Песики ж и так давно нервничали, наблюдая за людьми. Те из народа людей, кто за ними приглядывал, ели сдерживали их поглаживаниями от визга и гавканья, а тут сверху прилетел квадрацикл, полный железа и чужого народа людей. Ну, все эти длинноноги и сторожевые нюх-нюхалки хваленые разум сразу и потеряли; тот зачаточный что был, в смысле. Некоторые бросились на обрушившихся чужих, другие просто дали деру в поля. Тех, что в поля ломанулись, почти сразу и расстреляли из других квадрациклов. Эти из чужого народа людей молились богу Железа как следует: у них на машинах наличествовали пулеметы. Все недели и месяцы тренировок пошли коту под хвост. Может, совсем уж до инстинктов до-дрессированные собаки-худышки даже пытались кидаться под квадрациклы. Но квадрацикл – не имитация "зубоскала": под него не втиснуться. Да и толку вообще, если подвесные "грузила" не активированы?
Пришлось этим стаям народов людей, нашей и пришлой, выяснять отношения с помощью железа и грохота, как у них уж повелось испокон веку. Без "братьев меньших", как попугаят люди, подразумевая и нас, и собак и прочую живность скопом. Но наша стая заслона была все ж посолидней, к тому ж вкопана в грунт, а квадрациклы черные – как на ладони. Короче, их быстро оставили без наездников и колес. Потом народ людей попытался все это коптящее дымом, перековерканное добро быстренько затушить и куда-то складировать, с глаз долой. Ну, что такое засада понятно даже кошачьим, с маломощными мозгами. Все должно быть как в предродовой лежке самки на сносях: чисто, аккуратно и готово к комфортному обустройству детёнышей. Тут, ясное дело, ожидали не кутёнышей-детёнышей, а нашествие "зубоскалов". Может, надеялись, что те, прилепленные к своим квадрациклам отвердевшей кровушкой, все же не успели послать чужому народу свои меченые памятью листочки. Да, они может, и не успели, да вот только "зубоскалы" и вправду появились раньше, чем кто-то надеялся. Убрать все битые игрушки с поля не удалось. Засадная тактика пошла под хвост полосатым мышеловам.
Наверное, пришлый народ людей мог бы, заподозрив неладное, остановиться и некоторое время помолиться своим личным богам Железа и Пламени. Те бы откликнулись, и изорвали всю эту охотничью засаду на клочки шерсти с кишками. Но может у "зубоскалов" не было этого самого времени? Может, они подрядились поиграть в какую-то собственную игру, и там никак не значилась пауза и обход подозрительного места. Вот так и рогоносы-тропяки, бывало, прутся по своей всегдашней тропе. И уж чуют, что нынче все тут как-то не так, веет какими-то запахами неправильного фасона, и не исключено – сидит за деревьями, затаившись, целая стая народа голованов, но все равно метелят дальше, потому как рогоносо-тропяковые мамки с рогоносо-тропяковыми дитятками позади подпирают: "Хрю-хрю! Пить хочу, водицы чистой! Живей давай, толстый мерин!". Ну, мерины и плюют на предостерегающие знаки, на веточки нехорошо ломаные, да на листочки не так примятые. Тут их и…
С этими длинно-дульными "зубоскалами" нечто в таком же роде. Может, они хотели проломить все лбом навылет, как и носатые рогачи? Понадеялись, как и те, что бока толсты и не прокусываются, а в количестве они таком, что самим себя сосчитать не получается. Ничего, затаившийся в засаде народ людей умел считать хорошо. Только вот…
Чтобы остановить "зубоскалов" их число должно было совпасть с числом того, что осталось. Собачки, из-за квадроциклов, уже почти вывелись. А их, как более глупых, явно хотели использовать в первой волне. Ну, хотя бы, как отвлекающий фактор. Теперь же пришлось начинать сразу с главного блюда – народа голованов.
