* * *
- На парад едем! - прокричал с передней машины Мишка и показал на башню. Три полустертых, белесых рисунка - ордена дивизии. Броневики разведроты частенько использовались на различных "мероприятиях" - встречах ветеранов, слетах юнармейцев, похоронах с почестями… Предыдущий "парад" был весной, на День Победы. С тех пор пыль и солнце потрудились на славу.
"Бээрдээмки", фыркая, пробирались между кирпичными и глинобитными домами. Когда-то здесь были заборы. Сейчас по бывшим садам и огородам пролегла танковая колея. Хозяева вряд ли обижаются. Если не сбежали сразу, то им не до того. Еще и благодарить будут - "черные рубашки" однажды уже взяли это село. Тогда решили отсидеться в погребах семеро, в том числе мать с грудным ребенком. Подоспевшие омоновцы раскопали в сгоревшем сарае шесть продолговатых головешек и одну поменьше. Война на уничтожение, война без милосердия и правил.
За домами громыхнуло, жалобно звякнули остатки стекол. Басом отозвался крупнокалиберный пулемет, выплюнул несколько коротких очередей. Из-за дома выскочил человек в пятнистой форме, махнул рукой. Бронемашины остановились, человек побежал к головной, запрыгнул.
Пока пятнистый что-то объяснял командиру, разведчики осматривались. Село расползлось по склону долины. Внизу где-то течет речушка - видели, когда въезжали, сейчас дома закрывают. Между крышами виден противоположный склон - высокий, поросший лесом. Километр до него, от силы полтора, нависает над долиной. Плохо. Само село в основном одноэтажное, только чуть дальше и выше просматривается продолговатое здание этажа в два, а может, и в три - отсюда не разобрать. Несколько домов оскалились почерневшими стропилами вместо крыш, в других видны пробоины от снарядов. Стреляли с той стороны долины, со склона.
Командир махнул рукой - "К машинам"! Спрыгнули с брони. По следующему взмаху двинулись вперед, держась возле стен. Пошли за дома, в долинку, туда, где ухало и стрекотало.
Года два назад за домами был сплошной сад. Время сейчас было самое яблочное, и деревья желтели и краснели плодами. Еще больше сочных, упругих яблок хрустело под сапогами, было раздавлено в многочисленных колеях, валялось на земле - никто не собирал урожай. Разве что худощавый парнишка в танковом комбинезоне, присевший за грязной кормой своей "семьдесят двойки", с аппетитом грыз нечто зеленое.
- Эй, боец, ты что, не мог поспелее выбрать! Аж скулы сводит, если на тебя смотреть!
- Виноват, товарищ… - Танкист вскочил и замялся: из-под бронежилета виднелся только край погона, звание не разобрать. Как обращаться к офицеру?
- Капитан. Надо же, кругом спелых яблок тонны две, а он зеленое выбрал. Специально, что ли?
- Так точно, товарищ капитан. Люблю кислые, с ними и пить не так хочется. Першит в горле, два часа сейчас стреляли, надышался.
- А почему не в танке ?
- Так я ж механик, а мы сейчас с места работаем…
Знакомая пятнистая фигура подбежала, придерживая автомат.
- Товарищ капитан, вас генерал Соколов срочно вызывает. Солдат ваших приказали пока на бывшем посту "вэвэшников" разместить, счас от них придут, проводят.
Вот же, елова мать, раньше предупреждать надо! Разведчики перебежали за развалины дома, сели на землю. Командир ушел с пятнистым, стали ждать обещанного проводника. Бардак в Советской армии. Ни связи, ни взаимодействия, ни четкого плана. Привычное явление.
Минуты через две из-за домов показался кто-то в милицейской форме, серой пилотке и с АКМСом наперевес. Чужие здесь не ходят - значит, свой. Но порядок есть порядок, Марку держать надо.
- Стой, кто идет?!
- Мушка!
- Москва!
- Вы, что ли, разведка? А командир кто? - Подошедший был не милиционером, а солдатом "мото-мехчастей МВД". Точнее, младшим сержантом - на погонах краснели лычки. Судя по красным глазам и чуть замедленной речи, младший сержант не спал третьи сутки. Не меньше, во всяком случае.
- Нету командира, к генералу побежал. Я за старшего, - отозвался Петряев, здоровенный, как скала, "дед"-сержант. - Куда идти?
Перебежками двинулись за "эмвэдэшником". Разбитые дома попадались чаще, под ногой звякнул "хвост" минометной мины.
- Вы под ноги смотрите, у них не все взрываются, - обернулся младший сержант,
- …твою мать, земеля, не мог раньше сказать?!
