Петенька выронил лопату, отступил на шаг и вдруг, взвыв, бросился вверх по лестнице.
- Стой, стреляю, - крикнул Сан Саныч, но на Петеньку угроза не произвела никакого впечатления.
Бить в спину Сан Саныч, конечно, не стал, а вот Игорь, не раздумывая, выстрелил, передернув затвор, выстрелил еще раз. Донесшийся с лестницы вой подтвердил, что попал, а хлопнувшая дверь - что этого вновь оказалось недостаточно. Все-таки что бы Игорь ни говорил, на полновесное боевое оружие его "Диана" не тянула. Хоть я и видел, что она способна убивать.
Главарь не побежал. Он стоял, подняв руки, и, видимо, лихорадочно обдумывал, как бы ему выкрутиться. Тяжеловес же Ильяс растерялся. Он и так-то не выглядел интеллектуалом, а тут еще оказался в капкане. Мы оба понимали, что в рукопашной он меня заломает, но я сжимал в руках бур, а позади стояли люди с оружием. Единственное, что меня беспокоило - не последуют ли они примеру Петеньки, ломанувшись на прорыв. Но главарь решил не рисковать, а Ильяс без команды не действовал.
- Это что у тебя, игрушка? - нарочито развязно спросил главарь.
- А ты проверь, - вызывающе ответил Игорь. - Если сразу не ляжешь, через час истечешь кровью, как твой придурок.
- Это ты меня пугаешь, малек?
- Это я тебе констатирую, дядя.
- На пол лёг, живо, - прервал бесплодную перепалку Сан Саныч. - Руки за голову.
- Ильяс, на пол, - поколебавшись, сказал главарь.
Сложил руки на затылке и опустился на мраморные плиты. Бугай все с тем же обиженно-недоуменным видом последовал его примеру.
Сан Саныч с двустволкой в руках наконец вышел из-за стенда.
- Коля, дай веревку.
- Ничего себе хреновина, - присвистнул Игорь при виде стального бура.
Поймал брошенный моток и принялся вязать подельников. Сноровисто, хитрым узлом, сгубившим, по его словам, не одного иллюзиониста. Не знаю насчет трюкачей, но когда он демонстрировал узел на мне, я не сумел даже ослабить веревку.
Через пару минут все было кончено. Игорь с довольным видом отряхнул руки и вернул остаток мотка.
- Жаль, нет наручников.
- Извращенец, - фыркнула Ника.
- Нет худа без добра, - подвел я итог. - Теперь в наших планах есть определенность. Надо брать этих голубчиков и вести на склад. Порадуем дядю Витю. А потом вернемся сюда и доведем дело до конца. Не думаю, что в наше отсутствие Петенька вернется.
- Вернется он, как же, - недобро усмехнулся Игорь.
* * *
- Николай, какими судьбами?
- Аркадий Юрьевич.
Я невольно улыбнулся. Была в этом подвижном пожилом человеке непонятная мне изюминка, какое-то редкое сочетание активности и размеренности. Всё знает, везде сует нос, за всем следит. Другой на его месте давно бы стал объектом всеобщей ненависти, но Аркадий Юрьевич держался с такой уверенностью и достоинством, что мало кто мог устоять перед его обаянием. В неизменном пиджаке и разношенных, но без единого пятнышка, туфлях, он производил впечатление человека из иного мира - энергичного, добродушного, целеустремленного, хоть и любопытного сверх всякой меры.
Мы встретились неделю назад. Несмотря на то, что знакомство на козырьке Тамариного дома было скоротечным, я узнал его сразу. И он меня тоже. Сейчас Аркадий Юрьевич работал бухгалтером или, точнее, завхозом местного центра коммуны. Вскоре после организации регулярных рейдов нам понадобились перевалочные базы. Всего их было четыре, и, насколько я знал, в ближайшее время на периферии планировалось развернуть еще две: на проспекте Кирова и улице Победы. Но пока не складывалось. Дальние районы оставались проблемными, и чтобы закрепиться там, требовалось немало сил. К сожалению, свободных людей не было, и о том, чтобы взять под контроль весь город, приходилось только мечтать. Но то на периферии. А здесь, в центре Ленинского района, была тишь да гладь. Разумеется, по нынешним меркам.
- Николай, вы один? Пойдемте, я напою вас чаем с сахаром. Только что заварил.
- Шикуете, Аркадий Юрьевич?
- Помилуйте, Николай, разве это шик? Как говорили у нас в институте Лебедева: чай для сотрудников умственного труда не роскошь, а производственная необходимость.
Я деликатно кашлянул.
- Аркадий Юрьевич, бежать надо, мы буквально на минутку заскочили. У вас есть свободные люди? Нам надо пару человек на пару часов. И какой-нибудь транспорт.
