На самом деле, обитель Старшего смотрителя именовалось домом лишь в силу традиции. Это был крошечный городок, обнесенный собственной стеной. Помимо небольшого ракетодрома с пусковыми шахтами, без которого невозможно было представить владения знатного человека, здесь было несколько флигелей для рабов, прислуги и ремесленников.
Лутта влетела в ворота, переполошив стражников в караулке, и понеслась через сад - прямо к дворцу, правое крыло которого занимал гарем. Силовое поле платформы приминало аккуратно подстриженную траву, переливающуюся всеми оттенками от сизо-голубого до нежно-салатного, сбивало пыльцу с пышных цветов. Она едва не сбила с ног двух евнухов-садовников, с шумом обогнула статую, изображающую полуобнаженную девушку… Потом путь ей преградил бассейн, окруженный пятью фонтанами, и Лутта промчалась над ним, взметнув тучу брызг.
Первая жена Старшего смотрителя была в гневе.
У дверей Лутта спрыгнула с платформы, оттолкнула служанку и ворвалась в холл, точно снежная буря.
- Главного евнуха ко мне!
Никто не откликнулся, но Лутте было до этого дела не больше, чем до двери ее собственного кабинета, которая услужливо распахнулась перед ней. Ей не было нужды беспокоиться. Во дворце знали: если приказ Первой жены Отто Чаруша не будет исполнен незамедлительно, к вечеру виновников - равно как и тех, кто попался под горячую руку, - отправят в Пыточную башню. Не для допроса, разумеется. Ибо палачу глубоко наплевать, что заставило его жертву ослушаться. Зато он хорошо знает, как заставить ослушника корчиться от боли.
Поэтому Лутта едва успела включить терминал, открыть Журнал проступков и приготовить перо, как дверь распахнулась снова. И в кабинет ввалился запыхавшийся толстяк в разноцветном полосатом одеянии. За его спиной тенью стояла рабыня с подносом. Аромат кофе и булочек из зеленой муки с корицей и тмином на миг разогнал неприятные мысли. Но лишь на миг.
Лутта смерила евнуха свирепым взглядом. Не сводя с него взгляда, взяла чашечку и сделала маленький глоток. Она знала, что кофе сварен именно так, как она любит, и в смесь не попала ни одна крошка имбиря, перца или сахара сверх того, что требовалось. Но сейчас дело было не в этом. Ей хотелось потянуть время. Не ради собственного удовольствия - ради того, чтобы этого болвана немного проняло.
"Болвана" и в самом деле проняло не на шутку. По его круглому лицу ручьями тек пот - и не оттого, что в комнате было жарко. Потом евнух стянул остроконечную сине-зеленую шапку с длинными ушами. Потеребил ворот одеяния. Однако заговорить первым он не осмеливался.
- Я хочу тебе кое-что напомнить.
Лутта сделала еще глоток из чашки и задумчиво посмотрела на булочку.
- …В тот день, когда мой муж привел тебя к нам в дом, я пригласила тебя в свои покои, и мы заключили договор. О чем мы договаривались? Скажи, пожалуйста.
Она пока не повысила голос, но евнуху, равно как и остальным обитателям дворца, было хорошо известно, что такое затишье предвещает бурю.
- Ты хорошо это помнишь? - голос Лутты звенел от гнева.
- Вы с-сказали… - толстые губы евнуха мелко дрожали. - Вы сказали, что я д-должен… рассказывать вам…
- Что ты должен мне рассказывать? А главное, когда?
Евнух засопел. По его лысой голове мутной жемчужиной сползла большая капля пота.
- Думаю, ты отлично понимаешь, что в моей власти отправить тебя на улицу. И это самое малое, что с тобой можно сделать.
Толстяк шмыгнул носом и закивал. Хорошо… Он, по крайней мере, понимает, что госпожа не гневается просто так.
- Так скажи, почему я должна узнавать о том, что происходит в моем доме от всяких…
За этим должны были последовать пара не самых лестных эпитетов в адрес Суэтты. Однако Лутта решила воздержаться и не уподобляться грязным простолюдинам.
