- Если по десятибалльной шкале, то на все двенадцать, твою мать, - пробормотал Ричардс. - Я знаю, ты был в Англии, - и я знаю, что там было жарко. Но здесь будет ничуть не лучше, а может, и почище. Придется выложиться на всю катушку, лейтенант. На вторую попытку рассчитывать нельзя.
Дорога от базы АСНИП номер шесть до Чикаго была прервана двумя остановками. В первый раз надо было дозаправиться горючим, а потом пришлось пережидать снежный буран: у группы "Эхо" хватало забот и кроме риска врезаться в склон горы. А поскольку лететь предстояло быстро и на маленькой высоте, риск был бы велик, особенно в потемках.
Вот только, размышлял Хейл, втиснувшийся между Первисом и вторым пилотом и глядевший сквозь поцарапанный плексиглас кабины "Очаровашки", над тем, что осталось от Чикаго, темноты не было и в помине. Между полускрытыми во мраке сооружениями неизвестного назначения сверкали молнии, тут и там в воздухе парили напоминавшие светлячков сгустки света, а плотное скопление зеленовато-синих огней обозначало место химерианской крепости. Уступка комфорту, за которую кое-кому из вонючек предстояло поплатиться.
- Так, - сосредоточенно произнес Первис, - до цели десять минут, пора собираться. Желаю удачной охоты.
Хейл мрачно кивнул.
- Спасибо, Харли. На обратном пути береги свою задницу.
- Да уж поберегу, можешь не сомневаться, - ответил Первис. - А теперь проваливай к дьяволу из кабины. Время работать.
Ухмыльнувшись, Хейл встал и вернулся в грузовой отсек. Первис заговорил в ларингофон:
- "Голливуд" вызывает "Орла-три"… Я в восьми минутах от цели. Снижайтесь и задайте жару. Прием.
- Вас понял, - последовал ответ. - Держись низко и не гони, а мы покажем твоему вьючному верблюду, как делаются настоящие дела. Прием.
Несколько месяцев назад Первис, возможно, и обиделся бы на шпильку заносчивого пилота, но он успел познакомиться с последними статистическими данными. Химерианские самолеты летали в три раза быстрее человеческих, были более маневренны и лучше вооружены. Единственным преимуществом людей было мастерство пилотирования, ведь какими бы совершенными ни были химерианские самолеты, у их пилотов начисто отсутствовало воображение и все их действия были удивительно предсказуемыми.
Тем не менее средняя продолжительность жизни пилота "Сейбра" была куда ниже, чем у пилота "вьючного верблюда" СВВП, поэтому Первис оставил насмешку без внимания.
- Непременно все законспектирую, - сухо пообещал он. - Конец связи.
В грузовой отсек ворвался холодный воздух. Диверсионно-разведывательная группа из двенадцати человек приготовилась выполнить одну из самых трудных задач. План был спуститься среди ночи по тросам из висящего в воздухе СВВП в город, занятый вонючками. Как красноречиво выразился сержант Кавецки, то была "редкая возможность совершить настоящую глупость".
Открылись обе боковые двери, вниз протянулись тросы, и солдаты выстроились в очередь. "Очаровашка" уже приближалась к месту, когда северо-восточная часть города содрогнулась от взрывов. Хейл знал, что где-то там находится химерианская башня, однако истинная цель атаки "Сейбров" заключалась в том, чтобы отвлечь внимание химер от места высадки диверсионно-разведывательной группы.
Разумеется, всех химер это бы не отвлекло, однако Хейл был рад повысить шансы группы хоть на сколько-то.
Хейл и Ричардс по очереди осмотрели солдат всех до одного, проверяя, как пристегнуты карабины страховочной упряжи к тросам. Закончив, Ричардс занял место в голове шеренги и подождал, пока Кавецки проверит его самого.
Хейл встал в хвосте другой очереди: он должен взять командование на себя, если Ричардса убьют во время высадки. По крайней мере, так было в теории, хотя всегда существовала вероятность, что убьют обоих офицеров. В таком случае их место занял бы один из сержантов, например Кавецки.
