Танки расположились футах в ста друг от друга, укрывшись за отвалами пустой породы. Кучи земли надежно защищали их от химерианских снарядов. Чуть дальше, за линией разрывов минометных мин, застыл объятый огнем "сталкер", а три изрядно потрепанных в бою "Рыси" пытались затравить вторую машину. Однако задача была не из простых. Каждый раз, когда один из бронеавтомобилей совершал набег на химерианский танк, ему, чтобы подойти достаточно близко, для начала приходилось прорубаться через десятки гибридов.
От четвертой "Рыси" остался лишь обгоревший остов, обозначавший то место, где бой шел десять минут назад. Шофер или пулеметчик, определить издалека было нельзя, укрылся за подбитой машиной и стрелял в надвигающийся "голиаф" из карабина М-5А2.
Поступок храбрый - и бесполезный.
- Говорит "Эхо-шесть", - сказал Хейл в закрепленный у рта микрофон. - "Фокстрот-шесть" и "семь" стоят слишком близко друг к другу… "Шестерке" отойти назад, сместиться на север. "Семерке" отойти назад, сместиться на юг. Обоим приготовиться зайти "голиафу" с флангов. Действуйте. Прием.
Получив два быстрых подтверждения, Хейл повернулся к Кавецки.
- Выдвигай все ЛБРГ в центр позиции - но не на самый передний край, чтобы было место для поперечного маневра. Как только "голиаф" подойдет на достаточное расстояние, пусть стреляют и тут же перебегают на другое место. Завалить гада не смогут, зато отвлекут внимание на себя, пока передислоцируются танки.
Кивнув, Кавецки бросил: "Слушаюсь, сэр" - и поспешил передать распоряжение своим людям.
Покончив с этим, Хейл приказал заметно нервничающему Дентвейлеру сидеть на месте, а сам отправился обходить оборонительные позиции, устроенные Кавецки. Его провожатым был рядовой Дженкинс.
- Будьте осторожны, сэр, - предупредил он. - Мы уже перебили чертову тучу сволочей, но кое-кому удалось остаться в живых, а здесь полно мест, где можно спрятаться.
Проверив, что его "беллок" готов к бою, Хейл выбрался из относительной безопасности смотровой ямы и следом за Дженкинсом побежал на юг к зданию администрации. Брошенная техника, строительные бытовки и груды ржавого металла обеспечивали неплохое укрытие, и разведчики двигались короткими перебежками, стараясь использовать ее по полной.
Пробежав всего несколько сот футов, они укрылись за цистерной, но вдруг заряд, выпущенный из "огера", прошил насквозь стальной цилиндр и пролетел в волоске от головы Хейла.
Дженкинс мгновенно открыл ответный огонь из собственного "огера", а Хейл, обогнув цистерну с другой стороны, стал искать взглядом вонючек. Это оказалась пара железноголовых. Химеры стремительно обернулись, но Хейл уже начал стрелять из автоматического гранатомета. Под градом разрывных гранат железноголовые попятились назад, но Дженкинс ударил им в тыл.
Оба рухнули на бетон, роняя оружие.
Хейл успел израсходовать боеприпасы и уже собирался сменить "беллок" на "Огер-2", но тут заметил возле трупа одной из химер кое-что другое. Судя по всему, импульсная пушка МП-47 была вырвана из рук убитого "часового". Обложив химер последними словами, Хейл подобрал оружие и поспешил за Дженкинсом в административное здание. Оно получило несколько попаданий, и вся его южная часть была объята огнем, но в северной части солдаты продолжали поливать из трофейного крупнокалиберного пулемета открытое пространство впереди. Нахлынувшая волна вонючек откатилась назад под градом увесистых пуль.
Дав знать о своем появлении сержанту, командовавшему этим участком обороны, Хейл перевел взгляд на поле боя. Второй "сталкер" горел ярким костром, последний уцелевший "Линкс" спасался бегством, а "голиаф" один за другим посылал ему вдогонку неуправляемые реактивные снаряды. Боевая машина в двести футов высотой, вооруженная скорострельными многоствольными пушками и пусковыми установками реактивных снарядов, была так близко, что земля под ногами Хейла содрогалась каждый раз, когда одна из массивных лап "голиафа" делала очередной шаг.