- Почему я должна узнавать новости последней?
- Госпожа… - пролепетал евнух, - когда я начал рассказывать вам сегодня утром, вы… как бы это выразиться… дали мне понять, что вас это не слишком интересует.
Лутта прикусила губу. К сожалению, это было чистой правдой… если не считать того, что евнух несколько смягчил выражения.
- Прекрасно. Тогда почему ты стоишь и мямлишь, вместо того чтобы рассказать мне все прямо сейчас?
- Но, госпожа…
- Никаких "но"! - Лутта со стуком поставила чашку на стол. - По кнуту соскучился? Что за пленника приволок с планеты старый пердун?
- Как рассказал мне один человек, входящий в круг доверенных лиц вашего супруга, да будет вечной его жизнь, да снизойдет на него…
- Короче!
- Мне показалось, что вашу милость вряд ли заинтересует обычный раб, найденный…
- Мне лучше знать, что меня интересует, а что нет, - ледяным голосом произнесла Первая жена Отто Чаруша. - Ты, жирный мешок дрика, отлично знаешь, что это не обычный раб. Что это удивительный воин, способный в одиночку разделаться с отрядом телохранителей.
- Ваша осведомленность достойна величайшего восхищения… Смею ли я…
- …О том, что ты смеешь, а что не смеешь, надо было думать раньше, - перебила Лутта. - Рассказывай все, что знаешь. А я послушаю.
Несчастный евнух вопросительно уставился на носки своих туфель, украшенных пестрыми помпонами, словно призывая их в свидетели.
- Старший смотритель… приказал, чтобы все держали язык за зубами… но я… В общем… поступил сигнал о появлении копателей. Дежурный отряд отправился на планету, дабы исполнить свой долг. Негодяям, как всегда, удалось улизнуть, но люди вашего мужа обнаружили свежий раскоп, а в нем - человека. Судя по всему, он не из копателей. Я бы осмелился предположить, что он из числа Существ Алфавита… и многие придерживаются… - Евнух переложил шляпу в левую руку и вытер потный лоб. - …Той же точки зрения. Он настолько похож на Древнего человека, насколько это возможно. Когда люди вашего мужа попытались задержать его, он оказал отчаянное сопротивление и многих убил.
- Скольких?
- Ну… говорят, тридцать-сорок человек… но я думаю, это преувеличение.
- Но он все-таки не смог сбежать.
- Ему было некуда бежать, госпожа. К тому же Трох, один из Младших смотрителей, говорил, что этот человек был сильно истощен. Стражники дождались, пока он устанет, а потом скрутили его. Потом ваш муж договорился с ним. Этот человек согласился выступить на ринге как гладиатор.
"Договорился"? "Согласился"? Да о чем он говорит? Обычно тех, кто становился гладиатором, ставили перед простым выбором: повиноваться и приносить хозяину прибыль своими победами или умереть.
- И где он сейчас?
- В казармах, моя госпожа. Ваш муж распорядился, чтобы об этом воине никому не рассказывали…
- Только узнала я про него от жены советника… - Лутта усмехнулась и сделала еще глоток. - Хорошо. Если ты помнишь, мы с тобой еще кое о чем договаривались. Понимаешь, о чем я говорю?
- Но… ваш муж…
- За все надо платить, Орди. В том числе и за теплое местечко. Поэтому ты сделаешь, что обещал. И если мой бесценный супруг хочет, чтобы этого гладиатора якобы не существовало, то пусть так и будет. Нельзя изменить с тем, кого нет, верно?
- Совершенно верно, госпожа. Но гладиатора хорошо охраняют…
Маленькая ручка Первой жены, до сих пор спокойно лежащая на столе, сжалась в кулачок.
- А за что ты получаешь каждый сотый кус, выданный мне мужем? И ради чего я закрываю глаза на твое воровство?
- Что вы такое говорите, госпожа! Я же в жизни ничего не украл!
