- Нет. Поверьте, сделаю все возможное, чтобы пожелание стало реальностью.
- Наше путешествие с этого момента потеряло больше половины своей привлекательности, - с сожалением проговорил Сан-Ком.
- Ваше высочество расстроено, что более крупных ставок уже не будет? - с улыбкой спросил Каянов.
- Я просто понял, что для вас не соперник.
- Совершенству нет предела, а с основными приемами вы знакомы. Кое-что я могу вам показать, если это не затрагивает вашего самолюбия.
- На сегодня с меня уроков хватит.
Постепенно жизнь в каюте отшельников снова вошла в свою обычную колею. Беседы на отвлеченные темы. Прогулки в трюме. Просмотр фильмов, имеющихся на борту, и комментарии к ним по эпизодам, удивившим одного из зрителей. Через неделю Сан-Ком согласился брать уроки игры в серт, строго оговорив их оплату. Разговоры между ним и Каяновым стали более доверительными, и разведчик узнал много нюансов из жизни высшего света империи.
В один из дней, после окончания очередного прыжка, он вошел в каюту и с порога проговорил:
- Собирайтесь, ваше высочество. Наша станция принимает передачу нескольких имперских каналов. Вы сможете определиться по месту и узнать последние новости.
- Я вам верю, мазан полковник. В выходе в открытый космос нет никакой необходимости. Если можно, то прошу переключить передачу каналов на наш голограф.
Правительственные и частные каналы славили мудрость императора и непобедимость его звездного флота, передавали концерты и комедии, демонстрировали ввод в строй новых крейсеров и ракет, не знающих промаха. Как обычно во время войны, шло повседневное запудривание мозгов, жестко регламентированное цензурой военного времени.
Пожалуй, единственно полезной информацией послужил показ банкета в императорском дворце по случаю разгрома флота солнечников в четвертом секторе.
Каянов не столько смотрел на экран, сколько внимательно наблюдал за реакцией Сан-Кома.
Лицо пленника на одно мгновение резко изменилось. Он непроизвольно подался всем корпусом к экрану в момент демонстрации банкета.
Пятнадцатисекундный репортаж в скромном помещении, за бедно накрытым столом, как отметил для себя разведчик. Пропаганда демонстрировала обычным гражданам, что дворец тоже несет бремя тягот войны.
- Вы ведете запись передач? - не отрываясь от экрана, спросил пленник.
- Да, - ответил Каянов.
- Позже мне нужно будет просмотреть дополнительно некоторые фрагменты.
- Императорский банкет?
- Да, и его тоже.
Четыре часа транспортник провисел неподвижно в зоне приема.
- Вполне достаточно, - по истечении этого времени произнес Сан-Ком, все более безразлично глядя на экран.
Откинувшись на стенку каюты спиной и закрыв глаза, он некоторое время оставался неподвижным. Похоже, прогонял мысленным взором картины увиденного и вновь давал им оценку.
Каянов молчал, ожидая реакции на полученную информацию.
- Я хочу еще раз просмотреть три фрагмента из того, что мы видели, - не открывая глаз, проговорил пленник. - Императорский банкет, эпизод проводов десантной бригады на площади в Сомоде и концерт из театра на Ритаки. Лучше принесите кристалл записи, - видя, что Каянов потянулся к кнопке внутренней связи, попросил имперец. - Нам нужно будет просмотреть сцены несколько раз и в замедленном режиме. Учитывая вашу нелюбовь к случайностям, возьмите всю запись полностью.
- Я отдаю приказ начать разгон, - проговорил он. - У нас остался до места высадки всего один прыжок.
- Поступайте, как считаете нужным.
Прогулка до рубки корабля и обратно заняла не больше десяти минут, а еще через минуту экран голографа уже повторно демонстрировал императорский банкет в режиме замедленного воспроизведения.
- Увидели что-то интересное? - спросил Каянов.
