***
На борту "Гнева разрушителя" царила обычная предстартовая суета. За два часа до начала атаки флот-капитан Акирону пришлось поднять с палубы все штурмовики и истребители, чтобы освободить стартовые пилоны для десантных челноков, которые стягивались к авианесущему крейсеру со всех кораблей эскадры. Десанту приказали оставаться в челноках, и туда снабженцы свозили новое вооружение и боевые скафандры, найденные на спутнике. Через два круга три тысячи человек, половина из которых члены абордажных команд, вступят на Торн. Пусть и не на материковую часть, но всё равно: для них это родная планета.
В оружейке ангарный палубы был аврал, все бегали и суетились. Сильно выделялась группа крепких мужчин с равнодушными лицами и уверенным взглядом. Пятьдесят четыре человека, примерно одного роста, крепкие, высокие: в имперский десантный каперский отряд собирали лучших бойцов со всего флота. В последних двух миссиях они понесли ощутимые потери: неизвестные чужаки легко уничтожили две группы захвата, и теперь десантники жаждали реванша. Им досталась почётная задача – захватить дворец Верховного в Вокране. Все были напряжены, но полны решимости выполнить миссию и смыть пятно позора или умереть с честью.
– Итак, все знают, что делать? – поднявшись, спросил лейтенант Грод.
Десантники молчали, преданно пожирая глазами командира. За него они готовы пойти хоть в ад.
– Хорошо, – удовлетворённо отметил командир. – Как только закончится обстрел с орбиты, нас высадят на площадь перед дворцом, дальше каждый центурий действует автономно. Наша задача – зачистить периметр, обеспечить выдвижение абордажных команд, подавить сопротивление и захватить дворец.
Десантники молчали, внимая голосу командира. Сигнал тревоги разнёсся по кораблю.
– Десятиминутная готовность, – оповестил голос из динамика, – всем штурмовым группам занять места в десантных шаттлах.
– Ну вот и всё, – беря в руки новую плазменную винтовку, произнёс Грод. – Вперёд, ублюдки! – задорно заорал он. – Первыми в бой, последними из боя!!!
– Да здравствует Империя! – по привычке рявкнули пятьдесят десантников, оглушив двух снабженцев, после чего ударили себя в левое плечо раскрытой ладонью. Глухим эхом прокатилось приветствие по оружейке.
– В колонну по одному! – скомандовал Грод, – К шаттлам, бегом – марш!
В отличие от большинства людей, бегущих к своим местам, десантники действовали спокойно и слаженно. Они шли к посадочному ангару, решительно рассекая группы, встречающиеся на пути. Впереди их ждало то, для чего их готовили, и неважно, что прошло три тысячи циклов: для них прошло всего десять месяцев, и пора доказать, что нет никого лучше, чем они.
Ровно через четверть хронометра шестьдесят шаттлов отстыковались от авианесущего крейсера и двинулись к орбите Торна.
– Готовьтесь, – раздался голос пилота челнока. – В атмосфере потрясёт, – добавил он неизвестно зачем, – так что держитесь крепче.
Грод внимательно обвёл глазами бойцов: в этом шаттле половина, остальные во втором, под командой заместителя, младшего лейтенанта Роула.
Достав тактический планшет, он подключился к бортовой сети, вышел на канал операции и загрузил трансляцию, идущую со спутника. До земли всего ничего – сорок семь километров. Облачность над океаном отсутствовала, поэтому Вокран в предрассветной серости был виден отчётливо.
Он пропустил выстрел плазмой, но прекрасно увидел, каких дел натворил сгусток, выпущенный из главного калибра. На казармы дворца Верховного обрушилось пламя, которое испарило половину стометрового здания и проплавило почву на пять метров вглубь, образуя ровный кратер диаметром сорок метров. Следом последовал боеприпас объёмного взрыва: облако газа растеклось по площади и, спустя пару секунд, сдетонировало. Взрыв разметал остатки казармы и человек сорок полуголых охранников, успевших выскочить наружу.
– Один сектор, – отсчитывая время, сообщил пилот.
Лейтенант не стал ничего говорить парням: всё сказано, он видел результаты работы космофлотчиков.
Ещё один удар нанесёт сам десантный шаттл, когда будет в трёх километрах от платформы: из нижних мониторов вылетят три десятка бомб, которые накроют площадь в две сотни метров, зачистив зону высадки. Шаттл тряхнуло, началось свободное падение. Комок подкатил к горлу.
В воздухе имперцам бояться нечего: Воданы не имели зенитных средств, так как над Торном уже три тысячи циклов никто не летал.
Скоро свободное падение прекратилось, включились двигатели, потом шаттл вздрогнул: полетел вниз смертоносный груз.
