* * *
На следующий вечер по дороге к Святому, которому он должен был читать, Роун обратил внимание на две фигуры, силуэты которых вырисовывались в свете свечей на стене шатра брата Ворона. Один человек сидел. Другой склонился над ним и что-то нашептывал ему на ухо. Стоял, как показалось Роуну, брат Ворон, а силуэт сидевшего он узнал, как только тот заговорил.
- Да. Да. Да, - повторял сидевший. Роун сразу узнал его по голосу - это был Поваренок.
Слов было не разобрать, но очевидно, что Ворон пытался как-то на него воздействовать. Роун решил поговорить об этом странном происшествии с Поваренком при первом же удобном случае.
Войдя в главное помещение шатра Святого, Роун увидел, что там горит множество свечей. На столе перед Пророком стояла бутылка, на дне которой шевелился коричневый скорпион.
- Тебе сегодня исполнилось шестнадцать лет. Поздравляю тебя с днем рождения, Роун из Негасимого Света.
- Откуда ты об этом знаешь?
- Мне сказал брат Аспид. Думаю, надо это отметить.
Святой открыл бутылку, и Роун почувствовал знакомый густой, терпкий запах скорпионьего пойла.
Святой наполнил две небольшие стопки противным напитком и одну протянул Роуну.
- Это важный день в твоей жизни. Сегодня мы пьем за то, что ты стал мужчиной. - Он поднял стопку. - За Роуна - самого молодого из наших братьев!
- Я им еще не стал, - напомнил Роун.
- Через несколько недель станешь. Но звезда твоя уже теперь сияет так ярко, что слова мои справедливы. Ты - большое подспорье для нашего дела.
Святой опрокинул стопку и одним глотком выпил ее содержимое. Роун отпил небольшой глоток, и во рту у него как будто все взорвалось. Он зашелся в приступе кашля. Святой похлопал его по спине, чуть не задохнувшись от хохота.
- Коричневые скорпионы небольшие, но яд их и быка свалит, - сказал он, передавая Роуну кувшин с водой. Тот пил воду большими глотками, стремясь смыть изо рта поганый привкус. - К такому вкусу привыкать надо, - улыбнулся Святой.
Роун поднял стопку и с отвращением проглотил оставшееся пойло, ухватившись за стол.
- Ничего подобного, - сказал Святой, будто прочитав его мысли.
- Мне кажется, ты прав, - ответил Роун, почувствовав, что у него закружилась голова.
- Возьми бутылку.
- Зачем?
- Когда все выпьешь, принеси ее сюда, и мы вместе съедим скорпиона.
- Ну это еще нескоро!
- У нас полно времени, - Святой едва заметно улыбнулся.
- Чему ты улыбаешься?
- Когда мне было шестнадцать, эта бутылка не продержалась бы и одной ночи.
- Неужели ты мог тогда выпить целую бутылку?
- Я мог выпить все, что удавалось достать. У меня тогда было полно искушений, и я был уверен, что пьянство меня от них избавит. - Он взглянул на Роуна - Но мои демоны-искусители были много старше и опытнее, чем я. Мне понадобился Друг, чтобы их одолеть. Ты все видишь более четко. У тебя больше знаний, и ты умеешь ждать своего часа. Ты терпелив, Роун из Негасимого Света. Твой пример поведет за собой других.
Свист за дверью возвестил приход посетителя. Им оказался брат Волк.
- Прости меня, брат Святой, но нам надо кое к чему подготовиться…
Святой вспомнил о чем-то и выругался. Торопливо извинившись перед Волком, он повернулся к Роуну.
- Пойди в библиотеку и найди там какие-нибудь книги для чтения. Я вернусь через час-другой.
Как только Святой ушел, Роун обернул бутылку куском ткани и положил ее себе в заплечную сумку. Скорпионье пойло еще могло ему пригодиться.