- И довольно много, - прозвучало в ответ. - Во-первых, это не банкетный зал. Это помещение, где все приглашенные собираются прежде, чем туда попасть. Съемку разрешили с какой-то определенной целью. Например, продемонстрировать спартанскую жизнь высшего общества. Мужчины все в мундирах. Женщины одеты скромно и с минимумом своих обычных побрякушек. Дядя не ест тугов, даже их запаха не переносит, а всего в метре от него их целое блюдо. Набор вин беден, обслуги за императорским креслом нет, но не это главное. Здесь отсутствует несколько лиц. Нет министра общественного контроля.
- Психокоррекция общества?
- Да. Отсутствуют начальники контрразведки и полиции, нет еще двоих шепчущих, их имена вам ничего не скажут. Но самое главное то, о чем говорят вот эти две докомы.
- Ничего не слышу, музыка забивает разговор, - признался разведчик. - Можно попытаться отфильтровать лишний шум.
- Не услышите. Микрофоны установлены специально таким образом. Слух здесь абсолютно не нужен. Все и так отчетливо видно.
- Но вы сказали, что слушали разговор.
- Его можно и увидеть. С детства всех членов императорской семьи учат читать по губам. Один из способов обеспечения безопасности. Одна докома за столом сообщила другой, что, по словам ее мужа, это один из шепчущих, на Тифоне появились террористы. Убит начальник внутреннего порядка. Не ваше ли это подполье начало действовать?
- Скорее это боевики Ю-Сима.
- Многоликий как ни в чем не бывало сидит за столом. Вот он. - Сан-Ком указал пальцем на экран. - Правда, сказать с абсолютной уверенностью, что это действительно он, не могу. В империи действительно что-то творится. Перейдем к следующему фрагменту. Вот этот эпизод. Оператор снимал сверху, с целью показать ровные, действующие как единый организм колонны солдат, и на пару секунд дал общий вид города. Теперь смотрите вон туда, на дальний план. Видите вот это высокое здание, едва просматривающееся сквозь дымку над городом? Это мокот, по-вашему, церковь. Она должна оканчиваться шпилем, но его нет. Я хорошо знаю этот город. Бывал в нем не раз. Ходил на службу в этот храм. Шпиль исчез.
- Техническая авария, гроза, землетрясение, - высказал свое предположение Каянов.
- Возможно, но с очень незначительной долей вероятности. Интересно другое. В шпиле была расположена установка психоподавления. Не ее ли наличие там является причиной отсутствия шпиля.
"Уж не объединены ли эти эпизоды в единую картину мазками одного художника, - мелькнуло в голове у разведчика. - Если это так, то им может являться только один человек, и это Колдун".
- Наконец, третье и последнее, - продолжал пленник. - Концерт на Ритаки. На сцене выступает актриса императорского театра знаменитая Фарина, вот она, а ложа министра развлечений пуста.
- Заболел, в командировке, дела, - поняв, куда клонит Сан-Ком, возразил Каянов.
- Она его любовница, и он всегда присутствует на ее выступлениях. На концерте также нет начальника общественного порядка, которого я прекрасно знаю, и руководителя спасательной службы.
- За три года, что вас не было дома, могло многое измениться. Люди смертны, растут в должностях, их переводят в другие места службы.
- Послушайте, полковник, вы пытаетесь убедить меня, что здесь все спокойно, или боитесь, что ваши слова о наличии внутреннего сопротивления в империи могут звучать для меня ложью? Хотите, чтобы я сам сделал вывод о наличии таких сил?
- Да, мне бы не хотелось, чтобы та информация, которую я дал, подействовала на объективность вашей оценки.
- Не беспокойтесь, она не повлияет, и мой вывод абсолютно независим. В империи действительно не все в порядке.
- Значит, через три дня мы идем на высадку.
- Да, засиделись, - ответил Сан-Ком и лег на спину.
- Вам придется примерить эту форму, - открыв один из шкафов, проговорил Каянов.
