Лихорадочно навожу беспилотник, чтобы сбросить ракетку на командующего. Ракетка всего одна, она на вес бриллиантов. Пока командую БПЛА, в атаку кидается пехота. Думаете, как в головизоре, строевым шагом под грохот барабанов? Хрен угадали. История пошла уже как-то иначе. Маршал, сукин кот, прознал о скорострельном оружии и бросил пушечное мясо бегом.
Фанатики побежали, будто им зад намазали перцем. И все на нас, тысячи и тысячи. Багинеты засунули в дуло мушкетам, получились штыки. Часть с пиками бежит, как с шестами для прыжков в высоту. Наши стреляют залпами. Экономно, короткими очередями, тактакают пулеметы. Мои в замешательстве. Я их наставлял, что лягушатники после первых потерь побегут как всегда. А те прут, камикадзе хреновы, как русский пьяный штрафбат с заградотрядом на холке, пачками падают, но бегут, и уже близко.
Тем временем французы успели перезарядить пушки и со всей дури влупили по холмам, где первый и второй батальоны. Сразу пальба оттуда стала реже. Потом еще вдарили, и на холмы тоже повалила пехота.
Наконец, вывел БПЛА на командующих, грохнуло, но уже поздно. Гадский маршал сделал свое дело, грамотно ввел полки в бой. А далее уже командуют только на расстоянии крика, не скажешь полкану по рации, "березка, я - дуб, дуй на высоту 121", нет у них раций. За орудиями остался только небольшой резерв и обоз.
Отстреливая мушкетеров в упор, непросто по тактическому компу одновременно отследить события на других участках. Когда уланы приблизились, Родригес быстро перестроил своих в коробочки, ощетинившиеся штыками. Вот только уланская пика длиннее. Строй смялся, и правильная оборона распалась на множество индивидуальных схваток, где лошадник, специально заточенный на борьбу с пешими, имеет явное преимущество, а тут еще и численное. Какой я козлина, ну почему не позволил им взять хотя бы две сотни пик?
Прострелил глаз очередному, голова дернулась назад, но он в последнем порыве упал в мою сторону, пытаясь в смерти хоть оцарапать мне сапоги. Затвор выщелкивает последнюю гильзу, уронил винтовку и вытянул бластер. Вокруг уже сплошь рукопашная, выстрелов мало. Боюсь зацепить наших, бластер все же не очень избирательная штука, поменял его на катану. Крикнул своим отступать, в рукопашной в лесу у нас никаких преимуществ, а у французов численное.
Эх, до чего приятно рубиться с человеками. Не надо шинковать, как черную кляксу, снес отросток над плечами, и можно уделить внимание следующему клиенту. Я орал батальонным и ротным направление отступления, отбивался от красно-белых мундирников, превращая их костюмчики преимущественно в красные, стряхивал тех, кто особо рьяно наседал на соседей.
Французы героически завоевали лес, мы с остатками третьего и четвертого батальонов оторвались и выскочили в сторону обоза. За нами не гнались, видно, оценили потери, жить хочется, шахиды, блин.
У обоза тоже кипела схватка, обозники и коневоды составили повозки кругом, хлопали трехлинейки и гулко ухали мушкеты. Но ежу понятно, что против двух-трех сотен кавалеристов им долго не выстоять.
Мы дали залп оставшимися боеприпасами, я подпалил лошадиные задницы из бластера, и не ожидавшие контрудара вояки христовы рассыпались кто куда. Часть из них доблестно рванула в сторону города. Ладно, хрен на них.
С холмов мало кто спасся, Ойген из своих вывел всего роту, часть ранены. Итого в строю чуть более трех сотен. Из двух тысяч! Конец полководцу Олегу.
Похватали патроны, по полусотне послал конными в лес и к холмам собрать раненых и отбившихся, сам в седло, взял две сотни, наспех сколоченные в две роты, и марш-марш к Родригесу, который давно не отвечает. Там сплошные красно-синие и голубые, лошади без седоков, мешанина тел на земле, наши, если кто и выжил, лежат раненые. Лягушатники их шпажонками тыц-тыц, типа контрольный выстрел. Ну, с-суки, я вам устрою контрольный.
