– Объект "двенадцать" подтверждает, что мы сидим, как коты в мешке, – разозлился Козырь. – Худо-бедно контролируем четыреста квадратов и узкую полосу до Ивделя, а больше не знаем ни черта! Даже с их мощнейшим оборудованием не удалось связаться ни с кем! Когалым, Ноябрьск, Сургут – все молчат! "Пояс" молчит! Я уже не говорю об объектах мастью помельче. Пока ученые не разберутся со связью, про восточное направление можешь забыть. В общем, слушай приказ. Объединенным штабом принято решение отправить в разведку еще одну группу. Под твоим командованием, капитан. Возьмешь своих, еще человека подбери, на свое усмотрение. Вертушка доставит тебя до Советского. "Острог" выделит еще пять человек, транспорт, оборудование. Там, где не прошли два других отряда, должен пройти ты. Тихо, скрытно, на пузе, но проползи эти чертовы горы и разберись, что там и как. С собой возьмешь все, что посчитаешь нужным. Задачи: перевалить через Урал, проверить информацию, полученную от Блаженного. Обстановка, наличие живых, поселения, все эти его страсти-мордасти. Есть, нет, если есть, насколько правдоподобно он тут нам понарассказывал. Выяснить, действует ли связь на той стороне. Если получится выйти на спутник – постараться связаться по аварийным частотам. Коды доступа, дополнительные сведения по маршруту тебе предоставит особист. Отдельные поиски пропавших групп запрещаю. Твои приоритеты – связь и проверка информации. И еще…
Козырь помедлил, словно собирался с силами, чтобы сказать что-то на редкость неприятное:
– Если. Я повторяю, если по каким-то причинам группа потерпит неудачу. Если проход обратно будет перекрыт. Если ты не сможешь вернуться… Это секретная директива, откроешь, когда наступит это "если". Также довожу до сведения, что принято решение отправить Блаженного с тобой.
С минуту они смотрели друг на друга. Козырь, судя по всему, ожидал бурных возражений, но Полоз смолчал.
– Вот и хорошо. – Полковник выдохнул, несколько раз ударил ладонью по столешнице. – Понимаешь. И мой тебе совет: присмотрись к нему повнимательнее. Наши его тут за дурачка держат, а он по ходу и рад стараться. Но, сдается мне, не так он прост, как хочет показаться.
– Вы ему доверяете, товарищ полковник?
– Нет. Поэтому и говорю. Я бы тебе порекомендовал еще раз пересмотреть записи допросов. Свежим взглядом, так сказать. Мужик темнит, я это дело пятой точкой чую. И Святу своему растолкуй…
* * *
…В "Обдоре" было шумно, как всегда в вечерние часы. Ресторан "Обдорская застава", он же "тракт", "кабак", остался единственным "заведением" городка подобного рода, не закрытым новыми властями. Ибо и "новые власти" прекрасно понимали, как важно иметь место, где мужики могли бы расслабиться и выпустить пар. От налета "цивилизации" в "Обдоре" осталось немного: столики давно променяли на более практичные столы и лавки, "декор" в стиле "самого северного острога в Сибири" покрепче приколотили к стенам, а чучело медведя предусмотрительно убрали за стойку. Кормили в "Обдоре" сытно, неплохой запас спиртного, в основном местного производства, давал исправный "градус", а за порядком бдила охрана при поддержке военного патруля.
Полоз не без труда протиснулся в дальний угол и теперь спешно орудовал вилкой. Свят и Якут приняли новость о дальнем маршруте спокойно, только хмыкнули, каждый по-своему, выражая свое мнение о компании Блаженного. Разработку назначили на утро, теперь можно спокойно поесть и расслабиться.
Приглушенный свет, звон посуды, гул голосов, дым к потолку. За соседним столом – уже ставшее привычным представление.
– Слышь, Блажь, а у тебя там подружка была? – подначивал Блаженного старлей Митя Гарин. – Как у вас там вообще с бабами-то?
Блаженный хитро ухмылялся, не забывая прикладываться к стакану с "халявкой".
– Нормально, че. И девчонка была, как без этого. Марго звали.