- Контрразведка, - оглядев китель, флегматично проговорил пленник. - Если не возражаете, то чуть позже я это сделаю. - Он отвернулся и закрыл глаза.
Гаюну было о чем подумать, от общих разговоров необходимо было переходить к реальным действиям, в результате которых как минимум начнут гибнуть соплеменники. Правда, у него в запасе был еще один вариант - заплатить свой карточный долг. Честь императорской семьи и офицера останется незапятнанной, но соотечественников погибнет гораздо больше. Что возьмет верх в этой внутренней борьбе? Долг ответственности за свой народ, воспитанный в нем по праву рождения, или традиции офицерского корпуса, не менее сильно довлеющие над личностью. Все должно решиться в течение ближайших нескольких суток.
Вариант гибели центральной фигуры в самом начале операции или ее отказ от сотрудничества разведкой Союза тоже проработан. Разработчики интриги были уверены, что у человека, ответственного за операцию с племянником, рука не дрогнет в нужный момент. Мертвое тело порой может быть не менее опасным, чем живое, уложенное в логическую цепь асами разведки неоспоримым доказательством факта смерти. Вся суть в том, что одежды событий на это тело наденут живые.
Пока фигура находилась на доске, и первый же ее активный шаг вперед мог стать последним шагом, после которого отступление уже невозможно.
- Теперь-то вы мне можете сказать, где мы будем высаживаться? - спросил Сан-Ком, когда они уже стояли в переходном шлюзе, а снаружи к кораблю подходил орбитальный шаттл.
- Мы высаживаемся на Софе, - ответил Каянов.
- И что мы здесь будем делать? Охотиться на рифонов?
- А как вы думаете, ваше высочество, кто представляет для нас большую опасность, рогатые и зубастые объекты для охоты или контрразведка?
- Последние здесь не водятся. Вы что, не знаете, что Софа - охотничья планета? Постоянное проживание здесь, кроме смотрителей, а уж тем более строительство запрещено.
- Прекрасно знаю. По этой причине мы здесь и высаживаемся. Здесь не ловят диверсантов и разведчиков. Делать им здесь абсолютно нечего. Не шныряет служба общественного порядка со своими проверками, обысками и облавами. Отсутствуют соседи, обремененные манией преследования врагов императора. Нет установок психоподавления. Зато сюда время от времени приезжают снять стресс от повседневной работы министры, промышленники, высокопоставленные военные. Вот это наши объекты для охоты, и эта дичь придет к нам сама. Вам знакомы здесь многие места, и мы прекрасно устроимся. У нашей дичи имеется в наличии еще один, очень немаловажный для нас фактор. Она очень ядовита.
- Что вы имеете в виду?
- Каждый самый мелкий, по вашим понятиям, появляющийся здесь властитель империи собрал не меньше тофа компромата на своих "друзей" и недругов. Он не использует его только потому, что у них на него имеется не меньше такого же дерьма. Очень скоро с нами будет Ю-Сим, самый крупный обладатель этого продукта, и вот тогда мы начнем взрывать империю изнутри. Начнет действовать принцип "Кто не с нами, тот против нас". Самый действенный довод убеждения - это демонстрация силы. Сам император нам поможет, когда слетит пара-другая голов.
- Чей это шаттл?
- Смотрители вашего охотничьего рая обычно используют его для контроля с орбиты за своими угодьями или доставки с пришедших кораблей на поверхность планеты прибывших гостей.
- У нас должно быть разрешение на высадку, и, откровенно говоря, вы, полковник, не очень-то похожи на одного из моих соплеменников.
- Для сотрудников контрразведки такого разрешения не требуется, тем более что охотиться мы не собираемся. Что касается моего внешнего вида, то это поправимо.
Каянов включил маскировочную программу портативного голографа, и рядом с Сан-Комом появился гаюн в полной форме сотрудника контрразведки.