Все эти размышления резко оборвались, когда Первис перешел с горизонтального полета на вертикальный, стараясь удержать "Очаровашку" в одной точке. Работа была не из простых: порывы ветра обрушивались на самолет с запада, а сила притяжения изо всех сил тянула его вниз.
Вспыхнула зеленая лампочка, послышался голос командира СВВП: "Пошел, пошел, пошел!", и Хейл проводил взглядом "часовых", один за другим скрывающихся в темноте. Огонь с земли никто не открывал; самолет завис над так называемой свежей точкой, то есть ранее в этих координатах никаких атак и диверсий не проводилось, что снижало риск нарваться на толпу химер. Но отклонись Первис от курса хоть немного, и десантники могли бы оказаться на крыше какого-нибудь опорного пункта вонючек.
Наконец подошла очередь Хейла.
Он шагнул в дверь, не забывая, что нужно держаться подальше от корпуса самолета. Удар об обшивку не только сулил травму, но и замедлял спуск в ситуации, когда скорость решала все, а за малейшую ошибку приходилось расплачиваться жизнью.
Пережив краткий миг свободного падения, Хейл почувствовал рывок, отозвавшийся болью в спине. Тут же его захлестнула волна страха: СВВП метнулся в сторону, пройдя в какой-нибудь половине фута от его болтающегося на тросе тела. Ледяная струя воздуха от винтов, бьющая вниз, угрожала закрутить Хейла. Он быстро провел правой рукой по тросу, обвивающему бедро. Пропуская трос через блок, Хейл начал быстро опускаться на землю.
Стало проще, когда один из "часовых", уже спустившихся на землю, крепко ухватил конец троса, не давая ему раскачиваться. Через несколько секунд Хейл стоял на мостовой городской улицы. Он поспешил отстегнуть упряжь, чтобы "Очаровашка", взметнувшись раньше времени вверх, не вздернула его в воздух.
- Все на земле, - сказал в рацию Ричардс. - Спасибо, что подбросил, "Голливуд". Конец связи.
Первису показалось, он ждал чуть ли не целый час. Наконец экипаж самолета затащил тросы и раздвижные стрелы в отсек, и Первис повел СВВП вперед.
Ночное небо пронзали лучи мощных прожекторов и длинные ожерелья трассирующих пуль, выискивающих добычу, у которой хватило наглости вторгнуться в город химер. "Сейбров" уже и след простыл, они давно улетели на юг, пока вонючки не подняли в воздух свои истребители.
Что было славно для "реактивных ковбоев", но совсем не устраивало Первиса, который все еще находился здесь.
Ничего не оставалось, кроме как перейти на горизонтальный полет и двигаться на юг, держась слегка над уровнем крыш. Задача очень опасная, особенно ночью, но только так можно было спасти "Очаровашку" от химерианских истребителей.
Так что Первис больше всего сейчас боялся зенитных ракет с головками теплового наведения, единственным средством защиты от которых было отстреливать направо и налево белые огни тепловых ловушек.
А тем временем на месте высадки Ричардс быстро распределял людей.
Для него это была уже пятая экспедиция в захваченный химерами Чикаго. Что делало его асом в глазах руководства разведки. Но сколько еще таких операций он выполнит, прежде чем выпадет его номер? Шесть? Семь? Или последней окажется пятая?
Этого не мог сказать никто.
Учитывая, что Хейл и его люди были "часовыми", Ричардс понимал, что из всей группы он самый уязвимый. Но разведчик старался об этом не думать, наблюдая, как подчиненные занимают оборону в ожидании того, кто придет первым - повстанцы из "Только свободы" или отряд вооруженных до зубов химер.
Особое значение этот вопрос приобретал потому, что группу высадили прямо на перекресток двух магистралей. В темноте было трудно разглядеть окружающую обстановку, но благодаря заученным наизусть фотографиям Ричардс узнал железнодорожный вокзал с одной стороны и полуразрушенные здания с трех других. Все эти строения могли бы послужить укрытием, но если проводник "Только свободы" не застанет группу на улице, он решит, что диверсантов обнаружили враги, и уйдет один.
