- Эй, Томаш, ты там? - не повышая голоса, спросил он заросший какой-то невнятной дрянью козырек над дверью.
- Кто с тобой? - донесся из замаскированных динамиков невнятный бесполый голос.
- Свой. Свой, Томаш, не тяни, открывай, - Ян начал проявлять легкие признаки нетерпения.
"Видать, и его неопределенность ситуации все же достала", - подумал Огерд.
- Ладно.... Заходите. Открыто, - пробормотали динамики, и Ян тут же потянул дверь на себя.
Как Огерд и ожидал, за ней оказалась стандартная шлюзовая камера. Разумно, ничего не скажешь. Хозяева попросту не стали отключать процедуру шлюза. Пока одна дверь открыта, вторая наглухо задраена. И обойти это нельзя никак, даже вручную. А открываются и закрываются эти двери явно не отсюда. За исключением фальшивой деревянной.
Позади с легким шипением встал на место люк, запирая их в тускло освещенной кабинке шлюзового блока.
- Оружие оставьте здесь, - донесся из динамика над внутренней дверью уже знакомый бесполый голос. - Ян, ко входу. Ты, второй. Симбионт в режим ожидания. Иначе не пущу.
- Огерд вздохнул, но подчинился, требование невидимого хозяина было вполне логичным.
Почувствовав знакомое покалывание, словно миллионы маленьких ледяных иголок слегка укололи кожу, Огерд бросил взгляд на свои руки - киб-броня превратилась в подобие стандартной армейской униформы. Пропал привычный во время операций маркер, сигналивший в уголке левого глаза. Симбионт выполнил команду, и теперь для возврата в полностью боеспособное состояние Огерду требовалось несколько секунд. Вполне достаточно для любой киб-системы или просто шустрого малого с хорошей пушкой. "Но, что поделать, - вздохнул он про себя, - законы гостеприимства".
Аккуратно поставив винтовки в угол камеры, они подошли к двери, ведущей в помещение. С тихим шорохом запорная плита пошла вверх, и Ян, а за ним и Огерд шагнули через порог.
За порогом обнаружилась самая что ни на есть обыкновенная прихожая. Не слишком чистая, с выцветшими пластиковыми обоями, некогда прикидывавшимися гобеленом, облезлым диваном и не менее облезлыми креслами, сгрудившимися вокруг маленького столика с захватанной стеклянной столешницей в углу и люстрой, в которой горела лишь одна, немыслимо древняя лампочка. Огерд с любопытством посмотрел на раритет, прикидывая, стилизация это или действительно осколок Первоземли?
- Люстра настоящая, - прошелестел чей-то голос, и Огерд едва не вздрогнул. Хорош, нечего сказать! Упустить постороннего в оперативном объеме!
Впрочем, честно признал Огерд, пропустил он обладателя голоса, поскольку подсознательно отдал роль ведущего Яну. "Хотя оправданием служить это не могло", - тут же одернул он сам себя.
Обладатель голоска казался таким же выцветшим, как пластиковые обои. И каким-то липким, словно стойка дешевого бара в предутренние часы. Маленький, неопределенного возраста, черты лица будто плывут, не задерживаясь в памяти.
- А теперь, когда твой друг вдоволь насмотрелся па люстру, скажи мне, Ян. Зачем ты явился?
Ян стоял, легонько притопывая носком ботинка, на хозяина дома старался не смотреть.
- Томаш, нам надо выбраться с планеты. Причем тихо.
Томаш вздохнул и обвел тоскливым взглядом своих гостей:
- А может, мне просто грохнуть вас? Вот прямо сейчас? А потом отмыть прихожую и сделать вид, что ничего не было?
Бесполый голос Томаша не выражал никаких эмоций, и от этого было особенно жутко. Внутренне напрягшись, Огерд решил, что в случае чего толкнет Яна на липкого Томаша, а сам нырнет под лестницу. Авось, времени на переход симбионта в штатный режим хватит.
На Яна же слова хозяина дома никакого впечатления вроде бы не произвели:
- Томаш, я знаю, что многие считают тебя скотиной. Но еще я слышал, что ты скотина, которая всегда честно отдает долги.