- Привык, - проводник пожал плечами. - Я с самого начала здесь. Мы село держали, когда полезли. Всемером. Четыре часа, потом десант подошел, отогнали. Ничего. Командира вот убили, сволочи. И ранили двоих.
Этот невыспавшийся человек не хвастался. Он не был героем. Он просто сделал свое дело, и теперь невыносимо хотел спать. Вот только проведет на свои позиции смену - и на отдых…
Вышли к окраине. Ниже текла речушка, ручей даже - конец лета, всё пересохло. На берегу нелепо застыл самосвал с поднятым кузовом. "КрАЗ". Двигатель разворотило взрывом. Чуть дальше виднелся мостик с обугленным остовом машины - похоже, "Жигули".
- Вон там мы сначала сидели. - Младший сержант показал на редкую цепочку окопов. - Потом, когда они поперли, отошли выше, в те дома. - Ствол автомата качнулся в сторону груды развалин. - Они градобойки выкатили на холм, на прямую наводку. И мины швыряли. Потом мы в школе засели, с местными. Пока отходили, лейтенант нас из "снайперки" прикрывал, а сам не уберегся. Занимайте дома, там обзор хороший. Вода за школой в колонке. Не сильно поднимайтесь, тут где-то у них еще пулемет стоит. Никак не найдем, даст пару очередей и заткнется. Ну, я пошел.
Вдоль долины перекатывался грохот - однополчане Вакулы никак не могли разделаться с батареей боевиков. Над головой проскользнул вертолет, ударил дымными полосами по лесу на склоне. Ринулся вниз, к склону, рыча пушками - было видно, как черным дождем сыпятся гильзы.
Пришел капитан, поставил боевую задачу. С лязгом и грохотом приполз танк - из люка механика виднелась знакомая физиономия. Подъехали "бээрдээмы", подкатил грузовик, из кузова которого торчали стволы "зушки" - спаренной зенитной установки. Афганский вариант.
Громовые раскаты пушки. Злобное рычание зенитки. Басовитый клекот "Владимировых" - крупнокалиберных пулеметов бронемашин. Пыль и дым на склоне. Разведвзвод перекатился через долину, мимо разбитого "КрАЗа", полез вверх, в лес - искать и уничтожать "градобойки", снайперов, пулеметчиков.
Советский Союз. До ГКЧП - год. Через год две республики, разделенные здесь высохшей речкой, станут суверенными государствами, конфликт будет предметом обсуждения в ООН и Совете Европы. Чтобы дипломатам было с кем впоследствии вести переговоры, по рыжей глине и серым камешкам скользят кирзовые ботинки пацанов со всей пока что большой страны.
Впоследствии очень многие зададут себе вопрос: "Кому это было выгодно?" - и каждый ответит по-своему. Каждый будет в чем-то прав. Правду не захочет узнать никто. Или не сможет. Вполне возможно, не было ни правды, ни выгоды. Просто два народа решили, что тысячи лет рядом - это слишком мало, чтобы породниться. И слишком много, чтобы дальше жить вместе. Академики будут искать связь между "сепаратистскими выступлениями", "массовыми беспорядками" - и несколькими землетрясениями, вспышками на солнце, изменениями магнитного поля планеты и уровня океана…
* * *
- Не спи, свалишься! - Юрий Натанович ловко спрыгнул с лошади. Александр слез гораздо медленнее. Интересно, через сколько лет он будет скакать, а не просто держаться в седле? Прямо не верится, что этот егерь еще не так давно сидел в кабине боевого вертолета… в цирке бы ему выступать. С джигитовкой.
- Первым заряди сигнальный, красный.
Александр тихо щелкнул затвором "самозарядки", вставил в магазин патрон из задней части патронташа, снова плавно отвели подал вперед рукоятку. Двенадцатый калибр, если что, можно и сигнальный… одного удара хватит. И пламя такое, что сталь не выдерживает. Вот тебе и спокойная мирная жизнь. Вот тебе и уединение на природе. Впрочем, никто тебя после сокращения в егеря не гнал, сам подался. Берегите природу, мать вашу! Ну, пошли, будем беречь.
- Санек, ты раньше времени не суйся. Будешь меня прикрывать. Постарайся идти потише, вроде должен уметь. Зайди чуть сбоку и смотри внимательно. Говорить я сам буду, твое дело - чтобы нас не подстрелили. Если кто рыпнется - первый предупредительный. Перед носом, но чтобы не обжечь. А в общем… по обстановке. Понял?
- Так точно.
- Тогда вперед.
