Однако это событие, Невская битва, скорее всего, не произойдёт, так как в дело вступаем мы. И действовать варяги станут не сами при себе, а при поддержке местного населения, которое готово по слову последнего выборного Сигтунского лагмана Гутторма Тостерена нам помочь, а помощь для разгрома Сверкера Кольссона нам понадобится. В первую очередь, само собой, нужны опытные лоцманы, которые проведут корабли венедов через узкие проливы и шхеры к городу. Затем необходима поддержка "пятой колонны", которая поможет штурмовикам захватить прикрывающий Сигтуну с моря замок Альмарстек. Потом предстоит атака самого города, а вокруг него высокая деревянная стена, и, кроме того, гавань этого города в случае появления противника может быть перекрыта цепью. Такие вот дела, а ведь есть ещё два сухопутных замка, защищающие город со стороны суши, и их тоже придётся брать. И получается, что если проводить операцию исключительно собственными силами, мы умоемся кровью, а своих целей можем не достигнуть. Но, слава всем светлым богам, поддержка местных язычников будет. Поэтому шансы на успех у варяжской эскадры есть, и они немалые.
Теперь надо сравнить силы врага и наши. В конце осени Сверкер распускает своих ярлов по домам, и до наступления третьего весеннего месяца с ним остаются только наёмники и воины церкви. Это около двух тысяч бойцов, которые раскиданы гарнизонами вокруг Сигтуны, сотня гвардейцев и примерно двести - двести пятьдесят "добровольцев" из Европы, в основном из Франции и Германии. Против них выступит эскадра, которую должен возглавить Мстислав Выдыбай. И предварительно под его командой соберётся тридцать кораблей, на борту которых будет две с половиной тысячи варягов и сотня витязей Святовида. Плюс к этому Гутторм Тостерен обещал выставить полную тысячу преданных старой вере людей. Так что объективно мы будем сильнее короля и его воинов, которые не ждут удара. Я говорю "мы", потому что тоже приму участие в этом походе. Несколько раз просил Векомира отпустить меня, но он не говорил "да", впрочем, так же как и "нет". Однако недавно, после того как за меня сказал своё веское слово Выдыбай, пообещавший верховному жрецу сберечь столь ценного кадра, каковым является Вадим Сокол, верховный жрец всё же разрешил мне поучаствовать в первой в этом времени войне.
А если коснуться общего плана по атаке врага, то он прост. Варяжская эскадра выдвигается к шведским берегам, входит в шхеры и неожиданным ударом захватывает Альмарстек. Далее наши корабли по озеру подходят к Сигтуне, варяги соединяются с язычниками и атакуют город. После чего битва, победа и казни, совмещённые с торжествами. Таков первый этап, а второй заключается в продвижении на юг, сожжении монастырей и освобождении всех прилегающих к Меларену территорий, где тут же будет установлена власть Тостерена, который двигает в массы правильные лозунги на все времена: "Вся власть народу! Даёшь сбор тинга и выборы нового короля!" То есть, по факту, наш поход повторяет действия новгородцев в 1187 году, которые произошли в моей исторической реальности. Тогда шведы обрубили русичам всю балтийскую торговлю, и новгородцы отреагировали быстро и жёстко. Совет господ выделил средства на сбор боевой эскадры из уцелевших руянских варягов, которые отошли к ним после падения родного острова, усилили венедов карелами, финнами и ушкуйниками, и вся эта лихая ватага напала на Сигтуну. Город был взят, а затем разграблен, и из него вывезли всё, что только возможно, включая украшенные красивыми рисунками на христианскую тематику железные церковные ворота, позже установленные в Софийском соборе. Вот только новгородцы не развили успех, а для нас это жизненно необходимо, и взятие Сигтуны - только начало войны со шведскими христианами.