Грод увеличил масштаб площади императорского дворца. Спустя несколько секунд её залило оранжевым пламенем, в котором сгорели последние защитники, бегущие к резиденции верховного.
– Садимся, – раздался голос пилота.
Лейтенант вскочил, ухватившись за поручень.
– Готовсь! – скомандовал он.
Двадцать семь бойцов вскочили с мест и развернулись спиной к нему. Изначально по тактике планировалось, чтобы лейтенант первым вступал на поле боя, но тесты показали, что если противник выживает после бомбардировки и оказывает сопротивление, атакуя выходящих из шаттлов десантников, то командиры гибнут в девяносто процентах, и центурий теряет управление. Поэтому новая директива гласила, что лейтенант находится позади солдат.
Несколько раз выстрелили плазмомёты, установленные на шаттле. По кому стреляли, неизвестно.
Аппарель пошла вниз, и волна бойцов выплеснулась из чрева, растеклась по выжженной платформе, занимая оборону. Но сопротивление отсутствовало.
Грод вышел, спокойно обвёл взглядом разрушения, сверху с рёвом садились остальные шаттлы, справа замер центурий младшего лейтенанта Роула. Он победно стоял за спинами вставших на одно колено бойцов. Если бы здесь был Мечислав Молотов, то сравнил бы младлея со стереотипной позой Наполеона, которую так любили земные художники. Правда, ростом десантник был под метр восемьдесят.
В пятистах метрах стоял опалённый дворец Верховного, от его блеска не осталось и следа: выбитые окна, закопчённые стены, в нескольких комнатах начался пожар. Первый транспорт с членами абордажных команд опустился за спиной Грода – это был сигнал к атаке.
– Вперёд! – выкрикнул он и понёсся к дворцу.
Из одного окна высунулся человек и выстрелил из какого-то незнакомого плазменного оружия, но уже через мгновение был испарён потоками плазмы как минимум из десяти плазмомётов.
Волна десантников без какого-либо сопротивления преодолела площадь и ворвалась в центральный холл дворца. Расслабленность и отсутствие сопротивления сыграло с профессионалами злую шутку: кинжальный огонь из довольно скорострельных плазмомётов унёс жизни сразу пятерых бойцов, идущих справа и слева. Гроду повезло, что в шаге от него оказалась толстая колонна, поддерживающая свод.
Но выучка десантников сказалась: они больше не лезли дуром. Внутрь полетели плазменные гранаты, сразу несколько десятков, холл и часть лестницы утонули в потоках плазмы, а влетевшие следом осколочно-фугасные довершили разгром сил обороняющихся.
Лейтенант вышел из-за колонны и спокойно пошёл по обугленным трупам. Больше сопротивления не было, дворец взяли за девять с половиной минут. Труп Верховного наши в кабинете, он застрелился.
Грод взял из его руки пистолет, стреляющий обычными пулями. Схема с барабаном ему была незнакома, да и надпись на стволе была на совершенно чужом языке.
– Хороший трофей, – произнёс он и, забрав две обоймы по шесть патронов, сунул оружие в карман.
Достав тактический планшет, он набрал прямой код капитана Акирона.
– Докладывает Грод Цгар. Дворец взят, Верховный мёртв, потери – шесть человек.
– Поздравляю, лейтенант, – ответил Акирон. – Операция близка к завершению, сопротивление подавлено. Хотя они нас ждали, флот понёс незначительные потери. Но можно сказать, что мы достигли необходимого результата. Ждите приказов.
– Есть, ждать приказов! – отчеканил Грод и ушёл с волны флот-капитана, переключившись на своих бойцов. – Всем десантникам: собирайте трофеи, у вас час.
В ответ ему был ликующий крик. Если бы умная автоматика не снизила громкость, лейтенант оглох бы.
Он снял шлем и ударом ноги выбросил тело Верховного из кресла, после чего занял его место. Нагнулся, стянул с пальцев мертвеца несколько перстней и принялся обшаривать ящики письменного стола.
***
– Как и ожидалось, Воданы не смогли оказать достойного сопротивления, – подвёл итог штурма платформы Мечислав Молотов.
Позади осталась бессонная ночь, переговоры с помощником Верховного, на которого вывел Гачин. Результат оказался посредственным: хотя тот и отнёсся серьёзно к предупреждению своего партнёра из ковчега, но сам не мог объявить мобилизацию, только привёл в боевую готовность своих людей, но этого оказалось мало.
– Потери имперцев составили триста двадцать человек, – подвела итог штурма Ева.
– Нам от этого ни горячо, ни холодно, – заметил Кот.
Майор кивнул. Единственная хорошая новость пришла от Турбина: Олег наконец-то закончил сборку рельсотрона, и его можно испытать в ближайшие часы.