Этих тоже не хватило на вторую серию. Куда делось геройство, с которым они перли на нас двадцать минут назад? Первым же прицельным залпом снесло чуть ли не треть, часть побежала, часть растопырилась, но гансы поймали кураж. Оставшихся добили такими же контрольными тычками, даже мертвых проверили, вдруг только косят под дохлятину. У наших ни царапины.
Родригеса нашел, живой, только дырявый весь. И знамя поднял, в грязь втоптанное, в дырках, оно имело лихой и брутальный вид. Оставил десяток помочь раненым, кто выжил из мушкетеров и пушкарей, остальных погнал прямо на французов.
Сбылся мой самый гадкий ночной кошмар, на лихой кобыле несусь во главе отряда на вражьи позиции. Как оно мне дорого. Не привыкшая к понуканию и вообще к резвой езде подо мной животина попыталась прыгать галопом. Вцепился в удила, привстал на стременах, но несколько раз меня ощутимо приложило по развилке. Я представил себе синий цвет гематомы на мошонке и расстроился. Драгуны могли бы сто раз обогнать меня, но вежливо держались по бокам и сзади. Орднунг унд дисциплинен, мать вашу. Как следует разогнаться мешало множество трупов людей и лошадей, а также бродившие кони без всадников.
Благодаря нашей неспешной скачке, никак не соответствующей темпу кавалерийской атаки, сине-красно-пестрые обратили на нас внимание, когда было преодолено больше половины разделяющего нас расстояния. От их армии уцелело тоже не слишком много, вероятно, часть останков христова воинства лазила по холмам да по лесу, выворачивая карманы трупов и добивая раненых. Все равно их было в разы больше, чем драгун, и они не ожидали такой наглости.
С трудом заставил правую руку разжаться и отпустить повод, вытянул бластер. Лошадь дернулась, обходя очередной труп своей парнокопытной коллеги, я упал ей на шею и чуть не выпустил ствол. Справа показалась артиллерийская батарея, канониры помчались к пушкам с огоньками в руках. Сжимая гриву левой рукой и, кажется, зубами, саданул по ним из бластера. Мимо. Еще и еще. Опять мимо. Как же ковбои палили из кольтов на всем скаку и метко? Потом я попал, но, видно, случайно, там бухнуло, в лицо шибанули жар с вонью.
Мои драгуны стреляли на порядок лучше. По команде ротных и взводных они остановили коней, выпустили поводья, выпрямились в седле и дали слаженный залп. Верю, что часть попала в цель, оставшиеся на ногах лягушатники забегали и попытались построиться. Драгуны не без труда восстановили контроль над своими транспортными средствами, еще не привыкшими к грохоту меж ушами, дали второй залп, затем сменили винтовки на сабли и врубились в толпу.
Быстрее скатиться с кобылы, в седле с катаной в руках Сартаков опасней для себя, чем для врагов. Зато на земле, с межпланетным опытом боев на мечах, короче, кто не спрятался, я не виноват. Основная проблема была - не задеть драгун и не подставиться под саблю, они рубили все, что не на коне и что шевелится.
Когда я вдруг понял, что убивать уже просто некого, и опустил катану, таймер тактического компьютера показал всего 57 минут с первого пушечного залпа. В последней схватке мы оприходовали не менее чем по пять-шесть французов на брата, более тысячи человек, сами отделались семью убитыми и тремя десятками раненых, не считая царапин. Остальные драпанули, кто бегом, кто верхом. Некоторые пытались сдаться, с этими разобрались на месте. Ни из леса, ни с холмов никто на нас героически не бросился, если там кто и остался, они предпочли тихо унести ноги, принося пользу во славу Христа где-нибудь еще.
От маршала, герцога и кардинала осталась только тлеющая воронка. Поделом, не надо бросаться на мирных прохожих.
Еще около трех часов потратили, чтобы собрать раненых, винтовки и боеприпасы, упокоить оставшихся французов. Похороны павших решили перенести на следующий день, мобилизовав пейзан. А сейчас в Валанс и зализывать раны.
30
ЗЕМЛЯ-1. 21.04.2321
ТИБЕТ
Штрудель не успел покинуть кабинет Заречного, как тому на комм пришло сообщение о пирровой победе Олега. Михаил жестом остановил заместителя, чтобы вместе осмыслить текст.
