Я посмотрел на убегающую спину во фланелевой рубашке в красную клетку и крепко позавидовал радисту. Хорошо Юрка завернулся в этот мир, как теплой фланелью укутался. Штаны спортивные с мешочками на заднице, в тапках до столовки бегает. Со всеми у него - чистый ананас, никому дорогу не перешел, уважаемый, нужный человек. И у него есть Дело: создавать Новый Эфир. На той Земле все уже давно прострелено радиоволнами, связи проведены, карточки высланы, рекорды поставлены… Скука. А тут - все заново! Это ли не мечта любого настоящего радиста? Ладно, идем в клуб.
Лица собравшихся в соборе людей выглядели несколько непривычно.
Не то чтобы очень тревожно или с заметным возбуждением. Нет. Просто по ним было видно: что-то случилось - на совсем другом уровне. Не в замке, не около него, а в принципе "где-то там", в далеком далеко. Но вдруг все разом поняли: произошедшее непонятным пока образом что-то изменяет и в этом, уже обжитом и уже понятном микромире, томящемся в собственном соку под зонтиком замка. Лица людей отражали понимание, что впереди их ждут какие-то новые проблемы, новые задачи, которые нельзя решить уже привычным заказом нужного или выходом на субботник. Жители одинокого муравейника вдруг узнали, что по лесу бродит некое Чудовище, и оно только что раздавило лапой точно такой же муравейник - Второй. И есть ли теперь вообще Третий? Да, первые смерчи счастливо прошли мимо, но, как выясняется, они никуда не делись, они, покачиваясь от бешеной энергии разрушения, бродят где-то рядом, над верхушками Дикого Леса и ждут. Ждут нашей ошибки, непродуманности, неподготовленности.
Народ в основном расселся по службам, на уже "забитые" места. Как это знакомо по прошлой жизни. Сегодня собрание информационное, так что, может быть, закончим пораньше, без споров и ругани.
Докладчиков в плане записано двое.
Сотников коротко поблагодарил собравшихся за дружную явку и так же коротко обрисовал оперативное положение дел в замке. Слушали его больше формально: и так почти все было известно массам. Потом он предложил докладчикам начать.
Первым, как все и ожидали, вышел Вотяков. Основную, информативную часть доклада Юра довел до сведения присутствующих уже в расшифрованном виде привычного всем языка, подглядывая в свои пометки и в журнал связей. Получилось рвано и криво.
Поэтому я изложу, как понял сам, ибо длинные речи Юрец говорить не умел в принципе, тем более при таком скоплении народа. Так что вот такой у меня получился меморандум, может быть, несколько разбавленный личной фантазией, по старой привычке работника желтого пера…
Украинцы.
"Поселили" их на подворье небольшого монастыря - этакий маленький белый Кремль на холме. Внизу какое-то море, достаточно теплое, по солнцу - северный берег. Численность прибывших была такая же, как у нас, - 120 человек на выходе из катапульты. Поначалу дело пошло нормально, первое собрание украинцы провести успели, уложившись в лимит. Помогло то, что в группе оказался самый настоящий атаман из "Войска Запорожского", который сумел быстро и громко разораться, собрать и организовать людей. Но уже на второй день пошла свара, политически не остывшие люди начали колоться на полярные лагеря. Как черти из табакерки, на общественную сцену выскочили еще два атамана, потом священник-католик и два лидера отделений разных политпартий. Как выясняется, этого вполне хватило.
Канал исправно работал, хоть поставки шли сумбурно. Тем не менее первые дни оказались самыми продуктивными и разумными в плане заказа.
Почти сразу же сводный ассортимент решили утверждать общим голосованием - в итоге заявками вскоре "занималось" практически все население и целый день, ничего больше не делая. Тем не менее наладили котловое питание. Группировки крепли в зависимости от адгезионных свойств лидеров и их идей. Появились и группы аполитичные в принципе, где никто не делал из убеждений или религии прокладки для амбиций, там взаимопритяжение определялось простой комплиментарностью.