- Что-то ценное нашли?
- Да тут целая история…
Я в двух словах рассказал про "Скалу" и короткую стычку.
- И где бандиты сейчас? - поинтересовался старичок.
- Сдали дяде Вите. Сан Саныч с Игорем как раз с ними, конвоируют на всякий случай.
Аркадий Юрьевич покачал головой.
- Плохо это все, Коля, плохо. Чует мое сердце… Пойдем, покажу.
Мы вышли на улицу. Перевалочный пункт открыли во дворе Тамариного дома, в здании бывшей школы. Оно подошло как нельзя лучше - нашлось место и для складов, и для людей. Окна первого этажа были забраны железными решетками, местность хорошо просматривалась со всех сторон. Но главное - школа была пуста: летние каникулы. Нам досталось просторное, чистое, насколько это возможно, помещение. На момент отключки единственным человеком внутри был сторож.
Аркадий Юрьевич повел меня в обход здания и показал на торцевую стену правого крыла. На грязной потрескавшейся побелке двойными линиями был нарисован красный крест. Рядом неровными буквами выведено: "Маршал".
- Трое суток назад, ночью, несколько человек хотели выломать решетку и влезть через окно, - озабоченно сказал старичок. - Их пугнули. А утром мы обнаружили вот это.
- Ну и что такого? Обыкновенные хулиганы. Удивительно только, где краску взяли.
- Я тоже так подумал. Ребяткам показал для смеха. Но позавчера у нас была группа с Ленинградской. Так они сказали, что в том районе видели такой же знак, и не раз. И надпись тоже.
- С Ленинградки? Хм…
Я прикинул расстояние и подивился. Тащиться оттуда, прямо скажем, не ближний край.
- Вот и мне, Коля, это не понравилось. Выходит, эта зараза и до нас добралась. - Он показал на крест.
- Аркадий Юрьевич, не драматизируйте…
- Нет-нет, Коля, - торопливо перебил меня старичок, - попомни мои слова, мы с этими еще хлебнем горя.
Я покорно склонил голову. По мне, это были тревоги на ровном месте, но переубедить Аркадия Юрьевича было ничуть не проще, чем упершегося рогом в землю Игоря.
- Ладно, Коля, пойдем, что тут стоять. - Кажется, он понял, что не сумел донести до меня истину. - Говоришь, вам люди нужны и тележки? Поглядим, кто у нас без дела сидит.
С бездельниками оказалось туго. Что неудивительно: с дядей Витей не забалуешь. За разгильдяйство он карал строго и без всякого снисхождения. Тем не менее, пару человек Аркадий Юрьевич обещал выделить, сняв с каких-то мелких слесарных работ.
В ожидании остальных я прошелся по коридорам школы. Большинство комнат по-прежнему пустовало. Часть была отведена под склады. Не так давно сюда перетаскали весь вещевой рынок, расположенный по соседству. Если подумать, та еще работенка - утопленников не меньше, чем в супермаркетах. Даже ткань провоняла, неделю сушили на солнце.
С тех пор прошел почти месяц. Одежду частично разобрали, но несколько классов было завалено уцелевшими джинсами и куртками до сих пор. Погода стояла теплая, и особым спросом одежка не пользовалась, тем более что какие-то тряпки сохранились дома у всех.
Из спортзала на втором этаже доносились мерные удары железом по железу, там располагался ремонтный цех. Однако заглянуть в него я не успел, на лестничной площадке послышались голоса и навстречу мне вышел дядя Витя. Все так же небритый, со всклоченными волосами, в заляпанном смазкой синем халате.
- Ты где шляешься? - вместо приветствия спросил он.
- Изучал надписи на стенах. - Я пожал протянутую руку.
- А, Юрьича встретил. Не бери в голову, старик на этих фашистах совсем двинулся. Короче, бандюков я оформил и запер в подвале. Ребята вам попались суровые: сбегут при первом случае, еще и охрану загрызут. Таким у нас не место, надо сразу в клетку. Бумажку я написал, в штабе отдадите. Пусть пришлют конвой посерьезнее - и прямиком в тюрьму.
Насчет магазина не тяните, прямо сегодня все и разберите. Где колеса стоят, знаешь, вот ключи, занесешь в сто вторую. Всё, мне пора, бывай.
- Наши-то где? - едва успел спросить я.
- Спустятся через минуту.
Дядя Витя махнул на прощание рукой и вышел на улицу. Занятой человек.
Я направился на третий этаж в кабинет администрации, за Никой. Похоже, бумажная возня в очередной раз затягивалась.