– О, вон оно как. Ну давай, Блажь, не скромничай. Расскажи про подружку-то. Небось ноги от ушей, штаны в облипку и с "винтарем", ага? Все бандюги разбегались и сами в штабеля укладывались.
– Ты что, не веришь, что ли?
– Не, не, верю, – попытался скорчить серьезную физиономию Гарь. – Мы тебе тут все верим. Эти там твои шаманы, крокодилы с луками и копьями, грифоны…
– Гуффоны. А с луками это "псы", группировка такая.
– Ну, один хрен. В такой обстановке, оно конечно, бабу только обтягивающие штаны и "винторез" спасут.
Компания Гарина покатилась со смеху. Блаженный ответил добродушной усмешкой, но сейчас, после разговора с Козырем и просмотра записей, Полоз заметил острый, злой взгляд, совершенно не вязавшийся с растянутыми в улыбке губами и простецким выражением на физиономии.
– Ничего вы тут не шарите. Она, между прочим, один раз четыре дня в засаде на дереве просидела, за одним типом мы с ней охотились.
– Сильна подруга! Ну и как охота?
– Да че, завалили мы его, конечно. А тут стая псевдоволков. Мы с ней забрались на голец и еще два дня отстреливались.
– Горячо небось было, а? – Гарь пихнул Блаженного плечом, подмигнул.
– Не без того. – Блаженный скопировал усмешку Гарина. – А тебе завидно, что ли?
– Само собой, – веселился Гарь. – У нас-то бабам "винторезы" не раздают. Да и я по сравнению с тобой – лох лохом. В одиночку не хожу. Бандюганов и всяких недругов пачками не укладываю. Этих твоих "лялек" в глаза не видал. Дикарей у нас тут нету – ни с луками, ни без. Ну и где мне, в такой печали, себе амазонку Марго найти?
– Да хватит вам над ним глумиться! – вступилась за Блаженного официантка, сноровисто меняя опустевшие тарелки. – Развели тут со своим Козырем домострой! А я, может быть, тоже так хочу!
Поставив поднос на стол, она кокетливо уперлась рукой в округлое бедро, встав в позу "крутой соблазнительницы". Свят вздохнул и возвел "очи горе" к затянутому дымом потолку.
– Как так, Танюх? На елке в памперсах сидеть?
– Почему в памперсах-то?
– Ну а ты как думала? Эт тебе не кинушка про войнушку, для неокрепших умов. Снайпер маникюров твоих не носит, на "лежке" не шевелится. Ни на елке, ни на земле. Вот прикинь, приспичило тебе по нужде. Чего делать будешь?
– Ну чего… В уголок отойду или там куда.
– Ага. Вот тут тебя, голубушку, и срисуют. Хорошо, если дырку в голову, и привет родителям. Ну а если живой, сама понимаешь…
– Ой, ладно тебе, Вить. Что ж, под себя, что ли, ходить?
– А ты как думала? Вон у Якута спроси. Куда ты, оленевод, ходишь, ежели чего?
– Памперсы детям. – Якут белозубо улыбнулся. – А я потом отстираюсь.
– Во! – Свят поучительно поднял вверх большой палец.
– Ну тебя! А вот сам ты, Витенька, чего бы сделал, если б меня поймал?
– Чего, чего… пристрелил, да и дело с концом. Что ж, смотреть на тебя, что ли?
– Вот так вот, да? Женщину, да?
Свят перестал ухмыляться, обозначилась возле рта жесткая складка.
– А ты как думала? С оружием в руках ты не баба, ты противник. А противник подлежит уничтожению – просто и без изысков. Захотелось в мужские игры играть, будь готова, что и спросят с тебя, как с мужика. А хочешь, чтобы к тебе как к женщине относились – так и живи, как женщине положено. И лапки свои драгоценные вот лаками всякими мажь, а не кровушкой чужой. Так что в жопу эмансипацию, Анжелу Дэвис – на лесоповал. Усекла?
– Вот дурак необразованный. – Танюха неуверенно улыбнулась. – Эмансипация! Так уже сто лет никто не говорит! А говорят – феминизм, понятно?
– И его туда же, золотце мое.