Выцветший человечек вздохнул снова:
- Ян, ты меня буквально растрогал. Я тронут, готов разрыдаться, но за вами, как я понимаю, сейчас охотится большая часть половозрелого населения этого города. От полицейских до бравых парней Ивона-Раскольника.
Ян даже поперхнулся:
- А этим-то я с какой радости понадобился?
- Заплатил кто-то, - пожал плечами Томаш. - Так что извини, если я сейчас попытаюсь вас вывести с планеты, об этом обязательно узнают те, кому это знать не надо.
- Я ничего не понимаю... - вот теперь Ян был действительно озадачен. - У тебя же есть лапа и в порту, и на внешних терминалах проверки...
Апартаменты Томаша
Разговаривая с Томашем, Ян не выпускал из поля зрения своего нежданного спасителя. Зарев до сих пор так и не спросил, кто он и почему вдруг бросился выручать совершенно неизвестного человека из рук хорошо тренированной команды захвата. Да еще в такой экипировке. Все никак случай не представлялся, но Ян почему-то был уверен, что это не из-за того, что он, доктор Зарев, такой вот замечательный, располагающий к себе с первого взгляда парень.
Кстати, задумался Ян, а сколько уже его спаситель находится в боевом режиме? По всему выходило, что не менее сорока минут. Бывший штурмовик мысленно присвистнул - результат впечатлял, особенно если учесть, что на незнакомце не просматривалось никаких деталей, характерных для скрытых боевых костюмов. А значит, и источников энергии для киб-колонии. Расплачиваться ему придется за это по полной программе. Ян прекрасно помнил, как покрывался холодным потом и на ватных ногах добредал до лежака в медицинском фургоне после завершения операций. А ведь в комплект его боевого костюма входила отдельная батарея, питающая боевую киб-колонию. Наказав себе отслеживать, не появятся ли у нежданного напарника признаки "отходняка", Ян вернулся к разговору с Томашем. Который, конечно, был тем еще мерзавцем, но вместе с тем должником Яна. А также одним из королей контрабанды, что на торговой планете, где конкуренция в таком доходном бизнесе высока, говорило о многом. Сейчас Зарев рассчитывал на то, что Томаш сообразит - помочь им выгоднее, чем пробовать пристрелить и спрятать трупы.
Томаш равнодушно смотрел на своих гостей. Ян ответил столь же равнодушным взглядом и озвучил свои мысли:
- А вот прикидывать, не замочить ли нас прямо тут, а потом покидать тушки в утилизатор, не стоит. Невыгодно.
- Уверен? - поднял бровь контрабандист.
- Ага, на все сто, - Ян сохранял невозмутимость. Радовало, что и бледнолицый Огерд тоже стоял расслабленно, с каменной физиономией. Это должно было нервировать и вселять в собеседника неуверенность. Во всяком случае, Яну хотелось, чтобы это было так.
- Вот и я так думаю, - протянул Томаш, теребя нитку, вылезшую из обивки продавленного дивана. - Но вот как вас в порт доставить и что с вами потом делать?
- Вы нас к яхт-причалам только доставьте, а там уж мы разберемся, - подал голос Огерд.
Ян только молча кивнул. Что там на яхт-причале, он решил не уточнять. Лучше делать вид, что он в курсе и действует в паре с этим странным разумным.
Что-то во внешности его нового знакомого не давало Яну покоя, но он все никак не мог сообразить, что именно. Очень бледная, как у темирника, кожа, правильные, даже слишком правильные, черты лица, высокие скулы, несколько узковатый для такого лица разрез глаз, сами глаза черные, зрачок и радужка почти сливаются.... Стоп - вот оно. Разрез глаз, строение губ - смутно напоминает алоллака. А рисунок движения - характерно человеческий. Ох, и непростой тебе напарничек попался, добрый доктор Зарев.
Подойдя к инфопанели, висевшей напротив дивана, Томаш пробежался по клавишам управления. По всем каналам крутили записи медленного взрыва, уничтожившего больницу. Неожиданная мысль кольнула Яна.
