73. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
К утру, точнее, к подъему, мы не досчитались трех марайя.
– Массаракш! – сказал Маргит Йо. – Вот что значит, с детства лазать босиком. Эти сволочи умеют ходить бесшумно.
Ему было отчего возмущаться. Ночной бивак охранялся вдвое усиленным караулом, но никто не уловил, когда туземцы сбежали. Разумеется, охрана бдела границу периметра от вторжения извне. Слежение за рабами и порядком в лагере являлось второстепенной задачей, и все же…
– Померкни Мировой Свет! – ругнулся Жуж Шоймар. – Поклажу свою они оставили нам, и теперь у нас на трех носильщиков меньше.
– Поклажу-то оставили, – кивнул ротмистр, – однако кое-что из продовольствия они все-таки утянули. И не только из продовольствия.
– Да? А что еще?
– Два мечете, четыре мясницких ножа и пистолет нашего доблестного хозяйственника Йоки Матрона.
– Вот же зараза! – Похоже, Шоймар был возмущен до глубины души. – Он что, отстегивал оружие на ночь?
– Говорит, что кобур оставался прямо на нем, – пожал плечами Маргит. – Может, врет.
– Надо снарядить погоню, и вернуть этих…
– И не думайте, профессор! – бесцеремонно перебил его находящийся тут же Дьюка Ирнац.
– Это почему же? – Теперь начальник отряда возмутился уже по-другому поводу. – Вы же сами раньше рассказывали, что беглых рабов потребно всегда преследовать, чтобы другим было неповадно, и чтобы подобное более не повторилось.
– Однако, профессор, согласитесь, эти поклонники Великана все же рабы, мы их попросту наняли. Разумеется, разницы тут особо нет. Они нарушили договор и… Ладно. Главное-то не в этом, прямо скажем. Главное в том, господин Шоймар, что раньше на нас все же не охотились стаи безумных собак, – тихо возразил Дьюка. – Отныне отряд нельзя делить. Но конечно, надо внимательней следить за остальными носильщиками. А то гляди, придется каждому из нас тащить на себе по сто килограмм. От собак, как видите, проку совсем мало.
На счет этого он был прав. Наши четвероногие носильщики в течение суток превратились из помощников в обузу. И в отличие от людей, никакое запугивание тут не действовало.
– Хорошо. Нашего Йоки, за пистолет, я сам отчитаю, – констатировал Жуж Шоймар. – Но все равно придется выдать ему что-то для самообороны. Кроме того, надо конечно усилить бдительность в отношении оружия и припасов. Не хватало лишиться чего-то воистину важного. И давайте не тратить время, а сниматься с места. Мастер-проводник Ирнац, будьте добры, распределите груз оставшийся "без ног" по остальным.
– Сделаем, господин Шоймар, – кивнул проводник.
Очень скоро колонна была готова двинуться дальше, но мы не успели.
– Стоять! Не двигаться! Буду стрелять! – рявкнул кто-то позади.
Маргит Йо, и с ним еще двое гвардейцев, тут же рванулись туда, на ходу сбрасывая мешающие рюкзаки.
– Всем в кучу и залечь! – крикнул ротмистр на ходу оставшимся.
Я тут же достал и снял с предохранителя свой "меньхерт". Однако стрельбы мы – слава Выдувальщику Сферы! – не дождались.
Через некоторое время Маргит Йо вернулся, ведя перед собой одного из наших марайя. Одного из сбежавших.
74. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
Никто из нас не вернется. Мы знаем. Никто из нас больше никогда не шагнет на скукоживающийся с каждым годом осколок былой Империи. Это вообще-то безальтернативно. И это если по логике. Но человек есть существо не воспринимающее логику. Он ее изобрел, но относится к ней, как и положено относиться к тому, что вышло из головы – он воспринимает ее только лишь как игрушку. А игрушку можно отбросить прочь, если припечет. Вот мы и отбросили. Никто из нас не вернется в цивилизацию. Но никто из нас в это не верит. Будет чудо, верит каждый. Пусть другие вокруг мрут, как мухи, но со мной этого случиться не может. Я особенный. Да конечно, невольно констатирует каждый, у меня тоже порой клинит голову, глаза не воспринимают окружающее, в брюхе ни с того, ни с сего ощущается брожение, выливающееся в понос. Так же как все, я пью, назначенные доктором Гаалом профилактические микстурки с витаминами, иногда получаю укольчик, после укуса особо злобной мухи неясного науке вида. Однако все это не по-настоящему. Все другие, конечно же, могут умереть без укольчика шприцем, от предварительного укольчика комара. Я – нет. Я просто притворяюсь, просто маскируюсь под всех. Дабы они не догадались, что я совершенно бессмертен.
