- А вам не кажется, что это занятие стоит на какое-то время поручить сержанту Матаки? Она понимает сельских жителей. Они ее уважают. - Аня смолкла. - Она дважды за эту неделю подорвалась на мине. А ей ведь уже не шестнадцать лет.
За все годы их знакомства Аня не сказала ему лишнего слова, ничего неподобающего, никогда не спорила с ним. Она никогда не жаловалась, не дулась, не критиковала начальство. Поэтому сейчас этот завуалированный упрек ошеломил Хоффмана, словно мощный пинок под зад.
- Я знаю, - в конце концов заговорил он. Вдали показался Пелруан, аккуратный, ухоженный рыбацкий городок, который, казалось, перенесся сюда из довоенной эпохи. - Я знаю, что я должен сделать. И вы понимаете, как она к этому отнесется.
- На вашем месте, сэр, я бы не отпустила ее на передовую.
Даже здесь, в машине, где они сидели вдвоем, она ограничилась намеком. Но Хоффман прекрасно понял, что она имела в виду. "Не допустите повторения. Не допустите, чтобы она погибла так же, как Маргарет". Если бы только он сумел остановить свою жену, которая в ярости уехала из дому накануне удара "Молота", она осталась бы в живых. Но он не сделал этого. Маргарет превратилась в пепел вместе с миллионами других несчастных. Последние часы перед применением оружия Аня провела обзванивая все блокпосты в Эфире в попытке найти ее.
Аня все знала и все понимала.
- Спасибо вам, Аня, - выговорил он. - Хороший совет.
Когда Аня остановила машину у дверей ратуши, Льюис Гавриэль уже ждал их. С ним был Уилл Беренц, его заместитель, и группа примерно из пятидесяти человек. Сержант Дрю Росси, командир отряда, охранявшего порядок в городе, поспешил первым подойти к Хоффману, как только тот вышел из машины.
- Сэр, это правда? - воскликнул он. - Это Светящиеся?
- Да, правда, Дрю.
- Черт!
- Как они это восприняли?
- Для того чтобы это понять, нужно пятнадцать лет прожить по соседству с червями. По-моему, они вообще не врубаются.
- Мне кажется, я тоже пока еще не врубился, сержант. Ну ладно, дайте мне с ними поговорить.
Хоффман намеревался быть с рыбаками откровенным, нравилось это Прескотту или нет. У него не было причин лгать.
- Вы слышали известия со своих лодок? - спросил он, прекрасно зная ответ. - На этот раз все остались в живых. Но выходить в море рыбачить больше нельзя.
У Гавриэля был такой вид, будто его контузило взрывом. Как и у всех остальных.
- Это правда?
- Что именно, что ваши траулеры взорвали Светящиеся? Да. Это правда.
- Значит, это Саранча. Вы знаете, как с ними бороться.
- Льюис, черт побери, я понятия не имею, кто они такие, я знаю только, что они делают. Никто не знает о них совершенно ничего. Только то, что черви вели против них войну под землей, и мы узнали это только после того, как затопили Хасинто.
Любому человеку потребовалось бы немало времени на то, чтобы полностью осознать масштаб происходящего, а тем более людям, которые были отрезаны от остальной Сэры со дня удара "Молота". Хоффман видел по их лицам, что они совершенно сбиты с толку. Они даже не злились. Они походили на перепуганных детей, которые ждут, когда же папочка скажет им, что скоро все уладит.
Беренц нарушил тишину:
- Никогда не думал, что скажу такое вслух, но я хотел бы, чтобы это были бродяги.
- Я тоже, - отозвался Хоффман. - Потому что их можно перебить. Чтобы убить Светящегося - то есть мы думаем, что это был Светящийся, - нам потребовался "Молот Зари". В результате чего затопило Хасинто.
- О боже!..
- Это не шутки. Каждый раз эти твари принимают новую форму, становятся все крупнее. И не спрашивайте меня, почему они взрываются. Я знаю об этом не больше вашего. Если бы несколько солдат не наткнулись на них в туннелях под Хасинто, мы бы не знали и этого.
