Бэрд решил, что Дом слишком много времени провел в лагерях бродяг, занимаясь поисками Марии. Он заразился терпимостью по отношению к ним. Жак такой же, как и остальные, а ведь никто не знал, сколько бродяг на самом деле рассеяно по Сэре.
КОГ превратилась в крошечный городок. И последнее, что ей сейчас было нужно, - так это идти на уступки бандитам.
- Это наша работа, - произнес Бэрд.
Пристань для заправки судов, военно-морская база Вектес, на следующий день
Когда Берни осторожно спустилась по скользким ступеням на пристань и взглянула на траулеры, качавшиеся на волнах, сердце у нее упало.
Она действительно не готова к тому, чтобы ее швыряло из стороны в сторону в гудящей железной коробке, где воняет рыбой и горючим. Ей захотелось куда-нибудь на другое задание. Но просить об этом Хоффмана значило признать свое поражение. Признать, что она стара. В тот момент, когда она перейдет на легкие задания, она начнет свой медленный - а может, и быстрый - путь вниз, к старческой немощи и маразму. Она не хотела болтаться без дела и стареть.
- А где щеночек, леди Бумер? - Коул стоял опершись на фальшборт "Монтаньона". - Я думал, вы двое теперь неразлучны.
- Воет как сумасшедший на одном бывшем складе горючего в компании половины овечьей туши и ждет, когда я вернусь.
- Ты уверена, что это не Бэрд там надрывается?
- Нет, глисты среди нас только у Мака. - Она заметила Бэрда, который возился с лебедкой на одном из траулеров. - Мамочка все знает.
Бэрд выпрямился и уставился на нее пустым взглядом:
- Кстати, о паразитах. Наш кровожадный Треску сумел выбить из своих бродяг что-нибудь полезное?
- А почему ты меня спрашиваешь?
- Хоффман тебе обо всем рассказывает, Бабуля. Ты знаешь, когда я тут на днях проходил мимо твоей комнаты, то подумал, что это твои суставы скрипят, но потом сообразил, что это кровать…
"Вик мне много чего не рассказывает". Она оставила остроту без ответа.
- Думаю, мы сами об этом догадаемся, когда перестанем находить воронки на дорогах.
Берни спрыгнула на бетонную платформу, у которой плескалась вода. Маркус стоял, поставив ногу на пал, с таким видом, словно он готов отвязывать канаты, которыми была пришвартована "Коралловая звезда". Дом и Сэм должны были плыть на самой маленькой лодке, известной просто как "М70". Берни решила, что ей нужно дать имя.
Маркус быстро взглянул на нее, но не сделал замечания насчет опоздания, подождал, пока она не преодолеет расстояние между пристанью и ходившей ходуном лодкой. Она ухватилась за леер, подтянулась и пролезла под ним, затем зашла прямо в рулевую рубку.
Эйлмер Галли, пожилой капитан, сидел за столом, держа в руке чашку с какой-то дымящейся жидкостью.
- Отлично, сержант Феникс, отдать швартовы! - Раздался глухой удар - это Маркус прыгнул с пристани на борт. Галли завел мотор. - Вы действительно думаете, что с вами нам будет безопаснее?
- Может быть, и нет, - ответил Маркус. - Но по крайней мере, если вас взорвут, мы узнаем больше, чем если бы наблюдали за кораблем с расстояния в два километра.
- Вы оптимист, - подмигнул Галли. - Не волнуйтесь, мы будем держаться у берега.
"У берега" на Вектесе означало двадцатикилометровую зону - шельф. Три траулера, пыхтя, отошли от пристани и набрали максимальную скорость, то есть восемнадцать узлов. Берни было нечего делать, кроме как слоняться по тесному судну и глядеть на море. Четверо матросов были заняты чем-то в трюме. Она уселась на баке, около выкрашенного в яркий цвет трала, из-за которого казалось, что судно вот-вот перевернется, и с сожалением подумала, что у нее появилось слишком много времени для размышлений.
"Какого черта там случилось, почему Вик до сих пор не хочет рассказать мне о Кузнецких Вратах?"