Вскоре от общего собрания украинцы отказались, решив, что каждая группа имеет право предоставлять пропорциональное количество "сводных голосов", определяемых по внутреннему голосованию группы. Это что касается имущества "общего", на весь Монастырь. На том не только долгосрочное планирование, но даже примитивное понимание шагов на два дня вперед у масс исчезло. Общие заказы прекратились. Начали набирать "от горла" и только для себя по лимиту "вес от численности". Тем временем лагеря приспособились расселяться по территории компактно - естественно, никто не захотел уходить из Монастыря на волю вольную. Посад долгое время стоял пустой, и не из-за лени: просто общины не могли поделить между собой дома.
Число мужчин по лагерям растворилось неравномерно, но "мужские" заявки парадоксальным образом побеждали всегда - очевидно, выигрывая там, где мужиков было больше, но вместе с этим - и там, где мужиков недоставало! И этот феномен объясним: напуганные дефицитом мужчин в своем мини-лагере, женщины сами позволяли им с избытком вооружаться, боясь оказаться беззащитными "в случае чего". Через канал пошло гольное оружие и предметы амуниции. Оружие как у нас - только "наганы" и гладкие стволы. Пулеметов им не дали. Набрали ИРП-б, аптечек, жгутов, комбезов, "горок" и разгрузок, обуви и прочего военного, патронов побольше. В общем, вооружились все и по маковку. В огонек хаоса доброхоты постоянно подливали маслица: "Вот придут москали, или пшеки… а то и туретчина нагрянет". Все, известно, хотят их поработить. Провокаторов старались не слушать, но, как говорится, осадочек на дне душ человеческих копился.
Оператором оставался все тот же "атаман", правда, лишенный прав управления Монастырем: менять человека у пульта предусмотрительно не стали - слуга народа, вот уж точно. Естественно, ни о каком творческом подходе на сеансе не могло быть и речи, на хрен бы ему это надо. Оператор, плюнув на все, просто отбивал по весовой разнарядке то, что ему протягивали представители общин, и уходил прочь, не вступая в споры и обсуждения.
В каждой общине - свой генератор с крошечным лимитом бензина. НПЗ стоял колом, никто ничего не собирался там делать "для дяди". Поделить стратегический объект не получалось, забрать же его в исключительное владение не смог никто. Котлы, заготовка, охота - все отдельно. Стену охраняли сегментами по зонам, в итоге ночью на периметре целая толпа. Выделить кого-то для непроизводительной деятельности не получалось. Какой там клуб…
Три раза украинцы пытались объединиться и совместно поставить финал этого водевиля, но ничего не вышло - мешала вечная украинская неопределенность в векторе движения.
Самое страшное получилось с медиками: врачи, фельдшеры и медсестры оказались разодранными по кланам, без оборудования и инструментария. Первый взрыв случился, когда от ураганной пневмонии в одной из групп умерла семилетняя девочка, - отец пошел вразнос, добрался до единственного терапевта, резидента недружественного клана, и застрелил его из нагана. При том что этот врач, невзирая на клановость, честно, хоть и поздно, пытался оказать ей помощь как мог. Только вот не смог он ни хрена… Никто целевых поставок для серьезной медицины не делал: общинам просто не хватало лимита. Потому вторая нелепая смерть - аппендицит с перитонитом, - произошедшая уже в другой общине, привела к настоящему бунту. Два пострадавших клана на время объединились и ринулись в операторскую выправлять ситуацию. Дальше - закономерно: озверевшие люди выдернули ответственного из-за пульта, как в Раде, стали пытаться сами "жмать планшетку" - и конец… Огонь погас, настала Тьма. Без объяснений. И спросить-поклониться невозможно, неведомая аппаратура просто отключилась! В сердцах один из "борцов" расхреначил экран локтем, и все пошли вниз, горевать.