И вот оба сменивших позицию танка обрушились на химерианскую машину с севера и юга. Колосс закрутился из стороны в сторону, распыляя внимание сразу на две цели. Грохотали взрывы. Громадный механизм получал один бронебойный снаряд за другим, но продолжал неумолимо двигаться вперед.
К этому времени почти все трофейные минометы умолкли, однако "часовые", вооруженные ЛБРГ, стреляли без передышки, и Хейл наблюдал разрывы реактивных гранат на корпусе и шарнирных ногах бронированного чудовища.
Но одного этого было недостаточно. Что стало очевидно, когда "голиаф" перешагнул через командный бункер и опустил гигантскую лапу на расположенный позади ангар. Нога прошла сквозь крышу, и ангар обвалился. После чего боевая машина сделала еще шаг и выстрелила в "Очаровашку", которая как раз поднялась из котлована.
Первис оставил последний вылет себе. Он выругался, когда реактивный снаряд пролетел рядом с кабиной и разорвался на западной стенке карьера.
Первис переключил винты на горизонтальный полет. СВВП пронзительно взвыл двигателями и тут же судорожно вздрогнул, получив прямое попадание.
Однако самолет сумел сдержать удар, а "голиаф" уже отворачивался в другую сторону. "Очаровашка" на бреющем полете устремилась на юг.
Хейл добежал до административного здания. Дженкинс не отставал. Они ворвались внутрь и, громыхая тяжелыми ботинками, поспешили по металлической лестнице на остатки плоской крыши. В сотне шагов по-прежнему бушевал пожар, но северный ветер разгонял клубы черного дыма.
Было два способа завалить "голиаф". Либо просто разрушать его часть за частью - однако это процесс долгий и опасный. Либо выстрелить разрывным снарядом в выхлопные сопла на корме корпуса. Поднявшись на западный сектор крыши и увидев, что "голиаф" поворачивается обратно на восток, Хейл решил поступить именно так. Он вскинул к плечу импульсную пушку МП-47 и увидел раскаленные докрасна сопла. Хейл знал, что скоро они пропадут из поля зрения, поскольку бронированный колосс продолжал разворачиваться.
Он быстро выстрелил, понимая, что, если промахнется, погибнут его люди. Времени хватило только на два выстрела, однако оба снаряда попали в цель и разорвались внутри механического монстра. Это не уничтожило "голиаф", но его по-прежнему непрерывно обстреливали из ручных гранатометов, что вывело из строя один из ножных активаторов. В сочетании полученные повреждения заставили чудовище застыть на месте. Край котлована обвалился под его огромным весом, и "голиаф" повалился кормой вперед. Скрывшись из вида, конструкция рухнула на дно, произведя маленькое землетрясение. Чувствуя, будто сердце бьется прямо в горле, Хейл со всех ног бросился к лестнице.
Оказавшись на земле, он вызвал последний бронеавтомобиль и помчался к карьеру. Было ясно, что "голиаф" сохранил способность двигаться, - из котлована доносились настойчивый вой могучих серводвигателей и скрежет металла о камень. В любой момент, Хейл это хорошо понимал, смертоносная машина могла подняться над кромкой котлована.
Но когда "Линкс" резко затормозил на краю карьера, взору Хейла открылось совсем другое зрелище. "Голиаф" лежал на спине и отчаянно дергал ногами, пытаясь встать. Брюхо его оказалось открытым. Мрачно усмехнувшись, Хейл вылез из машины и навел импульсную пушку. Оружие несколько раз дернулось у него в руках. Хейл выпустил оставшиеся снаряды, и все они попали в цель.
Прогремел мощный взрыв, ударной волной Хейла сбило с ног, и в воздух на сотни футов взметнулся огненный шар. Казалось, пылающие обломки сыпались с неба несколько минут, хотя на самом деле это длилось считаные секунды. Падая на дно карьера, осколки поднимали фонтанчики грязного снега.
- Так его, сэр, - с восхищением произнес пулеметчик "Рыси", поднимаясь обратно на ноги. - Это послужит вонючкам хорошим уроком!