Хуже всего было то, что она уже начала придумывать, что бы такого он мог сделать, чтобы заслужить ее презрение. Она сама жестоко убила двоих безоружных людей, убила совершенно хладнокровно. Мало было вещей, которые она не могла бы извинить другу.
"Значит, это не насилие. Что-то мелкое. Например, трусость. Нет, Вик не таков. У него дурной характер, иногда он не думает, что говорит. Но трусость? Нет".
Подошел Маркус и ухватился за одну из опор трала. Он молча простоял так целых пятнадцать минут, глядя на волны.
В конце концов пробормотал: "Черт!" Но это было обращено не к Берни - и он явно не хотел, чтобы она спрашивала его, в чем дело. Бывали минуты, когда ей хотелось узнать у него, как он сумел забыть то, что сделал с ним Хоффман, - что было совершенно не в его характере, жестоко и бессердечно, - но она знала Маркуса слишком хорошо и не надеялась получить ответ.
Он стоял рядом с ней еще пятнадцать минут, все так же молча, затем развернулся и направился на корму.
"О чем они с Аней разговаривают, черт побери?"
Берни заставила себя думать о другом. Прошло два часа, и она услышала у себя за спиной радостные возгласы - один из рыбаков смотрел в полевой бинокль на стаю морских птиц, которые ныряли в воду.
- Там наверняка рыба-масло, - окликнул он ее. - Смотри за борт, жди, когда покажутся пузыри.
Поиски косяка рыбы отвлекли ее. Десять минут спустя "Монтаньон" снизил скорость и опустил в воду сеть. Началась ловля. Экипаж "Коралловой звезды" вышел на палубу, и Берни вынуждена была вернуться в рубку.
Коул вызвал ее по рации. Он был подвержен морской болезни.
- Можно мне поблевать, мамочка?
- Только рыбу не испачкай, - отвечала Берни.
Пока не было никаких неприятностей. С другой стороны, перед гибелью "Леванто" тоже все было спокойно. Но сейчас траулеры находились в прибрежной охраняемой зоне, а это означало патрульный "Ворон" с гидролокатором и курсирующее поблизости военное судно "Фальконер". Они находились в безопасности - если можно было назвать безопасным одно из самых рискованных занятий в мире.
Галли оказался неплохим собеседником для человека, всю жизнь занимавшегося рыболовством.
- А ты умеешь солить рыбу? - спросил он Берни.
- Только не две тонны сразу.
- Думаю, там, скорее, будет двадцать тонн. Нутром чую.
Наверное, так оно и было. Когда час спустя "Коралловая звезда" вытащила сеть, Берни вышла на палубу, чтобы проверить правильность его догадки. Застонала лебедка, над бортом показались туго натянутые канаты, затем гигантский блестящий чешуйчатый шар, покрытый хлопьями пены.
Почему-то вокруг не было чаек, которые обычно с пронзительными воплями метались вокруг и пытались украсть добычу. Птицы устремились к другим судам.
"Странно. Очень странно".
- Вот видишь? - похвастался Галли. - Битком набита.
- Птицам ваша рыба почему-то не нравится.
- Неблагодарные твари.
В сеть попалась в основном рувета, относительно мелкая, переливающаяся всеми цветами радуги. Берни вполне в состоянии была убить животное, которое собиралась съесть, но при виде этой извивающейся массы рыбы, угрей и еще каких-то скользких существ, которых она видела впервые, ее почему-то едва не вытошнило. Они задыхались, хватали ртом воздух, бились в предсмертных муках. Если уж необходимо было убить животное, она убивала его быстро. Иначе нельзя. Маркус смотрел на сеть, нахмурившись, но невозможно было понять, о чем он думает.
- С тобой все в порядке, Берни? - спросил он.
- Сегодня я, пожалуй, буду говядину, - ответила она и, отвернувшись, взглянула на горизонт. Однако избежать зрелища этой бескровной бойни было трудно. - Очень хорошо прожаренную.