Приблизительно так думают все. По крайней мере, те, кто прибыл с севера. О носильщиках из местных сказать ничего не могу. Скорее всего, даже после атомной бойни средняя продолжительность жизни у нас выше, чем у них здесь. А потому смерть для аборигенов дело более житейское. Не трагедия вовсе, так, пустячок. А вот нас цивилизация избаловала.
Если бы волшебным образом ныне можно было вернуть время вспять, в тот миг, когда в мою жизнь вклинился Жуж Шоймар. Тогда… О, Выдувальщик Сферы Мира! да ни за какие коврижки я бы не согласился идти в эту экспедицию. Да и других бы отговорил. И больше того. Сам бы лично пошел на прием в Департамент Науки и убеждал бы тамошних, не пускать Жужа Шоймара никуда, а лучше вообще, упечь данного профессора куда-нибудь в психолечебницу. Пусть на нем опыты ставят, проверяют новым оборудованием. Ну, так говорят. Ходят слухи. Мол, именно потому психбольницы и открыли по новой, хотя лишних средств у государства нисколечко. Мол, на психах отрабатывают какие-то новаторские штуковины. Возможно даже оружие.
О, Творец Сферы Мира! Как много бы я дал, чтобы попасть из этих лесистых топей в такую вот лечебницу. Пусть ставят опыты, пусть мастырят электроды к голове, пусть пичкают таблетками. Зато там можно спать в сухости и ходить без двойной противомоскитной сетки.
И еще больше, уже совсем все, я бы дал за возможность прижаться к жене, и обнять своих дитяток. Раду, Гая, и… вдруг уже досрочно родившегося маленького Дара, мою копию. Или Офию, если все-таки девчонка. Ведь Ринка предложила назвать в честь бабушки, и моей мамы. И правильно. О Мировой Свет! Как ты себя чувствуешь, Ринка? Как протекает беременность, если все по срокам? Ничего не узнать. Хотя у Шоймара в распоряжении сверхновейшая рация. Почему нельзя побеспокоить далекие штабы на счет здоровье семьи? Я член экспедиции, или какой-нибудь прикупленный по дороге раб?
Вообще-то мы все здесь рабы. Нам никуда не деться, и никуда не уйти. Нам не требуется ошейник и кандалы. Мы рабы своей дурости, своей глупой тяги к приключениям. Мало тебе было приключений на фронте, бывший штаб-врач Дар Гаал? По-видимому, мало.
Ну так, получи сполна, раб своей глупости Дар!
75. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
Возвратившийся туземец был напуган до смерти. У него буквально зуб на зуб не попадал, а глаза округлились, и выглядели, как у сумасшедшего.
– Ап-татата, ап-татата, – вот единственное слово, которое он повторял на все расспросы.
– "Собаки", то есть даже "большие собаки", – любезно перевел для нас Дьюка Ирнац. Да впрочем, мы уж и без того догадались.
Беглого марайи скрутили, разжали челюсти, и влили грамм сто коньяку. Местные аборигены непривычны к столь суровому спиртному, они пьют, разве что перебродившее кокосовое молочко, так что подействовало почти мгновенно. После чего все же удалось выколупать из него хотя бы некоторые подробности.
– Большие собаки напали и съели его друзей, – перевел Дьюка Ирнац. – Сам Каби (это он) бросил нож и убежал.
– Конечно, когда добро не твое, то можно и бросаться, – посетовал наш штатный повар Табор Ибль, у которого именно эти герои уволокли профессиональный инструмент.
– Спросите его, Дьюка, это были голованы? То есть, собаки с круглыми головами? – поинтересовался я.