Было очень соблазнительно насладиться мгновением триумфа, но Хейл давно знал, что за право командовать людьми расплачиваешься бесконечной ответственностью. Он уже думал о дальнейших действиях, и тут появился Кавецки в сопровождении десятка опаленных боем "часовых". Хейл был рад увидеть сержанта, но в представшей его взору картине чего-то недоставало.
- Где Дентвейлер?
- Сбежал, - угрюмо ответил Кавецки. - Мы палили по шагавшему прямо на нас "голиафу", а этот подонок слинял. Я не мог бросить своих, чтобы его догонять. Простите, сэр.
- Ты поступил совершенно правильно. Куда он делся? Кто-нибудь его видел?
- Так точно, сэр, - ответил один из солдат. - Я видел, как он забежал вон туда.
Посмотрев в указанном направлении, Хейл увидел здание, где раньше располагались печи. И где, по сведениям разведки, химеры устроили центр переработки.
- Хорошо, - сказал Хейл, поворачиваясь к Кавецки. - Я возьму шесть человек и посмотрю что к чему. А ты тем временем отведи остальных к месту высадки, организуй оборону и подготовь уцелевшие машины к транспортировке. Да, и держи ухо востро… Не исключено, что, когда вернемся к самолету, нам придется иметь дело со второй волной вонючек.
Кавецки кивнул.
- Так точно, сэр. Сержант Дэнби, ты со своим отделением сопровождаешь лейтенанта. Остальные - за мной.
Сменив разряженную импульсную пушку на ружье, Хейл повел отделение к длинному низкому зданию центра переработки. Его поразило, что оно оставалось целехоньким, как будто химеры почему-то сознательно не вели по нему огонь. И, шагнув в ворота, через которые мог пройти самосвал, Хейл понял почему. В лицо ударил невыносимый смрад - верный признак того, что здесь обитало множество химер.
- Смотрите в оба, - предупредил Хейл. - И сразу дайте знать, если найдете что-то, хоть чуть-чуть похожее на человека.
Внутри царил полумрак, а тишину нарушал звук дыхания. Причем дышало не одно существо, а множество.
Луч света, отброшенный "россмором" Хейла, скользил по грязным стенам и по испачканному фекалиями полу. Вдруг послышался душераздирающий визг, и на одного из солдат набросился прядильщик. Злобную тварь тотчас сбил с ног град пуль, но она все еще продолжала отчаянно щелкать челюстями, пока Дэнби не выстрелил ей в мозг трижды.
- Здесь таких должно быть много, - предупредил Хейл, когда группа приблизилась к стене с аркой посредине. - Доставайте "огеры". Найдем вонючек до того, как они найдут нас.
Вперед выдвинулись двое с "огерами". Водя стволами из стороны в сторону, они выискивали затаившихся химер, готовые в случае необходимости стрелять сквозь стены.
- Есть! - вдруг воскликнул один из солдат, когда вспыхнул его прицел.
- Вижу! - подтвердил второй. - Минимум три или четыре! Похожи на вонючек!
- Убрать! - отрывисто приказал Хейл, и "часовые" принялись за работу.
Заряды "огеров" прошли сквозь стальную стену и поразили скрытые за ней цели. Послышались пронзительные крики. Прядильщики не могли вести ответный огонь, и скоро с ними было покончено.
Хейл повел отделение через арку в ужас соседнего зала. Трупы шести прядильщиков, поджидавших в засаде, валялись на земле.
За ними, похожие на созревшую кукурузу, так и просящуюся под комбайн, стояли десятки коконов, высотой не уступающих взрослому человеку. В каждой оболочке было небольшое отверстие, позволявшее дышать заключенному внутри существу. Именно это ритмичное дыхание и раздавалось вокруг.
- Проверить все коконы, - приказал Хейл. - Нам нужны Дентвейлер и министр обороны Уокер.
- Слушаюсь, сэр, - ответил Дэнби. - Но ведь не надо вскрывать коконы, правда?
- Сожалею, но надо. И времени у нас мало, так что пошевеливайтесь.
