- Какое интересное существо! Да… - Гольдбрейх снял очки и глянул на Костю. - Однако, судя по ширине грунтовки, его размеры немножко не такие, как вы описываете.
- Ну дык… - тут же заволновался Лунев. - Это же фотография! Объектив искажает, не передает правильно перспективу, как всегда… Тени там всякие… Ну может, и поменьше чуток. Все равно же монстр!
- Монстр, будем исследовать, что сможем, - согласился профессор. - А! Вот тут интересней! Что же вы для масштаба ничего не положили?
Костя быстро наклонился к фотографии, сделанной ими уже ночью, со вспышкой, на обратном пути.
- А че? Зачем? И так видно - чисто КрАЗ. Ну ладно… ЗИЛ. Кстати, мы у него один коготь выломали. Так его Гоблин еле выдрал! - Костя посмотрел на нас, оценивая, поняли ли мы аргумент.
Я посмотрел на Мишу Сомова. Да… Этот мужчина способен выдернуть железный лом, вбитый в скалу. Принимается.
- Вот вам этот коготь! - торжествующий Лунев вытащил и положил на стол самый настоящий рог, длиной сантиметров двадцать. Хм, уже почистили. Там еще когти-то остались? Или они уже все подготовлены под лак? На сувениры - подтачивать женское упрямство.
- Простите, коллега, а что явилось его добычей, когда вы застали этого… пещерника за трапезой? Как я понял, не тот несчастный? - поинтересовался Марк Львович.
- А вот это уже мимо, - пояснил Гоблин, - коллега. Время поджимало, а ходить в темноте стремно. Там все падальщики могли собраться по кустам на дележ.
- Ну да, ну да… А знаете, мы с утра непременно должны туда поехать! Непременно! Возьму Римму Викторовну, посуду, контейнеры. Вы же сможете нас туда доставить?
- Смогут, - вмешался я, делая строгие знаки сталкерам - мол, только пикните.
- Ну вот и отлично, - обрадовался проф, - простите, моя флэшка… ага. И коготь, с вашего позволения. Выводы позже.
Когда ученый ушел, Гоблин меня спросил:
- А че с белорусами? Вы тоже завтра поедете?
- Нет, Миша, это они пусть ждут нас завтра. А мы поедем к ним с визитом послезавтра, пусть помаринуются.
- А… И мы?
- Как же без вас, ребята.
- Дипломатия будет? - ухмыльнулся Лунев.
- Стрелка, - коротко пояснил я.
- О! Это дело! - искренне обрадовался Гоблин. - По понятиям! На такое нас сфаловать влегкую, вспомним молодость, да, Кастет? - и тут же добавил другим тоном: - Командор, я че хочу сказать… ствол-то добытый… Прихвати патронов к нему, а, я вот и бумажку принес. А то…
- Возьму сегодня, - улыбнулся я. Не знают, что я им припас в конце разговора.
- И это! - влез Кастет. - Я вот тут подумал, с механиком посоветовались… Трофейный "запор" ушастый. Мы же вдвоем с ним сможем быстро его на ход поставить. Если отдать "запор" Кордону? Им там без машины никак. Это можно?
- Разумно, ставьте на колеса, отдадим, - согласился я, немного удивившись - каким боком старинная советская машина ассоциировалась у Кости с прошедшим разговором?
И, уже в спину уходящим, сказал:
- Да! Забыл совсем. С нами мои нукеры поедут. Пусть осмотрятся, проникнутся, пусть привыкают. А то решил я, что вам из них сталкеров делать пора. Будем расширять группу.
Доехали быстро.
Именно такую установку я дал колонне из двух машин - дел до черта.
Сам ехал в машине сталкеров, которую изобретательный Лунев ласково называл Шнюшей, на переднем пассажирском. Позади периодически взревывала догонявшая нас "шишига" с ДШК в кузове. В кабине грузовика рядом с водителем сидит Гонта, в кузове под тентом, растянутым на треть, - мои хлопцы и два бойца первого взвода - он сегодня в мангруппе. Возле останков пещерника чуть притормозили. Искренне обалдев от размеров, я сделал фотки уже для себя, и мы помчались дальше.
Вот и завал.
