Молчим опять, как в рот воды, все вытерпим. Я уже осознал, что на головы речных сталкеров сейчас свалится некое великое откровение, после которого все происходящее вокруг приобретет другой, новый для нас смысл.
- Мне, - важно начал Коломийцев, - можно дать "фуруну". Потому что я и без нее могу. Да и без этого драного эхолота смогу, по старинке, с промерами, остановками, наблюдениями и прочими извечными хитростями. Медленнее конечно же, но смогу. И берега закартировать могу, и навигациям обучен. А вот вы сможете, молодые люди?
- Что?
- А без ваших инноваций! Вы со своим этим Юриком сможете связаться морзянкой? Обучены ли? Нут-ка, расшифруйте, голуби мои? - И дед удивительно быстро простучал на столе какую-то частую дробь. - Не совсем, конечно, правильно будет, ключ не палец, там нажатие нужно, но вот так сможете?
- Не-эт… - покачал головой Монгол, - а зачем?
- А за тем! За тем, что сперва нужно освоить то, что легче и проще использовать, что легче и проще починить. И, может быть, сделать самому по надобности. Я вот и дерево подберу, и разметку сам нанесу на шест. А "фуруну" не смогу, это так.
Мы опять посмотрели друг на друга и в глазах прочитали постепенное понимание того, что имеет в виду наш дед. К чему клонит.
- Вот отключат нам эти, трахома их подери, Смотрящие канал - и что делать будете, голуби? Паке-этную… Фотки слать… Грамотные все больно стали. Еще бы умелых столько же! Неужели ваши бошки не понимают, что учиться надо поэтапно? Вот сейчас мои матросы вполне могут штурманить под присмотром, запоминают простые древние правила, опыт набирают - глазками, ручками. А с "фуруной" что было бы? Ну если не я в капитанах, конечно… Читали небось в киндерах Марка Твена? Помните его автобиографические рассказы про детство сопливое? Вот и вспомните, какие там описаны шкипера и лоцманы реки Миссисипи. Как работали, как по приметам угадывали, куда на следующий год отмель повернет, где старую смоет, а новая проявится. Не читали? Вот и почитайте, пока не поздно-то, на этих ваших, трахома, смартфонах. Пока не сдохли они окончательно.
- Вы хотите сказать, что Сотников… - так и не выдохнул я.
- Сотников… Сотников поколениями может думать. А вы днями, кречеты неокрепшие. Александрович понимает, что канал отключат - и все эти ваши инновации рухнут на хрен всего за год. Вы, молодые, сдуру попытаетесь отсрочить конец, начнете хитрить-мудрить, и потеряете еще один год, самый, может быть, драгоценный и важный. Будете свои смартфоны-трахофоны починять на коленке, вместо того чтобы научиться паять обыкновенный рупор или собрать простейший гетеродин. Как Олег изгибы берега определять будет, если ему все "фуруна" напишет на экране? Можно и автопилот поставить, велика хитрость, канал все пропустит… Вон, трахома, опять чудит этот драный эхолот, твою мать!
Тьма сгустилась или рассеялась? Пелена пала или поднялась?
Почему у меня вечно что-то мимо головы проходит, а? Нет, мы, конечно, морально готовились - все ведь понимают, что индульгенции нет и канал в любой момент может крякнуть. Но чтобы так представить себе картину будущего…
- С вами, щеглами, Сотников и говорить на эту тему не будет, зачем ему нервы тратить? А со мной говорил пару раз - он-то понимает, у кого из людей мудрость житейская в голове водится. А не инновации. Как-то сказал мне - на причал приходил, чай мы пили… Говорит, знаешь, задолбали меня, дед, - дай им самое-самое. Вот сегодня в заявке принесли. Ботинки. Да чтобы с мембранами, тканями особыми, чтобы подошва сама подпрыгивала. А мне, Владимир Викторович, нужно, чтобы не эти ботинки по каналу на нас валились, а чтобы в анклаве появилось трое обувщиков, способных изготовить сапоги - юфтевые да хромовые. Спецы. Мастера. Ремесленники. А у нас пока один такой - кузнец.