Хейл занялся самой омерзительной работой в своей жизни. Закинув ружье на спину, он достал из ножен боевой нож и выбрал ряд коконов. Вонзая лезвие в верхушку живой оболочки и распарывая ее до пола, он вскрывал похожее на початок образование. Оболочка лопалась с отвратительным треском, изнутри на ноги Хейлу выплескивалась гнойная жижа, а воздух тотчас наполнялся тошнотворным смрадом.
Но это было далеко не самое страшное. Хуже было то, что внутри находились куколки; в одних уже угадывались черты химер, в которых им предстояло превратиться, другие же еще сохраняли подобие людских черт. По большей части это были мягкие, рыхлые создания с остекленевшими глазами, с лицами, застывшими в отчаянном крике.
Хейл только вскрыл четвертый кокон, когда его окликнул один из солдат:
- Сэр, я нашел мистера Дентвейлера! И он еще жив!
Хейл поспешил в противоположный конец зала. Луч света от винтовки "часового" упирался в голову куколки. И хотя очки исчезли, а лицо частично скрывала полупрозрачная пленка, не вызывало сомнений, что это Дентвейлер. Как и то, что он был жив и пытался что-то сказать.
Шагнув к кокону, Хейл взрезал и сорвал с лица липкую пленку. Он увидел широко распахнутые глаза и жижу, вытекающую из открытого рта Дентвейлера. Послышался едва различимый голос:
- Про-ош-шу-у… убе-ей-те ме-ня-а-а…
Эти слова Дентвейлер не произнес, а выдохнул, потому что не мог смыкать и размыкать губы.
- Что он сказал? - спросил стоявший в нескольких шагах Дэнби.
- Он просит, чтобы мы его убили, - равнодушно констатировал Хейл. - Превращение зашло слишком далеко, спасти его нельзя, и он это понимает.
- Так что будем делать? - спросил сержант.
- Уважим его просьбу, - спокойно ответил Хейл, доставая револьвер сорок четвертого калибра. - На его месте я бы хотел того же. А ты?
У Дэнби пересохло в горле. Он кивнул.
- Да, пожалуй…
Хейл отступил назад. Револьвер с грохотом дернулся в руке. Но пуля не прошла сквозь кокон, а застряла в нем. Хейл с ужасом увидел, что Дентвейлер моргнул.
Он приказал всем отойти подальше и привел в действие взрывной заряд пули, завязшей в коконе. Послышался приглушенный хлопок, и то, что осталось от главы президентской администрации, было разорвано на части. Во все стороны разлетелись куски плоти, брызнула мерзкая жижа, и один из "часовых" выругался, получив в лицо увесистую порцию гноя. Вдруг по рации прозвучал голос Кавецки:
- "Эхо-пять" вызывает "Эхо-шесть"… Четыре СВВП направляются к нам и будут на месте через десять минут. Прием.
- Понял, - сказал Хейл. - Держи оборону, но загрузи машины и всех людей, каких только сможешь. Мы скоро. "Эхо-шесть" связь закончил.
- Так, - сказал Хейл, обводя взглядом зал. - Уокер провел здесь гораздо больше времени и выглядит куда хуже, чем Дентвейлер. Но найти его надо. За работу.
Солдаты встретили приказ единодушным стоном, но беспрекословно повиновались. Жуткое открытие сделал Дэнби.
- Сэр, кажется, я нашел Уокера… Но точно сказать нельзя.
Подбежав к наполовину раскрытому кокону, Хейл вынужден был согласиться. Черты лица Уокера начали расплываться под действием химических веществ, и бывшего министра обороны можно было узнать лишь с большим трудом.
- Вскройте кокон и обыщите тело, - приказал Хейл. - И можете не церемониться… Он уже мертв, а времени в обрез.
Вскрытие кокона было задачей не из приятных, а когда тело вытащили наружу, его обыскал рядовой Куинн. С искаженным от отвращения лицом он обшарил скользкий, липкий труп, нащупал что-то твердое и доложил о находке.
- У меня тут что-то есть, сэр… Подождите, сейчас отрежу.
Через две минуты Хейл держал в руках нечто, тщательно обернутое несколькими слоями клеенки.
- Это было под ремнем, сэр, - объяснил Куинн. - На спине.