В окрестностях, как и у нас, объявились бандиты на машинах - похоже, что ложка дегтя для больших кластеров в этом мире обязательна. Ныне часть осела в посаде, многие покинули Монастырь и ушли подальше. Ни о каком "магните" и речи быть не могло. Вскоре слухи о злосчастном месте поползли по округе, и люди буквально шарахались от Монастыря, числя его чуть ли не столицей Мордора…
Радист Монастыря, представитель донецкой группировки, доброволец и фанат эфира, выпросил станцию и раскладной "подсолнечник" еще в первые дни. А вот нормальную антенну на колокольню, в помещении которой оборудовал гнездо, получить не успел. Мастерил сам, из чего есть, вышло плохо. И тем не менее он сумел настроиться и установить примитивную телеграфную связь с Вотяковым.
Когда взмокший Юрик наконец-то закончил художественное изложение информации, слово взял Сотников.
- Все слышали, все, надеюсь, поняли. Прошу участников совещания задавать уточняющие вопросы, при готовности высказывать конкретные, но исключительно зрелые предложения. Потом мы все вместе ознакомимся с докладом нашей научной группы.
И тут валом пошли уточнения, собственно, и необходимые для "предложений".
- Запеленговать удалось? - с ходу спросил Дугин, сидевший рядом со мной.
- Точно - нет, - оживился Вотяков, встав на крепкую почву стиля рубленых фраз. - Для точного определения передатчика нужна пеленгация с трех точек, ну хотя бы с двух.
- Но хотя бы примерное направление?
- Исключительно по возможностям антенны. Я подкручивал вокруг оси, искал позицию еще с момента первой засечки несущей. Все определяет "лепесток раскрыва" антенны - в данном случае это конус примерно в тридцать градусов.
- И где?
- На северо-запад от нас, если очень и очень грубо.
- А расстояние? - выкрикнул механик.
- Ну это же не локатор… Если бы на той Земле, было бы полегче. Там в разное время дня и разное время года - разное прохождение сигнала, и от местности зависит… Короче, существует практика, и опытный радист может прикинуть дальности. Здесь все может быть иначе. Напряженность магнитного поля, похоже, чуть выше, ионосфера и прочее… Я уже не говорю об аномалиях поверхности, тут другая конфигурация материков. Ну если это как-то может помочь, то чисто интуитивно я могу сказать, что станция от нас дальше трехсот километров, но ближе двух тысяч. Только не спрашивайте почему, не скажу.
- Что сейчас с сигналом? - один из бойцов.
- Новых сеансов не было.
- И что могло случиться? - это уже медичка Зоя интересуется.
- По радиочасти - что угодно, - пожал плечами радист. - Сломалась станция, а починить ему нечем. Сел аккумулятор солнечной батареи, снесло антенну, нет прохождения, погода, гроза.
- Вы спрашивали, каково фактическое истинное время у них? На панели ведь есть, - это опять Дугин никак не уймется.
- Конечно, я же все данные в журнал заношу, как положено! У них в группе ни у кого нет наручных часов. Знаете сами, ну… наручные же сейчас не в моде, всем хватает сотового. Как думали, да… Зарядок нет, да и нет возможности только ради точного времени гонять генераторы. Как я понял, им на точное там плевать было при таких делах. Свой он подзаряжал, пока "симба" не перезагрузилась… По косвенным признакам - минус час-два от нашего.
Поняв, что большего из бедного радиста не выжать, народ примолк.
- Спасибо, Юра. Ну друзья, вот такая картина… Думать надо крепко, хотя пока вариантов мало. Кто-то хочет сказать? - встав с первого ряда, предложил Сотников.
Поднялся главный инженер:
- Думаю, товарищи, я выражу общее мнение: украинцам надо помогать. Что бы ни было в нашем совместном и раздельном прошлом, это наши… ну как бы…
- А чего стесняться, Евгений Иванович, это братья! - громко помог ему Гонта.