С одной стороны, смешанный полк разгромил регулярную армию, превосходящую по численности в восемь раз. С другой стороны, полк потерял около трех четвертей своего состава, ранее погиб Вашингтон, а Родригес тяжело ранен и тоже чуть не погиб. Против Миссии и остатков ее вооруженных сил вся Франция, да и вся католическая Европа.
- Франк, твоя отправка вниз задерживается минимум на двое суток.
Михаил нажал на вызов комма, и в его кабинет вбежал начальник охраны внешнего периметра.
- Ольгерт, мне срочно нужно десять человек, добровольцев в Миссию. Желательно - без жен, детей и прочих родственников. Каждому атмосферный скаф средней защиты, тяжелый бластер и зарядное. Всех - по очереди к порталу. Новых наберешь из резерва. Вопросы?
- Так точно, сэр. Разрешите мне возглавить отряд?
- Вы женаты, полковник.
- Да, сэр. Но, кроме жены, у меня еще есть и теща.
- Из-за которой вы готовы сбежать даже в другую вселенную?
- Так точно, сэр!
- Не думал, что вы настолько трусливы, Ольгерт. Вы вообще пригодны службе?
- Не стоит волноваться, сэр. Я боюсь не ее, а себя, что во время очередного отпуска жена пригласит маму, не сдержусь и отверну теще голову, сэр.
- Минуту на сборы, оставляешь за себя заместителя, контролируешь проход отряда в портал. Сам последним. В подчинение Якимуры. Свободен.
Ольгерт, польско-американское воплощение оловянного солдатика, козырнул, сделал поворот кругом и скрылся за дверью. Штрудель спросил своего шефа:
- Михаил, ты отдаешь себе отчет? Это же две, слышишь, две тонны сверх всяких лимитов!
- Твой научный десант весит примерно столько же.
- После военных нас ты не сможешь отправить. Тебе энергии не хватит. Будешь отдуваться за пересылку солдат и еще попросишь две тонны на науку? Тебя Совет перемешает с шайзе или вообще снимет с должности! Это же годовой бюджет небольшой страны!
- Ну, тогда снова станешь главным и сам себя отправишь, - грустно ответил Михаил. - Я четвертый день начальствую, надоело. Пойми, мы не можем больше играть в солдатиков. Пересылка стволов и затворов тысячи винтовок, двух пулеметов и десятков тысяч заготовок для патронов затянула гораздо больше двух тонн. А вооруженная ими армия полегла в первом же бою. Что ты предлагаешь, если за них возьмутся всерьез? Эвакуировать остатки Миссии на остров, снабжать их продуктами через портал и держать круговую оборону? И толку от таких профессоров. Пяток бойцов с бластерами могли бы снести допотопное французское войско за шесть секунд, перезарядить бластеры от генератора - и снова вперед. Все, хватит играть в войнушку и пытаться вписываться в местные реалии.
Штрудель понял, что спорить бесполезно. Скорее всего, шеф уже давно колебался между плавной экспансией и грубым завоеванием, а сейчас получил толчок в пользу второго.
31. ЗЕМЛЯ-2. 28.03.1668
ВАЛАНС. ОЛЕГ
Пасмурный мартовский день близился к концу, когда жалкие остатки полка подошли к городу. Настроение было препротивнейшее.
Да, истреблено более десяти тысяч французских солдат и офицеров с маршалом во главе, за нами осталось поле боя, ура-ура-победа.
Но у Людовика, самого успешного топ-менеджера Европы, в распоряжении все ресурсы королевства, самая мощная армия того времени, которая в первоначальном варианте истории через четыре года должна была вставить фитиль Нидерландам. Если на нас свалится еще один такой же карательный отряд, пишите письма.
К счастью для нас, в мирное время собрать и перебросить на юг страны десять-пятнадцать тысяч пехоты и кавалерии займет не один день. Даже не одну неделю. Ему еще надо решить главный французский вопрос - что делать и кто виноват. Или это главный вопрос другой страны, неважно, зато у нас приличная фора.