В библиотеке он зажег несколько свечей и стал просматривать книги. Он отобрал несколько томов, когда-то хранившихся в библиотеке его отца, сложил их в стопку и отнес к себе. В их числе были "Республика" Платона, история Французской революции, "Князь" Макиавелли, "Дао Де Цзин", тибетская "Книга мертвых" и "Сатьяграха в Южной Африке" Махатмы Ганди. Отец часто рассказывал ему о Ганди, называл его "воином, который никогда не воевал". Роун раскрыл книгу и прочел, что там было написано о слове "Сатьяграха", в котором три идеи были объединены в одну. "Сат" значит "правда" и обязательство видеть ее и выражать. "Ахисма" - это отказ причинять вред другому. Чтобы придерживаться ахисмы, надо искренне любить своего соперника. "Тапазя" - это стремление к самопожертвованию, но не в достижении победы, а в том, чтобы помочь сопернику тоже познать истину. Роун чувствовал резь в глазах. Ему хотелось вырвать из книги страницы. Эти мысли принесли смерть его родителям, они стали причиной разгрома Негасимого Света. Но что же крылось за самопожертвованием его народа? Это должно было быть чем-то большим, чем простой отказ от борьбы. Ганди проповедовал Сатьяграху во имя свободы. Во имя какой же истины погиб Негасимый Свет?
Когда Роун сложил в сумку книги отца, снежный сверчок вылез у него из кармана, проскочил в дверь и куда-то торопливо пополз. Нетвердо держась на ногах от скорпионьего пойла, Роун вышел из библиотеки и последовал за сверчком в небольшой коридор. Через несколько секунд маленькое насекомое исчезло из вида.
Роун пошел дальше и оказался в помещении, которое, видимо, было спальней Святого. Оно было обставлено без претензий, на полу лежали лишь ковры и шерстяной матрас. Сверчок устроился на коврике рядом с кроватью. Роун в замешательстве остановился на пороге - все-таки это были личные покои Святого. Но Роуну не хотелось оставлять здесь сверчка, поэтому он вошел в спальню. Насекомое исчезло под ковриком. Роун в недоумении поднял коврик, прикрывавший каменный пол. Сверчок сидел без движения на плоском камне.
Протянув к нему руку, Роун увидел в каменной плите тонкую трещину. Он нагнулся, рассмотрел повнимательнее и догадался, что камень скрывал тайник. Мальчик вынул нож, просунул его в щель и приподнял камень. Под ним лежала металлическая коробка. Он коснулся ее, ощутив холод крышки. Первым его порывом было ее открыть, но он не осмеливался и застыл в нерешительности. Коробка принадлежала Святому, и он не имел права в нее заглядывать. Рука его уже потянулась к камню, чтобы опустить его на место и закрыть тайник, но сверчок прыгнул на металлическую коробку и застыл на ее пятнистой поверхности. Теперь Роун уже не мог устоять против искушения. Он открыл крышку и увидел в коробке книгу под названием "Религии Древнего Рима".
Роун взял книгу и стал ее листать. Ему на глаза попался рисунок быка, поверженного человеком, стоявшим в окружении птицы, змеи, скорпиона и собаки. Глава называлась "Культ Митры". В книге говорилось о том, что этот культ получил развитие от религии, исповедовавшейся римской армией, иллюстрацией чего служило изображение группы воинов, молившихся у ручья при обряде посвящения молодого солдата. На другом рисунке был изображен бог Митра, рожденный из камня, с высоко поднятым мечом и большими камнями, сваленными у его ног. Там же он увидел рисунок пещеры, называвшейся "митреум", - это место было украшено изображениями Митры. Солдаты приносили в жертву своему богу быка, кровью которого освящали инициацию новообращенного.
Роун увлеченно читал. Он узнал о том, что тысячи лет назад в день весеннего равноденствия солнце всходило в созвездии Тельца-быка. Пока Телец повелевал на небе, небесный экватор проходил через созвездие Тельца, потом Малого Пса - собаки, Гидры - змеи, и Ворона. Именно эти созвездия Роун показывал Святому в ту ночь, когда они возвращались из селения Киры.