- Спасибо, Гриша, да… Помогать надо. Однако это "надо" упирается в очевидные проблемы. Мы не знаем, где они, и у нас нет возможности наладить коммутацию на озвученном Юрой расстоянии. Даже если разница во времени всего в один час, то, принимая величину часового пояса в пятнадцать градусов, по этой широте мы получаем что-то около тысячи километров, таблиц у меня нет под рукой. Но для нас это колоссальная дистанция на данном этапе! И я пока не вижу возможности посылать на такие дальности экспедиции, тем более без хотя бы примерной привязки искомого места. Давайте оставим в себе эту моральную готовность к помощи, пока ситуация не прояснится. Увы, мяч все еще на их половине поля. На месте лидеров украинцев я бы начал неспешную миграцию части населения в нашу сторону, как бы спорно это ни звучало. Ждать сеансов, уточнять, вычислять. Большего мы пока сделать не можем.
Потом еще поговорили, в основном женщины, но это были уже эмоции, оценки вероятной ситуации у них и предположения о дальнейшей судьбе анклава. Большинство предположений выглядело безрадостно, многие из нас уже просто списали украинцев, как не способный к сохранению нации кластер.
В конце этого информационного совещания на сцену вышел лектор - начальник "научников".
- Приветствую вас, коллеги. Мы работаем уже давно, если таковое применимо к длительности нашего пребывания здесь, однако со многими еще не знакомы. Разрешите представиться, Гольдбрейх Марк Львович, профессор, доктор физико-математических наук, заслуженный деятель науки и техники РСФСР, - так отрекомендовался начальник исследовательской группы, обманчиво молодо выглядевший невысокий старичок характерной внешности. - Да, извините… Начальник НИС - начальник научно-исследовательского сектора.
Собравшиеся кивнули, многие понимающе хмыкнули.
- Вы совершенно правы! - заметил гримасы профессор. - Застарелый штамп. Как видите, я работаю там, где и должен традиционно.
Переждав открытый смех, он продолжил:
- Со мной здесь в зале присутствует уважаемая Эбиджанц Римма Викторовна, аспирант, биологическая химия, прошу любить и жаловать, - профессор рукой представил сотрудницу, статную черноволосую женщину лет тридцати с небольшим. - К сожалению, третий наш сотрудник несколько пренебрег правилами ТБ на хозработах и приболел, поэтому он тут не присутствует.
Проф кашлянул, глотнул водички. Прелесть!
- Так как прямой востребованности нашим специальностям пока нет, мы с первых же дней вынуждены заниматься не привычным, так сказать, но насущным, - зачастую парадоксальным и порой, как нам неизбежно кажется до сих пор, совершенно ненаучным. Что, впрочем, весьма и весьма интересно.
Все слушали, затаив дыхание, будто художественный фильм смотрели.
Еще бы! Перед вами стоит настоящий еврей-профессор и в уже забытой ностальгической манере вещает вам о чем-то таком, что никак не вяжется с неошкуренными бревнами и вспашкой полей под картошку, погонями за бандитами и поиском еще не выбитых лосей, с тарахтящими генераторами и факелами на стенах. Это какой-то сон.
- У меня есть неплохой опыт лекторской работы, поэтому я постараюсь подать информацию максимально понятно, просто и доступно для всех. Но, прежде чем приступить к лекции, я начну с небольшого подарка. Недавно мы получили генератор и, соответственно, дополнительное оборудование, включая астрономическое, вычислительную технику, базы данных и программное обеспечение. Таким образом, проведя серию точных наблюдений, мы можем установить и довести до всеобщего сведения, что сегодня у нас пятое мая ноль-ноль-ноль-первого года. Именно такой порядок знаков был нами выбран из соображений разумного оптимизма.
Еще ни разу стены клуба не слышали таких оваций!