- Расскажешь это дознавателям барона, - нежно улыбнулась Лутта. - О, а что это ты так побледнел? Тебе нехорошо?
- Госпожа…
- Это все оттого, что ты слишком мало двигаешься. Небольшая пробежка пойдет тебе на пользу. До казарм и обратно. Уложишься за пятнадцать минут - будешь молодцом.
- Но, госпожа…
- Я сказала "пробежка", а не "кулачный бой". Ты договоришься о том, чтобы мне дали посмотреть на тренировку гладиаторов - только и всего. Это совсем несложно, правильно? Жена советника говорила, что там можно увидеть много всего интересного. Но мало ли что болтают люди? Надо во всем убедиться самой.
- Но ваш муж…
Лутта привстала. И в кабинете воцарилась такая тишина, что можно было услышать шуршание кондиционера.
- Я неясно выразилась? - тихо спросила она.
- Нет, нет, что вы! - затараторил евнух. - Ясность вашего изложения… изложения вашего…
И с быстротой, которой трудно было ожидать от столь тучного человека, выбежал из кабинета.
Лутта проводила его взглядом и устало опустилась в кресло. Вот дудук!К счастью, она еще не разучилась объяснять людям, где их место… в том числе и собственному мужу.
Она допила кофе, отщипнула маленький кусочек булочки и медленно прожевала. Булочка совсем остыла и больше не благоухала корицей. Но какие это пустяки! В ее доме, кажется, появился мужчина, достойный внимания. До сих пор ей приходилось искать любовников на стороне… постоянно опасаясь, что кто-нибудь из них, перебрав ойберика, начнет рассказывать Старшему смотрителю, как хороша его жена в постели. Однажды ей уже случилось обжечься, и повторения не хотелось.
Ох… чуть не забыла!
Лутта поспешно поднялась, оттолкнула кресло и подбежала к сиреневой, в радужных переливах панели, за которой находился вход в ее апартаменты. Первая жена имела право на несколько комнат, и даже такой скупец, как Отто Чаруш, не мог пренебречь этим правилом.
Прихожая напоминала жилища дворян Гамрака - тяжелый песчаник и слюдяные пластины, украшенные узорами, напоминающими причудливые письмена аборигенов этой планеты. Следующая за ней гостиная, отделанная темными древесными плитами, казалась мрачноватой, но для доверительной беседы лучшего места трудно было найти.
Правда, чтобы дело дошло до беседы, надо немного подготовиться.
Лутта шагнула в полупрозрачную капсулу лифта и через пару секунд уже была в своей туалетной комнате.
Комнату украшали огромные ложные окна с изображением пейзажей Бенедетты. Полупрозрачные малиновые скалы, местами покрытые купами растений, таких темных, что они казались иззелена-черными… Ленивое море, покачивающее рябые громады плавучих островов… Иллюзия была бы полной, если бы в этом мирке не царил вечный день, который лишь иногда - когда того желала хозяйка - сменялся сумерками или радужным восходом. Сейчас комнату заливал свет, и нежно-розовый ворс ковра, впитывая его, сам начинал сиять.
Однако жене Старшего смотрителя было некогда любоваться красотами любимой планеты.
Одно движение - и платье, соскользнув с плеч, упало к ногам, за ним последовало белье. Бросив короткий взгляд в голографическое зеркало, Лутта опустилась в кресло косметического аппарата и включила режим "мгновенный эффект". Большинство ее подруг после этого закрыли бы глаза, но она предпочитала контролировать процесс.
Перламутровая толща зеркала отразила ее тело, безвольно распростертое на розовом ультрапластексе, похожем на лепесток цветка-гиганта. Потом матовая поверхность заблестела глянцем, покрываясь прозрачной слизью. Понемногу слизь обволокла женщину толстым слоем. Лутта задержала дыхание, а потом резко выдохнула, ртом и носом одновременно. В тот же миг полузастывший гель вспыхнул миллионом разноцветных искр, которые тут же погасли, и по дисплею побежали строчки цифр и символов.