* * *
С утра зарядил дождь. Он продолжался около часа, после чего сменился мелкой моросью, то затихающей, то вновь покрывающей одежду водной пылью. Небо из свинцово-черного сделалось равномерно серым - ни малейшего просвета. Ждать у моря погоды не имело смысла.
Всего поехало восемь человек: Сан Саныч в кабине с водителем, остальные в кузове. "Урал" бодро катил по пустынным улицам. Трясло изрядно. Время не пошло дорогам на пользу, асфальт потрескался и провалился. Полноприводному армейскому грузовику такие мелочи нипочем, а вот его пассажирам доставалось.
"Урал" был свой, родной. Мы приехали на нем с Управленческого. За проведенные там две недели на колеса удалось поставить два грузовика. Один остался в части, на другом мы отправились в Самару вместе с полудюжиной солдат. Появление работающей машины произвело в городе эффект разорвавшейся бомбы: как я потом узнал, до нас их просто не было.
С тех пор ситуация понемногу менялась. Починили уже пять дизельных грузовиков, и в ближайшее время еще несколько должны были вернуться в строй. Однако пока они по-прежнему ценились на вес золота, и выдавали их лишь по особым случаям. Например, для транспортировки дизель-генератора.
Экипаж подобрался соответствующий, чтобы у мародеров даже мысли не возникло отбить машину. Из шестерых пассажиров двое служили в армии, один работал в полиции, а лупоглазый широкоплечий Толик Пушкин на спор мог скрутить арматурину в бараний рог. Ну, или неугодного человека вместо арматурины.
Неугодных людей к счастью не попалось. Зато, пока корячились с генератором, Толику нашлось применение.
Ворота открыли быстро. С большим генератором решили не возиться, сразу занялись маленьким. Работа закипела. Совместными усилиями генератор был разобран, по частям вытащен на улицу и погружен в кузов грузовика. Туда же покидали найденные лопаты и лом. В кузове сразу стало тесно - разместиться при желании можно, но враскоряку.
Я откинул капюшон и, прищурившись, посмотрел вверх. Просветов в небе не наметилось, но дождь временно стих.
- Вы сейчас к школе, заключенных забрать?
- Ага. - Водила нам достался неразговорчивый, зато просидевший за баранкой без малого четверть века.
- Оттуда сразу в город?
- А чего ждать? Погрузим, что сказали, и поедем.
- Десять минут подождете?
- Десять подождем, - снисходительно согласился водитель.
- Кудай-то намылился? - поинтересовался Сан Саныч.
- Домой, куда. Я же еще вчера хотел. Из головы вылетело…
Вчера и впрямь вышло глупо. "Скалу" разгребали до вечера. Уже смеркалось, когда мы отправились обратно, оставив позади лишь пустые полки. Выбрали все подчистую, даже ненужные, на первый взгляд, насадки для садовых шлангов, грабли, электродрели и бензопилы. Тележка и корзины на колесиках, которыми мы пользовались для транспортировки мелкого барахла, оказались забиты под завязку. Без неприятностей не обошлось. На полпути у одной из них сломалось колесико. Пришлось распихивать груз по рюкзакам, а потом, чертыхаясь, тащить облегченную тележку, выслушивая мерзкий скрежет железа по асфальту и утешая себя мыслью, что тут недалеко.
В результате, когда мы уходили из школы, основательно стемнело. Ночная Самара разительно отличалась от более-менее спокойного Управленческого. Даже ружья не гарантировали безопасность, тут нападали на отряды и покрупней нашего. Всю дорогу мы были на взводе, и потому лишь на подходе к лагерю я вспомнил: так и не заглянул в родную квартиру…
- Что ты там забыл? - Игорь, заслышав нашу беседу, выбрался из кузова.
- Одежду хотел кое-какую взять. И Библию. Отец Владимир просил, говорит - не хватает.
- У тебя есть Библия? - В голосе Игоря прозвучало такое изумление, будто он уличил меня в хранении тонны героина.
- Ну да, я пробовал читать.
- И как? - с искренним любопытством спросил Сан Саныч.
- Бросил, как. Тяжелый текст.
- Да уж не детектив. - Охранник запрыгнул в кабину. - Мы подождем, но не задерживайся.
- Хорошо.
Я козырнул Санычу и водиле и быстрым шагом пошел в обход телефонной станции. Грузовик всхрипнул, заворочался, выбрался на дорогу и, тяжело покачиваясь, унесся к школе.
- Любишь ты приключения. - Игорь нагнал меня и зашагал рядом.
- В смысле?
- Вот почему до школы не подъехать, а остаток пути пройти пешком?
- Ты в кузов заглядывал? Там не повернуться.
- Зато быстрее и безопасней.
- Ну, знаешь…
Книжный рационализм Игоря иногда вгонял меня в ступор.