- Ну, - осторожно произнес Монгол, - еще вроде найденный чех стеклодувом назвался. Чешское стекло знаменито.
- Самим не стыдно? - коротко спросил Коломийцев. - Значитца, на чеха теперь уповать будем?
- При мне Сотников два раза столяра нашего назад отправлял, на переделку, - почему-то вспомнил я, а ведь поспорить собирался. - Табуретка Командору понадобилась, ну простая такая, стандартная, с дыркой в сидушке. Браковал, и все тут. Ругался.
- А и верно, что выгнал, - подхватил кэп. - Правильная табуретка сто лет должна выдержать, на ней пьяный гармонист с гармонью десять свадеб оттанцевать должен! А мне приварили стойку датчика, мерзавцы… Отскочила распорка, теперь штырь гнет, датчик воздух хватает… Учиться надо ремеслу. Любому. А это годы. Драгоценное время. И если эти годы грохнуть на совершенно бесполезное в скором будущем освоение инноваций, то потом уже выучиться простому и надежному просто не успеешь.
И полезли мне тут в голову всякие мысли-аналогии.
Вспомнились виденные лично сцены, когда Бероев с Гонтой просили датчики движения и автоматизированные системы наблюдения, Юрка Вотяков - "цифру", транки, ретрансляторы. Все ведь есть на складе, бери самое свежее! Технарям нужны самые эффективные и современные электроинструменты, ручной дрелью никто сверлить не хочет. А кто у нас умеет заправски работать двуручной пилой, а? А простым топором? Похоже, кроме "лесников" - никто, всем механизацию подавай. Да и правильно это, интенсификация… работать приходится быстро! Значит, Сотников старательно выдерживает баланс? Мастерски выдерживает, кстати. Детей вот закрепил по специальностям…
Монгол с дедом о чем-то говорили, спорили, но я уже не слышал, воображение услужливо рисовало мне одну картинку за другой.
"Зачем тебе именно с впрыском? Что, карбюраторов боишься?" - сам такое слышал, Дугину сказанное.
Если встать на такую позицию… А я что, уже встал?
Что-то пот меня прошиб. Вышел на палубу, под ветерок.
Так вот, если встать… Да это не позиция. Это, брат, стратегия, самая настоящая. Датчики движения? А ты себе собачку сторожевую нашел? А искал по лесу? Волчонка изловил да приручил? Или шакаленка хотя бы? Вот и приручи, будет тебе "датчик движения". Да… Оптику тебе суперовую? Так ты сначала научись глазками смотреть, долго так, внимательно. Тренируй зрение. А рухнет канал - так и оптика будет: свернет жестянщик трубку, шлифанет Якуб пару линз - вот тебе и труба подзорная, хоть к стволу прикручивай… На чеха, говорите? Ох, блин. До меня дошло, как же нам нужен ювелир. И часовщик. Мастера, искусно владеющие мелкой моторикой, точной подгонкой мельчайших деталей. И чтоб евреи. "Дайте два!"
Беспилотный "раптор" тебе понадобился? А змея воздушного с камерой ты почему до сих пор в небо синее не запустил? Умеешь запускать змея-то? Нет, не умеешь, прохреначил все детство золотое за "сегой-мегой", во двор выходить боялся лишний раз - хоть к китайцам отправляй учиться. А шар воздушный из кож склеить?
Навык - вот что сейчас является важнейшим капиталом производительных сил. Даже не станки, не электромоторы в запас, не "стопицот" цинков патронных в чулане. Навык, умения, ремесло. Гладкие ружья "сибирки" делали в свое время чуть ли не в каждом большом поселке - от Омска до Братского острога. Прицел тебе надо? Ну возьми напильник и выпили. Добудь болотного железа, крицу из навоза вытащи, снеси кузнецу-оружейнику. Не можешь - научись стрелять с открытого, да так, чтобы белку в глаз. Целься лучше, упражняйся чаще. И когда сдохнет последний коллиматор, ты не впадешь в ступор от отчаяния. А он сдохнет. Ибо в этом есть идея. Есть идея Большого Теста.