– Он не очень понимает, – пожаловался охотник-проводник. – Нет у нас общего обозначения. "Собаки" – они собаки и есть.
Тогда я не поленился, извлек из рюкзака свою книгу по кинологии, нашел нужную страницу. Когда я продемонстрировал аборигену картинку, он снова перепугался. Потом энергично закивал. Правда, на меня он теперь смотрел, как на настоящего колдуна. Я вырос для него в ранге.
– Все-таки, голованы, – констатировал я очевидное.
– Да, именно этот вид собак, – кивнул Дьюка Ирнац, и подвел еще один итог. – И они не дадут нам уйти за просто так.
– А мы что, собирались возвращаться? – несколько возмутился Жуж Шоймар.
– Я просто для примера, начальник, – невесело ухмыльнулся мастер-проводник. – Но судя по разложенным скелетам, впереди ничего хорошего они нам тоже не обещают.
– Это всего лишь собаки – животные, – сообщил Жуж Шоймар. – Жизнь стаями, как видим, их кое-чему научила, но все же не стоит, приписывать им совершенно дьявольские качества.
– Да уж, пёсики занятные. – Ротмистр Маргит Йо сплюнул под ноги. – С ними придется туго.
– Охрана, разумеется, должна быть на уровне, – кивнул Жуж Шоймар. – Но нас все же больше чем трое босых марайя, и у нас полно оружия. Уверен, отобьемся, если что.
– Неплохо бы знать их численность, – выразил мысль вслух Маргит Йо.
– Еще скажите: "их тактику и стратегию", – повернулся к нему Шоймар. – Не приписывайте им все человеческие качества подряд, ротмистр. Тем более, качества цивилизованного человека. Не думаю, что у них имеется ген-штаб. В конце-концов, даже этот марайя – Каби – и то, сумел от них уйти безнаказанно. Правильно?
– И кстати, интересно бы знать, почему? – снова подумал вслух гвардии-ротмистр.
– А может быть, что они – эти голованы – дали ему уйти намеренно, чтобы он передал нам, кто напал? – предположил Ирнац.
– Вздор, Дьюка! – отмахнулся Шоймар. – Просто случайность. Животные все же, хищники. Набросились на добычу и забыли об остальном. У них же холодильника нет – зачем им мясо складировать?
Наш начальник явно пытался шутить, но шутка не удалась – слишком зловеще она звучала.
– Ладно, во всем есть все один положительный момент, – сказал охотник-проводник. – Больше из лагеря ни один раб или туземец не сбежит.
С этим нельзя было не согласиться.
76. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
Мы спорим, может ли такое быть инстинктивным поведением? Вопрос волнует всех, так что высказываются тут чуть ли не все подряд, не только зоологи и доктора. Маргит Йо, например, в полной убежденности, что разумом эти собачки все же не обладают. Ибо, не может быть, потому что не может быть никогда. Моим аргументам, и случаям из собственной военной практики, он, явно, не очень поверил. Однако будучи все же человеком адекватным, в конце-концов, дня через два диспутов, вывел – кажется, чисто для себя одного – некую теорию, все и вся объясняющую.
То есть, по его мнению, "медведеголовые собачки", "естественно!", неразумны, они просто хорошо выдрессированы. Кем? Ясное дело, какими-то местными, кем же еще? Неким племенем, наподобие тех же дотороров. Ведь те даже насекомое приручили, причем, не просто каких-нибудь медоносных пчел, а жуткую многоядерную личинку, а здесь простые собаки. "И даже не простые, а очень даже разу… покладистые. Ибо вы сами, доктор Дар, рассказали, как их вышколили в вашем бронеходном полку. Ну, а уж местным… Тем уж все карты в руки". Короче, в таком роде.
Но ладно, Маргит Йо. Он человек военный. Может, он вправду считает, что долгой муштрой можно кого хочешь выдрессировать. Хоть шестиногих, хоть четырехлапых. Но вот специалисты-зоологи, они то?
Мой братец Каан Гаал, оказывается, верует только в прописные истины, и тоже считает голованов простыми собачками. Не он один из специалистов, понятное дело. Кож Зола, наш главнейший биолог, абсолютно того же мнения.