- Томаш, а дай-ка я пробегусь по кое-каким местечкам, - попросил он хозяина дома. Томаш шагнул в сторону, махнул рукой - мол, валяй, и уткнулся в сенсорную панель коммуникатора, набирая кому-то текстовое сообщение.
Ян уселся на диван, принялся набирать один за другим адреса любительских блоков и популярных городских сетей. Везде обсуждался взрыв. Разумные выкладывали в инфосферу записи, сделанные своими коммуникаторами, рассказывали друг другу об увиденном, гадали, кто мог применить такую гадостную и, главное, дорогостоящую штуку.
Втянув сквозь зубы воздух, Зарев откинулся на спинку дивана. Огерд подошел, всмотрелся в экран. Прокрутил несколько окон с диалогами и сел рядом с Яном, тихонько сказав:
- Оп-па...
- Угу. Именно, что "оп-па", - передразнил его Ян. - Ты что-нибудь понимаешь?
- Если честно, не очень. Ладно еще, официозы о твоих подвигах в молле молчат, но в частных блоках и сетях такое сражение должны были вовсю смаковать! А тут... как будто ничего и не было.
- Вот именно. Я сначала подумал, что полиция или муниципалитет стараются - решили не нагнетать, думают, как прикрывать задницы, но ведь нет. Никаких следов подчистки.
- А ты их увидеть-то сможешь? - с некоторым сомнением глянул на Яна Огерд.
- Смогу, смогу. Обучен, - рассеянно ответил тот, даже не обидевшись. Пальцы его порхали над сенсорами панели. Ян сравнивал диалоги в публичных сетях, следил за окнами, где отображались обновления личных блоков. Наконец, снова развел руками:
- Создается впечатление, что все связанное с нами кто-то старательно вычеркивает из информационной картины.
Остро глянул на Огерда, показал глазами на стоящего спиной контрабандиста:
- Именно. Считай - из реальности. А потому нам надо очень быстро отсюда убираться.
Огерд и сам чувствовал, как нехороший холодок ползет по позвоночнику. Сейчас ему больше всего хотелось оказаться на борту своей яхты, рвануть за пределы пространства планеты и выйти на связь с магистром. Предварительно шарахнув из медицинского пистолета хорошую дозу снотворного этому самоуверенному отставнику.
Засовывая в задний карман брюк цилиндрик коммуникатора, к ним повернулся Томаш. Что-то в его лице заставило Яна сказать, не давая контрабандисту открыть рта:
- Посмотри-ка сюда, друг мой, - и толкнуть к нему подставку с инфопанели.
- И что я должен увидеть? - хмыкнул тот, рассеянно мазнув взглядом по экрану.
"Точно, он узнал что-то о нас, - подумал Ян, - скорее всего, сумму вознаграждения. И сейчас лихорадочно думает, как сдать нас так, чтобы остаться в живых и получить награду. Значит, действовать надо быстро".
- А в том и дело, что ничего, - скучливо протянул Зарев и в нескольких словах рассказал Томашу о перестрелке в молле. Правда, опустив то, что он был там не один. Не стал он рассказывать и о том, что в клочья разнес голову мертвого Чтеца.
- А теперь посмотри еще раз на экран и подумай - если кому-то нужна гробовая тишина и полная секретность, то долго ли ты проживешь после того, как сдашь нас.
Контрабандист задумчиво пощипал нижнюю губу.
- Да, это меняет дело. И зачем вы только ко мне приперлись? - вздохнул он тоскливо.
Ян решил не отвечать на этот явно риторический вопрос.
Томаш задумчиво крутил подставку инфопанели. Перед сидящими на диване мелькали почти неразличимые кадры любительских съемок взрыва, репортажи городских каналов, сливающиеся в голубоватые линии строки сетевых диалогов. Вдруг Ян подался вперед и с возгласом "стоп!" схватил угол панели. Развернул ее к себе, ткнул пальцем в одно из окон, увеличивая изображение, выводя его в центр.