Лес уже начал сбрасывать листья, травы увяли и подсохли. Пробираться "потише" было нелегко. Умению бывшего вертолетчика оставалось только позавидовать. Справа от Александра лишь изредка шуршала по одежде ветка или чуть слышно вздыхал придавленный ногой лист. Временами фигура напарника вообще словно размывалась среди кустов. Бывший разведчик чувствовал себя кабаном, ломящимся напролом через сухой камыш, - столько шума он создавал. Ну ладно, на Юге хождению по лесам он не слишком учился, но ведь тренировки у Древних тоже что-то дали?! Или всё дело в том, что сейчас Александр не мог себя почувствовать частью леса?
Впрочем, для определения цели этого перехода особых способностей не требовалось. В притихшем после выстрелов лесу буйная компания слышна метров за триста, а то и больше. Чему они так радуются, интересно?
Натаныч махнул рукой: "Обходи!" Не так уж это сложно, под такой-то галдеж. Вон они, между деревьев уже видно. Гарью пахнет - костер жгут? Сейчас малинник обойдем и увидим.
Увидеть пришлось чуть раньше. За кустами малины кто-то напряженно и обстоятельно сидел. Отошел, значит, подальше от товарищей. Ну и что делать будем? Для начала поближе подойдем.
Сидевший закопошился, приподнялся, повертел головой. Пейзажем любуешься? Ну, это ты зря, парень. Теперь придется действовать быстрее, ты уж извини. А то ты еще на помощь кого-то звать вздумаешь - то ли друзей, то ли маму.
Однако звать он никого не стал. Взглянул на мчащуюся длинными прыжками фигуру в камуфляже и с ружьем наперевес - и вскинул руки с короткой палкой.
Александр неожиданно поскользнулся на влажном листе и полетел головой вперед в малину. Извернулся в воздухе, вломился в кусты не лицом, а плечом и шеей - тоже приятного мало, а треск - как от медведя. Хорошо хоть ружье из рук не выпустил. С чего бы это рифленая подошва так скользила?!
Но каков герой оказался - всё-таки своих не позвал. Приблизилось лицо - бледное какое-то. Пацан еще, усики еле-еле пробились. Ухмыляется, палочку свою крутит. Говорит что-то. Чего?!
- Бросай ружье, говорю!
Ну что же, пожалуйста. Медленно положим на землю, медленно поднимемся. Молодой ты парень, почему-то очень уверенный в себе. И глупый. Ну вот зачем ты попробовал своей палкой по шее сзади ударить? Сзади бить нехорошо. Особенно когда человек к этому готов.
Александр упал на бок, достал ногой бедро паренька. Хотел в живот, да тот успел увернуться - ловок, ничего не скажешь. Ловкий, но легкий - от удара отлетел и шлепнулся. Попытался встать. Не получилось. Очень трудно вставать, когда на тебя падает пятипудовая туша. И не просто падает, а профессиональным движением затыкает распахнувшийся всё-таки для крика рот. Одновременно палка выкручивается из рук - ч-черт, гвозди на ней, что ли?! - и летит в многострадальные кусты.
- Эй, Юрик, ты где там? Пронесло?! - Хохот приближается. Значит, тебя Юрой звать? Извини, Юра, некогда кляп делать. Друзья твои о тебе сильно беспокоятся. Полежи полчаса, отдохни… Рука уже опустилась на шею паренька, когда в голове мелькнуло: "Натаныч шкуру спустит - это же не поиск, а задержание!" Ну ничего, всю не сдерет, что-то оставит. Положено, чтобы стажер был со шкурой.
На руке, как ни странно, не оказалось даже царапин. Саднило и чесалось так, словно схватил ежа, но ничего не видно. Позже разберемся. Идет кто-то.
- Всем стоять!!! Охотинспекция! - А вот и сам Натаныч. За деревьями хлопнуло и зашипело, по листве мелькнул красный отблеск, Александр подхватил ружье и выскочил из-за малинника.
Стоять никто явно не собирался. Двое прямо перед Александром разворачивались в ту сторону, откуда донесся голос, один из них поднимал ружье. На поляне за ними были еще люди, и кто-то тянулся к стоящему возле дерева оружию. Очень плохо.
- Стоя-а-ать, сказал! Перетак вас и разэдак! - В дерево над "стволами" с громом ударили алые нити. Взметнулись щепки. Тянувшийся отдернулся. Тот, кто стоял с ружьем, повернул дуло чуть в сторону. - Опытный, сука?!
- Бросай оружие! - Гром двенадцатого калибра, шипение врезавшейся в дерево красной искристой звезды. - Не поворачиваться! Бросай! Быстро!
Нет, не бросил. Метнулся в сторону, упал, перекатился. Зря. Александр проследил движение стволом и нажал спуск. Картечь взметнула листья возле руки. Рукав кожаной куртки вспороло, потекли темные струйки.
- Ах ты!.. - сквозь зубы.