В общем, такие вот дела, и можно сказать, что в эту зиму наиболее приоритетными для меня делами были работа в ОБК и опыты с бумагой. А всё остальное: тренировки, беседы с волхвами и учебные выходы в море - шли как вспомогательные направления…
За размышлениями и думами совершенно незаметно я выбрался на дорогу между Арконой и портом. До города оставалось всего ничего, и я ударил стременами по бокам своей лошадки. Однако тут же натянул поводья и остановился, так как навстречу верхом мчался Сивер, который был одет по-походному, а у его седла я заметил притороченную ковровую сумку с личными вещами храмовника. Увидев меня, витязь Триглава тоже сдержал коня, улыбнулся, поднял раскрытую правую ладонь и произнёс:
- Здрав будь, Вадим.
- И тебе того же, Сивер, - приближаясь к нему, поприветствовал я своего наставника и вопросительно кивнул на сумку: - Куда это ты собрался?
- Домой. - В голосе витязя проскочили радостные нотки.
- В Щецин?
- Да.
- А чего так неожиданно? Помнится, ещё три дня назад ты никуда не собирался.
- Всё так. Но человек предполагает, а судьбина располагает. Ратибор Грифин, который после смерти Вартислава стал поморянским князем, решил в Щецине погром устроить и за брата отомстить. Однако горожане бесчинств терпеть не стали, видать, люди не забыли ещё о свободе и подняли его дружинников на копья и рогатины. Князь вовремя сбежал. Кирху, которую поставили на месте нашего храма, горожане сожгли. Христианских проповедников и иноземцев выгнали, а потом послали в леса гонцов, они позвали обратно Лучеврата и волхвов. А дальше всё понятно. Верховный жрец велел мне вернуться, и я этому рад.
- Но ты ведь не один в Щецин возвращаешься?
- Конечно. Со мной пять лодей с варягами.
- Против дружин Свантибора и Ратибора этого мало.
- Это не все. Будут ещё войска. Прибыслав с Никлотом обещали выслать в поморянские земли сильные отряды своих воинов. Так что, коль началась заваруха, будем бить всех, и Грифинов, и камминских монахов, и проповедников, и наёмников. Думаю, сдюжим.
- Хорошо бы. - Я одобрительно кивнул на слова витязя и подумал, что восстание в Померании может быть использовано врагами венедов, дабы начать Крестовый поход раньше.
Впрочем, это вряд ли. Тёмные, выступающие против волхвов и толкающие впереди себя проповедников и воинов, ещё не готовы. Да и кровопролитие в племени поморян, скорее всего, будет истолковано ими как доброе событие, ведь чем меньше непокорных славян, тем лучше.
- О чём задумался? - подбоченился в седле Сивер.
- Думаю, кто же меня теперь воинским премудростям учить станет.
- Это не беда. Витязей у нас, слава богам, пока хватает, так что найдёшь себе наставника. - Воин протянул руку: - Ладно, Вадим, бывай. Отныне наши пути-дорожки расходятся, надолго или нет, неизвестно, но мне кажется, что мы ещё встретимся, и не раз. Удачи тебе!
Наши руки сплелись в крепком рукопожатии, и, отпуская кисть Сивера, без промедления погнавшего своего конька в порт, где его ожидал корабль, я выкрикнул:
- И тебе удачи, Сивер! Мы обязательно увидимся!
Услышал меня витязь или нет, не знаю. Вряд ли, так как с моря задувал ветерок. Но мою добрую эмоцию, которую я кинул ему вслед, он не мог не почувствовать.
"Вот и попрощались, - продолжив путь, подумал я и спросил себя: - А что дальше? Да ничего. Всё по-прежнему. У каждого своя дорога, и, следуя по той, которая предназначена мне, через час Вадиму Соколу придётся встретиться с Векомиром. Что он мне скажет? Без понятия. Однако надеюсь, мою работу он примет и деньжат насыплет щедро, а то без золотого запаса, который должен быть у каждого справного атамана, в моём случае варяжского командира, ярла или конунга, как-то тоскливо".
Глава 18
Швеция. Сигтуна. 6650 от С. М. З. Х.