- Но зачем они пришли сюда? - спросил Гавриэль. - Или они плавают везде и нам просто везло до сих пор?
- Если бы я это знал, - сказал Хоффман, - я предложил бы вам лучший план, но я не знаю. Пока. - Он взглянул в глаза этим людям и внезапно почувствовал себя последним подонком. Это была старая база КОГ, и эти люди выросли в уверенности, что КОГ непобедима. За последние несколько месяцев они поняли, как сильно заблуждались. - Но сейчас самое лучшее, что мы можем сделать, - это следующее. Если кто-нибудь из вас захочет искать убежище в Нью-Хасинто, то я, черт побери, обязательно найду вам жилье. Если хотите оставаться здесь, я направлю сюда еще солдат. А если вам что-нибудь будет от меня нужно, вызывайте непосредственно меня. Понятно? Лейтенант Штрауд позаботится о том, чтобы вас связали со мной.
Аня стояла скрестив руки на груди, слегка расставив ноги. Не как та, прежняя Аня, которая небрежно упиралась рукой в бедро. Она стояла как солдат. Черт побери, сейчас она походила на свою мать.
- Нет никаких признаков того, что они намерены приближаться к берегу, - заговорила она. - Насколько нам известно, все они попали в сети. Так что вы в безопасности, если не будете выходить в море.
- Но рыба - наш основной источник пропитания, - возразила какая-то женщина. - Там, на юге, наши фермы кормят вас. Как мы сможем обойтись без рыбы?
Это было начало долгой череды неприятных последствий, которая уже проходила перед мысленным взором Хоффмана. "Нехватка продуктов. Утаивание запасов. Они и мы". Необходимо было задушить это в зародыше.
- У нас имеется многолетний опыт в распределении продовольствия, - заявил Хоффман. "Черт побери, нужно прикрепить к здешнему отряду офицера, не только из-за опасности нападения, но хотя бы ради того, чтобы рыбаки не считали себя жертвами несправедливости". Эти люди были нужны ему. Их помощь нужна была ему даже больше, чем гораснийское топливо. Они знали, как не умереть с голоду на этом острове. Все люди из Хасинто были горожанами. - Я назначу сюда человека - следить за тем, чтобы все было по-честному.
Как раз с такой работой Аня прекрасно справлялась. Хоффман не стал сообщать ей эту новость прямо сейчас, но решение уже было принято. Этот пост был предназначен именно для нее. Она, конечно, могла быть и солдатом, но лучше для нее было заниматься тем, что она умела, - организовывать, руководить людьми, поддерживать порядок.
- А как с комендантским часом? И глушением радио? - спросил Гавриэль. Люди заметили, что прибыл командующий армией КОГ, и толпа постепенно увеличивалась. - Это из-за Светящихся или из-за бродяг? Хватит с нас запретных зон!
- Я поговорю об этом с Председателем, - пообещал Хоффман. "Какого черта я это делаю? Почему бы просто не передать им приказ?" Но им двигали не только прагматические соображения о том, что лучше не злить жителей понапрасну. Он знал это. - Предоставьте это мне. Вы получите радио.
Когда они забирались обратно в "Тяжеловоз", Аня настороженно посмотрела на него. Заговорила она только после того, как они проехали четыре или пять километров. Возможно, она сообразила, что теперь больше времени будет проводить в Пелруане и еще меньше, чем прежде, - с Маркусом Фениксом.
- С вами все в порядке, сэр? - спросила она.
- А почему вы спрашиваете?
- Я не знала, что вы так дорожите Пелруаном. Мне показалось, вы очень взволнованы.
"Значит, это не из-за Маркуса. Значит, это из-за меня".
- Я не могу положиться на политиков. - Он вдруг понял, что говорит так, как будто замышляет заговор. - Аня, вы именно тот человек, которому я могу доверить заботу о городе. Вы готовы этим заняться?
- Я готова сделать все, о чем вы меня попросите, сэр.
- Вы можете отказаться.
Она помолчала - всего на долю секунды дольше, чем было нужно.
- Я согласна.
- Это задание не для хрупких девушек. Вам придется командовать двумя отделениями.