А это будет просто хреново.
Поэтому Ричардс вынужден был расставить "часовых" кольцом и организовать круговое наблюдение. Драгоценные секунды убегали. Проводник опаздывал - уже на пять минут, и Ричардс приготовился отходить к вокзалу. Он просчитывал запасные варианты. Может, оставить на видном месте рацию, чтобы проводник ее обязательно нашел? Неплохая мысль, но, если первым появится химерианский патруль, рация выдаст присутствие группы.
Вдруг над мостовой приподнялась чугунная крышка канализационного люка и с громким стуком упала в сторону. Ричардс крикнул: "Не стрелять!", и вовремя - капрал Ведка и рядовой Оиши уже развернули на звук стволы своих ружей.
- Всем смотреть перед собой! - приказал Хейл, чтобы его люди не прекращали следить за периметром.
Обернувшись, он увидел, что Ричардс присел на корточки рядом со смутно различимым в темноте проводником и о чем-то с ним разговаривает. После приказа Ричардса группа пришла в движение.
В соответствии с заранее установленным порядком первыми под землю спустились "часовые" с "фараями", автоматическими карабинами М-5А2 и ружьями "россмор", оставив держать оборону тех, у кого были "беллоки", реактивные гранатометы и единственный миниган - многоствольный скорострельный пулемет. Под конец ушли и они.
Хейл спустился в люк последним, нащупал ногами железные скобы на стене и передал свой "фолсом" рядовому Таннеру. Самому сильному бойцу в группе и счастливому обладателю минигана.
Хейл перевернул чугунную крышку, со скрежетом протащил ее по мостовой и опустил обратно. Группа могла похвастаться тем, что благополучно покинула место высадки. Достижение, резко повысившее шансы на успех - от абсолютно невозможных до крайне маловероятных.
Когда Хейл спустился в сточную трубу, ему первым делом ударил в нос запах сырого, затхлого воздуха. Единственным источником света был факел, вставленный в трещину в кирпичной кладке. Хейл спрыгнул на дно, разбрызгав вокруг черную грязную жижу. Таннер вернул ему карабин.
Сцена, участниками которой стали разведчики, была сюрреальной, если не сказать больше. "Часовые" выстроились спиной к стене, и их придирчиво осматривала молодая женщина. Вот только слово "осматривала" здесь не совсем подходило. После беглого взгляда женщина обнюхивала каждого солдата так, как это делает дружелюбно настроенная собака.
У женщины были неровно остриженные светлые волосы и курносый нос, ее одежда состояла из кожаной куртки, обтягивающих джинсов и высоких ботинок на шнуровке.
- Ее прозвали Ведьмой, - объяснил Ричардс, когда женщина перешла от Купера к Самсону. - У нее необычайно тонкий нюх, а тут это порой очень полезно. Запомнив запах человека, она может распознавать его в кромешной темноте.
- Понятно, - сказал Хейл, наблюдая за процессом. - И поэтому ее прозвали Ведьмой?
- Нет, - ответил Ричардс, - это из-за татуировок.
Только теперь Хейл заметил татуировки, которые покрывали лицо, шею и руки Ведьмы. Раньше ему казалось, что это просто игра света от дрожащего пламени факела. В основном это были символы, имеющие религиозный или оккультный смысл, - всевозможные пентаграммы, треугольники, астрологические знаки, полумесяцы, а также египетский крест в самом центре лба.
- Значит, это не просто украшения? - спросил Хейл.
Кивнув, Ричардс продолжал наблюдать, как Ведьма подвергает необычному досмотру смущенного рядового Переса.
- Да. Ведьма считает, что эти символы защищают ее от энергетических зарядов химер, и не исключено, что это действительно так. Сам увидишь, она не носит бронежилет, но на ней ни единой царапины. А здесь это говорит о многом.
Завершив осмотр рядовых, девушка перешла к офицерам.
- Стой спокойно, - предупредил Ричардс Хейла. - Теперь твоя очередь.