С годами, как было сказано в книге, положение Тельца на небе стало меняться, и быка постепенно сменило созвездие Овна. Считалось, что Митра, имя которого зародилось в древнем Иране, изменил ход движения Вселенной, убив Тельца-быка, и тем самым положил начало эпохе Овна.
Роун был потрясен увиденным и прочитанным. Спрятанная книга содержала информацию, смысл которой не мог быть понятен Святому. Но изображения были ясны ему и без слов. Птица, змея, скорпион и собака - брат Ворон, брат Аспид, брат Жало, брат Волк.
- Роун!
Услышав голос Святого, Роун окаменел. Он не мог ни ответить, ни даже дышать. Юноша осторожно положил книгу в коробку, закрыл ее крышкой, но камень никак не вставал на место - зазор был слишком мал. Шаги Святого приближались.
- Роун!
Сердце бешено колотилось. Роун отогнал все другие мысли и целиком сосредоточился на камне - поднял его и аккуратно опустил на место. Потом положил коврик, как он лежал раньше, и убрал в карман сверчка.
- Да где же ты?
Роун выскользнул из спальни Святого. К счастью, небольшой коридор был пуст. Он прошмыгнул в библиотеку. Святой, прищурившись, пристально уставился на него.
- Ты чем там занимался?
Роун, стараясь не выказать волнения, пожал плечами.
- А я тебе приготовил вот это, - сказал Святой и протянул Роуну небольшую коробочку. - Подарок ко дню рождения.
- Спасибо, - поблагодарил Роун. В коробочке лежал матово поблескивавший серебряный перстень с изображением барсука. - Что значит этот символ?
- Когда барсуки охотятся, они не останавливаются, пока не одолеют свою жертву. Они невероятно упрямы. И мы должны быть такими же, чтобы одолеть Город. А еще барсуки исцеляют зверей. Их пример помогает нам настойчиво стремиться к достижению поставленной цели. Надень его.
- Оно такое легкое! - удивился Роун. Его почему-то заинтриговал этот необычный подарок.
- Ты нашел какую-нибудь интересную книгу? - спросил Святой.
Он что, играл с ним в кошки-мышки? У Роуна засосало под ложечкой. Парень внимательно вглядывался в лицо Святого, но на нем не отражалось и намека на подозрение. Немного успокоившись, он ответил:
- Я подумал, тебе будет интересно послушать про Французскую революцию.
- Хорошо. Тогда начнем.
Изо всех сил стараясь скрыть волнение, охватившее его от совершенного открытия, Роун читал Пророку о заговорах, предательстве и убийствах тысяч людей. Святой внимательно слушал. Роун, как обычно, читал Святому, пока того не стало клонить в сон. Тогда юноша пошел к себе в шатер. Слава богу, брат Ворон не рыскал поблизости. Там Роун аккуратно вынул все из сумки, спрятал бутылку скорпионьего пойла, а книги переложил в мамин рюкзак.
Потом он вытянулся на кровати. Чем больше он размышлял над только что полученной информацией, тем истина становилась все более очевидной и тревожила его. Получалось, что Святой создал новую религию на основе картинок, которые видел в спрятанной книге. Он все врал про откровение, пронзившее его на горе, что Друг, явившийся ему там в белом пламени, передал ему свой завет. Теперь стало ясно, почему он так перепугался, когда Роун показывал ему созвездия. Если только братья об этом узнают, власть Святого как их предводителя будет подорвана. Эти сведения таили в себе большую опасность для Святого. А что, если он поймет, что Роуну известна правда о его божестве?
