Стоув бережно опустила руку Дария, когда он начал тихонько похрапывать. Она взглянула на него, и в душе ее будто раскрылся черный бездонный колодец, полный ненависти. Он внушал ей, что любит ее, заботится о ней, а на самом деле хотел лишь использовать в своих целях. Ну что же, чудовище, больше я не нуждаюсь в твоей заботе. Ты называл себя моим отцом с тем, чтобы одной рукой вырвать у меня сердце, а другой - сделать мои глаза незрячими. На тебе лежит ответственность за все смерти, за всю ложь! Ты и твой Город разрушили мой мир, но я найду то, что ты хочешь у меня украсть. Придет время, и я разделаюсь с тобой, а потом никто и никогда уже не сможет меня подчинить.
АДСКОЕ ПЕКЛО
СЧИТАЛОСЬ, ЧТО ПОЧТИ ВСЕ ТЕ, КТО СТРАНСТВОВАЛ ПО ПУСТОШИ, ПРОПАЛИ ИЛИ ВЫВЕЛИСЬ, РАССЕЯВШИСЬ В ГЛУШИ. НЕ ЗНАЕМ МЫ НИ КТО ОНИ, НИ ИХ ЧИСЛА, НИ ВЕРЫ ИХ. НО ТАМ, ГДЕ ИХ ДВИЖЕНИЯ ОСТАЛИСЬ МАЯЧКИ, ЗЕМЛЕ НЕСУТ СЛУЖЕНИЕ СНЕЖНЫЕ СВЕРЧКИ.
ХРОНИКИ ВОЙНЫ
Все тело его горело, воспоминания о жуткой встрече со Святым жгли нутро, но Роун выжил и вернулся в мир. Он знал об этом потому, что воздух был прохладным, напоенным чудесным ароматом кедра. Он лежал на спине на земле, покрытой мхом. До слуха его доносились голоса, сквозь туман он различал лица, но они то возникали в его сознании, то пропадали.
- Целый день и всю ночь он в таком состоянии, а жар до сих пор не спал.
Это сказал Лампи.
- Такое порой случается после странствий туда, где царят страдания и муки. Он должен был перед ними устоять и лишь мельком этого коснуться, но самого его там затронуть не могли. А он задержался дольше, и в этом причина его недуга.
- Может быть, отнести его куда-нибудь, чтобы ему оказали помощь?
- Ему и здесь всего хватает. Сил у него много, лекарство у меня хорошее.
- Значит, ему должно полегчать?
- Жар у него спадет, но он не поправится до конца, пока не вернется в то место, которое его зовет.
Роун скорчился на земле от сжигавшего его изнутри жара. Он попытался произнести имя Лампи, но язык не слушался.
На грудь и ноги Роуна Мабатан положила холодные, мокрые кусочки ткани, остужавшие жар. Роун пошире приоткрыл глаза.
Совсем рядом над ним склонился Лампи.
Роун попытался сказать, что узнал его, но из горла вырвался лишь неясный сдавленный звук.
- Убери от него палки, - сказала Мабатан.
- Ты бился в судорогах, - пояснил Лампи, убирая немудреные подпорки. - Ты себе язык чуть не откусил.
- Лампи, я видел детей, - с трудом пробормотал Роун. - Меня к ним отвела Мабатан. Там есть разлом. Это в Краю Видений. Они его скрепляют.
Роун закрыл глаза и застонал, тело его свело судорогой от боли. Мабатан коснулась его лба.
- У него сильный жар.
Она растолкла камнем кусок коры. Положив чуть-чуть получившегося порошка в чашку, она налила туда немного воды и поднесла к губам Роуна.
Отпив пару глотков, юноша почувствовал, что успокаивается. Тело его будто утонуло во мху. Он не то спал, не то бодрствовал, слушая, как Мабатан тихонько насвистывает какой-то мотив, а его сверчок пытается ей подпевать.
Сверчок Лампи спрыгнул на землю и подскочил совсем близко к Роуну, а когда они запели вдвоем, из кармана Мабатан выползли еще три сверчка и присоединились к ним. Очень скоро другие сверчки стали спускаться с дерева, вылезать из-под камней и коряг. Роуна окружили десятки сверчков, и все они пели ему свою песню.
Он тяжело вздохнул. Казалось, будто его окутало облако густого тумана.
- Они погрузили его в пограничное состояние между сном и явью. Он слышит все звуки земли, но дух его пребывает в спокойствии. Он станет сильнее, когда придет в себя.
Лампи немного успокоился и осторожно сел рядом с другом, чтобы не потревожить сверчков.