В других обстоятельствах было бы как? Народ людей не зря попугаит наш народ "многоразовыми". Нас берегут. Раньше никто в малой стае не догадывался, что это значит, и только после открылось. Оказывается, "многоразовость" относится к использованию против "зубоскалов". Все же, у народа людей порой случаются прозрения. Они, наконец, умудрились заметить, что истинный народ чуточку (в их понимании) умнее простых собачек-генородственников. Но это не значит, что наши сущности стали для народа людей много ценнее сами по себе. Просто по их логике, совсем недальновидно пользовать более шустрых на мозги зверей (это они нас причисляют) так же запросто и нерасчетливо, как и откормленных болонок. В общем, длинноноги с толстомордами, вроде как, и все могут, и под макет "зубоскала" залезать, и от гусеницы уклоняться. Только вот они не могут, например, взять, и заползши под покоящийся "зубоскал", отстегнуть свои наспинные сумки и убраться прочь подобру-поздорову, покуда в "грузилах" не высвободились накопленные там молитвы богу Железа и Пламени. Ну, а наши сущности вот могут! Круглоголовых вполне получается такому трюку выучить, докумекали люди. Вот именно потому, прочие собачки – "одно-", а народ голован – "многоразовый".
Так вот. Как бы случилось, если все хорошо и по плану, и квадрациклы клятые прорычали б дальше в степь, нашу стае-роту не заметив? Тогда бы первыми в дело пустили длинноногов с толстомордами. Сколько-то там "зубоскалов" они бы застопорили. А уж потом, когда до чужого народа людей дошло бы, что лучше покуда железо свое остановить и богам Пламени помолиться, в дело бросили бы и "многоразовый" народ. "Зубоскалы" стоят, из своих толстющих труб рожают железо и гром, а народ голованов незаметно подкрадывается, отстегивает свои "грузила" и назад, в укрытия. Как воздействовать на глаза народа людей, чтобы они нас в упор не видели, наши сущности-то в курсе. Это толстоморды, по-человечьи воспитанные, просто прячутся, жмутся к траве-мураве: у наших сущностей другие принципы.
Ну, а сейчас собачки повывелись, а "зубоскалы" перли, как на игре народа людей под названием "парад". И оказалась их тут не какая-нибудь стае-рота, а скорее, стае-полк, или чего-нибудь еще побольше. И потому народ людей нашей особой роты решил принести в жертву богу Железа и Пламени приданную особой роте малую стаю. Откупиться, так сказать-пролаять, в одноразовом варианте использования.
Вначале, пока большинство из стаи еще не отправились в Пещерную Глубину, картинка из степи приходила достаточно четкая. Потом, по мере того, как "зубоскалы" один за другим замирали вовсе не там, где планировали, панорама становилась все более размытой. Похоже, к этому времени народ людей особой роты анти-броневого заслона уже понял, что они жертва богу Железа, и что другого пути, как просто принести себя в дар достойно, у них попросту не осталось. Но все же не все из народа людей осознали это до конца. Не смотря на свою удивительную практичность и любовь к счету, народ людей все-таки искренне доверяет всяким видениям, которые практически постоянно кружат у них в овальной голове. Многие из народа людей в роте до растраты последнего из истинного народа, верили, что вот-вот откуда-то с левого или правого фланга (так у народа людей именуются направления тождественные левой и правой лапе) в стаю плюющих пламенем "зубоскалов" ударит клин "цэратопсов", ударной бронеход-дивизии особого имперского резерва.
Никто не ударил. По крайней мере, на момент, когда последний из истинного народа зряшно пытался отстегнуть "грузила" около жутко скрежещущих гусениц "зубоскала", перед тем как направиться в Пещерную Глубину, не передав память собственному щеночку.
51. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
Как говорится, кусок в горло не лезет. Еще бы он лез. Жуж Шоймар устроил цирковой трюк. Я и до того уж сто раз убеждался, что он авантюрист каких на Сфере Мира еще поискать, но сейчас попросту в ауте. Вначале мы более часа грузили на спины всю нашу поклажу. Со сдутыми лодками пришлось особо повозиться. Однако кое-как удалось. Правда, потом пришлось перераспределять нагрузку. Собаки-носильщики вязли лапами в песке. Пришлось снимать с животин лишнее и цеплять на себя и рабов. На гребень этой титанической дюны мы взбирались два с половиной часа. Чокнуться можно. Песок мелкий, попросту на диво. В других местах, допустим, на давно сгинувшем под бомбежкой Курорте, ему бы цены не было в старое время, когда в прибрежных водах туристкой жемчужины еще можно было купаться. А тут Выдувальщик Сферы Мира постарался – отгрохал пляжик себе под стать. Может, он и вправду тут загорал, миллиард или сколько-то там лет назад, когда устал от трудов выдувания-творения? А что? Разлегся тут на дюне, ножки в океан. Красота.