Вообще, их похожесть сыграла голованам на руку. Или на лапу, если пунктуально привязываться к отличительным признакам. Но похожесть сработала. Внешний вид замаскировал жутчайшие отклонения. Любым длинноногам с толстомордами до круглоголовых далеко, жутко далеко. Что с того, что все они, коль окажутся в дикой природе, любят кучковаться и бегать стаями? Это касательно поведения. То, что четыре пырки и две растопырки, то бишь, на четырех лапках и два уха торчком, так это само собой. Но вот ежели глубже?
Замер прикуса, то бишь, усилия смыкания челюстей голована дает невероятный результат. Любая из собачьих пород отдыхает. Где-то на уровне вроде бы давно вымершего, а не столь давно, официально доистребленного шестиногого крокодила-бегуна (ну, это по ведомству Каана: вымер, все же, – нет?). В общем, выходит, может перекусить шею напрочь за пару укусов. Вообще-то раньше в эти цифры не очень верилось, ну, в смысле до того случая, когда я попал под подозрение в МВБИ. Наши ротные собаководы, бывало, одним прикладом разгоняли всю свору и никому при том голову в отместку не отхватили. Теперь получается надумать для объяснения чего угодно. Допустим, голованы маскировали свою опасную сущность. Но с какого рожна, если разобраться?
У меня лишь одно объяснение. В деле долгосрочное планирование, а следовательно, разум. Но мне никто в экспедиции не верит. Кто знает, может это защитная реакция? Подсознательная, разумеется. Одно дело иметь в противниках многочисленных, но ведомых инстинктом тварей. Тут, так сказать, еще есть шансы. Другое дело…
Может, стоит запихнуть свою теорию подальше, и не баламутить народ? Убьют ведь, ненароком: инстинкт самосохранения вещь сильнейшая!
77. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
Сегодня имела место слуховая галлюцинация. Как оказалось, не у меня одного. Может ли такое быть?
Тем не менее, в течение очень короткого времени – минуту или две – я явственно слышал, как где-то наверху пели. Хором. Боевой марш ноюйской королевской пехоты. Я-то точно не знал, но Эри Муго, у которого тоже была галлюцинация, но главное, оказывается, наличествует почти идеальный слух, напел Маргиту Йо мотивчик. Ротмистр определился с принадлежностью песенки в два счета. Ну, или там в один.
Позже мы с братишкой Кааном рассуждали о том, не замешаны ли в деле какие-нибудь певчие птахи. Все в курсе, что целая куча видов попугаев, да и другие виды птиц, вполне сносно парадируют человеческую речь. Может и тут тоже самое? В смысле, когда-то по джунглям гарцевали королевские пехотинцы южан, подпевали себе, упившись рома для бодрости, а попугайчики слушали. Или может, тут какой-то ручной, намеренно обученный сбежал, а потом передал марш королевских головорезов пернатым братья своего племени?
Ну, это только мы, ученая плесень, вдались в дискуссию. Благо, вокруг нас наличествуют люди практичные. Жуж Шоймар, правда, отмахнулся, и посмотрел на меня и Эри Муго с подозрением, мол, не хлебнули ли мы сами чего-нибудь крепенького, в большом количестве, чем допустимо в походе? Но вот тот же Маргит Йо не стал вдаваться в диспут, что есть реальность, а что галлюцинация, и есть ли между ними нечто общее, в плане философии. Он сразу же привел подчиненные силы в повышенную боевую готовность. Одного из солдат – Мора Хи – послал вверх на дерево, убедиться, что ноюйцы не сидят прямо над нашей головой. Правда, для порядка, или для придания вооруженному лишь пистолетом посланнику уверенности в себе, гвардии-ротмистр выпулял в смешанный лиственный полог полторы обоймы из двуствольного "дьюзака". Посланники Королевства Ноюи не отозвались, но зато ровно на две минуты наверху угомонились пернатые.
– Посмотри заодно, может туда, на ветку, кто-то закинул радиоприемник, – посоветовал Йо подчиненному.