...список погибших в больнице. Точно можно говорить о двухстах тридцати погибших разумных, - говорил, глядя в экран корреспондент второго городского канала. Ян немного знал этого типа - алкоголик, но на редкость толковый репортер, вцепляющийся в материал, как клещ. Но не он привлек внимание Зарева. На заднем плане выводились снимки жертв взрыва.
- От центральной части здания фактически ничего не осталось, и опознание тех, кто погиб там, будет крайне затруднено. Однако часть жертв опознать удалось. Среди них охранник Морис Вальт, медсестры Альбина Сорантова и Ванда Корц, а также доктор Ян Зарев.
Все они опознаны по образцам ДНК, как заявляют полицейские эксперты, со стопроцентной гарантией.
Второй раз в жизни земля ушла из-под ног Яна Зарева.
Замок-Скала, штаб-квартира Братства Ловцов
Магистр Руфус закончил разговор, ткнув пальцем в сенсор отбоя, и откинулся в кресле, сцепив руки на груди. В кабинете, как всегда, царил уютный полумрак, углы комнаты тонули в тенях, неярко поблескивали грани многочисленных бутылок, флаконов, прозрачных запечатанных кувшинчиков и запаянных шаров, заполнивших низкий столик в нише между книжными стеллажами.
Магистр смотрел, как играют на стекле отблески светильников, но не видел их. Мысли блуждали далеко от укрытого под гигантской толщей скал кабинета.
Больше всего Руфус ценил комфорт и покой. Будучи человеком действия, он умел наслаждаться каждым мгновением спокойствия и достиг высочайшего мастерства в деле вальяжного расслабления. Но сегодня отвлечься от дел не удавалось. Беспокойство нарастало и, в конце концов, заставило магистра со вздохом податься вперед и включить сенсорную панель инфосферы.
Он привычно фильтровал потоки сообщений, из которых складывалась картина жизни огромной межзвездной Империи. Разумные ежесекундно рождались и умирали, убивали и предавали друг друга, совершали подвиги и открытия, но в основном гигантское количество абсолютно бессмысленных поступков.
Магистр вывел в центральную часть экрана инфопотоки Сольнитума. Начиная с раннего утра основная масса сообщений кричала о варварском уничтожении больницы. Пожевав губами, Руфус потянулся к кнопке вызова.
Раздался первый взрыв.
Сидя в своем кресле глубоко под скальным массивом, магистр не мог почувствовать его. Но моментально отреагировали камеры слежения системы безопасности. Фон информэкрана налился тревожным багрянцем, центральную часть заняло изображение, передаваемое камерами с поверхности. Над посадочной площадкой, расположившейся на пологом горном склоне, вздымалось черное облако, летело во все стороны каменное крошево, перемешанное со снегом, а с темно-фиолетового предрассветного неба, на краю которого начинала разгораться узкая оранжевая полоска рассвета, спускались пять почти неразличимых черных шаров.
Из ниоткуда прилетел сгусток черного пламени, расплескался по скале, нависающей над посадочной площадкой, и новый взрыв уничтожил замаскированную батарею заграждения. Глядя на экран, Руфус набрал на клавиатуре команду тревоги, активируя еще не задействованные оборонительные ресурсы Замка-Скалы.
Не произошло ровным счетом ничего.
Магистр повторил ввод команды, уже понимая, что случилось, и холодея от осознания непоправимости произошедшего. Система не отвечала. Началось то, о чем предупреждал Библиотекарь, и во что Руфус боялся поверить.
Одним прыжком он преодолел расстояние от рабочего стола до двери, ударился плечом в тяжелую створку - заблокировано.
За его спиной на обзорном экране черные шары замерли в метре над поверхностью и лопнули, выпуская пять высоких фигур в свободных зеленых одеждах Вольных Ангелов. Адепты техномагов плавно опустились и, оставляя на снегу неожиданно слабые следы, устремились к черному зеву пробитого взрывом прохода.