У него впереди было еще одно испытание, а потом он должен пройти обряд посвящения кровью. Кровью быка, как он только что понял из книги. Но ведь здесь нет никакого быка, и Роуну это было прекрасно известно. Когда он вдруг представил себе на минуточку, чем этот бык мог быть заменен, его аж холодный пот прошиб.
Он чувствовал себя сейчас так же, как когда лежал в гробу, только страх был гораздо сильнее. Тогда он, по крайней мере, знал, что испытанию наступит конец. Он глубоко дышал, пытаясь рассеять сжимавшую сердце тревогу, но беспокойство не унималось. Страх креп, становился сильнее, пока он не заметил, что по подушке ползет какое-то небольшое пятнышко. Роун с благодарностью смотрел на сверчка, а тот потер крылышки одно о другое и завел свою песню.
НА ПЛОСКОМ ЖЕЛТОВАТОМ КАМНЕ СОННО ГРЕЕТСЯ НА СОЛНЦЕ ПУМА.
"ОТВЕТЫ НА ТВОИ ВОПРОСЫ ТАЯТСЯ В ПЕЩЕРЕ, ГДЕ КРАСНАЯ СКАЛА ОБОРАЧИВАЕТСЯ СИНЕЙ" - СКАЗАЛА ПУМА.
"КАК МНЕ НАЙТИ ЕЕ?" - СПРОСИЛ РОУН.
"ВЗГЛЯНИ НА ПЕСОК…"
ПЕЩЕРА
ЕСТЬ ВЕЛИКИЕ КАРТИНЫ,
НО НИКТО ИХ НЕ УВИДИТ
НИ ЗА ЧТО И НИКОГДА,
ПОТОМУ ЧТО ДОЛГО БРАТЬЯ
ИХ ТВОРИЛИ ИЗ ПЕСКА.
А КОГДА ДЫХАНЬЕ ДРУГА
ИХ ПО ВЕТРУ РАЗНЕСЕТ,
НА КОГО-ТО БОЖЬЯ КАРА
ОБЯЗАТЕЛЬНО ПАДЕТ
ИСТОРИЯ ДРУГА В ИЗЛОЖЕНИИ ОРИНА
Задолго до рассвета Роун украдкой прошел мимо шатра Ворона, из которого доносился храп. Кое-где маячили другие братья, привыкшие рано вставать. В ожидании сигнала к встрече восхода солнца они занимались пока своими делами. Но, как он и рассчитывал, никто еще не пришел туда, где занимались рисованием песком. Навес над этим местом отчасти скрывал его от обзора. До сих пор взгляд Роуна был прикован лишь к небольшой части рисунка, которую рисовал он сам. Иногда он смотрел и на все изображение, но лишь затем, чтобы оценить его художественные достоинства. Теперь же он стоял при свете факела рядом с огромным рисунком и внимательно изучал его, чтобы найти ключ к разгадке волновавших его вопросов.
Он видел, что быка убивают в пещере на склоне горы. Все окружающее пещеру пространство было окрашено в оттенки самых разных цветов. Он внимательно их разглядывал, пытаясь проникнуть в суть художественного замысла, но это не приближало его к разгадке.
Прозвучал утренний колокол - времени оставалось в обрез. Роун глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и сосредоточился на картине в целом так же, как когда-то пытался сконцентрировать внимание на отдельных песчинках своего участочка рисунка.
Длинная голубая полоса огибала все изображение и заканчивалась водопадом, расположенным рядом с пещерой. Это была вода! Как же он раньше не догадался? Только теперь до него дошло, что это тот самый ручей, который сбегал с горного кряжа примерно в миле к югу от того места, где он стоял. Значит, он найдет пещеру, если пойдет вдоль ручья.
Роун отыскал большой сосуд с песком цвета охры - это был его цвет, и почти все его содержимое пересыпал к себе в сумку. Потом спрятал ее в зарослях деревьев, растущих у берега ручья, и побежал на утреннюю церемонию.