- Мабатан, что тебе известно об этих сверчках? То есть я хочу сказать, кроме того что они - творения земли.
- Здесь центр их бытия. Именно тут. Они в гораздо большей степени творения земли, чем остальные существа, живущие в этом мире. Ты должен знать это, потому что они выбрали тебя.
- Знаешь, после того, как убили моего первого сверчка, я не очень уверен, что они сделали правильный выбор, - сказал он с печальной улыбкой.
Но Мабатан продолжала серьезно:
- Сверчки - все они, выбрали именно тебя.
- Ты что - всерьез? Откуда тебе знать такие вещи?
- Они мне сами сказали.
- Они с тобой разговаривают?
- Разговаривают? Нет, они мне вещают.
- Например, сообщают тебе о том, что я - избранный.
- Да, для них ты - избранный.
Лампи провел рукой по шрамам, уродливыми отметинами покрывшими его лицо после того, как на всю его семью напали лесные клещи. Умерли все, а Лампи спас белый сверчок - он выгнал всех паразитов, угнездившихся в коже мальчика. Еле слышно он прошептал:
- Я, наверное, так никогда и не пойму, почему я жив, а вся моя семья погибла. Почему там был лишь один сверчок и почему он решил спасти именно меня…
- Потому что тебе предстоит спасти многих.
- Слушай, Мабатан, ты ошибаешься! Я ведь совсем не герой. Эта роль уготована Роуну.
- Никогда не думала, что быть спасателем и героем - одно и то же. Хотелось бы сказать тебе больше, но я и сама всего толком не понимаю.
* * *
Роун спокойно лежал, вдыхая умиротворяющий запах возвышавшегося над ним огромного кедра. Контуры его меняли очертания в свете месяца, который то и дело заслоняли проплывавшие по небу облака. Далеко не в первый раз он задумался над тем, что его встреча с Лампи была предопределена чьей-то волей. Если Мабатан права, значит, в его лице он получил не только преданного друга, в любой момент готового прийти на помощь. Когда он размышлял о будущем, эта мысль согревала его. Хотелось открыть глаза, но Роун почему-то знал, что должен подождать, прислушаться к происходящему вокруг.
- У тебя есть семья? - спросил девушку Лампи.
- Раньше была.
- Мне кажется, ты еще слишком молода, чтобы жить одной.
- Я живу не сама по себе.
Казалось, ответ девушки слегка озадачил Лампи, но он продолжал гнуть свою линию:
- Я не говорю о том, что происходит сейчас, я имел в виду то, как ты жила, пока не встретилась с нами.
- Я никогда не бываю одна.
- Ну да, у тебя же есть твои сверчки…
- Сверчки приходят и уходят, когда им захочется. А у меня всегда есть какая-нибудь компания.
Все, чего я касаюсь, что вижу, пробую, слышу, - все это живет вместе со мной. Пока чувства мои открыты духу, я живу в ладу с миром… И тогда мир существует в ладу со мной.
Мабатан надолго замолчала, и Лампи чувствовал, что не стоит задавать ей наводящие вопросы.
- Но если мы не сможем закрыть разлом, мир для нас будет потерян и дух у нас будет отнят. Мне так сказали. Мы лишимся того дара, которым наделены.
- Ты хочешь сказать, что земля погибнет?
- Нет. До этого земля еще будет существовать миллионы лет. Но нас она стряхнет с себя, и мы обратимся в пыль.
Мабатан с Лампи еще долго сидели в задумчивости, вдыхая неподвижный ночной воздух, напоенный песней сверчков.
* * *
Роун очнулся от сна, когда первые лучи восходящего солнца окрасили плывшие по небу облака кровавым заревом. Лампи с Мабатан колдовали над небольшим костром, готовя завтрак.
- Доброе утро, - сказала Мабатан. - Мы сварили супчик. Поешь, тебе понравится!
- Как ты себя чувствуешь? - спросил Лампи.
- Значительно лучше, - автоматически ответил Роун, но, когда попытался встать, голова у него закружилась, и он упал на одно колено. Лампи помог ему опуститься на густой мох.
- Расслабься, не напрягайся, - сказал он, а Мабатан протянула глиняную миску варева, немного напоминавшего грибной суп. - Она нашла неподалеку грибное место. У нас сегодня лучшая еда во всей округе!
От густого аромата похлебки у Роуна слюнки потекли, и он с жадностью накинулся на еду.
- Не торопись, - сказала Мабатан. - У тебя два дня во рту маковой росинки не было.
Но Роун быстро съел суп, и Лампи налил ему вторую миску. Протянув ее другу, он какое-то время колебался, не решаясь задать вопрос.
- Ты метался в забытьи и называл имя Святого. Роун пожал плечами.