Шнюша бодро подскочила к завалу, стала метрах в пятнадцати. "Шишига" остановилась в пятидесяти, развернулась тылом. Я вышел из машины, отошел от нее влево, рядом встал Гонта, весь супернарядный, даже наколенники есть. Гоблин тоже вышел, ушел вправо, одной лапой держа ДПМ. Лунев остался возле машины, встал у двери с "калашом". Мои парни выскочили из кузова "шишиги", растворились в траве по обеим сторонам.
Тишина. Спят, бездельники. Конечно, жилье-то не тут.
- Начинаем? - спросил прапор.
- Давай.
Гриша дал приказ, чуть наклонившись к левому плечу, в "шишиге" приняли.
Ду-ду-ду-х-х-х!!!
ДШК прогрелся, проснулся, недовольно заворочал стволом по сторонам от завала: "Ну, че? Вы где тут, суки?" Чуть в стороне от машины на землю неспешно улегся ДПМ, расставил сошки, осторожно покосился на старшего брата: "Че, я тоже стрельну, или как?" ДШК скрипнул, "младший" все понял и замер, тупо уставившись на обрез завала.
Реакция последовала: среди веток показалась шалого вида белобрысая голова с двустволкой рядом.
- Э, бое-ц! Отставить смотреть оленем на старших! - рявкнул Гонта. - Бегом командира сюда, делегация приехала.
Голова все поняла, внимательно оглядела окрестности, оценила диспозицию и побежала жаловаться старшим. Ждали недолго: звук у ДШК знатный, поди, там полная тревога случилась. Появился.
- Этот? - вполне в бандитском духе крикнул я Гоблину, когда хлыщ в чистеньком пиджаке в елочку спустился с небес на грешную нашу Землю-2.
- Тот самый, у него еще стекла в нагрудном на клифте! - заорал многоопытный Гоблин.
Хлыщ дернул глазами вниз и очков доставать не стал.
- Говори спокойно, в карманы не лезь, перед тобой Самый Главный, - тихо и очень убедительно сказал ему сбоку улыбающийся прапор. Ну и банду же я взрастил, в который раз думаю. Кастет от машины весело помахал рукой кому-то в бревнах.
Представитель замер.
- Я - Сотников, - объявил я ему в лицо. - Если ты тут давно и если ты хоть чуть-чуть интересовался, чем живет этот мир, то ты про меня слышал. Если же нет, то твоя третья ошибка зачтена.
Представитель открыл рот.
- Подождите, господа, это почему вы в таком тоне, зачем тут такие пушки, я ведь…
- Теперь так, - прервал я его. - Вторая ошибка. Вы можете жить, как хотите, это ваши хотелки. Но. Эта дорога построена не вами, не для вас и никогда не будет никем перекрыта. Это - магистраль, и она призвана связывать людей. Никто не перекрывает магистраль. И мы не перекрыли. Поэтому к завтрашнему утру тут не должно быть ни веточки - проверим. Если ты не согласен, ДШК разберет твой детский конструктор прямо сейчас. Ответ дашь в конце и всего один: "да" - "нет". Так. Мои машины будут тут ездить как захотят, куда захотят и сколько захотят… И вот тебе первая твоя ошибка! Вас никто не собирается завоевывать или порабощать, на хрен вы нужны, такие строители. Однако есть у нас большое подозрение, что ты - самозванец, поработивший или запугавший всех остальных и воплощающий тут свои наполеоновские мечты…
Мужик сглотнул слюну, вытер руки о штаны.
- Потому что не может быть такого у белорусов! Потому что они наши братья, без старших и младших, и мы их знаем! Знаем, ты понял!!!
Он поплыл. Это он проглотил, все, ломается. Значит, жмем дальше. И я продолжил почти шепотом, очень доверительно:
- Видишь, я говорю пря-амо… Честно, в лоб. И мы это дело проверим, да? Если все остальные думают то же самое, что и ты, мы скажем "гудбай" - и на этом аллес. Приезжайте просить помощи, как только поумнеете и поймете, куда вы попали. А проверим мы так. Сейчас к тебе пройдет один наш человек. Всего один. Вот он, - я показал на прапорщика. - Все очень просто. Ты соберешь людей, он будет молчать. Ты покажешь ему протокол собрания, где все демократично. Он зачитает людям резюмирующую часть и просто спросит: "Это так?" И все! Ты меня понял? Вот и хорошо. А теперь отвечай.