Хоффман хотел убедиться в том, что она это понимает. Аня только кивнула.
Да, он волновался за Пелруан. И эта тревога была порождена не новыми обстоятельствами, а воспоминаниями о том, как ему самому приходилось отвечать за выживание целого города.
"Не Хасинто. Что бы я ни чувствовал, в Хасинто я никогда не был одинок. Анвегад - там все было иначе. Положение было отчаянным. Все зависело только от меня".
- Благодарю, сэр, - произнесла Аня. - Я вас не подведу.
По дороге на базу им пришлось остановиться, чтобы пропустить минный трал. Огромный агрегат, оснащенный цепями, водили по главным дорогам дважды в день, чтобы убедиться в отсутствии мин. Диззи Уоллин остановил своего монстра и высунул голову из кабины.
- Там, позади, безопасно, полковник, - окликнул он их. - "Старой Бетти" можно доверять. В своей новой юбочке она ни одной мины не пропустит.
- Спасибо, Уоллин.
Из окна высокой кабины открывался хороший вид на местность.
- Что-нибудь видите?
- Вокруг никого, только эти инди шныряют, бандитов ищут.
- Какие еще инди? - насторожился Хоффман.
- Этот петух Треску и его головорезы. - Диззи говорил таким тоном, словно о походе Треску знала вся база. - Они ушли в лес с парнем. С Ниалом. Он повел их, не знаю куда.
Треску ни слова не сказал об этом Хоффману. Последнее, что полковник слышал о Треску, - это то, что он допрашивал подростка и согласился поделиться полученной информацией. Этот гад лгал. "Какой сюрприз!" Хоффман поразмыслил о том, чем же бродяги заслужили такую ненависть гораснийцев; жители крошечного государства относились к бандитам гораздо более враждебно, чем КОГ. После потопления "Торговца" он понял, что они настроены на полное уничтожение бродяг.
- Спасибо за информацию, - сказал Хоффман. Диззи отдал честь, приложив указательный палец к потрепанной гражданской шляпе, и минный трал со скрежетом тронулся в путь. - Хоть кто-то держит меня в курсе.
- И что они собираются сделать с этим парнем, когда выжмут из него все? - спросила Аня.
- Я не собираюсь отдавать его Треску, - ответил Хоффман. - Хватит его ублажать. Мне плевать на его буровые вышки, у нас здесь свои законы.
Да, именно так все и начиналось: на что-то смотрели сквозь пальцы, кому-то делали уступки, не задавали лишних вопросов. Человеческая цивилизация и без того достаточно хрупкая вещь. Частные армии вроде головорезов Треску - это путь к анархии, и Хоффман решил отстоять свое право руководить вооруженными силами, пока ситуация не вышла из-под контроля. Прескотту необходимо дать это понять.
Хоффман все еще ругался про себя, глядя в окно, когда Аня затормозила.
- Там, впереди, что-то на дороге, сэр. Это гораснийцы.
Они установили блокпост. Хоффман разглядел чисто символическую кучу веток и несколько витков колючей проволоки, перегораживавших примерно полдороги. Это сооружение не могло остановить "Тяжеловоз". Кем себя возомнили эти идиоты?
- Остановитесь метрах в двадцати, Аня, просто на всякий случай. - Хоффман ощупал пистолет. Здравый смысл говорил ему, что пистолет не понадобится, но инстинкт утверждал обратное. - То есть если они сейчас же не уберут эту чертову колымагу с проезжей части.
"Тяжеловоз" замедлил ход, и стало ясно, что трое ополченцев никуда не собираются уходить. Аня остановила вездеход. Хоффман вылез и широкими шагами подошел к ближайшему гораснийцу, массивному человеку средних лет с сержантскими нашивками:
- Уберите это с дороги. - Он стоял так близко, что чувствовал запах, исходивший изо рта гораснийца - запах лука, гнилых зубов и какой-то дряни, которую эти люди курят вместо табака. - Я скажу вам, когда и где устанавливать блокпосты.
Сержант даже бровью не повел:
- Капитан Треску приказал нам не впускать в этот район машины в течение часа.
