Степан, переключая передачу.
Милицейский УАЗик, обогнав Ниссан, выскочил вперед и припустил, увеличив скорость.
Ехать было скучно, Ниссан прыгал по кочкам грунтовки, тарахтя двигателем. Поля да поля, поэтому Рогов все же рассказал свою историю. О том, как подобрал бывшего одноклассника на дороге и как потом тот его подставил...
Проскочив Раденск, группа снова вырулила на трассу. Теперь от Херсона их отделял только Цюрупинск – небольшой городок-спутник областного центра. Снова заскрипела рация.
Парни, прием! Перехватили разговоры по рациям. Кажись, это те, кого мы ищем.
Степан и не ожидал, что все так удачно сложится, думал, что все будет намного сложнее. А тут такая удача!
Ну, так связывайтесь с ними!
Ну, так не тупее некоторых. Пытаемся связаться.
Понятно. Ну а дальнейших план действий?
Пока едем прямо. Если что-то изменится – я сообщу. – Буркнула рация и отключилась.
Ну, хоть какие-то продвижки! – воспрял духом Степан, обдумывая, где и как искать сестрицу. Да и есть ли смысл? В городах такое творилось, что шансы у одинокой молодой девчонки выжить в этом сумасшествии граничили с нижней отметкой по шкале живучести.
Хотя он же тетке с дядькой обещал, так что хоть у вояк но поспрашивать нужно.
Серег, запроси по рации, что там?
Парень послушно взял пластиковую коробочку, нажал на кнопку и что-то туда пробурчал – что именно Степан не прислушивался, за дорогой нужно было следить, чтобы в очередную яму на дороге не угодить.
Сказали, что следуем к какому-то заводу под Це… Цу….Цери…
Цюрупинск, наверное, - подсказал Степан, подсказав название городка.
Точно! Ну и названьице.
А что за завод?
Не знаю…
Леса по обе стороны дороги снова сменились полем, которое, в свою очередь, плавно начало заболачиваться, что свойственно землям близ больших рек, таких как Днепр. Сотни озерцов, речушек и ручьев, впадающих в главную водяную артерию страны, питали живительной влагой, такой дорогой в жарком климате южной Украины, деревья и кустарники.
Колонна проскочила заброшенную заправочную станцию, на которой стояло несколько пустых автомобилей и одинокий неподвижный зомби, непонятно как сюда попавший. Дальше на дорожной развязке свернули направо и уперлись в перегородившие дорогу два БТРа, на которых восседали люди в черной униформе.
Головной УАЗ, заскрипев тормозами, остановился, и из него выскочили двое парней. Водитель остался сидеть в кабине, передав по внутренней рации, чтобы Степан с Серегой не выходили и были начеку. На всякий случай.
Парни-милиционеры, вышедшие из УАЗика, поздоровались с встречающими их ВВ-шниками.
О чем они говорят? – ерзал на своем кресле Серега.
Да откуда я знаю? - пожал плечами Рогов, тарабаня пальцами по рулю и пытаясь понять настроение вояк – благосклонно ли они отнеслись к визитерам или нет? По крайней мере за оружие не хватаются и огонь не открывают.
Мужчины снова пожали друг другу руки и разошлись.
Рация сообщила, что пока все нормально, едем в лагерь.
*
Обратная дорога протекала веселей, да и быстрее как-то. Все же голова не была забита тревожными мыслями, наоборот, от того, что все получилось – и Женька нашлась живая и здоровая, и военные согласились помочь селянам отбиться от местных рэкетиров… Да и вообще – и солнце светило радостней, и трава была более зеленая. А дорога, хоть и не стала менее ухабистой, уже так не раздражала.
Женька тихо посапывала на заднем сиденье, завалившись набок, а Серега все так же глядел вперед.
Ты чего такой напряженный? – задал вопрос Степан.
Да не знаю… как то не по себе.
Да ну! Все ж хорошо. Вон, вояки на БТР-е…
Да это понятно, но как-то тревожно на душе. И не могу объяснить, почему все так.
Плохое предчувствие не обмануло парня – еще издали были замечены столбы дыма, поднимавшиеся вверх, к небу. Как раз в том месте, где была Николаевка.
Прием! Парни! Вы видите это? – схватил рацию Серега.
Прием! Видим. Пытаемся связаться с базой, но никто не отвечает.
Хлопцы, мне это не нравится.
А то мы в восторге и кипятком писаем.
Тогда, может, поднажмем?
Согласен!
Головной УАЗик прибавил ходу, а вслед за ним и Степа надавил на газ. Заметив в зеркале заднего обзора, как резко начали удаляться ‘коробочка’ и ВВ-шная 'ШНива'. Но расстояние быстро сократилось – вояки не стали пасти задних.
Парни проскочили насосную станцию, на которой работал Иван Собко – дядя Степана, впереди показались тополя, обрамлявшие дорогу, соединяющую трассу, по которой двигались парни, с поселком.
Как думаешь, что произошло? – ерзал на кресле Серега.
Да откуда я знаю? Это же ты накаркал – 'тревожно-тревожно’…
Да я чего?! – немного обиделся парень, крутя свой АК в руках.
Ты вот что… Автомат на предохранитель поставь, а то не дай Бог пальнешь в меня.
Не боись… Я с него и не снимал.
Колонна на всех парах влетела в село – пока не было ничего странного. Но запах гари тут же ударил в нос.
Первые признаки того, что здесь что-то произошло, показались возле пищевкусовой фабрики – чуть ли не посреди дороги стоял зомбак с пулевыми ранениями в груди – на форменной милицейской куртке расплылось огромное кровавое пятно. Явно не своей смертью умер мент.
Держись! – вскрикнул Степан и резко затормозил, уходя от столкновения с впередиидущим УАЗиком, который тоже дал по тормозам.
Парни выскочили из машины, и кинулись к умершему и воскресшему товарищу, сбросившему оцепенение и неуверенными покачивающимися шагами направлявшемуся к внезапно показавшейся пище. Один из парней вынул из набедренной кобуры табельное оружие и выстрелил, упокаивая мертвеца.
Не стрелять! – гаркнул подскочивший лейтенант – ВВ-шник. – Идиоты! Сейчас все будут в курсе, что мы в селе! Черт!
Его убили – вон в груди четыре отверстия, - присмотрелся один из милиционеров.
Да что ты говоришь? А мы то и не заметили… - съязвил лейтенант. Володя, вроде бы… Припомнил его имя Степан. – Так, парни, не исключена вероятность, что ваши вымогатели могли раньше времени в село пожаловать.
Вполне… - задумчиво протянул Степан. - Поста-то на дороге не было, а раньше там мужики дежурили. Да и на улицах непривычно пусто.
Так что делать-то будем? – поинтересовался водитель милицейского УАЗика.
Сперва перестраиваемся. 'Коробочка' идет первой, вы двое, в середине, ‘ШНива' замыкающая. Всем держать уши востро. Скорее всего, придется повоевать. Все, по машинам!
Следующих зомбаков встретили на перекрестке с единственным на весь поселок светофором – их было человек двадцать… Или лучше говорить 'штук', потому что мертвецы формально людьми уже не являлись. Там были и мужики, и бабы, и даже пацаненок лет десяти, одетый в ярко-синий спортивный костюм с бурыми разводами на уровне тощей груди. И все с пулевыми ранениями.
От светофора до отделения милиции было рукой подать – начался центр поселка. Вот там-то и разыгралось, судя по всему, основное действо.