- Мне нужно пять минут.
- Хорошо, ждем. Ты же не фокусник? Ты же не будешь ждать спецназа на танке?
Он вернулся через семь. Тихий.
- Мы хотим уйти.
- Сколько вас уйдет?
- Четверо.
- Хорошо. Свободен. Один час тебе уйти без глупостей и без крови, преследовать не будем.
Когда хлыщ скрылся за завалом, я вытащил платок и вытер лицо. Сесть бы надо.
- Прапорщик, остаешься со своими людьми и моими парнями. Гоблин с тобой, берите завал под себя. От "лесников" свяжусь с замком, пошлю сюда Бероева с людьми и Лагутину с медиком.
- Есть!
Я залез в джип, расслабил спину и улыбнулся счастливому Кастету:
- Ну что, Костя… скачи на заставу.
Глава 13
Серега Демченко, командир речных сталкеров, созерцатель и деятель
- Как можно не любить Египет, если ни разу там не был? - удивился Шамиль. Он в Египте был, в Шарме - четыре года назад.
- Не был. Земной шар велик, стран много, времени жизни у меня мало.
- А пирамиды? Ничего, что это чудо света?
- Мало чего найдется более надоедливого, чем эти пирамиды. Мне кажется, я уже каждый камешек там видел, так или иначе мне показанный. Дух? Там сейчас известно какой дух. Так что на пирамиды бум смотреть, когда египтяне диалектически перейдут на новый уровень.
- Значит, все-таки из-за ислама.
- О! Сразу за религию прятаться! Вдумайся, насколько этот твой вопрос-утверждение характерен. Вот зачем вы, представители мусульманских культур, сразу такой "щит" вытаскиваете?
- Как и все.
- То есть, если я не хочу ехать в Польшу, мне предъявят нелюбовь к католической церкви? Да ни в жизнь. Поляки, конечно, предъявят, это завсегда, - но не веру… Глянь-ка.
Два куличка сели неподалеку. Совсем не боятся людей, палкой сшибать можно.
- Так что ничего подобного, ислам тут ни при чем. Ислам казахов и татар - это не ислам египтян и палестинцев. Все зависит от того, как ислам накладывается на матрицу коллективного бессознательного, на устои и культуру народа. Одних двигает вперед по лестнице развития, другие валятся в подвал. Впрочем, так же действует и любая другая религия. Потому что люди и народы разные, единого решения не может быть ни в чем. Ислам отсекает татарина от практики "грабить-резать-убивать"? Да. А чеченца? Вопрос есть… Одни относятся к исламу как к Советчику, а другие - как к Прокладке между собой и Проблемой. Можно вытащить, можно вставить. Но и не это главное, как мне кажется. Главное - "версия" религии. У кого-то она "шесть-ноль", у кого-то - "один-один". Жесткость патристики изменяется с развитием паствы. И пока эти сущности идут с одной скоростью, все хорошо, Египет процветает. Но как только появляются убедительные горлопаны, уговаривающие всех зачем-то вернуться к уровню религии начала Большой Игры, то есть к версии "один-ноль", начинается лажа. Если же эта лажа накладывается на социальные проблемы, то египтяне начинают годами кидаться друг в друга мусорными урнами, надевать их на бошки и бить ими витрины. Запрещать купальники и спиртное, картины и фильмы, книги и Интернет. Приходят радикалы - уходят туристы, инвесторы и нате вам, страна в подвале…
Скука, полковник, писем нет.
Рутина нас заела. Обленились, ходим мало, жирок нарастает. "Сталкеры вернулись с задания с геморроем". Съемка берегов, измеренные высоты и дали, обследованные мели и заводи. Плывем себе по речной глади, фиксируем все вокруг. Понимаем, что надо. Но…
Скука, полковник. Первый день случился для "Дункана" урожайный, азартный. Второй - легко забыть. Идет третий день плавания, а событий ноль. Нет, вру, пара есть, но этого мало. В первый же день, отчалив от "чешского барака", буксир направился по течению наискось, к "нашей" стороне, решили посмотреть с воды на ближние окрестности Замка. "Дункан" шел уже больше двух часов, когда Олег, стоявший на вахте, заметил, что с берега кто-то нам активно семафорит обеими руками. Подумали, что к реке вышли очередные потеряшки, довернули судно. Однако вместо потеряшек на берегу, меж стволов густого леса, подступающего к воде почти вплотную, нас ждал один из кордоньеров - у них, оказывается, в этом месте тропа к Волге выходит. Немного поболтали, наш дед сразу зацепился за важную тропку и надумал в будущем учредить здесь пост запасной бункеровки, заховать рядом пару бочек солярки. Коломийцев сошел на берег, по-хозяйски топнул пару раз по земле, будто она из досок, и заявил:
- Причал надо сделать. Маленький. Плавучий: вода все еще большая, сойдет к осени.