- Совсем неплохо, - одобрительно проговорил пленник, почти не удивленный мгновенной метаморфозой. - У нашей разведки есть такая система?
- Насколько мне известно, нет.
- Вы настолько мне доверяете?
Вместо ответа разведчик молча пожал плечами.
- Какова цель нашего прибытия для встречающих? - спросил гаюн.
- На ваше усмотрение, мазан полковник. Беседы со смотрителями общего плана. Не зафиксировано ли каких странностей на поверхности при контрольном облете планеты? Акцент на общую безопасность. Кто был в последнее время? Кто появится в ближайшее? Инспекторская проверка, не более.
- А мое лицо. Мне приходилось здесь бывать. Смотрители. Гости.
Каянов протянул Сан-Кому клипсу с довольно крупным бриллиантом.
- Наденьте на ухо, - проговорил он. - Я знаю, у вас это модно.
И заметив вопросительный взгляд своего начальника, добавил:
- Голограф. Очень незначительные изменения вашего лица, но в своей совокупности вполне достаточные, чтобы вас не узнали.
- Наши дальнейшие действия?
- Завтра возьмем топтер и полетим на осмотр местности. Хорошая прогулка для офицеров контрразведки не помешает. Ждем гостей или знакомимся с находящимися здесь, а потом вместе с ними покидаем Софу. Я думаю, нас подбросят на Тифон. Контроля со стороны контрразведки там не будет, если нас доставит на космодром шаттл с корабля министра или уважаемого всеми бизнесмена. Сами и выберем подходящую для этого кандидатуру.
- А как же наша охота на "дичь"?
- Мы еще сюда вернемся вместе с Ю-Симом. Неужели вы думали, что мы начнем охоту самостоятельно?
- Я, кажется, понял. Как у вас называется этот прием?
- Постепенное внедрение.
Глава 4
Самум
- Ну что, Боря, настал и наш черед выхода на сцену, - проговорил Шаман, когда, собрав необходимые в работе мелочи, они сидели в каюте перед отправкой на корабли. - Ты постарайся зря не рисковать. Сейчас невозможно сказать, на каком этапе операции я смогу к вам подключиться. Возглавишь группу. Присматривай за Колдуном. У меня нет ни малейшего желания встречаться на развалинах города, где он выступил со своим сольным концертом. В гостях не задерживайся. Сольешь информацию и сразу уходи. Тюрьма - не лучшее место для отдыха. Зря не рискуй. У вас еще будет много работы с племянником.
- Риск не так уж и велик. Сыграю обиженного. Выложу всю информацию добровольно. Не поверят - промоют мозги в щадящем режиме, но, думаю, до этого не дойдет. Как доказательство - я им живым и здоровым больше нужен. Может, даже удастся с императором пообщаться. Сам-то как себя чувствуешь.
За прошедшие несколько дней трансформация тела Шамана достигла такого уровня, что узнать его было практически невозможно.
Бледная, почти просвечивающаяся кожа сложилась на лице глубокими морщинами. Череп облысел и покрылся буграми шишек. Крылья носа расширились на поллица. Мохнатые седые брови густо прикрывали глаза. При походке он прихрамывал на левую ногу, а между лопатками вырос приличных размеров горб, заставляющий туловище прогибаться вниз. Старческие сухие кисти рук, обтянутые пергаментной кожей, с распухшими суставами пальцев мелко дрожали.
- Не обращай внимания на мой вид. Состояние в норме. Ты не забывай, что как только появишься на Сохара, а может и раньше, Босу будет знать, что кто-то из нашей группы высадился. Перед тем как тебя схватят или сдашься сам, перстень выбрось или припрячь хорошенько. Уверен, к гаюнам он не попадет, а возможно, и к нам вернется. Ты помнишь ту расщелину, через которую я попал в скальный лабиринт.
- Найду, не сомневайся. Ориентир там хороший. Наверняка останки нашей песчанки на прежнем месте.