Мы купаться не стали. Благо, Шоймар хоть до этого не додумался. Видимо, мысль о цирковом представлении тогда ему в голову еще не явилась. А то право, почему нет? Надо б, следуя той же логике, еще устроить купание. Пусть бы команда белой субмарины полюбовалась издали, как нам здорово и безопасно у них под боком. Под защитой четырех спаренных стволов. Тем более, их собственная большая надувная лодка, что помогала нам с переброской добра, ещё далече не отошла, так что оттуда вообще было бы все видно совсем нищак.
Но ведь и сейчас ничем не лучше. Это мы, пешком и увязая, добирались до кромки дюны черти сколько. Снаряду башенного орудия достать до нас раз плюнуть. Лодка и так стояла километрах в двух от берега, но послать что-нибудь фугасное на лишние три, ей плюнуть и растереть. Я уж думал, теперь, дотащившись до вершины, мы так же, не останавливаясь, помаршируем книзу. Ведь всю дорогу, пока вверх лезли, думал не так о ногах увязающих, и о сбитой с отвычки дыхалке, как о покоящейся в зоне видимости белой жути. Ведь только Выдувальщик знает, что может прийти в голову их безбашенному циклон-коммандеру. Или даже не в голову. Вдруг, именно сейчас они, наконец, получили какую-то инструкцию из южно-островных штабов? А заодно доложились, что согласно указанию, примерно и без нареканий справились с поставленной задачей, по доставке к джунглям Топожвари-Мэш законспирированной группы шпионов-исследователей? И готовы, мол, к новым задачам Островного Адмиралтейства, только свисните.
Какая реакция будет у имперских островитян, и как отвиснут офицерские бакенбарды, когда вдруг выясниться, что никто на островах знать ни о какой разведывательно-ученой миссии не знает? Пожалуй, серия свежих воронок вдоль по пологому склону ненадолго украсит чудо-дюну. Песок месяца за два справится с этими оспинами. А заодно славно обработает наши раздробленные кости. Вышилушит их до блеска. Со временем, может, размельчит в песок. И станем мы частью этой титанической структуры, будем жить в ее неторопливом ритме: долгое путешествие через Большую Сушу нам гарантировано.
Однако вместо того, чтобы, дойдя до вершины, сваливать подальше, Жуж Шоймар устроил привал. А ведь большинству, наверное, так хотелось далее, в безопасность. Ибо все же, для канониров лодки есть разница – бить по цели в границах прямой видимости, или по закрытой песчаной горой. В конце-концов, "Южный Монстр" не линкор былых времен, у него может попросту не хватить снарядов, обработать досконально весь обратный скат.
Но Шоймар распорядился завтракать. Видимо, чтобы окончательно убедить, безусловно наблюдающих в подзорные трубы подводников, что мы свои в доску. Для чего, спрашивается? Неужели, мы собираемся пользовать этих бело-субмаринных людоедов еще когда-нибудь?
Словом, вот потому кусок в рот и не лезет. Завтракать сейчас, на виду у "Южного Монстра" – это просто цирковой трюк. У кого во время трюка пища не будет вываливаться назад? Хотя жрать-то должно хотеться, все же, в процессе всего прошлого путешествия мы пешком почти не ходили. Тем более, с поклажей. И уж тем паче, по песку.
52. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
Вообще-то, здесь, на гребне гороподобной дюны, было бы вполне так ничего. Во-первых, как справедливо указал Жуж Шоймар: "Дышите морской прохладой, пока дышится, дальше – оно похуже будет". Во-вторых, виды такие, что поискать. Нам, разумеется, после тесноты атомной лодки, любая даль и без того в радость, но сейчас вокруг все же особые прелести. С одной стороны, в полутора километре под нами, песок врезается в джунгли, и потом это зеленое море вздымается вверх разом со Сферой Мира, пока не тонет в туманной дымке. С другой стороны все тоже бы красившее некуда, ибо тут уже океан настоящий, и тоже стеной вверх и гигантской чашей в стороны. Одно плохо: где-то в этом океане – не дюже далеко – лежит тяжелое белое бревно из железа, и орудийные расчеты, пользуясь случаем, отрабатывают нормативы по вращению пушек туда-сюда. Если Мировой Свет смилостивится, то может только вращением и вздергиванием вверх-вниз все и ограничится. Сколько дальность боя у островных башенных даже наши военные не совсем в курсе. Оно может и к лучшему, вдруг успокоение придет раньше, чем мы выйдем из зоны поражения.
Пока суть, да дело, да под термосный кофеек, Жуж Шоймар проводит нечто в виде короткого военного совета.
– Вам знакома местность, Дьюка?
– Признаю, непосредственно здесь на дюне ковырять песок не приходилось. Но я был примерно во-он в той стороне. – Дьюка Ирнац вскидывает руку и тычет пальцем куда-то вверх.
– Поменьше жестикуляции, мой друг, – с полным ртом консервированной гречки говорит Шоймар. – Очень сомневаюсь, что нас можно с такой дистанции расслышать хоть каким рупором. Но гарантирую, все телескопические линзы "Южного монстра" развернуты в нашу сторону. Циклон-коммандер Кридж-Жо любопытен.
– Главное, чтобы ему скучно не стало, – бурчит наш ротмистр Маргит Йо. Как все понимают, в смысле: "Хоть бы от этой скуки он не начал стрельбу по мишени "Завтракающие на краю пустыни туристы".
– Зачем пугаете личный состав, гвардии-ротмистр? Не педагогично, – указывает ему Жуж Шоймар.
– Пусть попужаются, – подмигивает Маргит. – В штаны наложат, будет легче идти по склону вниз.
– Кстати, профессор! Надобно предупредить парнишек, чтоб слишком вперед не рвались, сохраняли равновесие. Неважно, что песок – только кажется мягким. Шею на склоне сломать – нечего делать, – указывает Дьюка Ирнац и продолжает оборванную до того мысль. – Так вот, я бывал чуть севернее, да и южнее тоже. Здесь территория диких марайя. Их так называют – "дикие марайя", хотя оцивилизованых их вроде никто никогда и не встречал. В общем, надо зарядить "пушки". У марайя два состояния взаимоисключающих настроения. Или они до жути дружелюбны, и тогда от их гостеприимства просто проходу нет. Или они воинственны – в таком случае, будь на стреме, или перережут глотку, как только сомкнешь веки. Чем вызвано переключение с того на другое, я так и не выяснил, но длительность благодушия может доходить до недели и двух. С агрессивностью похуже будет – успокаиваются они долго. Ах да! Еще у них случается настроение, когда на все класть. В смысле, застенчивость какая-то снисходит. Тогда облазь хоть все деревья в Топожвари-Мэш, а на марайя не наткнешься.
– Нам бы лучше всего состояние "один", – констатирует Шоймар. – Надо бы проводников, да и носильщиков тоже.
– Все так, – кивает Дьюка Ирнац. – Надеюсь, и собачек удастся прикупить, а то я смотрю, наши застоялись – тяжко идут.
– Расходятся, думаю, – выражает надежду Шоймар.
– Да уж, с сухим песком в сельве туго, – соглашается наш проводник. – Правда, там кузнечик цапа и муха чёрный хоботок, а также…
– Тоже что ли решили нас попугать, да, Дьюка? Деморализуется людей, – делает замечание начальник отряда.
Я с ним полностью согласен. Отсюда сверху джунгли донельзя красивы, но насколько они проходимы в реальности? Я смотрю на вздымающуюся стену и прикидываю: за сколько мы дойдем – вон до той точки, к примеру. Все мои прикидки взяты с потолка и от фонаря. Но удалиться подальше от лодочных стереотруб будет все же приятно.