Хорошо, что Дома сейчас не было рядом. Когда-то, во времена его обучения в школе спецназа, во время занятий по выживанию в экстремальных условиях, она показывала новичкам, как свернуть шею цыпленку. Боже, он тогда был еще совсем ребенком. Семнадцать лет. Бедный парень смотрел на этого цыпленка с таким ужасом, что она уже решила: сейчас он хлопнется в обморок. Он носил свой огромный боевой нож и без всяких колебаний готов был применить его в бою, но с трудом смог заставить себя убить птицу. Однако он все-таки убил ее, убил и съел. Он сделал это потому, что так было надо.
"Бедняга Дом. Никогда не знаешь, в какой момент сломаешься. Спотыкаешься на сущей ерунде".
Возможно, в воспоминаниях Хоффмана о Кузнецких Вратах тоже было что-то такое пустяковое, но навсегда врезавшееся в память, как этот чертов цыпленок, и вытеснявшее гораздо более мрачные и страшные картины.
"Он скажет мне. Нужно подождать".
Берни почти не обращала внимания на окружающих. Она слышала разговоры рыбаков, влажное шлепанье рыбы, которую они разбирали и раскладывали по контейнерам. В пятистах или шестистах метрах справа по борту она заметила Коула: тот перегнулся через борт "Монтаньона" с таким видом, словно его сейчас должно было вырвать. Бэрд рассматривал море в бинокль.
"Нет, завтра отправлюсь в патруль с собакой…"
- Эй! - воскликнул один из рыбаков, молодой парень, которого они называли Крабом. - Как вы думаете, это такого угря Коул тогда испугался? Помните, как он заорал, чтобы мы его не трогали?
- Черт! - произнес Маркус. - Черт!
Волосы у Берни на затылке зашевелились.
- Только не начинайте снова, - расхохотался Галли. - Множество морских тварей светится. Там, внизу, темно, и они…
- Уходите! Я сказал - все уходите!
- Боже… какого черта, что это такое?
Берни резко развернулась и увидела то, на что смотрели Маркус и Галли. В груде рыбы она рассмотрела бесформенный чешуйчатый клубок, который можно было бы принять за угря, если бы он не излучал голубой свет.
Но не свет испугал ее до смерти. Она окаменела от ужаса, увидев, что существо у них на глазах изменяет форму.
Оно выбросило бесформенную конечность, затем вторую. На один кошмарный миг они с Маркусом встретились взглядами.
"Чайки заметили это. Черт бы их драл, они все поняли".
- Все уходите с чертовой лодки! - Маркус схватил Галли за шиворот и толкнул в сторону кормы. - Все вы - убирайтесь к черту с лодки, прыгайте! - Он включил рацию. - Дом, Бэрд, не подходите. Нам в сеть попался поганый Светящийся.
Они находились в открытом море. Деваться было некуда - только прыгать за борт. Галли и его трое матросов даже не стали спорить. Все четверо прыгнули в воду. Берни поступила так, как ее учили, - осталась на месте. Каковы размеры этой твари? Можно ли спасти корабль? Насколько велик радиус поражения?
- Берни, уходи! Иди! - Маркус ухватился за сеть и накинул канат на крюк лебедки. - Я попытаюсь сбросить это в море.
Светящийся яростно бился, выстреливая своими щупальцами и хватаясь за все, что ему попадалось. Одно из щупалец едва не сцапало Берни и затем обвилось вокруг опоры трала.
- Ну уж нет, без боя он не сдастся. - Она завела бензопилу. - Его можно убить?
- Не надо. - Маркус пригнулся, и щупальце пронеслось у него над головой. - Они взрываются.
- Вот дерьмо! Тебе не сбросить его в воду.
- Уходи!
- Дай газу и прыгай. К черту эту лодку!
Все вдруг заговорили по рации одновременно. Светящийся увеличивался в размерах с каждой секундой. Он наносил такие сильные удары по палубе, что мертвая рыба летела во все стороны. Маркус перепрыгнул через ящик с инструментами и скрылся в рубке; спустя несколько секунд двигатели "Коралловой звезды" взревели. Лодка рванулась вперед, однако траулеры не были созданы для быстрого передвижения.
- Маркус? - крикнула она.
Он не выходил. Она осторожно обошла "угря", прижимаясь к леерному ограждению.