- Молодец, рядовой, - похвалил Хейл. - Когда вернемся на базу, угощу тебя и все отделение пивом. А теперь уходим и закидываем зал зажигательными гранатами… Взорвали бы все подчистую, да времени нет.
К тому моменту, когда Хейл со своими людьми добрался до места высадки, весь центр переработки был объят пламенем. Один СВВП уже вылетел, остальные полным ходом загружались.
- С севера приближается целая орава вонючек, - доложил Кавецки. - Летчики видели их по пути сюда. К тому же наши "Сейбры" на высоте пятнадцать тысяч футов играют в догонялки с двумя химерианскими истребителями. Расклад явно не в нашу пользу, так что пора уносить ноги.
- По-моему, предложение хорошее, - нарочито мягко согласился Хейл. - Убираемся отсюда ко всем чертям.
Через десять минут последний самолет поднялся в воздух и на полной скорости полетел на запад. Только сейчас у Хейла появилась возможность разрезать пакет и, повозившись со спрятанным внутри незнакомым устройством, прослушать катушку магнитной проволоки. Вначале запись была довольно скучной, но вскоре речь зашла о возможных переговорах с химерами и кто-то упомянул имя Дедал. Хейл был знаком с этим существом лучше, чем хотелось бы. Немедленно нахлынула подобная лихорадке ярость, от которой вспыхнула кожа и изо всех пор выступил пот.
В голове Хейла промелькнула череда образов. Тела убитых солдат на улицах Лондона; выражение лица Нэша за долю секунды до того, как ему между глаз влетела пуля; стреляные гильзы, устилающие пол родного дома Хейла; старик Поттер, сидящий в кресле-качалке; Барри, распластавшаяся по крыше; покрытое татуировкой лицо Ведьмы; Сьюзен в кандалах; и холеный, самоуверенный человек, который обещал народу победу, но на самом деле замыслил предательство.
В какой-то момент все детали встали на место, медленный прилив ярости достиг апогея, и Хейл обрел новую цель в жизни.
Уокер погиб, но дело, которое он сам взвалил на себя, было живо. И человек, решивший довести его до конца, был очень опасен.
Глава девятнадцатая
ИСХОД
Шеридан, штат Вайоминг
Понедельник, 24 декабря 1951 года
Стояла ясная солнечная погода, и химерианский крейсер, зависший в небе к северу от Шеридана, отбрасывал тень на запад, словно указывая на секретную базу, где удерживали Дедала.
Огромный корабль напоминал парящий в воздухе остров. Вокруг него метались челноки, а в вышине расчерчивали небо инверсионными следами реактивные "Сейбры". Медленно подводя "Очаровашку" на бреющем полете к маленькому аэропорту Шеридана, Первис понимал, что неприятельский корабль способен уничтожить его самолет одним выстрелом из энергетической пушки.
Так почему же он этого не делал? Оставалось только гадать.
Первис пригласил в кабину Хейла.
- Ну, - сказал он, когда "часовой" втиснулся между ним и вторым пилотом, - что ты думаешь вот об этом?
Лишившись дара речи, Хейл таращился сквозь поцарапанный плексиглас на громадный корабль, висящий над головой. Но, в отличие от Первиса, он знал, что Дедала держат на секретной базе на окраине города. И что туда же прибыл президент Грейс, якобы в рамках так называемого Турне Победы. В действительности главной причиной было стремление пообщаться с Дедалом, если такое в принципе возможно.
Больше того, президент хотел начать переговоры о мире - предпринять последнюю отчаянную попытку если не остановить, то хотя бы замедлить неумолимое продвижение химер. Так что присутствие огромного химерианского корабля, скорее всего, имело какое-то отношение к предстоящим переговорам.
Но ничего этого Хейл не мог высказать вслух, и он ограничился не слишком содержательным замечанием:
- Большая штуковина, Харли. Лучше не выводи ее из себя.
Посмотрев на Хейла, Первис понял, что тому известно больше, чем он считает нужным сообщить, и презрительно фыркнул.
- Пусть я понятия не имею, что тут происходит, но мне хочется надеяться, что большие шишки знают что к чему.
- И мне тоже, - угрюмо согласился Хейл. - Вот только почему-то мне кажется, что это не так.