- Я его видел.
На лице Лампи отразился ужас.
- Неужели он жив?!
- Нет. Он сейчас в одном кошмарном месте. - Роун повернулся к Мабатан. - Что это за место такое было?
- Когда тело человека умирает, разум его находит себе пристанище. Иногда он успокаивается, и на него нисходит утешение. Иногда - нет.
Странное возбуждение отразилось на лице Лампи.
- И там можно встретиться с человеком даже после его смерти?
- Некоторые могут, но таких немного. Большинство попадает лишь туда, где оказываются все. Но Роун может. Он - Вольный странник.
Лампи с мольбой взглянул на Роуна.
- Все не так, как ты себе представляешь, Лампи. Это не призраки, не привидения. Это вообще не люди, а их путаные, беспорядочные представления о себе, об их пытках и мучениях. Лелбит, какой ты знал ее, там нет. И мне кажется, тебе бы совсем не понравилось, если бы она там оказалась.
Лицо Лампи напряглось, глаза покраснели. Понимая, какую он испытывал боль, Роун прошептал:
- Мне очень жаль.
Лампи отвел взгляд в сторону.
Роун вопросительно взглянул на Мабатан:
- Никак не пойму, чего хотел Святой, почему он звал меня.
- Если бы ты там остался, может быть, понял бы. Поэтому тебе придется туда вернуться.
- Что я должен там сделать?
- Тебя туда звали… Ты должен возродиться в уме покойного.
Выражение ее лица было так печально и так серьезно… Поэтому, несмотря на кажущуюся абсурдность, он отнесся к ее словам серьезно.
- Что ты имеешь в виду?
- Ты был с ним, когда он умирал? Роун кивнул.
- Он хотел тебя убить?
- Да, он чуть было это не сделал. Но его убила Лелбит.
- Может быть, смерть пришла к нему в тот момент, когда он хотел закончить дело, которое обрекло его на гибель.
- Я его не убивал.
- Но ты же считаешь, что ответственность за его смерть лежит на тебе.
- Значит, мне придется вернуться туда и дать ему убить меня? Почему?
- Тогда ты сможешь проникнуть в его разум и узнать, что он хотел тебе предложить. Если ты испугаешься, если в страхе сбежишь, знание, которое он хотел тебе передать, будет утрачено.
- Не знаю, смогу ли я туда вернуться.
Мабатан пожала плечами и переломила тлеющий прутик из костра. Роун обернулся к Лампи, рассчитывая на его поддержку, но лицо друга выражало непреклонную решимость.
- Роун, сколько времени они еще смогут продержаться? Я имею в виду разлом - Мабатан сказала, что он разорвет.
Роун пристально посмотрел на Лампи.
- Тебя там не было. Ты не видел того, что видел я, не слышал того, что я слышал…
Он замолчал, увидев во взгляде Лампи боль и обиду. Они так много пережили вместе, но никогда еще они не пасовали перед трудностями. А теперь Роун отвернулся от друга в страхе никогда не вернуться оттуда обратно.
- Я даже не могу представить себе, через что тебе довелось пройти, но я видел, каким ты вернулся. Сейчас тебе ни за что нельзя туда возвращаться, даже если бы ты сам очень этого хотел. Время еще не настало. И никто тебя об этом не просит.
Слова Лампи приободрили Роуна. В тот момент он готов был лицом к лицу встретиться с любой опасностью, лишь бы не возвращаться к ужасу, который совсем недавно ему довелось пережить. Вместе с тем он не исключал, что через какое-то время отношение его к этому изменится. А может быть, через какое-то время удастся найти иное решение?
- Как думаешь, когда я снова смогу попытаться?
- Сначала тебе надо набраться сил, - ответила девушка.
- Тогда я пойду в Город.
Лампи не смог сдержать улыбку.
- Неужели ты думаешь, что в Городе будешь меньше рисковать?
- Речь о риске здесь вообще не идет. Мабатан говорит, что в Краю Видений есть такие вещи, с которыми справиться могу только я. Хоть это и не совсем так. Есть еще один человек, способности которого сравнимы с моими, - моя сестра.
Мабатан закрыла глаза. Через некоторое время она кивнула, будто посоветовавшись с кем-то невидимым. Глаза ее резко раскрылись.
- Она не поможет тебе помириться со Святым.
Но зато она сможет помочь сделать так, чтобы разлом исчез.
Лампи расстроенно покачал головой:
- Ты ведь сама говорила, что с ней не все в порядке. Она же одна из Обращенных.