- Только без героизма. Я серьезно.
Берни оказалась у двери рубки как раз в тот момент, когда оттуда выбежал Маркус. Он врезался в нее, словно игрок в трэшбол, и они оба, перелетев через левый борт, шлепнулись в воду. На несколько мгновений она оглохла, очутившись в зеленом полумраке, где раздавался только глухой гул винтов, а затем кто-то рванул ее вверх, и голова ее оказалась над водой; она глотнула воздух. А в следующую секунду произошел взрыв, и ей показалось, что в теле ее не осталось ни одной целой косточки.
- Черт!.. - выругался Маркус.
Последней ее мыслью, перед тем как небо обрушилось на нее, было то, что траулер оказался совсем не так далеко, как она думала.
Столб воды накрыл их, словно падающая стена. Берни не знала, долго ли находилась под водой - секунды, минуты, - но, когда она снова всплыла, Маркус по-прежнему держал ее за пояс. Рука ее инстинктивно потянулась к автомату. Оружие висело на ремне. Если бы на ней был полный комплект брони, она пошла бы ко дну словно камень.
- Все целы? - крикнул Маркус. - Я спрашиваю, все целы?
- Мы тебя видим, сынок, - ответил Коул. - Идем подобрать пассажиров.
Берни озиралась в поисках траулера. Но на воде ничего не было, кроме покачивавшихся голов рыбаков и надвигавшегося на них "Монтаньона". "Коралловая звезда" вместе со Светящимся бесследно исчезла.
Галли подплыл к Маркусу:
- Это оно и есть? Это Саранча?
Маркус выплюнул морскую воду.
- Такого я никогда раньше не видел, - сказал он. - Но уверен, что это Светящийся. Не знаю, кто или что такое Светящиеся, но черви дрались с ними в своих туннелях и почти проиграли.
Галли не ответил, лишь запрокинул голову, прикрыл глаза и лег на спину.
- И теперь они появились здесь. Мы были в безопасности. Саранча не могла прокопать туннели сюда. Но вы никогда не говорили нам, что они умеют плавать.
- Мы и сами этого не знали, - с горечью произнес Маркус. - Вот теперь знаем.
У Берни все переворачивалось внутри. Внезапно до нее дошло, в каком глубоком дерьме они оказались. Теперь бродяги превратились в сущую мелочь, а Вектес больше не мог служить надежным убежищем от ужасов материка.
Кошмар нашел их здесь, но не тот, прежний, а новый, гораздо более страшный. Даже черви боялись этих существ.
- Да… вот черт! - повторил Маркус, словно подслушав ее мысли.
"Монтаньон" подошел к ним и заглушил двигатели. Берни, уцепившись за сеть, преодолела полпути до планшира, затем Коул схватил ее за пояс и втащил на борт. Она шлепнулась на палубу под ноги Бэрду.
- Итак, это вполне укладывается в мою теорию, - весело сообщил он. Берни решила, что, когда перестанет дрожать, поддаст ему как следует. - В сеть "Улову" попадается светящаяся рыбка, они пытаются ее пристрелить, она взрывается - вот и вся разгадка. То же и с "Леванто".
- Я так рада за вас, профессор! Честное слово.
Бэрд протянул ей руку:
- Однако трудно представить, что такая штука смогла потопить военный корабль.
Галли, белый от потрясения, промокший до нитки, неподвижным взглядом смотрел на то место, где только что в клубах дыма исчезло судно, дававшее ему средства к существованию.
- Они бывают большими?
Маркус вытащил из уха наушник и вытряхнул из него воду.
- Размером с брумака, - ответил он. - То есть с танк.
Это был последний раз, когда рыбаки выходили в открытое море.
ГЛАВА 7
Всем гражданским судам запрещается выходить в открытое море и удаляться от берега на расстояние свыше пятисот метров до дальнейших распоряжений.
В соответствии с Актом об обороне КОГ с этой минуты вводится военное положение. Все жители, кроме занятых на фермах, обязаны соблюдать комендантский час с 20.00 до 05.30.