- А по зубам? - Нет, не стоит. Хотя очень хочется. Просто ногой отбросим от тебя ружье - ой, по руке попал? Извини. Зато ты больше не ругаешься и вообще занят своими делами - скорчился, одну руку другой баюкаешь. Ну и молодец. И так тебе повезло - только слегка задело. Могло бы и вовсе оторвать. Голову. А второму мы стволом помашем. На прощанье и чтобы не заблудился. Иди-ка на полянку, друзья ждут.
Друзья послушно отошли от оружия, встали с поднятыми руками. Щенки зеленые, сопляки - самому старшему, подвывавшему над простреленной рукой, было вряд ли больше двадцати пяти. Скорее даже двадцать. Самому младшему - точнее, самой младшей - лет шестнадцать. Раз, два… И еще прибавим бедного Юрика, лежащего за малиной рядом с кучкой собственного дерьма. Итого шестеро. И джип - не из особо крутых, но "Сузуки", не "УАЗ" и не "Нива". Плюс мотоцикл - поскромнее, обычная, не слишком новая "Ява".
И оружие. Валявшееся ружье - "помповое", движением цевья перезаряжается. Насмотрелись боевиков, Шварценеггеры недоделанные! У тлеющего дерева - самозарядка, такая же, как у Александра. Карабин - "СКС" с оптикой. Серьезная вещь. Еще что-то, похоже, "мелкашка". Неплохой набор для такого возраста. После скольких лет охотничьего стажа выдают разрешение на нарезное? После пяти, кажется? Тогда вся эта компания бегает с ружьями лет с двенадцати-тринадцати. Или не встречалась с папиным ремнем с того же возраста.
Интересно, кто их учил? Действовали ребятишки достаточно умело. Ну, стрелок мог и в армии отслужить, а бледный Юрик с тонкими усиками? Ему-то вряд ли восемнадцать исполнилось. Секция ушу какая-нибудь? А главное - что они такое страшное сделали в лесу, что за оружие хватаются? Или у них уже рефлексы выработались - чуть что, сразу "ствол" в руки?! Рановато. Даже по нашим неспокойным временам.
- На землю, лицом вниз! - Похоже, эта молодежь чем-то сильно обидела Юрия Натановича. Обычно он работает по-другому - если верить его же рассказам. - Руки и ноги шире! Шире, сказал! Вашу мать, мозги вышибу!
Легли, а куда деваться. Воинственного пыла как ни бывало. Подбитый стрелок пошел ко всем остальным, даже на ружье не взглянул, только оскалился. Александр подобрал "помпу", повесил на плечо. Подошел, встал так, чтобы держать под прицелом всех сразу.
Натаныч по очереди тыкал лежащих в затылок тупорылым "модерном", прохлопывал подмышки, бока и голени. На середину поляны полетели ножи, зажигалки, два пистолета - похоже, газовые, надо будет проверить. Егерь выхватывал из брюк ремни, ловко стягивал локти за спиной. Не пощадил и раненого - тот закричал и обмяк. Отойдет. Добрался до девчонки.
- Погоди, - вмешался Александр. - За малиной еще один валяется, притащить надо.
- А справится?
- Там парень хилый, должна.
- Ну, тогда бери, только осторожно. - Ремень обхватил тонкие запястья. - Вот так, умница, теперь ты и работать сможешь… Ружье с плеча скинь, мешать будет.
Александр отбросил трофей к остальному оружию и повернулся к пленнице:
- Пошли, заберем вашего Юрика.
Девчушка обожгла взглядом волчицы, попавшейся в капкан, молча направилась к малиннику. Паренек лежал в той же позе, не шевелился и не стонал.
- Теперь бери его за шиворот и тащи. Если тяжело, можешь волочить по земле, он сейчас всё равно не почувствует и не обидится.
- Сам тащи, ты, падаль! - внезапно огрызнулась девчонка.
Надо же, начитанная девочка, воспитанная - словцо какое подобрала! Не в три этажа покрыла. Но работать всё-таки придется.
Александр собирался уже ткнуть стволом между лопаток… Как-то у нее спина напряглась нехорошо. Словно только этого и ждет. Не будем повторять киношные ошибки. Может, это и грубо, но целее будем.
Рубчатая подошва ботинка отпечаталась гораздо ниже лопаток - на джинсах. Пискнув, юное создание полетело прямо на своего приятеля. Завозилась, встала - в сомкнутых руках блеснуло сталью лезвие. Откуда?!
- Брось! Брось, говорю, порежешься! - Александр постарался, чтобы голос звучал поласковее. Не получилось, наверное, - девушка смотрела затравленно, то в глаза своему конвоиру, то на ружье. Попробовал протянуть руку - еле успел отдернуть, острие чиркнуло по рукаву.