За столом засмеялись. Татьяна забрала поднос, двинулась в сторону подсобки.
– Командир, – Свят понизил голос, – ты б зашел сегодня, сам знаешь куда. Хрен знает, когда теперь вернемся.
Полоз не ответил – да и не ждал Свят от него ответа. Все одно – без толку. Кивнет, потрет исполосованную шрамами щеку да и закончит на этом. Может быть, потом, по дороге в казарму, пройдет мимо пятиэтажки, постоит, глядя на свет в окне… И Свят в который раз давил в себе недостойное, паскудное чувство гордости за собственную смелость, умение кидаться с головой в водоворот душевных дрязг: отряхиваться, как пес, в случае неудачи, радоваться, если случилась взаимность. И верить. Той самой верой, которой никогда не хватало его командиру и другу, поставившему на себе жирный крест после первого и последнего "провала". И теперь Свят был бессилен что-либо изменить…
… Где ж ты была раньше – женщина за цветастыми шторками? Когда я еще чего-то ждал, хотел, фотки на груди прятал. Веришь, когда приходилось выкладывать лишнее перед маршрутом, ныло все в душе. Прощался с ней, как с живой, вроде не фотографию, а человека в ящик запирал.
Где ты была, на чье плечо рука твоя опускалась – такая теплая? Для кого ресницы твои вздрагивали? Кого сажала на полосатый табурет, для кого заваривала чай, кого высматривала из окна? Нет, знаю, конечно, кого. И он тоже больше не придет, не переступит порог дома, не повесит бушлат на крючок у двери. Вот мы встретились с тобой, как в песне, два одиночества. Жалеешь ты меня, оттого и ждешь. А все вокруг думают – чего ж он, Полоз, гнида такая, чего еще ему надо, с такой-то рожей. Пользовался бы случаем. Вот этого-то и не надо. Пользоваться. Надо как Свят, уметь гореть изнутри, а у тебя в душе пусто и серо, как в заброшенном доме.
Выключи свет. Погаси окно, потому что окно – это надежда. А я больше не хочу надеяться…
Глава 2
– Так и не сходил к Иринке?
Свят развалился рядом, прикрыл глаза. Гул винтов вертолета убаюкивал. Черт, Полоз и представить уже не мог, каково это – нервный озноб по спине, скачки адреналина, судорога где-то в ногах. Напротив безмятежно дрых Якут. Он засыпал в вертушке моментально – стоило только подняться в воздух.
– Нет.
– Эх ты, командир, такая баба пропадает!
Возразить было нечего, и, чтобы избавиться от ненужного разговора, Полоз отвернулся, всматриваясь в иллюминатор. За бортом проплывала тайга. Чередовались меж собой темные острова хвои, выныривали из-под берегов серебристо-серые речушки, проносились под днищем вертолета разлапистые, широкие болота. Машина шла низко, казалось, можно рукой дотронуться до верхушек деревьев.
Там, по правую руку от борта, притаился Северный Урал. Полозу казалось, он мог различить его угрюмые вершины, поросшие лесом, каменные клыки, точно Урал показывал зубы. Вспомнил некстати Васю Терехова, ушедшего в тот, "второй", рейд в сторону Уральских гор. Поворот плеча, хлопок по руке… "Ну, ни пуха". Вот тебе и ни пуха. Пропала группа, как и не было. А теперь он, Полоз, должен провести отряд под горами. Пешие были, вертушка была… Как только не брали тебя, Урал. А ты все стоишь, будто бы насмехаешься. Где, мол, тебе. Полетит, поползет новый отряд, вспомнит какой-нибудь новый "Полоз", как ты уходил утром.
Ладно, хватит. Нашел о чем думать! Есть приказ, есть боевая задача. А значит, и думать тебе надо о том, как ее выполнить лучше, а не гонять по кругу, отчего да почему не срослось у твоих предшественников.
Напротив завозился Воха. Они, как-то не сговариваясь, взяли его в собой. Надежный, как автомат Калашникова, никаких тебе хитростей и "двойного дна" – то, что нужно. Глядя на простецкую физиономию Вохи, флегматично жующего что-то из сухпайка, Полоз поймал себя на мысли, что, если б не Блаженный, можно было бы считать группу "полностью укомплектованной". Блажь путал все карты, черт его знает, как поведет себя в деле.