Но как тут выдержать тот самый баланс "дам - не дам", "сами сделаем - покупаем", чтобы не впадать в маразм натурализма и технологической натуропатии? Чтобы выдержать темпы, заданные планами развития, утверждая при этом новую ставку - ставку на мастерство каждого на своем посту или рабочем месте. Мастерство, начинающееся с азов. Это же сложнейшее дело! Ну Сотников…
"Сможешь ли ты сделать шаг назад, сохранив стойку, или позади тебя серый бетон бездарно проведенной молодости?"
Река впереди чуть подворачивает. Холм отступает налево, и…
- Бухта интересная, Дядь Вов… - Заскочив в ходовую рубку, я схватил с консоли бинокль, направил на реку, вгляделся и показал уже притихшим спорщикам выгибающуюся линию правого берега. - В таких местах могут быть "домики".
- Олег! Давай сюда! - заорал дед в форточку, рукой загоняя проходящего мимо с ведром воды подчиненного внутрь рубки.
- Здесь я, Владимир Викторович!
- Ну-ка глянь, сынок, что видишь?
Олег взял у меня бинокль, глянул и почти сразу протянул его обратно.
- Дык река, что ж еще… Приток, гораздо уже нашего… Владимир Викторович, я пойду, - взмолился матрос, - мне пенку успеть снять надо: разлетится хлопьями по кастрюле - что за суп будет…
- "Фуруна", говоришь? - Коломийцев проводил взглядом уходящего с ведром матроса. - Вот с "фуруной" ты бы, дорогой мой Сереженька, сразу б увидел, что это река, а никакая не бухта, так ведь? Эх… Вода другого цвета, разве ж не видно, даже не смешивается, дальше двумя лентами идет к морю! Ладно, что делать будем, заказчик? Цель, как я понимаю, почти найдена.
- Что делать… - никак не приду в себя. - Делать будем так. Поворачиваем, заходим, останавливаемся и думаем. Владимир Викторович, вы считаете, что это…
- Сена ихняя, французская. Больше нечему тут быть. Во как! Она, оказывается, притоком в Волгу впадает. Сена - в Волгу, надо же.
- А если это не Сена, а какая другая река между нами и французами?
- Глупости говоришь, она хоть и у́же Волги, но это река, и река серьезная. Два таких водосбора на такой маленькой площади? С какого пуркуа?
Хорошо, идем туда, действительно, спокойно все обдумать надобно.
"Дункан" встал к каменистому берегу возле приметной скалы в форме двух лошадиных голов - мы так и пометили на карте: "скала Две Лошади". А вот тут стоит поставить заимку, но уже не для дела, а для отдыха. Скалы, две реки, рыба плещется. А воздух! Я глубоко втянул все запахи этой первозданной чистоты.
- Духами не пахнет? - поинтересовался Шамиль.
- Пахнет! Белошвейки готовятся к вечеру…
В который раз взяли в руки рукотворную карту-схему - спорить, по большому счету, не о чем, это может быть только Сена: другое можно притянуть, но только за уши. Вот расстояние от нас до французов, вот степь. Точнее, язык степи, опускающийся к югу. Ширина его нам неизвестна - может быть и так, что на восточном берегу Сены нормальный лес, переходящий к востоку в степь. Вот ставка франков, она на западном берегу реки. От Нотр-Дама река загибается к востоку и впадает в Волгу. Допустить, что один рукав Сены впадает непосредственно в море, а другая ее часть зачем-то отворачивает и вливается в Волгу? Не позволяет ширина этой реки говорить о разделении потока выше по течению.
- Река узковата, меандрировать может изрядно, мелей наверняка много, медленно пойдем, часто стоять будем, - предупредил Коломийцев.
Особенно не сэкономим, примерно то на то и выходит. Единственное - по морю болтаться не придется. Нужно решение.
- У меня бочка есть контрольная, в трюме принайтована, - неохотно признается дед.