- Нет уж, граждане хорошие! - немедленно возмутился местный житель. - Никаких причалов мы вам колотить не дадим, оно нам не надо, чтоб каждый "поплывун" тут нашу тропку находил. Бочки ховайте, а вот причал - не дадим. Знаешь, моряк, мы же люди тихие. Не высовывайся по глупости - и не получишь по носу. Спокойнее так, надежнее.
За второй день плавания у экипажа "Дункана" на счету всего одна находка, но добрая - хозяйственная, так скажу. На одном из вытянутых песчаных островков, ближе к западному берегу, Коломийцев заметил ярко-зеленое пятнышко на берегу. Порулили туда, подошли, смотрим - е-мое, так это же лодка стоит на песке! Целехонькая. Небольшой пластиковый ялик, без весел, пустой. Репшнур серый, не старый, длинный - похоже, лодка просто отвязалась, и течение вынесло на отмель. Теперь ялик-потеряшка стоит у нас на корме, закрепленный поперек палубы. Ради такого дела капитан вытащил откуда-то еще один яркий спасательный круг, положил в лодку. Олег строгает и клеит уже второе весло, Корнеев пилит вилки уключин, а второй матрос - Пашка, совсем еще пацан - старательно выводит на одном борту найденыша имя собственное - "Потеряшка" - и название судна-хозяина. Шрифт тот еще. Таким на платных туалетах пишут "Вход 15 руб." Я предложил капитану подождать возвращения в порт приписки - там, мол, художница есть, все красиво сделает, но дед отверг:
- Заботливыми руками экипажа надо сделать, тогда и кривоватые буквы ялик украсят. Пусть ребятки стараются над родным.
Дед сильно доволен, словно второе судно в распоряжение получил. Впрочем, в нашем положении так оно и есть.
Про Египет и арабов, пока что, исключительно по слухам, бегающих по степи, мы с Монголом говорим так, словно сидим и рыбачим где-нибудь на берегу Оки. А пирамиды рядом. Так нам удобней - не будешь же упоминать каждый раз: "Это я имел в виду ту, старую Землю". С Шамилькой хорошо беседовать: он больше слушатель, чем ответчик, про оратора и говорить не приходится. А вот я выговариваюсь, снимаю накопившийся репортерский зуд, а так как редактора нет, то еще и комментирую от себя - поливаю, как хочу. Вот и трем мы с другом про все подряд, обсуждая новости из Замка. Новости регулярно получаем от Вотякова - с ним можно поговорить по защищенной связи. Корабельная рация пока пробивает исправно, с учетом того, какую антенну Юра навесил на судно. У нас и станция "Северок-К" имеется, но капитан ее не жалует: "Дураки, что ли, по-твоему, суда проектируют?"
- Ничего ты про ислам не знаешь.
- А ты? С каких это пор Монгол верой озаботился?
- Да не… Но я носитель культуры, а она мусульманская.
- А я не хочу узнавать, если честно. Я агностик. Хотя тоже носитель культуры, православной. Кстати, Шамиль, теперь и ты ничего не знаешь. А сейчас, после появления Смотрящих, - тем более. Мне сейчас как-то все религии глубоко побоку. Представь, приду я или ты к новообретенному попу и спрошу - поясни, мол, ситуацию, отец, что ж такое происходит? Что он мне скажет? Что на все Божья воля? Что молиться надо? Так мы и так молимся - Смотрящим. Которые подвинули и Бога, и Вселенную, как я посмотрю, и все законы физики заодно.
- Есть такой момент, каша в голове, - неохотно признает Бикмеев.