Хейл послушно застыл. В пристальном взгляде зеленых глаз Ведьмы отразилось удивление. Девушка, несмотря на татуировки, обладала незаурядной привлекательностью, и от нее веяло животным магнетизмом.
- У тебя глаза как у вонючки, - ровным голосом произнесла она. - И я чую запах вируса. У остальных он тоже есть, но не такой сильный.
Хейл не знал, что сказать, поэтому промолчал. Ведьма обнюхала его руку до самого плеча, задержалась на мгновение, затем лизнула ему шею. Это было что-то новое, нечто чувственное, и теперь Хейл уловил ее собственный запах. То был не аромат душистого мыла, как у Касси, - от Ведьмы исходил острый мускусный запах, он тоже возбуждал, но по-другому.
- У тебя такой же вкус, как у химер, - сказала Ведьма, отступая назад. - Ты знаешь, что меняешься?
Хейл пожал плечами.
- Мне сделали прививку. Поэтому и меняюсь.
Ведьма с сомнением посмотрела на него, словно решая, сказать ли что-то еще, затем повернулась к Ричардсу.
- До базы отсюда две мили, - сказала она. - Первые полторы - очень опасные.
- Будем наготове, - заверил Ричардс. - Показывай дорогу.
Ведьма пошла первой, за ней двинулись Ричардс, Кавецки, Хеннинг, Ведка, Оиши, Перес, Обо, Купер, Самсон, Дейна, Таннер и Хейл.
Порядок определялся характером возможных опасностей, типом оружия каждого "часового" и правилом ставить в голову и в хвост по офицеру.
Сначала идти было легко: главный тоннель имел высоту не меньше восьми футов и был настолько широким, что в нем спокойно могли пройти бок о бок три человека. Чего, впрочем, Ричардс и Хейл никогда бы не допустили. "Часовые" должны были идти, растянувшись в редкую цепочку, чтобы при взрыве гранаты пострадал только один человек, максимум - двое.
Скудное освещение обеспечивали прикрученные к дулам фонарики. Пятна белого света беспорядочно бродили по потолку, стенам и полу, иногда накладываясь друг на друга. Колонна из двенадцати человек шла за проводницей по подземному миру.
Наконец Ведьма остановилась перед жерлом трубы фута четыре в диаметре, расположенной на уровне пояса. Оглянувшись назад, словно проверяя, что "часовые" по-прежнему с ней, Ведьма нырнула в трубу и скрылась в ее чреве.
Все сняли со спины второе оружие и убрали его в холщовые мешки, которые каждому предстояло тащить за собой волоком, чтобы не зацепиться стволом за какое-либо препятствие. Хейл был не в восторге от того, насколько уязвима будет группа в трубе, но рассудил, что Ведьма выбрала этот путь только потому, что другого не существовало. Прошло целых пять минут, прежде чем группа наконец оказалась в трубе. Хейл полз на четвереньках последним, волоча за собой карабин М-5А2 и неуклюже сжимая ружье. Дно водостока было сухим, - до поры, когда начнет таять снег и потекут весенние ручьи, было еще неблизко.
В луче фонарика, закрепленного под дулом "россмора", Хейл видел мешок ползущего впереди Таннера и подошвы его огромных ботинок. Продвижение было мучительно медленным, и Хейлу было не по себе от столь тесного пространства.
В одном месте он вынужден был переползать через полуразложившийся крысиный труп. Но в прошлом ему приходилось делать и кое-что похуже - гораздо хуже. Хейл продвигался вперед, войдя в ритм, и ситуация начинала казаться ему не такой уж мрачной.
- Прыгуны!
Ведьма крикнула это по рации, которую дал ей Ричардс, но душераздирающий визг было слышно и без всяких раций. Химеры размером с кошку прыгали из вертикальных колодцев в трубу, которую считали своей вотчиной. Пожалуй, это было худшее, что только могло произойти: "часовые" не могли стрелять, иначе обязательно перебили бы друг друга.