Очень хорошо! И все равно…
- Так. Выполняем первое задание: сначала идем к морю. По факту принимаем решение по дальнейшим действиям.
Разворачиваясь в Сене, буксир выскочил на простор и вновь устремился на юг. Волга не торопится разливаться. Больше всего мы опасались еще одной аналогии с Волгой "старой", где устье великой реки представляет собой огромную "метелку" рукавов и бесчисленных проток. Однако в низовьях река течет по скальным грунтам, и "метелки", похоже, не предвидится.
Вот в этом месте быстро идти не получится, канал только слева, середину реки и ближе к правому берегу украшают буруны-перекаты, иногда и камни торчат из воды. Чайки летают стаями. Появились береговые крачки - их гнезда в береговом склоне. Отмели правого берега для этих птиц - отличное место для добычи рыбной мелочи. Наконец река чуть расширилась, опять пошла глубокая вода. С постоянно подмываемых крутых берегов в воду сваливаются деревья, на поверхности то и дело появляются черные полоски стволов с ветками. Последние иногда торчат настолько причудливо, что издали их вполне можно принять за небольшое судно. Коломийцев к бревнам не прижимался, но и не боялся особо. К особо подозрительным даже подворачивал, чтобы рассмотреть наверняка.
- Что-то уж больно необычное, - заявил Шамиль.
Значит, опять бинокли в руки.
- Батюшки мои, да это же плавник! - Настолько удивленного Коломийцева мы еще ни разу не видели.
Точно, плавник. Характерный, очень и очень немаленький.
- Это что, акула? - глупо спросил я.
- Вроде акулы в реки не заплывают - пресная же вода, - неуверенно сказал Монгол.
- А в Гудзоне соленая, что ли? - возразил наш удивительный капитан. - Самолично видел.
Вот так, не зазнавайтесь, суслики! Подошли чуть поближе, на уважительную дистанцию. Коломийцев что-то притих, ничего не рассказывает про "сталь спокойной плавки" на корпусе "Дункана". Акула не рыскает, прет к мору прямо, вздымая воду, словно дизельная подлодка класса "Лада". Ладушки-ладушки…
- Какого же она размера? - наконец не выдержал капитан.
- Как трамвай. Есть такой американский фильм, "Челюсти", так вот там такого размера рыбка и снималась. Может быть, это и есть большая белая "кархародон каркариас"? - блеснул Шамиль. - Там еще кораблик потопили к дьяволу.
- Ты деда за олуха-то не считай, смотрели мы тот фильм - вы еще в пеленках лежали, слюни по щекам распускали! - тут же взвился дед, гордо выпрямив спину. Потопили… - уже спокойнее проворчал он. - И не "рыбка" там снималась, а макет. И баркас рыболовный у героев был, да не из лучших. А на баркасе капитан-дурак. "Дункан" той калоше не чета - у нас судно солидное, сорок тонн водоизмещения, мы такую акулу на завтрак сожрем.
Желания выходить в море у меня резко поубавилось. Если уж зайцы… ну вы помните.
Вскоре акула перестала нас занимать по причине объективной: впереди показалось море. Широкая синяя полоса. Река почти не расширилась, лишь чуть развернула берега в устье.
- К какому берегу пойдем?
- К нашему. То есть к левому, - поправился я.
Все имеющиеся на борту камеры работали постоянно. Меняли аккумуляторы, карты памяти и снимали все подряд. Берега в устье высокие, гористые - похоже, будущим серфингистам широкие пляжи с рекордными волнами тут не обломятся. Чем ближе мы подходили к левому мысу, окутанному брызгами прибоя, тем ясней становилось - на морском просторе серьезная волна, особо высокая там, где Волга, со всей скопившейся за время прохождения через хребет энергией, выплескивалась в море.
- Выходить не буду, - сразу предупредил капитан. - За мыс завернем, волной вас помолотит для тренировки - и назад. Для первого раза этого достаточно.
- Владимир Викторович, если можно, еще поближе к берегу, - попросил я. Густой лес на склоне нужно осмотреть пристальней.
Заворачивать за мыс нам не пришлось.