- А ты про Египет…
- Ну а если бы там, ну в Египте, все наладилось, буза кончилась, поехал бы? - не успокаивается Бикмеев.
- Знаешь, Шам, отдых есть состояние особое. Цельной благости, что ли… Не могу я отдыхать в рабской растерянной стране с совершенно чуждой мне культурой, которая, как мне отлично известно, меня ненавидит априори минимум по двум причинам. И я не хочу изучать ту культуру изнутри, тем более что ее мне и не показывают. Показывают пирамиды! А это две большие разницы… Не могу я отдыхать там, где "гуляют" в красивой пластиковой резервации и беспрерывно "кушают". Вот "кушают" они, и все тут, хоть ты тресни! Да, там дешево. А кто рабам больше платить будет, "гномикам" и эти копейки сойдут. Сами такое имеем, особо по дальним регионам… Не хочу я, Шам, выглядеть липовым миллионером в окружении нищих гризеток и реально голодных людей, меня такое не тешит. Дешевые понты это, во всех смыслах и по всем понятиям. "Супергостиницы", "оллинклюзив", "чиста Запад", закрытая территория… А я не индеец, чтоб в резервации сидеть, даже если там можно за очень дешево сладострастно и беспрерывно "кушать" и пить "водко", - это мы и у себя горазды, на загляденье, мне одного Нового года всегда хватало так, что прости господи! А вот Берлин люблю. Будапешт люблю, особо будайскую сторону. Сплит обожаю, Дубровник. В Европах многому научиться можно. Отдых в познании - это полезно… А не в "кушать", сгорая печенью от этого, на, "Ультра, на (пип!), Алл (пип!), Инклу (пип!), зифф"!
- Ну ты дал! - восхитился Монгол. - Статьи писать надо.
- Так некуда, - уныло посетовал я. - Нет "газетов".
Газет нет.
И арабов пока нет. Постоянно их высматриваем в степи - еще ни разу не видели. Ничего подозрительного. А вот неподозрительного хватает.
Жара спадает, скоро вечер.
Май, а греет изрядно. Или это потому что мы на равнине, отраженная инсоляция? Ветерок идет с реки, а запахи - со степи, как это может быть, завихрения тут, что ли? Запахи правильные, романтические, хорошо, что у меня нет аллергий на пыльцу.
Каждый раз подолгу сидим на самом обрезе бескрайней степи, на кромке берегового склона, изучаем. Почва тут благодатная. Я не агроном, но это и ежу понятно: на осыпавшемся к воде склоне хорошо виден толстый слой чернозема. Наблюдения происходят регулярно, - причаливаем к западному берегу, высаживаемся и смотрим на это чудо природы. Конца и края нет. Завораживающее зрелище, особенно на закате. Степь зовет тебя в свою даль, вперед, к путешествиям и приключениям, добавляет перца в кровь. Наверное, у степных костров снятся особые сны, где нет места рутине и пошлой обыденности, сплошные романтические встречи, битвы и подвиги. Надо как-нибудь попробовать.
Степь цветет, краски цветочных полян разлетаются по молодой зеленой траве. Волнистость поверхности равнины почти не выражена - это мешает увидеть всю палитру в ее многообразии, повыше бы забраться! Красиво. Но мне кажется, что осенью будет еще красивее, без дурного цветового напора, на полутонах в размытых границах небольших долин и распадков и на контрасте однородных разноцветных полей. Ну посмотрим еще на эту красоту, в сентябре.
Степь живая. Удивительно живая, особенно после темной и мрачной тайги, окружающей замок. Матерая хвойная тайга птицей и зверем нелюбима, нечего им там делать: подлеска нет. Если в хозяевах леса калиброванные кедры, как на Ангаре, в Богучанах, где я долго прожил в палатке, занимаясь полезным физическим трудом на стройке ГЭС, - то земля внизу коричневая, в мертвой хвое: кедры ничему расти не дают. Лишь изредка птички селятся поверху да бурундуки и белки бегают, шишку ждут. Внизу живности мало. Но когда шишка идет, тут уж все прибегают, и прежде всего человек с колотом. Основной зверь бродит по местам недавних пожарищ, где уже начал прорастать лес смешанный, да по долинам речушек и ручьев, по редким таежным полянам.