- Вот я об этом и говорю: любишь приключения.
- А кто их не любит? Сам-то со мной пошел, а не с грузовиком, - попытался отшутиться я.
- Потому что поодиночке ходить - последнее дело, тебе ли не знать, - с совершенно серьезным видом пояснил Игорь.
- То есть, ты теперь не только ассасин, но и бодигард по совместительству?
Я легонько толкнул парня в плечо.
- Да ну тебя, все хохмишь. Взрослый же дядя, на десять лет меня старше, - насупился было Игорь, но тоже не сдержался и улыбнулся. - Ладно, прорвемся.
В просвете между домами мелькнула школа. Грузовик уже припарковался, и водитель с автоматом на груди ждал, пока перетащат вещи со склада. Я помахал рукой, но он, кажется, нас не заметил. Мы вышли на Чернореченскую. Я с тоской посмотрел на огромное здание крытого корта - последнее место работы. Перевел взгляд на приземистую поликлинику, куда мы сгрузили связанного Михалыча.
После возвращения в Самару я первым делом проверил крышу поликлиники. Михалыча не было. Вырвался он сам или ему помогли - кто знает? Сказать по правде, я бы не позавидовал тому сердобольному человеку, что разрезал путы крановщика. Плавали, знаем. В квартиру я шел с опаской. Михалыч знал мой адрес и мог… да мало ли что психу в голову придет? Хотя бы устроить пожар. Однако дверь была на месте, замки закрыты, и никаких следов взлома я не обнаружил. Если Михалыч и выжил, у него нашлись дела поважней.
Мы свернули во дворы, и я вдруг почувствовал противный зуд, будто тысяча крошечных кусачих жучков промаршировала по спине. Ощущение исчезло так же внезапно, как появилось, а следом заломило в висках. Несильно, но неприятно. Секунду спустя ноздри обжег странно знакомый запах.
Я остановился. Игорь, бодро шагавший рядом, тут же врос в землю и скинул с плеча ружье. Шепнул:
- Что случилось?
- Нет, ничего, все в порядке. Пошли.
Я осторожно втянул воздух - привычный прелый аромат ранней осени. В висках продолжало пульсировать, однако боль исчезла без следа.
Игорь хмыкнул и закинул "Диану" на плечо. Мы вышли на детскую площадку перед домом.
Он стоял у подъезда, шагах в сорока от нас. Именно стоял, а не лежал, скучая в ожидании. Рослый, грациозный дог мраморного окраса с безупречной шерстью и ушами торчком. Ни вывалившегося языка, ни текущих слюней, ни одного даже самого скупого движения. Он больше походил на статую, чем на живое существо. И он ждал меня. Снова защипало кожу, заслезились глаза. Мимолетный запах внезапно заполнил ноздри, горло, легкие. В этот раз я узнал его сразу - запах пыли тридцатилетней выдержки, запах, окружавший меня в момент пробуждения.
- Не шевелись, - тихо предупредил Игорь, поднимая ружье. - Сейчас я его сниму.
Перед глазами вспыхнули ослепительные разноцветные пятна, словно яркость и контрастность окружающего мира разом вывели на максимум. На секунду я ослеп, но пляска цвета тут же успокоилась, рябь ушла, размытость сложилась в четкие картинки. Мне почти удалось понять, что на них изображено…
Хлопнуло ружье. Дог сорвался с места - не к нам, куда-то вбок. Я мучительно закашлялся, пытаясь выдавить из легких несуществующую пыль. Игорь судорожно передернул затвор и послал вдогонку псу еще одну пулю. Тот не остановился. Нырнул за угол здания.
- Я же попал, попал! - На миг мне показалось, что Игорь бросится в погоню или от досады расколошматит ружье об асфальт. Разумеется, ни того ни другого не произошло. - Нет, ну ты видел! Опять сбежал! Это же тот самый, со стройки, помнишь?
- Помню…
Я снова закашлялся. Стало легче. Налетевший порыв ветра, унес аромат прошлого. Мир вернулся к нормальным цветам.
- Похлопать? - Игорь был так возбужден, что даже не заметил моего странного поведения. - Нет, ну это потрясающе! Второй раз та же самая собака… И опять смылся!
Он перезарядил ружье.
- Ничего, еще поквитаемся. Пошли быстрее за твоей Библией, а то грузовик уедет.
- Пошли…
Второй раз. Второй и не последний. Я не знал, зачем приходил этот похожий на призрака пес. Возможно, и в самом деле по мою душу. Но отчего-то я был твердо уверен, что он вернется. Куда бы я ни перебрался, где бы ни жил, он снова найдет меня. И снова посмотрит мне в глаза.