- Сергей, изба по траверзу, - крикнул капитан и тут же начал левый поворот.
Точно, изба знакомого типа, разглядеть ее можно только вблизи: строение удачно скрывается за деревьями. Все же "локалка"? Только что-то маленькая она какая-то для склада, несерьезная. И тем не менее что, Голдбрейх опять прав? Лучше бы он кое в чем ошибался.
Как уже не раз бывало, для причаливания пригодился заливчик практически напротив избы, куда "Дункан" спокойно зашел и встал на отдых.
- Шам, пулемет, - напомнил я без надобности, но для порядка. - Дядя Вова, наблюдателя поставьте где повыше. Только с оружием.
Поднялись к избе - это метров двадцать от обреза воды. Склон здесь не особо крутой, но не разбежишься, под ноги смотреть надо внимательно - округлые камни, корни деревьев. Никакой тропки между соснами не пробито, признаков пребывания людей не видно. Да и зверей тоже.
- Шамиль, оглянись!
В стороне от устья, с правой стороны реку охраняет темный одинокий остров в окаймлении белой пены. Те же высокие берега, порос соснами. Небольшой, но и не крошечный, остров так и просится для установки маяка с огромным фонарем под куполом остроконечной башни.
- Как нога? - поинтересовался я, предварительно проверив себя, не спрашивал ли о том же сегодня.
- Хочешь, на руках дойду до избы? - усмехнулся Монгол.
Не доходя до цели, мы притормозили и сначала обошли сооружение вокруг, высматривая следы. Чисто. Изба без окон - лишь небольшая щель под самой крышей для вентиляции. Это крошечная "локалка". Осторожно зашли. Так.
- Ну что, Шам, похоже, мы больше никуда не едем. Французы курят бамбук.
- Ну теоретически перепрятать можно…
- Ты к этому готов?
- Не готов. Давай, зови Олега с Пашкой, таскать будем, пока свежее.
Я вытащил рацию и первым вышел из двери.
Монгол повозился и направился следом, держа в руке специфического вида длинную брезентовую сумку.
Глава 14
Юрий Вотяков, владелец клуба и дозорный апокалипсиса в одном донжоне
Ботинки сбросил, носки на них - и сразу переодеваться.
Сумку на пол - шлеп, гарнитуру бережно на стол. Где мои любимые треники, синенькие, с начесом? Ноги в тапки засунул, пальцами по мягкому пошерудил, эх, хорошо-то как! Все движения давно отработаны, перемещения по комнате выверены. Хлопнул по чайнику - и умываться. Официальный рабочий день закончен досрочно. Думал, до глубокого вечера провожусь, если не до ночи. Но Степан Провович дал в помощь одного из сыновей, поэтому управился я быстро - пять вечера, а я уже дома! Уря. Хитрей всех: похоже, я первый отстрелялся. Замок пуст, основной народ начнет подтягиваться часам к семи, к ужину.
Правда, у меня каждый вечер и каждую ночь есть еще и неофициальный рабочий день - слушаем эфир. Но это святое, это даже не работа, это для души.
Устал, навалили на меня дел с утреца.
Димона-то от меня изолировали! Дугин его забрал - теперь электрик работает под надзором главного инженера. И хорошо, что забрал, не моего формата чел. Он вообще никакого формата, не форматированный ни разу. Даже не могу сказать, из какого года парень вылез. Вроде молодой, а не в теме. В смысле, ни в какой теме он не копенгаген. Говорить с таким не о чем и незачем. И пес с ним. Теперь у меня новый напарник - мальчишка, закрепленный на предмет обучения, стажировки и всего остального прочего. Многие сопротивляются, а я с радостью взял. Степка, Степан - Степ. Девятый класс, по-старому. Поговорил - парень фанат радиодела. Ничего не знает, почти ничего не умеет. Но всего хочет! Значит, будет хорошим радистом. Радиоинженера я из него не сделаю, у меня тут не филиал вуза, а вот приличного техника - запросто. Паяльник держит правильно, учится, читает схемы и дежурит, когда я на внешних вызовах. Свежая струя.