Приказ администрации Председателя Ричарда Прескотта
Дорога Пелруан - Нью-Хасинто
- Я хочу, чтобы это пока оставалось в тайне, - заявил Прескотт. - Мне нужно знать, с чем мы имеем дело, прежде чем мы начнем сеять панику среди гражданского населения.
Хоффман выключил приемник и возблагодарил Небеса за то, что он находится на полпути к Пелруану и не может сейчас схватить Председателя за шиворот и вышибить из него дух. Что он себе там надумал? Он даже в Хасинто не мог держать ситуацию под контролем, хотя там можно было перекрыть все коммуникации и все граждане, до последнего, зависели от КОГ, ее защиты, продуктов, информации. Но на Вектесе жили вольные люди, и натянуть вожжи здесь было невозможно. Новость уже распространялась по острову. Хоффман ехал в Пелруан, чтобы призвать местных жителей объединиться с армией против нового врага.
Аня стиснула руль с такой силой, что костяшки пальцев побелели.
- Сосчитайте до десяти, сэр, - прошептала она.
"Десять". Хватит с него счета. Хоффман отпустил нажатую кнопку.
- Мы отлично знаем, с чем имеем дело. - Хоффман закрыл глаза. - С проклятыми Светящимися. И удержать это в тайне невозможно. Рыбаки знают. Они видели, как эта тварь подорвала их судно. Они сообщили домой по радио. Они говорят об этом. Так какого черта вы от меня хотите - чтобы я их всех перестрелял?
Прескотт помолчал. Возможно, размышлял о том, не стоит ли одобрить такое предложение. Хоффман бы этому не удивился.
- Я собираюсь отдать приказ глушить все гражданские частоты, - наконец ответил он. - Мы не знаем, что или кто наблюдает за нами.
- Господин Председатель, здешние люди живут в изолированных поселениях. Им совершенно необходима радиосвязь.
- Они могут переехать в Нью-Хасинто.
Даже Аня, всегда лояльная и терпимая к Председателю, буквально выпучила глаза. Хоффман решил не связываться и не начинать спор - пока.
- А фермеры? Вы хотите их тоже взять к себе?
- На каждой ферме и в каждой деревне расквартирован по меньшей мере один отряд солдат. Жители могут пользоваться военными каналами под нашим надзором.
Существовал десяток причин, по которым эта мера могла только ухудшить положение. Но Хоффман решил изложить их позднее. У него был выбор: или тратить время на перебранку с этим идиотом, или просто выполнять свою работу и раскаиваться в содеянном потом.
- Очень хорошо, господин Председатель. Конец связи.
"Тяжеловоз" с грохотом несся на север. Аня какое-то время молчала, но Хоффман видел ее беспокойство.
- Как вы думаете, он понимает, насколько сильно мы зависим от местных? - спросила она. - Ведь они сообщают нам о происшествиях, когда работают в лесу или в поле.
- Нет. А он знает, со сколькими рациями мы можем одновременно поддерживать связь по военным каналам?
- Не думаю.
- Отлично. У меня такое чувство, что этих раций очень много. - "Черт возьми, - подумал он, - никто в Пелруане не будет вести переговоры с бродягами". Они едва общались с людьми из Хасинто. Он предоставит им свободный доступ к частотам КОГ. - Сейчас нет смысла злить этих людей. Если мы запретим им переговариваться друг с другом по радио, они просто начнут ходить и ездить туда-сюда или придумают еще что-нибудь такое, что нам и в голову не придет.
Аня улыбнулась:
- Правильный ход мыслей, сэр.
- Я редко иду против приказа.
- А сейчас вы как раз исполняете приказ. Я ясно слышала, как он сказал: "…пользоваться военными каналами под нашим надзором". В Центре перенаправляют все вызовы и все слышат. Мне кажется, это и есть надзор.
- Что с вами, ребята? Сначала Матьесон превратился в политика, а теперь вы.
- А я думала, - произнесла Аня, - что я теперь служу на передовой.
- Так оно и есть.
- Я достаточно сильна и здорова, чтобы снова заниматься патрулированием, сэр.
- Сейчас вы мне нужны для связи с гражданским населением.