– Не против, командир?
Воха тыкал пальцем в распотрошенный набор у себя на коленях.
– А? Нет, ты жри, жри.
– Чего-то я будто не ел ничего. – Воха шмыгнул конопатым носом. – Вроде завтракал, как все, а тут на хавчик пробило.
– Это нервное, – подал голос Якут, приоткрыв один глаз.
– Чего?
– Нервное, говорю. Это у тебя стресс так проявляется. Кто трястись начинает, кто байки рассказывает, а ты жрешь.
– Да ладно тебе, Якут, – обиделся Воха. – Я же не виноват!
– Подлетаем, Стас. – Голос командира отвлек Полоза от Вохи и Якута. – Расчетное время – две минуты. Давай сюда. Покажешь, куда садиться.
Полоз развернулся к пилотам, но показать ничего не успел. Резкий толчок пришел откуда-то снизу, и он едва не упал, чудом устояв на ногах. Пристегнутые ремнями парни с силой подались вперед, и только развороченный Вохой сухпаек полетел вниз, рассыпавшись под ногами.
– Достали суки!
– Уводи!
Времени не хватило самую малость. Вертушка резко сменила направление, но полноценный маневр провести не удалось. Ракета рванула рядом, осколочно-фугасная боевая часть "дотянулась" до хвостового винта, и Ми-17 "ушел" вниз, доверив жизни сидящих внутри удаче и опыту пилотов.
Вертолет тяжело плюхнулся на давно покинутую площадь, срывая остатки проводов.
– Могешь, Птица. Как ты нас, а? Почти аккуратно.
Полоз первым выбрался из вертушки. Несмотря на потрепанный вид, все члены команды были целы.
– Пернатый, вертушка не рванет? – Свят повернулся к пилоту вертолета.
– Нет, если еще один гостинец не прилетит.
– Берем по минимуму и выдвигаемся, – оборвал их Полоз.
Пока пилоты и командир выгружались, Якут и Свят взяли под контроль окрестные здания. Якут пристально осматривал через прицел крыши и окна домов, но ничего подозрительного видно не было. Чуть дальше, за площадью, "волна" вырвалась из-под земли на поверхность, дома "сложились" внутрь, никто не выбрался. Эту часть города считали "пустошью", поскольку давно уже выгребли все полезное и перенесли к Промышленной и Трассовиков, где на месте бывшего микрорайона Энергетик теперь и располагался Острог.
Взрыв грохнул где-то в отдалении. Потом еще один. И почти сразу за хлопками взрывов загрохотала пальба.
– Похоже, буча на Остроге. – Свят спешно распихивал по разгрузке БК для своего "калаша".
– Наших там мало. Если гости большим отрядом пришли, могут прорваться через баррикады, – ответил Полоз.
– Не те ли гниды, что по нам залупили?
– Скорее всего.
– Разведка, а нам куда?
– Оставайтесь тут, – повернулся к пилотам Полоз. – Берите стволы, БК хватит. Блажь, Воха – вы с ними. Разберемся что почем – вернемся за вами и грузом.
До первых баррикад Острога – пара кварталов. Городок был небольшим, до катаклизма здесь проживало чуть меньше тридцати тысяч человек, численность которых "волны" сократили почти на две трети. В Советском не было воинских частей, поэтому вопросами самообороны занимались сами местные из бывших военных. И Белояр, и объект "двенадцать" снабдили Острог вооружением, помогли с укреплениями. Но, по большому счету, сносную фортификацию удалось наладить только на незначительной площади вокруг Энергетика и прилегающих улочек.