Как и положено, первым на шведский берег высадился наш командующий Мстислав Выдыбай. Сильное тело варяга метнулось в туманную предрассветную хмарь и приземлилось на песок пляжа, в который только что уткнулся нос "Стратима". За Мстиславом, который, никого не опасаясь, двинулся в сторону горящих на недалеком взгорке сигнальных костров, последовали его воины. Один за другим, не дожидаясь, пока отроки приладят сходню, облачённые в броню и до зубов вооружённые варяги прыгали вниз и сразу бегом устремлялись за своим вождём.
Первый десяток на берегу. За ним второй, третий… А там и моя очередь подошла. И как был, в кольчуге, надетом на голову шишаке и со щитом в левой руке, я совершил прыжок.
Недолгий полёт. Колени полусогнуты, пятки сомкнуты. Типичный прыжок десантуры.
Удар! Ноги спружинили, и я выпрямился. Остроконечный шишак с полумаской, которая прикрывала верхнюю часть лица, слегка съехал назад. Это непорядок, необходимо подтянуть ремень. Кольчуга, которая своим нижним краем доходила мне почти до колен, напротив, сидела как влитая. Значит, мой размер, и я хотя бы в этом не ошибся, когда перед самым походом в арсенале храмовников подбирал снаряжение. А так всё в норме. Вадим Сокол высадился на вражеский берег без переломов и растяжений.
- Вадим, давай вперёд! - услышал я позади чей-то окрик.
Верно. Стоять нельзя, так как за мной ещё семь десятков воинов, которые должны как можно скорее высадиться, а я им мешаю.
Не оборачиваясь, я быстрым шагом двинулся вслед за Выдыбаем, фигура которого была чётко видна на фоне костров. И пока шёл, думал о том, что апофеоз главного действия, ради которого затевался весь варяжский поход на Сигтуну, уже близок. Позади остались сборы эскадры, комплектование экипажей, лёгкий ремонт кораблей, споры Выдыбая с князем Тетыславом, который желал возглавить экспедицию, но пролетел мимо, гадания в храме Святовида, жертвоприношения на удачный путь, а также заговоры и заклятья волхвов. Всё это уже в прошлом, точно так же как и переход через Венедское море, перехват двух шведских драккаров, которые везли Сверкеру Кольссону подкрепления, захват замка Альмарстек, без нашего участия взятого местными язычниками под контроль, и короткое плавание по озеру Меларен. Теперь впереди сражение, и я приму в нём участие.
Спрашивается: зачем я отправился на войну, если мог отсидеться под крылом верховного жреца? Ответ прост. Я воин, а не инженер и не прогрессор, и потому моё призвание - воевать за свой народ. Ну а коль скоро я решил осесть на острове Руян и стать настоящим венедом, значит, должен заработать себе авторитет и репутацию. Ведь варяги ребята лихие и, вне всякого сомнения, настоящие бойцы. И потому какому-нибудь левому гражданину, за которым нет военных кампаний и серьёзных дел, они подчиняться не станут. Правда, их можно нанять за деньги, которые после опытов с бумагой у меня имеются. Но серебро и золото всего лишь металлы, и уважение настоящих воинов на них не купить. А мне, если я хочу стать по-настоящему вольным человеком и предводителем собственного отряда, оно необходимо. Поэтому я здесь, вминаю подошвами сырой песок пляжа и готов к пролитию вражеской крови.