* * *
После завтрака Роун направился к кухонному шатру. Он помнил, что Ворон чем-то пытался запугать Поваренка, и решил выяснить, где здесь собака зарыта.
- Вчера вечером ты был в шатре Ворона.
Поваренок таинственно усмехнулся. Не говоря ни слова, он взял морковь, которую нарезал к обеду, и повернулся, чтобы уйти. Роун схватил его за руку. И тут он увидел за ухом Поваренка выпуклый надрез.
- Что это у тебя? - Роун потянулся к этому месту. Поваренок отдернул голову.
- Ничего особенного!
- Тебе там словно что-то засунули. Больно, наверное?
- Нет, все в порядке…
Поваренок пристально смотрел на Роуна. Он стоял очень прямо, держался так, будто гордится собой.
- Мне кажется, ты как-то изменился…
- Потому что теперь я знаю, кто я такой. Теперь я это знаю. Знаю, кто я такой.
- Что же с тобой сделал Ворон?
Поваренок, не обращая внимания на вопросы Роуна, вышел из шатра, продолжая все так же криво ухмыляться.
Так Поваренок раньше никогда не улыбался. Роуну показалось, что он сам не свой. Поваренок резко изменился, и это было как-то связано со странной раной у него над ухом. Что с ним сотворил Ворон?
Вечером того дня Роун решил в одиночестве потренироваться у себя в шатре. Он наносил воображаемые удары, прыгал, кувыркался, упражнялся с мечом. Всего за год его сила и скорость движений невероятно возросли, но никто, кроме него самого, до конца не знал о том, каких он достиг успехов. Когда все тело от напряжения покрылось потом, он достал из сумки бутылку со скорпионьим пойлом, чуть пригубил, прополоскал вонючим зельем рот и выплюнул его. С бутылкой в руке он вышел на вечерний воздух, уверенный, что скоро встретится со своим соглядатаем. Так и оказалось: брат Ворон тут же возник перед ним, будто материализовавшись из воздуха.
- Ты только посмотри, что подарил мне на день рождения Пророк! - Роун обхватил Ворона рукой, как будто ноги отказывались его держать, и смрадно дыхнул ему в лицо. - И тебе бы не грех поздравить меня с юбилеем!
Ворон не мог оторвать от бутылки глаз.
- С днем рождения тебя, Роун.
- Ты что, так и будешь стоять здесь столбом? Выпей-ка лучше!
- Мне бы, наверное, не надо. Поздно уже.
- Брось ты, Ворон, хлебни хоть глоточек!
- Ну, если ты настаиваешь… - проговорил Ворон. Он поднес бутылку ко рту и сделал большой глоток терпкого пойла. Смакуя его, он не сводил глаз с покачивавшегося Роуна. - Самое лучшее пойло, какое мне только доводилось пробовать.
Роун подошел к нему вплотную.
- Я слышал, ты и получше можешь достать. Давай, еще по одной пропустим.
Ворон сделал еще один приличный глоток.
- Отличный напиток.
- Пей на здоровье! - сказал ему Роун. Его так шатало, что, казалось, он вот-вот свалится на землю. Немного погодя он бросил в сторону Ворона такой пустой взгляд, какой только смог изобразить, и глуповато улыбнулся. - А знаешь что? Мне уже, пожалуй, пора на боковую. Спокойной ночи, брат, ты отличный мужик.
Роун кое-как дошел на заплетающихся ногах до своего шатра и с порога плюхнулся на матрас.
- Со мной все в порядке, - повторял он, - со мной все путем.
Внутри шатра он тут же приник глазом к щели в прикрывавшем дверной проем пологе. Ворон сделал еще один приличный глоток из бутылки, перевел дыхание и еще какое-то время стоял с бутылкой в руке на том же месте - должно быть, решил выяснить, потребует ли Роун свое пойло обратно. Через пару минут он ухмыльнулся и вернулся в шатер, жадно прижимая к себе драгоценную бутыль.