Группа двигалась по направлению к баррикадам, которые, судя по звукам выстрелов и взрывам, подверглись серьезному нападению. На подходе к бывшей улице Горького разведчики наткнулись на грамотно организованную атаку на блокпост. Командир нападавших явно знал тактику боя в городских условиях, но нападения с тыла не ожидал…
…Якут нашел себе "гнездышко" на верхнем этаже пятиэтажки. Проскочить в подъезд не составило особого труда – бандиты были заняты обстрелом блокпоста. Искатели полезного давно уже взломали квартиры, вытащив все, что могло пригодиться для выживания, поэтому Якут легко проник внутрь углового жилища. Атакующие блокпост были как на ладони. Человек двадцать. Снайперов не видно. Одеты разношерстно, вооружены чем попало. А, нет. Вон "калаш", "сотка", и не один, вон карабины. Якут отступил в глубь квартиры, выпростал и отрегулировал сошки, по привычке погладил приклад и приник к окуляру.
"Ну, где ты там, деятель? Ага, вижу тебя".
Командир выбрал, по мнению Якута, не самое удачное место, на втором этаже жилого дома. В выбитом окне торчал крендель с РПКМ на сошках, видимо за неимением ствола помощнее. Якут без усилий снял обоих, и, как только пулемет захлебнулся, в дело вступил Свят. В тыл бандитам ударил "Печенег", практически не оставив нападавшим шансов.
Подмога пришла вовремя – трое раненых и развороченные мешки лишили обороняющихся пространства для маневров. Полоз оставил им пару меднаборов и увел группу вперед. По словам командира блокпоста, седого, взъерошенного мужика в "горке", жарче всего сейчас у "соседей" на углу Промышленной и Кедровой и на подходах к основным укреплениям. Из услышанного Полоз сделал вывод, что бандитам просто не хватало людей. Иначе с зажатыми в клещи блокпостами они бы покончили очень быстро. По счастью, рация работала, командиру удалось связаться со своими и обозначить проход для "белоярских". Старший по ополчению Острога, майор Бережной, просил помощи с засевшим в районе девятиэтажки снайпером. Полоз отправил Свята в "окно", а сам остался вторым номером у Якута.
Снайпер оказался ушлым парнем. Сделал с верхотуры первые выстрелы, дал себя "засветить" и благополучно свалил, пока ополчение Острога расходовало на него заряды гранатомета. Якут раскусил прием с ходу, поэтому все внимание переключил на возможные "точки", которых в окрестностях было немало.
– Развалины видишь? Вправо триста.
Полоз кивнул. Одноэтажный бывший магазин с давно проломленными витринными окнами и заваленный хламом и обломками едва ли не до потолка. Если по верхам стрелок отработал, спустится ниже и постарается снять пулеметчиков, тем более что оба тяжелых "Утеса" – главная сила подавления Острога.
Снайпер отправил Полоза в обход магазина, чтобы не дать противнику отойти, а заодно прошерстить насчет второго номера, а сам отправился на выбранную точку. Полозу пришлось сделать широкий крюк, прежде чем он подобрался к вывороченной двери подсобного помещения. Осторожно ступая, он тенью скользнул внутрь. Полоз помнил такие магазины: широкий склад, коридор с парой кабинетов и выход в торговый зал. Второй номер, если он и был, сейчас должен засесть там, контролируя единственный проход к снайперу от нежданных гостей. Расположившись за широким кирпичным выступом, Полоз осторожно подобрал развороченную консервную банку и с силой запустил по полу. В коридоре послышалось движение, и тут же – короткий звук из торгового зала. Значит, парень все-таки допустил ошибку и подставился под выстрел Якута. Второй номер выкрикнул что-то, ломанулся к снайперу и дал Полозу блестящую возможность зайти себе в спину. Глушитель погасил звук, "второй" завалился на пол, вниз физиономией. Полоз, подождав несколько секунд, вошел внутрь. Снайпер в самодельной маскировке, адаптированной под городские бои, действительно сделал себе неплохое "гнездо" в наваленном хламе и мусоре, но проиграл в умениях таежному охотнику. Полоз сделал контрольный выстрел и чуть погодя перевернул стрелка на спину. Выругался сквозь зубы. Девка. Мордочка измазана пятнами и полосками камуфляжа, рот приоткрыт, обнажая щербину между зубами. Полоз отщелкал на всякий случай пару снимков. Надо будет показать в Остроге. Вдруг "крыса". Такое тоже бывало. И не раз.