Операция имперцев показала, насколько уязвим ковчег. Преобладающая численность противника, огневая мощь, сводили на нет всё техническое преимущество.
– Кот, сколько людей мы сможем быстро поставить под ружье? – поинтересовался Мечислав.
– Вопрос не сколько мы можем вооружить, а скольким можно доверять, – голос Димы был обеспокоенным.
Молот задумался. Похоже, его замок прав: стоит имперцам надавить – и всё посыплется, как карточный домик. Весь ковчег держится на равенстве, но стоит адмиралу продемонстрировать силу, как колеблющиеся отколются, и хорошо, если не перейдут на сторону врага.
– Связь с Тихоновой! – скомандовал Молот неожиданно для всех.
Присутствующие на КП обернулись. Все уставились на него, словно он громко испортил воздух.
– Командир, – недоуменно произнёс Кот, – что ты хочешь делать?
– Я хочу спасти тех, кто захочет спастись, остальных мы спасти не в силах. Я буду защищать ковчег, пока не уйдут последние люди, потом подорву его или брошу, это неважно.
Все ошарашенно уставились на него.
– Но куда нам идти? – спросил Шест.
– Туда, откуда я пришёл. Война проиграна. Как говорится – "и живые будут завидовать мёртвым". Местным не привыкать жить под чьей-то пятой, они смирились с нами, смирятся и с имперцами. Только мы, земляне, будем роптать, мы слишком гордые, чтобы быть рабами или париями. Здесь для нас нет будущего. Нам остаётся уйти или погибнуть, третьего варианта я не желаю.
Кот, Шест, Крейсер, Лопата и Гюрза смотрели на него, постигая сказанное. Больше землян не было на КП.
– Но наши семьи? – неуверенно произнёс Саша. – Что нас ждёт там?
– Я знаю, что нас ждёт здесь, – рубанул майор. – Я никого не принуждаю. Хотите – сражайтесь, а я уйду.
И все поняли: Молот всё решил для себя, и он прав. Сила, которая вот-вот на них обрушится, сметёт ковчег без остатка. У них есть две тысячи бойцов, но что они смогут противопоставить Воданам, имперцам и остаткам Пиров? Это гибель. Разве что подорвать ядерные заряды, но это в любом случае сделает жизнь вокруг ковчега непригодной.
– Мы заберём самое главное: оружие, медикаменты, инструменты, скот, – продолжал майор свои мысли, но похоже, что он говорил для себя или сам с собой. – В пещере имперцев есть строительные материалы, мы сможем использовать их.
– Но как нам переправить всё это? – спросил Шест.
– Мы захватим флот Воданов, – спокойно ответил Мечислав. – В пределах сотни миль береговой линии минимум три острова, на которых есть базы с транспортными и военными кораблями. Мы пробьём проход к пристани и уйдём, унеся с собой всё, до чего сможем дотянуться.
– Всё повторяется. Да, командир?
– Да, Саша, мы снова бежим, – спокойно ответил майор. – Только теперь мы знаем, как и куда. Связь с Тихоновой!
Ева послушно соединила с кабинетом директора.
– Мечислав Дмитриевич, что-то срочное? – увидев в проекции лицо майора и остальных землян, спросила Ольга.
– Да, куратор, – сухо произнёс Молот. – Я принял решение: земляне, и те, кто захотят уйти, уходят, остальные – как хотят.
– Что? – не поняла Железная леди.
– Мы проиграли войну, – без какого-либо пафоса пояснил он.
– Но ведь она ещё не началась!
– Вы ошибаетесь, Ольга Николаевна. Она проиграна сегодня ночью, нам нечем воевать с противником. Если бы мне дали ещё полгода, а лучше год, я бы от имперцев мокрого места не оставил, но сейчас мне некем и нечем с ними воевать. Я принял решение: буду драться только до того момента, как те, кто захотят уйти в другой мир, уйдут. Остальные сами по себе.
– Вы бросаете нас? – в её голосе слышалась растерянность и паника.
– Нет, забираю с собой, – голос майора был полной противоположностью голоса Тихоновой, спокойный и уверенный. – Вы держите меня как хорошего командира и полководца, и сейчас я вам говорю: победа невозможна. Либо мы уйдём, либо погибнем.
Голова Ольги поникла. Она поняла, что Молот прав: все эти месяцы они жили иллюзией.
– Что вы предлагаете? – после долгой паузы спросила она уставшим голосом.
– Захватить корабли Воданов, эвакуировать грузы и людей в пещеру, и уйти. После чего подорвать всё.
– А имперцы будут смотреть? – ужалила она в самое уязвимое место плана.