- Капитан Треску может катиться ко всем чертям! Дорога должна оставаться открытой! - Хоффман никогда не напоминал нижестоящим о своем ранге. Он считал, что это удел офицеров, не умеющих командовать. Человек должен своими поступками показывать, что он командир. - Я возвращаюсь в свою машину, и, если к тому времени, как я заведу мотор, вы не уберете с дороги свой дурацкий хлам, я проеду прямо по вам.
Хоффман был уверен, что они прекрасно поняли его слова. Он направился к водительской двери:
- Пустите меня за руль, Аня. И приготовьтесь к столкновению.
Теперь отступать было нельзя. Он включил зажигание, переключил передачу и двинулся вперед. Инди так и остались стоять на месте. Хоффман дал газу.
Если он кого-то собьет - тем хуже для них.
"Тяжеловоз" приближался. Инстинкт приказывал Хоффману остановиться, но он лишь сильнее вдавил в пол педаль газа. Последним, что он видел перед тем, как "Тяжеловоз" врезался в барьер и отбросил его в сторону, был прыгающий в канаву солдат.
Он почти ожидал услышать выстрелы. Но даже не посмотрел в зеркало.
- Сволочи! - произнес он. - Следующего, кто назовет их "инди", отдам под трибунал. У нас теперь только одно государство.
- Отличная работа, сэр. - Аня включила рацию и протянула Хоффману микрофон. Эта девочка читала его мысли. - Возьмите.
Хоффман услышал далекие ружейные выстрелы. Это не походило на стрельбу из "Лансеров", да и в любом случае он бы знал о перестрелке с участием его солдат. А вот Треску никто не давал права вести боевые действия. Это необходимо прекратить.
- Матьесон, свяжите меня с Треску.
- Минуту. - На несколько мгновений наступила тишина. - Прошу прошения, сэр, он не пользуется нашей рацией. У него собственная сеть. На борту одного из их кораблей имеется передатчик.
Хоффман едва не сплюнул с досады. Нет, он не потерпит существования двух армий. Если Треску хочет играть в войну, пусть делает это так, чтобы Хоффман мог видеть и слышать. Горасная стала частью КОГ.
Таковы были условия сделки.
- Глушите! - приказал он. - Глушите это к чертовой матери!
Рыболовное судно "Монтаньон", вблизи военно-морской базы Вектес
Люди, находившиеся на борту "Монтаньона", от шока, сменившегося облегчением и затем гневом, перешли к странному, истерическому веселью.
Бэрд замечал, что взрыв, после которого люди остались в живых, всегда оказывал подобный эффект на всех, кроме Маркуса. Маркус молча сидел на ящике с инструментами, слушая радиопереговоры. Если когда-нибудь ему поставят памятник, подумал Бэрд, то он будет выглядеть именно так: палец прижат к наушнику, взгляд устремлен в пространство, лоб нахмурен. Время от времени Маркус издавал какое-то утробное ворчание, словно недовольная собака.
- А я ведь вас предупреждал, что там, внизу, плавают черви, а? - упрекал Коул капитана Галли. Все они сидели на палубе, глядя, как команда с небывалой осторожностью разбирает улов. - А вы меня на смех подняли.
Галли сжимал в пальцах кружку с горячим бульоном.
- Виноват. Мы просто никогда такого не видели. И как вы ухитрились прожить пятнадцать лет рядом с этими чудищами, копошившимися у вас прямо под ногами?
- То были просто черви. Они редко взрывались.
Бэрд присоединился к разговору:
- Если только мы им не помогали в этом. Ну а тогда они прекрасно взрывались.
Он подошел к Берни, стараясь сделать вид, словно ее здоровье ему безразлично. Без брони, обычного снаряжения и оружия, придававших ей объем, в прилипшей к телу форме, она выглядела жалко. Она напомнила ему насквозь промокшую птицу, примостившуюся на ветке в ожидании, когда же закончится дождь. Она была просто старой женщиной; он сейчас поверить не мог в то, что когда-то она одним толчком сбила его с ног. Даже смуглая кожа островитянки приобрела болезненный, серый цвет.