Люди тут же начали переводить часы, корректировать установки смартфонов и планшетов, у кого они имелись, носимых радиостанций. Пришлось Сотникову утихомиривать зал, что заняло какое-то время.
- Итак, основная часть. Для начала мы допустили, что Земля-два имеет те же геометрические величины и параметры движений, что и Земля-один. Не сделай мы этого - все остальное было бы просто бессмысленным. Мы допустили, работу начали - и, как выясняется, не ошиблись. И сейчас всем вам, надеюсь, хорошо известная в бытовом применении астрономическая программа "Стеллариум" у меня на ноутбуке показывает расположение небесных тел, должное данным координатам в данную минуту. Таким образом, наши допуски подтвердились.
Конечно, у всех нас этот "Стеллариум" главным ярлычком на рабочем столе!
А подкалывает по привычке, словно перед ним студенты-олухи за пюпитрами.
- Однако, как вы все уже знаете, конфигурация материков, по крайней мере в данной местности, существенно отличается от староземной. И тем не менее точное вычисление координат Замка позволяет нам иметь базу для дальнейших географических пониманий. Первичный вариант расчета предусматривал допущение, что всех нас перенесли мгновенно, то есть Гринвичский меридиан я, с вашего позволения, оставил там же, где он и проходил на Земле-один, даже учитывая то, что на месте обсерватории может быть вулкан, ледник или болото. Отныне это Гринвич-два. И вместо британцев там ныне проживают, например, румыны…
А что, ярко представилось. Румыны в Альбионе.
- Идентичный предыдущему нулевому меридиану Гринвич-два - очень важная константа. И мы совершенно убеждены в том, что коллеги из других анклавов, начав работу по определению на местности, поступят точно так же - "вернут" Гринвич на традиционное место. Выгоды такого подхода очевидны. В данном случае это просто некая абсолютная величина в определении долгот, установить которую не составило труда с самого начала, с учетом того что перед переводом моих стареньких наручных часов, - ученый муж продемонстрировал всем золотой "ролекс", - на ноутбуке я выставил точное время по Старому Гринвичу, чтобы потом "назначить" Гринвич Новый. Точно так же поступили и некоторые из вас, хорошо усвоившие произведения Жюля Верна: сохранили старое время. Насколько я слышал в нашей замечательной столовой, многие лишь чуть подводили часы до предложенного значения, оставшись в том же часовом поясе… Дальше очень просто - ведь совершенно очевидно, что на дисплее управляющей консоли Смотрящие, несомненно, показывают истинное время нашего места. Лишь студенты-"платники" экономического факультета могут подумать, что наши кураторы зачем-то разграничивали Землю-два на хитро очерченные часовые пояса числом Х, спрятав после того карты в сейф, как и вообще склонны к декретным игрищам со временем вроде забав с "летним-зимним".
На задних рядах раздался заливистый смех, и вскоре бдительный Уксусников буквально за ухо потащил к выходу мальчишку лет тринадцати. Господи, ну этих-то зачем сюда притащили, им же скучно! Пусть бы во дворе тусовались.
- Следующее, - ничуть не смутился Марк Львович. - Находясь в точке, где на Земле-один наличествует субтропический климат, мы тем не менее вынуждены отметить, что климат фактический несколько отличается от такового, склоняясь в сторону субконтинентального. Ровно о том же говорит нам и биоценоз, хотя последний не всегда можно считать полным природным комплексом, - он посмотрел в сторону Эбиджанц, которая согласно кивнула из второго ряда.
- Исходя из вышесказанного, мы вправе предположить, что траектории движений основных океанских течений Земли-два существенно отличаются от "староземных", а температурные зоны здесь расположены по-другому. По климатическим зонам говорить еще рано. Недаром я упомянул, что на территории "гринвичской обсерватории" может быть ледник… Упрощенно говоря, холод к нам ближе по широте, нежели это было в покинутом мире.
Это заметили все. Бамбук тут не рос.