- За все это время я видел ее только в Краю Видений. Но мы с ней одной крови, и мы любим друг друга. Если мы сможем заглянуть друг другу в глаза, коснуться друг друга, может быть, мне удастся сделать так, чтобы она ко мне вернулась. Лампи вздохнул:
- Да неужели? - Потом, повернувшись к Мабатан, с наигранным недоверием покачал головой: - Он всерьез так считает! - Но опасение, явно отражавшееся на его лице, скоро стало подлинным. - Лучше бы ты пошутил. А если в Городе тебя поймают? И как ты рассчитываешь туда пробраться? Они будут искать тебя повсюду. Я всегда тебя поддержу, но даже и не представляю, как мне пробраться к городским воротам, ведь я весь в шрамах от лесных клещей!
Мабатан прикоснулась к Роуну и Лампи.
- Кажется, я знаю, кто сможет вам помочь.
ДЫРА В СТЕНЕ
ДЕМОНЫ СТРЕМЯТСЯ НАРУШИТЬ
ГАРМОНИЮ ГОРОДА. ВЛАДЫКИ ВЕДУТ С НИМИ ПОВСЕДНЕВНУЮ
БОРЬБУ. ДЛЯ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ ОГРОМНОГО ЧИСЛА
ЗАЯВОК ЖЕЛАЮЩИХ ПРИСОЕДИНИТЬСЯ
К НАШЕЙ БОРЬБЕ, НАСТОЯЩИМ ОБЪЯВЛЯЕТСЯ О НАЧАЛЕ ПОСВЯЩЕНИЯ В СЛУЖИТЕЛИ.
ПРОКЛАМАЦИЯ ВЛАДЫКИ КЕРИНА
Стоув смотрела на Виллума, с мрачным видом сидевшего на синем лакированном стуле. Она подозревала, что его беспокойство связано с ней, причем девочке это очень не нравилось.
Прошло время, показавшееся ей вечностью. Наконец он, тяжело вздохнув, высказал то, что бередило ему душу:
- Ты слишком пристрастилась к снадобью.
- Но оно позволяет мне проникать в те пределы, которые лежат за гранью воображения.
- А цена, которую тебе придется за это заплатить, лежит за пределами допустимого.
- Владыка Дарий обратился ко мне с некоторыми поручениями. Ты ведь всегда советовал следовать его указаниям, а не противиться им, - ответила Стоув. - А теперь, получается, ты убеждаешь меня, что он действует мне во вред?
- Я говорю лишь о том, что ты принимаешь значительно больше снадобья, чем тебе надо.
- То, что мне предстоит сделать, требует гораздо большего его количества, чем обычно.
- Тебе, видимо, пытаются внушить эту мысль, но в действительности дело может обстоять совсем иначе.
- Виллум, неужели тебе не надоело говорить об одном и том же? Есть такие вещи, которые мы не в состоянии изменить.
В какой-то момент у нее возникло страстное желание выложить Виллуму все, что наболело, рассказать обо всех своих опасениях и надеждах. Странно, но Стоув вдруг увидела в нем не только наставника, но еще и друга. Но она не настолько глупа, чтобы довериться этому чувству. Виллуму, как и всем остальным, что-то от нее было надо. Но о том, что именно он хотел получить, она могла только гадать. Он печально сгорбился на стуле, выпил глоток воды, и она поняла, что учитель смирился. Если бы за этим стоял Кордан, ему бы он ни за что не уступил, но приказ исходил от Дария, а ему Виллум всегда повиновался. Он совсем не дурак… Если знать к нему подход, он во многом может быть полезен.
Стоув подвинула свой стул поближе к Виллуму.
- Расскажи мне, что ты знаешь о ловцах видений.
- Мне многое о них известно. Что именно тебя интересует?
- Я знаю только то, что про них всюду говорят. Все эти рассказы о пятерых, которые открыли снадобье. О том, как Дарий отошел от других четырех, чтобы защитить его. Как их жажда власти обернулась гражданской войной. И о том, как Дарий эту войну выиграл, приведя Город к победе.
- Ты ведь помнишь, мы уже как-то говорили с тобой о том, что история пишется победителями.
Склонившись поближе к Виллуму, Стоув шепотом спросила:
- Значит, в этой истории есть что-то еще?
Виллум усмехнулся и откинулся на спинку стула.
- В истории всегда есть что-то еще. Официальные источники повествуют о том, что семьдесят пять лет назад воздушные машины Дария стерли с лица земли все, кроме четырех армий изменников. Эти армии рассеялись, их бойцы разбрелись в разные стороны. Одна из них позже была уничтожена. От второй не осталось и следов. Потомки тех, кто составлял третью, не так давно были сокрушены Дарием. В живых из них остались только двое.