- Эй, Бабуля, ты же не собираешься откинуть копыта прямо сейчас, а? Что-то слишком часто в последнее время я выуживаю тебя из воды. - Он подождал, но она не ответила на колкость. - И кто будет надо мной издеваться, когда ты отправишься в лучший мир?
- Я в порядке, - ответила она. - Горячий душ и ночь в койке - и я буду как новенькая.
- Надеюсь, что в койке ты собираешься спать. Потому что для всего остального ты сейчас не в форме.
Коул, усевшись рядом с Берни, обнял ее за плечи:
- Тебе лучше сходить к доктору Хейман, леди Бумер.
- Слушайте, обещаю вам оставаться в живых до похорон Андерсена, ясно? - отрезала она.
Это заставило всех замолчать, как удар по лицу. Затем тишину на палубе нарушил голос Маркуса:
- Черт бы их побрал! Именно этого нам сейчас и не хватало.
- Что там? - спросила Берни.
- Какая-то свара на берегу. - Маркус медленно поднялся. - С нашими гораснийскими согражданами.
- Что, бунт?
- Хоффман и Треску кое-что не поделили. Я слышу только часть разговора. Майклсон поставил "Фальконер" у выхода из гавани, чтобы их танкер не мог отправиться к буровой.
- Ух ты, морское сражение! - воскликнул Бэрд. - Им что, жить скучно? Они не заметили нашего сообщения о Светящихся? Может, повторить им по буквам?
Маркус снова прислушался к разговору в наушнике:
- Посмотрим, вдруг Хоффман хочет дать нам спецзадание?
- На рыболовной лодке? Ага, давайте обстреляем их креветками - они сразу сдадутся.
Из динамика в рулевой рубке послышался голос Дома:
- Это "М Семь-Ноль". Кто-нибудь собирается сообщить нам, что происходит?
Капитан "Монтаньона", прислонившись к открытой двери в рубку, взял микрофон. Он уже был знаком с кодовыми выражениями солдат.
- Обычное дерьмо, - вздохнул он.
Бэрд схватил бинокль и, пройдя на нос, взглянул на север. Он различал резной бордюр на маяке базы, а это означало, что через тридцать минут они должны уже причалить. "Фальконер", быстроходное патрульное судно ВМФ КОГ, маячил у выхода из отсека, где заправлялись суда.
- А все так хорошо начиналось… - пробормотала Берни.
Коул поднялся, чтобы взглянуть на берег:
- Так что, уровень угрозы повысился от "мокрых штанов" до "срочной смены подштанников"?
Маркус, судя по всему, наконец-то связался с Хоффманом. Пару раз он спросил: "Зачем?" - и затем произнес: "Ясно". Все повернулись к нему в ожидании новостей.
- Они там просто мерятся, у кого длиннее, - презрительно произнес он. - Хоффман приказал глушить гораснийский передатчик, чтобы вынудить их пользоваться нашими частотами. А Майклсон велел не выпускать их танкер в море, пока они не дадут нам установить на нем рацию КОГ. Якобы из соображений безопасности.
- И зачем это нужно Хоффману? - удивился Коул.
- Потому что Треску не делится с ним сведениями. Он в одиночку отправился на охоту за подрывниками.
- Вот черт, мы никогда не были такими обидчивыми, - сказал Бэрд. - И как получилось, что мы начали суетиться из-за всякой ерунды?
Коул снова сел рядом с Берни и слегка подтолкнул ее локтем:
- Напомни-ка мне, с кем мы сегодня деремся. Что-то я запутался.
- Так что, нашел он их, в конце концов? - Берни немного оживилась. - Понимаю, у Хоффмана проблемы с инди, которые вышли из-под контроля. Но может, Треску все-таки оказал нам услугу и сцапал кого-нибудь?
Маркус молча пожал плечами.
- А что с мальчишкой?
- Мальчишка - это в восемь лет, - откликнулся Бэрд. - В пятнадцать человек уже взрослый.
Галли вмешался:
- А Светящиеся? Забудьте вы о бродягах. Что делать со Светящимися? Как мы с ними будем бороться?