Лутта проводила здесь по несколько часов каждый день, но привыкнуть к этим ощущениям было невозможно. Покалывания, пощипывания, щекотка, волны тепла и холода, то ласкающие, то почти болезненные… Некоторые дамы всерьез утверждали, что косметический аппарат способен заменить любовника. Единственное, что отвлекало - это биочип, мертвой хваткой обхвативший ее запястье и позволяющий вносить в процедуру необходимые поправки. Но, как она только что сказала Главному евнуху, за все надо платить.
Оставшиеся минуты пролетели незаметно. Лутта едва успела застегнуть платье, когда на дисплее вспыхнул ярко-голубой кружок.
Надо же… Орди уложился точно в срок. Только бы результат не разочаровал.
Она одернула подол и шагнула в сторону, но в последний момент остановилась и посмотрелась в зеркало. Вот этот результат не разочарует никого…
Когда она открыла дверь своего кабинета перед носом у Главного евнуха, тот уже обливался холодным потом: ему мерещились застенки Службы Честности и Благополучия.
- Ну, как успехи, Орди? - как ни в чем не бывало спросила Лутта.
Евнух бросил на нее затравленный взгляд. Ему как-то не верилось, что минуты ожидания под дверью не будут зачтены как промедление.
- Я обо всем договорился, госпожа, - забормотал он. - Сейчас этот гладиатор тренируется с другими воинами, но потом… потом вы сможете поговорить с ним.
- А понаблюдать за тренировкой?
- Конечно, госпожа. Верхняя ложа, как обычно, свободна… Я лично провожу вас и прослежу, чтобы вам никто не мешал…
Лутта встала - куда медленней, чем ей хотелось бы - и подошла к евнуху.
- Вот видишь, Орди, - она похлопала его по жирной щеке. - Ты начинаешь исправляться. А то я подумала, не попросить ли палача засунуть свинцовую трубочку тебе в зад…
- Ну что вы, госпожа… Я…
Тонкие пальчики легонько сжали мочку.
- Я знаю, что я твоя госпожа, лурик. И советую тебе об этом не забывать.
* * *
Арена, где упражнялись воины и гладиаторы, располагалась рядом с казармами, в другом крыле дворца. Путь туда занял чуть больше времени, чем обычно. Лутта не могла позволить себе воспользоваться ни скоростной дорожкой, ни платформой из опасения оказаться замеченной. Пришлось пробираться по коридорам, подобно простой служанке… Даже не служанке - рабыне, которой запрещено пользоваться машинами!
Но, как она сама говорила неоднократно, за все надо платить.
Арена не могла сравниться с амфитеатром барона, где раз в неделю для увеселения правителя и граждан устраивали гладиаторские бои. Ни лепных портиков, ни высоких лож под малиново-бархатными балдахинами… Только круглая площадка, посыпанная мелким песком, и амфитеатр. И, конечно, Старший смотритель не мог позволить себе такую роскошь, как зверинец, куда свозили животных со всей Галактики. Те, кому доводилось увидеть этот лабиринт клеток и террариумов, сто раз задумывались, прежде чем назвать владения барона Пако "жалкой провинцией".
У двери в верхнюю боковую ложу евнух остановился и привалился к стене. Он тяжело дышал, по гладкой маслянистой коже градом катился пот. Лутта поморщилась.
"Будто и впрямь пробежался", - подумала она, прикрывая лицо надушенным рукавом платья.
Тяжелая штора рядом с дверью всколыхнулась. Щупленький старичок с вечно испуганным лицом, один из рабов мажордома, выскользнул из тяжелых складок ткани и поклонился так, словно у него внезапно сломалась спина. Не выпрямляясь, он протянул Старшему евнуху ключ-карту, издал невнятное "хлюп!" и снова исчез.
Орди покосился на свою госпожу и сунул в щель ключ. В двери щелкнуло, створки медленно разошлись в сторону. И Лутта решительно шагнула внутрь, попутно - как бы невзначай - вырвав ключ из руки евнуха.