Руфус прекратил тщетные попытки выбраться из кабинета. Он снова подошел к столу, сильными пальцами подцепил резной завиток на углу столешницы, потянул на себя, выламывая деревянную планку. Хрустнув, дерево поддалось, магистр сунул ладонь в образовавшуюся щель, нашарил что-то и вытянул миниатюрный пульт управления. Магистр отчаянно надеялся, что нападающие не успеют заблокировать единичный короткий сигнал, по частоте почти совпадающий с естественным фоном замковой сети и не несущий никакой осмысленной информации.
Нажав кнопку, он отбросил пульт и открыл створку массивного шкафа, возвышавшегося сбоку от рабочего стола. Достал из него армейскую универсальную винтовку, деловито проверил уровень заряда в блоке лучевого оружия и компактный кубик безгильзовых патронов и с досадой отбросил бесполезное оружие. Он все равно не выстоит в открытой схватке против пяти Вольных Ангелов.
Теперь, после того как он отправил сигнал, у него осталась лишь одна задача.
Руфус снова глянул на экран. Вольные Ангелы не стали отключать камеры слежения, и магистр понимал почему. Наблюдая, как погибают его люди - прекрасно тренированные, преданные, самоотверженные, он чувствовал, как смертельной тяжестью наливается сердце. Вот один из Ангелов нацелил палец, и боец Братства в активированной тяжелой броне застыл неподвижной статуей. Управление его киб-симбиотом перехватил враг. Существо в зеленом складчатом комбинезоне неторопливо подошло к своей жертве, вынуло из онемевших пальцев человека винтовку, приставило к голове бойца. Подняло голову, безошибочно найдя взглядом бусину камеры. На магистра смотрели нечеловечески спокойные глаза. Наверное, Руфусу было бы легче, увидь он в них механическое отсутствие эмоций, но нет - в темных глазах угадывались чувства и помыслы, но настолько чуждые, что он понял - сосуществовать в одной Вселенной с другими разумными шагнувшие на Дорогу Богов не смогут.
Вольный Ангел нажал на курок, голова воина Братства превратилась в кровавую пыль.
Глядя на экран, Руфус думал: "Огерд, мальчик мой, я старый дурак. Я не доверял даже тебе, но оказался слепцом. Я не хотел слушать Библиотекаря, когда тот кричал, что Вольные Ангелы предадут, и теперь умру, терзаясь неизвестностью. У меня осталась лишь одна надежда - что ты и Библиотекарь получите мои послания. Но хватит ли вам сил выстоять? Помогите, иначе разверзнется Преисподняя и для разумных не останется места в мироздании".
Он встал на колени и сунул руку в нижнее отделение шкафа, из которого доставал бесполезную винтовку. Оторвал заднюю панель. За ней оказалась стальная дверца. Никакой электроники, никакой киб-безопасности, только механический замок.
Эту тайну магистра Руфуса лучше всего охраняло обыкновенное молчание. О стальном ящике знал только он один.
"Как и о его содержимом", - подумал магистр, доставая из тайника предмет странных, нечеловеческих пропорций.
Бережно неся его на чуть вытянутых руках, Руфус подошел к столу со своей коллекцией вин, аккуратно сдвинул бутылки и нежно опустил предмет на столешницу. Обернувшись, глянул на экран. Зеленые фигуры были уже на подступах к его апартаментам. Замечательно. Пусть подберутся поближе, пусть окажутся глубоко под горным хребтом, в самом сердце умирающей цитадели Братства.
Придирчиво осмотрев многочисленные сосуды, выбрал низенький широкий кувшин амасинского ликера, к которому всегда питал непреодолимую и тщательно скрываемую слабость - напиток считался чисто женским, сорвал печать и сделал большой глоток сладкого, тягучего, оставляющего удивительно легкое свежее послевкусие напитка.
Кончиками пальцев погладил предмет, хранившийся в тайнике. Снова поразился его нечеловеческой симметрии, странному тревожному совершенству. Светло-синяя вытянутая сфера размером чуть меньше стандартного защитного шлема, сплюснутая с боков и покрытая надписями на неизвестном языке. Эти знаки Ушедших так и не удалось разгадать.
Зато удалось понять, для чего служат углубления в верхней части сферы. Шесть углублений - три с одной стороны, три с другой.