- Вот от нее и начинай поиски. Я думаю, верховный жрец не покинет планету. Останется на ней до своего конца.
Динамик двери выдал голосом Лузгина контрольную фразу.
- Вот и начальство проводить пожаловало, - проговорил Гошар, подавая голосовую команду замку на отпирание.
- Как настроение? - спросил, входя, полковник.
- Как всегда, боевое, - ответил Шаман.
- Личные вещи. Документы.
Гошар протянул небольшой металлический кейс, закрытый на кодовый замок.
- Тогда приступим, - проговорил Лузгин, открывая довольно объемистый ящик, принесенный в каюту несколько дней назад.
Шаман, подобрав полы одетой на нем длинной рясы темно-коричневого цвета, почти касающейся пола, шагнул в открытую емкость и улегся на армейском одеяле, устилавшем дно.
- Удачи, Витя, - пожелал полковник.
- Все будет в порядке, Сергей Иванович, - пообещал Шаман.
Самум кивнул на прощание и сделал знак двумя пальцами, означавшими победу.
Крышку закрыли. Полковник опечатал замок и разрешающе кивнул оставшемуся в комнате диверсанту.
Гошар открыл дверь и выглянул в коридор. Метрах в десяти от каюты стояли четыре матроса.
Сделав приглашающий жест, он дождался, когда они войдут в помещение, и приказал:
- Выносите.
Матросы подняли ящик за ручки и в сопровождении Лузгина вышли из каюты.
Заброска Шамана началась. Нетрац знал, что ящик поместят в катер-невидимку, стоящий в одном из трюмов кораблей, идущих к Хохайя. Весь путь до системы Шаман проведет в одиночестве. На орбите восьмой планеты, когда у Сохара будет идти жестокая схватка, а патрульная группа с восьмой, возможно, присоединится к ней, Смирнов на катере покинет корабль, опустится на планету и приступит к реализации своей части плана.
Оглядев в последний раз каюту, не забыто ли что, Самум вышел, закрыв за собой дверь. Он полетит на другом корабле и со своей группой высадится на Сохара, где до пленения ему предстояло сыграть в кошки-мышки с экспедиционным корпусом гаюнов.
"Сейчас бы Колдун сказал, что это у нас за работа, - из тюрьмы в тюрьму. Половину времени только и занимаемся побегами, да и на свободе посидеть спокойно не дают", - с теплотой об ушедшем на задание друге подумал Гошар.
Путь до Хохайя прошел нудно и бессобытийно. С членами его группы все было давно отработано и согласовано. Жили они в отдельном кубрике и не требовали к себе внимания. Нетрац прихватил с собой несколько книг, читал или играл с шип-топом на копайзере в шусер, логическую игру, завезенную нетрацами со Смекты.
Сигнал на высадку прозвучал ожидаемо, будто приглашение к утреннему кофе. Группа, не задерживаясь ни минуты, прошла в грузовой отсек, чтобы занять место в шаттле.
- Стартуем, - приказал Гошар пилотам, убедившись, что все заняли свои места на борту.
Ворота грузового отсека начали открываться. Через минуту челнок вылетел из отсека и устремился к освещенной стороне планеты, где Самума ждали нестерпимая жара, обжигающий сухой воздух и знакомый океан песка со своими волнами-барханами, уходящими за горизонт.
Спуск на поверхность произошел быстро и без каких-либо осложнений. Шаттл совершил посадку у знакомой пирамиды храма. Экспедиционная группа быстро закончила разгрузку оборудования и приданных песчанок, так отлично зарекомендовавших себя в прошлом рейде по пустыне. На этот раз в распоряжении боевиков находились еще два двухместных топтера.
- Работаем всерьез. Все должно быть очень натурально, - входя в знакомый зал пирамиды, проговорил Самум, оглядывая песок под ногами.
Привычного для пустынника спирального рисунка от присутствия сущности на его поверхности не было. Базы покинул свое лежбище под камнем-алтарем.