– Другого выхода нет, – спокойно ответил Мечислав, – мы с бойцами будем держать их, сколько сможем.
– Опять норовите пожертвовать собой? – в голосе директора звучала издёвка.
– И не думал. Хватило одного раза, – не поддаваясь на провокацию, ответил майор. – Просто необходимость.
– А вы, Дмитрий, что думаете? – взгляд Тихоновой обратился на Кота.
– Я согласен с майором, – твёрдо ответил заместитель. – Нам не победить. Но я вижу другой путь.
Молот недоуменно посмотрел на него: он не понимал, о чём тот говорит.
– Мы не пойдём через пещеру Торнийцев, мы пойдём через проход, которым Мечислав Дмитриевич прошёл туда впервые. Своды высокие, ширина коридора метров восемь, тварей перебили. Но сначала пойдут строители – из тех, кто захочет уйти. Они проложат дорогу остальным.
Майор несколько секунд обдумывал безумный план друга: тот более реален, чем его собственный. Не нужно связываться с Воданами, распылять силы…
– Хорошо, – согласилась Ольга. – Я принимаю план майора Тарасова. Приступайте к организации эвакуации военного комплекса. Я займусь гражданскими.
Связь оборвалась, Мечислав внимательно посмотрел на присутствующих.
– Я не знаю, что нас ждёт там, – он сделал паузу, – но здесь для нас точно ничего нет. Начнём.
И они начали. Главным вопросом было: бежать тайно, собрав лишь надёжных, или объявить всем. Но последнее тащило за собой опасение, что о побеге – а это будет именно он – узнают имперцы, и майор затруднялся в оценке действий противника, которые тот может предпринять. Возможно, даст уйти, чтобы не терять своих людей, но, с другой стороны имперцам необходимы люди, которые работают в ковчеге, и прежде всего учёные.
Экстренное совещание превратилось в обычную склоку. Молчали только Тихонова и Мечислав. В попытке просчитать действия адмирала, на заседание пригласили Файру. Та была ошарашена подобным решением, но, встретив твёрдый взгляд Молота, согласилась, лишь шепнула: "Куда ты, туда и я".
– Думаю, адмирал начнёт атаку, как только поймёт, что идёт полномасштабная эвакуация, – уверенно заявила она. – Они держат ковчег под наблюдением и не остановятся перед потерями, чтобы захватить объект и его ценные ресурсы.
– Под ресурсами вы подразумеваете людей? – голос Тихоновой звучал ровно и спокойно: она приняла реальность и теперь действовала согласно сложившимся обстоятельствам. Она верила Молоту и, если тот говорил, что победа невозможна, значит, так и есть.
– Имеется соображение, – не вставая, произнесла Файра. Она сидела раскованно, закинув ногу на ногу и покачивая ею. – Сначала вы собираетесь отправить в пятно строителей и солдат?
Тихонова кивнула.
– А потом? Проводить туда караваны, один за другим?
– Именно так, – произнёс майор, не понимая, куда клонит его подруга.
– В этом-то и ошибка, – озвучила свою мысль Файра. – Один караван адмирал пропустит, ему пока нет нужды обострять конфликт, они не совсем готовы, но если туда один за другим потекут беженцы и транспорт, он поймёт, что это бегство, и тогда отрежет дорогу. Сколько от ковчега до пятна?
– Шестьсот километров, или четыреста староимперских лиг, – быстро ответил Кот.
– Он разнесёт вас, – подвела итог Файра. – Один караван, орда, с всевозможным прикрытием, очень быстро. Они не успеют стянуть силы, скорее всего, высадят десант, но с ним вы справитесь. Основной проблемой будет прикрытие с воздуха, а обстреливать толпу из орудий главного калибра он не будет, так как теряется шанс на захват пленников. Что ему проку от обгоревших трупов? Он ничего не знает про пятно, он попытается задержать вас, а когда поймёт, что эта часть плана провалилась, то пошлёт погоню. Вот с ней придётся разобраться.
Военные переглянулись: сценарий, нарисованный бывшей инквизиторшей, реален.
– Ты бы действовала так? – спросил майор. Сейчас он разговаривал не с женщиной, с которой у него близкие отношения, а с коллегой.
– Именно, товарищ майор, – ответила Файра. – Но мы должны знать: попытается он нас остановить или уничтожить? Здесь никакой гарантии. На равнине Торн разнесёт караван за десять залпов.
Молот улыбнулся, улыбнулся почти незаметно: слово "нас" далось Файре легко и непринуждённо. Правда, кое-чего он понять не мог: ещё неделю назад она была совершенно другой – надменная холодная стерва, которая играла жизнями реальных людей, и тут резкий поворот, настолько резкий, что в него невозможно поверить.