Мор Хи лазал вверх и обратно не меньше получаса. Дабы Шоймар не взбеленился окончательно, Маргит Йо посоветовал ему покуда, двигать дальше, вместе со всем отрядом, и оставить при нем только двоих военных.
Когда позже солдаты догнали отряд, выяснилось, что на деревьях они ничего не нашли.
– Доктор, вы точно уверены, что слышали человеческое пение? – спросил меня Маргит Йо.
Я пожал плечами:
– Честно говоря, ротмистр, в этих местах я уже ни в чем не уверен. Но вроде бы, да, я слышал это самое пение. Вначале оно как бы нарастало, ну, как бы приближалось, а потом стало затихать. Но пение было как бы хоровое. Не один человек пел.
– Будем все-таки надеяться, что вам померещилось, Гаал. Сами знаете, чего там, в верхнем ярусе, только не водится – на все голоса крикуны.
– Да я ж и не настаиваю, Маргит. Совсем не настаиваю.
Хотя теперь-то понимаю, что надо было настоять. Правда, чтобы это, собственно, изменило?
78. Доктор Дар Гаал. Приписываемые дневники.
В группе люди разного возраста, но нет, да и не может быть, таких, кто в период Всеобщей войны был младенчиком и ничего не помнит. Слишком недавно закончилось общемировое побоище, чтобы о нем забыть напрочь. Однако не всем из группы "посчастливилось" непосредственно попадать под атомные бомбардировки, не все поимели "откровение" – лично наблюдать ядерные подрывы, причем со столь удобной дистанции, чтобы пронаблюдав, не получить смертельные ожоги или калечащую спинной мозг дозу. Мне лично подобное счастье приваливало дважды. Первый раз на "неприступной" Линии Императора, когда Голубой Союз, кажется впервые в истории, провел массированную артподготовку атомными снарядами. Четыре ядерных облака до жути синхронно встали на далекой развертке чаши мира. Так, мелочи, в десяток килотонн каждое. Участку фронта бронеходной группы генерала Бочрака, ну и мне самому, по поводу приписки именно к ней, повезло. По соседям слева – корпусу генерал-аншефа Лёкинца тоже бросили сверху что-то килотонн в пятьдесят. Зрелище вышло отменное.
А еще как-то штаб-врач Гаал, в моем лице, стал свидетелем бомбардировки Сигурска – именно туда двигалась госпитальная колонна. Наблюдать всего с двадцати километров воздушный подрыв приблизительно четверти мегатонны – это еще то ощущеньице. Даже жаль, не насладился им вволю: наличествовали отвлекающие факторы. Требовалось разворачивать в обратку госпитальные "скарабеи", а так же прочую мелочь, и давить начавшуюся панику среди персонала. Всему этому персоналу, больным, и мне заодно, подвалило счастье – осадки сыпануло на востоке от города. В смысле, от развалин города. То есть, не с нашей стороны.
Короче, доктор и ветеринар Гаал имеет бесценный личный опыт непосредственного наблюдателя. Потому, когда кое-кто из членов команды предположил, что в деле ядерные боеприпасы, я сильно засомневался. Хотя конечно, мало ли? Может, кто-то из выживших подобно Стране Отцов, государств, продолжает развивать науку – понятное дело, какую – и уже изобрел какую-то новую оборонительно-наступательную хрень? Или, допустим, подрыв подземный? Конечно, неплохо бы запустить наверх аэростат, чтобы поискать на чаше мира грибоподобное дымное образовании, но только сумасшедший решится сейчас посылать людей на деревья. Жуж Шоймар, естественно, малость тронутый, но все же не сумасшедший. При недавнем сотрясении с деревьев ссыпалось все что "плохо лежало". Да что там, с деревьев. Здесь, внизу, на твердой, покрытой мохом почве, многие из членов группы умудрились упасть. Где-то поблизости с жутким треском сломалось дерево. Совсем рядом с нами, с ветки свалилось нечто мохнатое, может большое кошачье или даже неизвестная науке гигантская обезьяна. Упало, впрочем, удачно, ибо тут же вскочило и дало стрекача. А в общем, сотрясения почвы продолжались несколько минут не меньше. Вот тогда и высказалась мысль о ядерном ударе поблизости.