Бух! Ши-и-и-ирр! За спиной раздался шум, и я обернулся. Кинул взгляд назад и увидел, что в берег уткнулся "Морской волк", на борту которого вторая сотня витязей Святовида, а за этим грозным кораблём из полутьмы выползают другие венедские суда. Силуэты уже вполне различимы, и мой взгляд, фиксируя резные носовые фигуры, определял названия кораблей эскадры, которые двигались вслед за первыми лодьями. Вот "Серый ворон" старого морехода Судибора Рутенца. За ним "Внук Вилы" - большая лодья, скорее даже драккар, одного из самых знатных Виславитов юного Будимира. Следом "Соболь" однорукого и очень удачливого Авсеня Беридраговича. Потом "Злой ветер" хитрого Володаря Годуна. Далее "Догода" ярого язычника Сбыслава Русая и "Бессон" капитана Третьяка Уветича. На каждом корабле закалённые воины, самые лучшие, какие только есть на Руяне после витязей Святовида, и они будут драться так, как им было приказано. Никаких грабежей. Только бой и уничтожение вражеских бойцов, короля и церковников. Добыча будет позже, в замках дворян, преданных Сверкеру Кольссону. Плюс к этому Гутторм Тостерен обещал выплатить весьма кругленькую сумму. Так что никто из воинов внакладе не останется и обиженным себя не почувствует. Однако всё это будет потом. Сначала надо одолеть врага и только после этого делить его денежку и дуванить хабар.
Снова мой взгляд направлен вперёд. Я вышел на спускающуюся почти к самой воде неширокую грунтовую дорогу и вместе с варягами из четвёртого десятка, которые высадились вслед за мной, поднялся на приозёрную высотку, где у костров обнаружил Мстислава Выдыбая. Полководец был не один. Рядом с ним стоял заранее посланный на историческую родину Хунди Фремсинет и средних лет приземистый крепыш в превосходном ламеллярном доспехе, чёрная борода которого была заплетена в три толстые длинные косицы, не иначе, сам лагман Гутторм Тостерен. Опасности не было. Ни я, ни витязи Святовида её не чувствовали, так что можно было немного расслабиться. Поэтому я снял тяжёлый шлем, подошёл к полководцу и застал окончание его беседы с предводителем местных язычников.
- Значит, Гутторм, твои люди откроют нам Восточные ворота? - уточнил у лагмана Мстислав.
- Да, - подтвердил Тостерен, который говорил на венедском с ужасным акцентом. - Можешь не сомневаться, варанг. Вы прибыли вовремя, Сигтуна рядом, и, если твои воины поторопятся с высадкой, мы подойдём к городу на рассвете. Ворота как раз откроют, а преданные старым богам люди удержат их и дадут нам возможность проникнуть за стены. Первыми в город войдут наши бойцы, у каждого из которых на левой руке будет белая повязка. Вот только воинов под моей рукой не так много, как казалось раньше…
- Сколько? - нахмурился венед.
- Со мной всего четыреста клинков, не считая тех, кто сейчас в Альмарстеке. Но каждый боец стоит двоих, а то и троих врагов.
- Посмотрим. - Выдыбай, который рассчитывал минимум на восемьсот скандинавских язычников, явно был недоволен.
- Да мы… - Лагман, видимо, хотел возмутиться, но сдержался и промолчал. После чего резко развернулся и ушёл куда-то в темноту, где я чувствовал присутствие большого количества людей.
Я встал рядом с нашим командующим и поприветствовал Фремсинета, а Мстислав, бросив на меня косой взгляд, сказал:
- Вадим, держись всё время рядом. Я за тебя отвечаю.
- Конечно. - Спорить с Выдыбаем было ни к чему, всё равно поступлю по-своему. И я застыл в ожидании.
Одна минута сменяла другую. Время текло. К Выдыбаю постоянно подходили командиры отрядов-экипажей, и он отдавал им распоряжения. Высадка на берег проходила без сбоев, и спустя полчаса ударный кулак варягов в двадцать четыре сотни мечей, оставив на пляже двести воинов, был готов к выступлению. Прикрытые бронёй суровые мужчины с авангардом из витязей Святовида выстроились на дороге. Вновь появился сигтунский лагман, который сообщил, что его бойцы уже начали движение, и Мстислав, оглядев наше воинство, в котором каждый командир знал свой манёвр, взмахнул рукой и выкрикнул:
- Пошли!