В ложе царил приятный полумрак. Поляризованное стекло надежно защищало тех, кто находился внутри, от посторонних глаз. Впрочем, гладиаторам, которые тренировались на арене, не было дела до того, наблюдает за ними кто-то или нет.
- Это он? - бросила Лутта, указывая на одного из бойцов.
Евнух мог и не отвечать. На стекле-экране появилось прямоугольное "окошко", а в нем - увеличенное изображение воинов. Тот, кто находился в центре, был слишком похож на обычного человека - худощавый, с пышной бородой и длинными рыжеватыми волосами, стянутыми на затылке в хвост. Пожелай он похлопать по плечу кого-нибудь из могучих бритоголовых великанов, тренирующихся вместе с ним, ему пришлось бы подняться на цыпочки.
Схватки еще не начались. Кто-то отжимался, прикрепив на спину груз, кто-то отрабатывал удары по роботу-манекену, который отбивался с показной неуклюжестью.
Лутта коснулась экрана, словно хотела погладить коротышку по голове. Изображение стало крупнее, но она по-прежнему не могла разглядеть лицо нового гладиатора: именно в этот момент он сделал плавный скользящий шаг и повернулся к ложе спиной.
- Я хочу увидеть, хорош ли он в бою, - проговорила она, не сводя глаз с экрана.
- Но, моя госпожа…
- Сделай так, чтобы я это увидела.
В голосе Лутты звучало чуть больше нетерпения, чем следовало. Евнух нерешительно покосился на госпожу, но ответа не получил и покинул ложу.
Лутта даже не заметила, как он ушел. Ее взгляд был прикован к маленькому прямоугольнику на экране, в котором, отделенный от всего мира, кружился странный бородач. Движения коротышки напоминали медленный танец, их ритм завораживал. Потом Лутте начало казаться, что он пытается подражать какому-то животному…
Она скорее почувствовала, чем увидела, что на арене что-то изменилось. На середину вышел Распорядитель арены.
- Пришло время сразиться! - его голос гремел, точно труба. - Пусть новичок покажет, на что годится! Против него - Дуал и Тайгер.
Лутта подалась вперед и нервно облизнула губы. Тайгера она знала хорошо… Куда лучше, чем можно было ожидать, даже учитывая немалый срок его службы у Старшего смотрителя. Казалось, гены Древних в его клетках вспомнили о своем существовании, подавив все признаки, приобретенные человечеством с тех пор, как оно вышло в космос. Остался лишь один, более древний, чем людской род - странная пигментация кожи, чередование темных и бледных полос, которые становились более заметными там, где росли волосы. Именно этим полоскам он был обязан и своим именем - именем легендарного Доисторического хищника, - и вниманием Лутты. Плененная видом его могучих мышц и обманчиво ленивыми движениями, она как-то приказала Орди привести Тайгера к себе в спальню - ей не терпелось полюбоваться им с более близкого расстояния. Неизвестно, что разочаровало ее сильнее - полоски или любовные способности воина, но увлечение продлилось ровно одну ночь и не оставило никаких особенных воспоминаний. Просто еще один роман, который красиво начался и закончился ничем.
Распорядитель приводит воина к ней в ложу, и тот получает… кто-то платочек, кто-то брошку, кто-то ленту с голографической аппликацией - неважно. Прежде, чем воина уводят, она просит распорядителя принять ставку. Она всегда ставит на своего нового избранника, с кем бы ему не предстояло драться - это тоже часть игры. К тому же в день игр Отто выделяет ей несколько мегакусов сверх обычного, и она может позволить себе быть щедрой. Кто-то погибнет, и она будет тешить себя мыслью, что он умер с ее именем на устах. Те, кому повезло больше, удостаиваются ночи любви. Казалось бы, ночь любви с настоящим мужчиной, воином - что может быть прекрасней? Увы, в половине случаев воин оказывался… не то что не мужчиной, но весьма далек от того, что этим словом называют. Таким оказался и Тайгер.