Часть вторая
Сельва
1. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
Мы потеряны в лесном океане. Этого не может быть. Не может быть столько деревьев вообще, и на квадратный километр в частности. Очень смутно помнится, что где-то все же существует цивилизация. В то, что где-то существует хоть один квадратный метр земли без растительности, не верится вообще. Уже дважды приходилось пробиваться через абсолютно непроходимую территорию. Рубщики мечете, впереди, сменялись через каждые десять минут. Честно говоря, некоторые подозревали, что отряд заблудился. Читалось на лицах.
Компас. Он, конечно, что-то показывает. Но Господи – Выдувальщик Сферы Мира – только микроскопически тонкий слой лобного участка коры под черепом, да еще долгая дрессировка нейронов образованием и культурой, заставляет до сей поры верить в эту неяркую стеклянную погремушку. Тотем, полученный когда-то от цивилизации. Вера и в компас, и в цивилизацию как таковую испаряется с каждым пройденным километром. Если мы, конечно, их проходим, а не кружим в неком небольшом, конечной длительности, анклаве. Почему, собственно, нет? Черт знает, за какое время в этих тропиках джунгли залечивают сами себя. Уж за сутки точно вполне справляются. И тогда мы вполне способны нарезать тут кругаля до Схлопывания Сферы Мира. Что самое интересное, из-за полога растительности, мы даже не увидим, как оно началось.
Ладно, компас – он компас и есть. Всего лишь прибор. Он показывает направление, идти в этом направлении ему не надо, его донесут. Если и не донесут – ему все по барабану. Будет пялить стрелку на север по-прежнему. Есть вопрос более общего плана. Куда мы идем? Под "куда", вообще-то, подразумевается "зачем".
Где-то и когда-то, в непредставимо далекой, сказочной аудитории все представлялось понятным, ясным. О, и карта имеется! Однако толи на расстеленную карту раньше не сваливались древесные жуки, росточком и толщиной с ладонь; толи перед диспутом и тыканьем указками по рельефу не случалась бессонная ночь, когда в зарослях рядом двигается кругами нечто отсвечивающее странным сиянием, а по парности расположения это сияние подозрительно ассоциируется с глазами: вот только их размер... Значит, вроде бы, требуется дойти до предгорий Нетронутой Цепи, разведать местность на предмет… Чего там по списку первое? Ах да, почти у каждого в группе свои приоритеты первостепенности. Например, у Жужа Шоймара, как ни крути, но все же поиск затерянных городов народа рибукаров. Десяти, там, или всего одного, то уж дело, и вправду, десятое. Прямо он, конечно, в этом не признается. На словах для него главное, довести всех до цели, и всех же скопом вернуть. На деле же, он так часто пересказывает легенды о цепочке мёртвых городов, что любому ясно. Если бы можно было поменять половину, а то и две трети команды на успех нахождения развалин, Шоймар осуществил бы размен, не моргнув глазом.
Цели Ио Керталана ясны и без разговоров. Если, в преддверии Нетронутой Цепи, анализ грунта выявит урановые руды промышленной концентрации, он доберется назад за своей премией и корпоративными акциями босиком, и без мечете. Может быть, он даже пересечет вплавь полные пираний-кулебяк притоки Иррациональной, да и ее саму. Люди, занятые в большом бизнесе, несколько помешаны: все, кто с ними сталкивался вблизи, в курсе дела. Ио Керталан ученый новой формации. Только Выдувальщик Сферы Мира знает, откуда они взялись в нынешнее время. Ладно бы, до Всеобщей Атомной, еще куда ни шло. Но сейчас! Тогда хоть бизнесу было куда развиваться. Или это теперь, из нынешней неустроенности так кажется? Если бы бизнесу было куда развиваться – по крайней мере, Большому Бизнесу – тогда бы, может, и самой Большой войны не случилось. Ведь ясно же теперь и ежику, что послужило причиной катастрофы. Неуемная жадность корпораций и монополий. Что ж еще-то?