Одновременно всё вокруг заскрежетало и загромыхало. Металл ударялся о металл, и ведомая Гуттормом Тостереном и Хунди Фремсинетом славянская армия начала движение. Опытные варяги, которые умели биться любым правильным строем, хоть клином, хоть фалангой, быстро поймали шаг и двигались точно в ногу. Мы с Выдыбаем и охранявшие своего вождя воины присоединились к экипажу "Стратима", который шёл сразу за тяжеловооружёнными витязями. На ходу я надел шлем и подтянул завязки. После чего, совершенно неосознанно, по привычке, держа равнение на тех, кто был справа и слева, попытался проанализировать, что чувствовал перед боем, в котором меня могли убить.
Что сказать? Я был спокоен и уверен в собственных силах. Может, даже чересчур. Я знал, что могу победить почти любого среднего бойца, который выйдет против меня, а в ножнах на боку дремал верный Змиулан, который был готов испить вражьей крови. Кроме того, я понимал, в чём причина этого похода, и чётко осознавал, что в этом самом месте, на самой окраине цивилизованного мира творилось будущее. Ну и самое главное - я верил в себя. Ведь за минувший год под руководством опытных наставников Вадим Сокол прошёл такую психологическую подготовку, что теперь мне сам чёрт не брат, ибо страха нет и я давно уже не испытывал какой-либо неуверенности. И это закономерно, поскольку основным моим учителем был витязь Триглава.
Невольно вспомнились наставления храмовника, и тут же в своих ушах я услышал его ровный негромкий голос, так, словно он находился где-то рядом:
"Запомни, витязем станет лишь тот, кто преодолеет свой страх, ибо, переступая через него, человек становится вровень со своими предками-небожителями.
Не забывай, твоя главная сила не в остром мече или огненных копьях, которые были в твоём времени, а в готовности без сомнений и колебаний, доверившись лишь одной своей интуиции, пустить оружие в ход.
Всмотрись в себя, и ты увидишь заготовку, из которой можно сделать всё, что угодно. Но тот, кто силён духом, сам делает себя. Это закон природы, и, если твоя сила воли будет крепка, словно сталь, ты перемогнёшь любую беду и найдёшь выход из любой сложной ситуации.
Знай, что воин, павший в бою с врагами своего народа, бессмертен, ибо его душа не умрёт и не растворится в пространстве, а отправится прямиком к богам, которые встретят младшего сородича с честью и даруют ему новое перерождение. Поэтому настоящий русич, идя на верную погибель, не боится смерти, хотя и не торопит её, поскольку на земле всегда есть какие-то незавершённые дела.
Пойми, что лишь тот, кто воюет за мир, достоин почестей, а война ради крови, богатств и материнских слёз чужда нашему народу, даже витязям, которые рождены для битв и сражений.
Верь, что сила богов в каждом из нас, и знай, что, когда нам становится совсем худо, мы в состоянии разбудить её. И если с тобой произойдёт нечто подобное, запомни это состояние своей души, а позже попробуй вновь вызвать его. Так ты станешь сильнее.
Усвой простые истины, ради чего стоит биться и проливать кровь, как свою, так и чужую. Витязь лишь тогда любимец богов, когда он воюет ради своего народа, семьи, родины и чести. И если это так, правда всегда будет на его стороне, а твёрдость духа и воля к победе не оставят воина в трудную минуту".
Правильные вещи говорил наставник Сивер, с которым по прожитым годам мы ровесники, а по сути, несмотря ни на что, он старше и мудрее бывшего подполковника Вадима Соколова. Ведь дело здесь не в знании арифметики, геометрии или физики. Всё это чушь по сравнению с жизненным опытом и пониманием того, как и по каким законам живёт мир и мать-природа. Это я готов признавать всегда и в итоге хотел бы стать таким, как Сивер, не полной его копией, конечно, а со своими личностными характеристиками. Но это потом, а пока захват города…
Фух! Выдохнув, я отвлёкся от посторонних мыслей и огляделся.