Когда одна из мерзких тварей плюхнулась у ног Таннера и развернулась, собираясь броситься на Хейла, лейтенанту ничего не оставалось, кроме как воспользоваться ружьем в качестве дубинки и ткнуть дуло в зияющую пасть прыгуна. От сильного удара у монстра сломались клыки, он взвыл от боли, а Хейл, выхватив нож, полоснул чудовище. Противников разделяли добрые двадцать дюймов, но клинок "сайкиса" оказался достаточно длинным, чтобы поразить цель, и его острие нашло крупную артерию.
На стены тесного тоннеля брызнула кровь. По рации послышался крик Ричардса:
- Стреляйте в колодцы! Убивайте вонючек до того, как они спрыгнут!
Рядовой Расс Дейна находился прямо перед Таннером. Он был одним из двух обладателей огнемета "Л11-2 Драгон", из которого Дейна уже поджарил прыгуна. Струя пламени опалила ботинки Самсону, но тот не жаловался. Перекатившись на спину, Дейна направил огнемет вверх.
Со зловещим шипением огненный язык устремился вверх по вертикальному колодцу, нашел плоть и заживо испек падающего прыгуна. Обугленное тело застряло, на него приземлилась другая химера, которая тотчас же начала прогрызать себе дорогу.
Дейна и Хеннинг посылали вверх струи жидкого пламени одну за другой, перехватывая яростно визжащих тварей. Двум-трем "часовым" тоже удалось развернуться, и они ввели в действие свое оружие. "Россмор" Хейла оглушительно гремел, на голову сыпались обжигающие гильзы, но то было меньшее из зол.
Вдруг нападение завершилось так же внезапно, как и началось, и группа продолжила свой путь ползком. Те, кто был ближе к хвосту, перебирались через окровавленные останки прыгунов, и зловоние, свойственное всем химерам, смешивалось с удушливым смрадом горелой плоти и резким запахом порохового дыма.
Казалось, прошла целая вечность - а на самом деле десять минут, - и Хейл увидел, как впереди исчезли ботинки Таннера, а следом за ними и мешок. Настал черед самого Хейла. Он просунул голову в просторную камеру, и его сразу подхватили сильные руки.
Как и в начале тоннеля, здесь в трещину между кирпичами был воткнут факел, и в его резком голубовато-зеленом свечении "часовые" осмотрели свои незначительные раны и царапины. Кто-то приложился к "и-газу", другие проверяли оружие. Перезарядив ружье, Хейл закинул его на плечо, и тут из мрака материализовалось нечто большое.
- Не стрелять! - быстро крикнула Ведьма. - Ральф никого не тронет… Правда, мой мальчик?
Внезапно Хейл и прочие "часовые" стали свидетелями поразительного зрелища: бурый ревун размером со льва, подбежав к Ведьме, поднялся на задние лапы и лизнул ей лицо.
- Отвечу на твой немой вопрос, - сказал Ричардс, подойдя к Хейлу сзади. - Животное было ранено, Ведьма его нашла и выходила. Но будь осторожен… Ральф не раздумывая набросится на любого, если решит, что тот угрожает хозяйке. И на человека, и на химеру.
Ни о чем подобном Хейл не слышал, не говоря о том, чтобы видеть собственными глазами, но начинал понимать, что чикагские борцы за свободу, живущие бок о бок с химерами, вынуждены были приспосабливаться.
Пустив вперед устрашающего Ральфа, Ведьма повела группу по лабиринту тоннелей и проходов, залитых водой по щиколотку. Никого там не было, но кое-где попадались следы присутствия людей. То и дело Хейл замечал надписи на стенах, кострища, а в одном месте его взору предстала печальная картина - холмик из битого кирпича с установленным на нем белым крестом. Изредка встречались отметины боев - частые оспины пулевых выбоин на стенах, устилающие пол пустые гильзы, полуобглоданные трупы химер.
Преодолев добрых две мили, группа уткнулась в стальную решетку, у которой стояла усиленная охрана. Первоначально решетка была сооружена, чтобы очищать от крупного мусора воды подземной реки, разливающейся в определенное время года. Две лестницы, уходящие наверх, давали доступ рабочим, которые убирали мусор, попадающий в сточные воды с улиц.