Разглядывая остатки батальонов, я стал сомневаться, какого черта вообще полез в заваруху. У Тюренна не менее двух третей войска составляла пехота, мы все конные. Могли отсидеться в Валансе сутки-двое и скакать на юг, хрен бы он нас догнал. Или запереться в городе и постреливать со стен, как в тире. Победило желание устроить им показательную порку и не приводить на плечах в Ниццу карательную банду.
В результате из более чем двух тысяч у меня всего пять с половиной сотен, из них десять-пятнадцать не доживут до утра, а человек тридцать требуют стационарного лечения, чтобы стать в строй, их придется тащить с собой как груз. Самые большие потери после орбитального сражения у Сиенны, но в той битве я был всего лишь замкомвзвода, от меня мало что зависело, а здесь как бы командующий.
Еще я предполагал, что в марше на юг армия пополнится добровольцами из попутных гарнизонов, уверовавшими в Единого. Хрен. Кто поверит в такого Бога и в командира, если в первой же серьезной схватке три шанса из четырех сложить голову. Итак, в моей команде германцы и несколько швейцарцев, рожи усталые и угрюмые, все потеряли друзей и веру в светлое будущее.
Худшее в другом. Новый набор по германским землям займет еще год или около того. В Ницце хлипкий гарнизон. День или полтора в мире Земли-1, к которой неумолимо катится армия черных клякс, уничтожая или захватывая по пути планеты других разумных существ. Из-за моей полководческой бездарности мы теряем время и уменьшаем шанс, и без того невеликий, успеть создать оружие возмездия.
За конницей тянулись повозки. Мы собрали почти все винтовки и боеприпасы. Но около пятидесяти стволов, пулемет и энное количество патронов заныкал противник. Погоды не сделает, но при достаточном воображении можно организовать некий отряд спецназа, весьма неприятный.
Наши пушки мы бросили. Вместо них прихватили десяток первоклассных для своего времени французских, немного ядер и пороха. Остальным разломали лафеты, стволы сгрузили на повозки. Потом найду баржу и прикажу утопить их в Роне.
Еще у нас очень много лошадей, уцелели почти все свои и еще несколько сотен вражеских, сработал хватательный рефлекс. Ничего, в походе подгоревшая на костре конина отлично заменит куриное филе.
В Валансе часть обоза и квартирмейстеры, казарма местного гарнизона приспособлена под прием раненых. Но при нашем приближении к северным воротам, которые вылетели менее четырех суток назад, створки начали поспешно закрываться. На ратуше французский флаг, на надвратной башне редкие фигурки городского гарнизона и… ба-а, знакомые все лица, бело-голубые с золотым шитьем мундиры солдатиков Тюренна. Живо вспомнилась группа засранцев, которые пытались грохнуть обозников, а потом ускакали в Валанс. Вот и контрреволюция.
Собрав свое войско поплотнее, провел политико-воспитательную работу. Не люблю это дело больше всего на войне, хуже верховой езды, но пришлось. Нас осталось так мало, что не понадобились звукоусилительные прибабахи в духе "святого" Клинтона. Семнадцатый век небогат на ораторов, на неизбалованных речами вояк мой эмоциональный спич произвел нужное впечатление. Не темное Средневековье, уже эпоха Просвещения, мать вашу, а доверчивые как дети. Вещал я примерно следующее:
- Зольдатен унд официрен! Вы храбро сражались! Сказ о том, как в битве при Валансе две тысячи героев разгромили двадцатитысячную французскую армию (преувеличить не мешает), будет жить в веках. С нами Бог! Только с Божьей помощью возможна такая победа! А с французами не было истинного Бога - не было и шанса победить. Слава павшим героям! Им прощены все грехи, кончились все тяготы земной жизни, они уже вкушают райское блаженство!
Смотрю, приосанились, усатые морды разглаживаются. Верной дорогой идете, товарищи, как говорили мои далекие предки.
- Все герои получат незамедлительно двойное месячное жалованье (на сокращенную армию у меня хватит)! Семьи павших получат компенсацию и не будут голодать (когда-нибудь обязательно).
Оживление переходит в радость.
- Но враг еще силен, невежественные французы не окрепли в истинной вере. За нашей спиной они осквернили наше знамя (точно же не постирали-погладили). Они заточили в застенки наших братьев и приговорили их к смерти! Пленных не брать, все, кто с оружием или просто в форме - голову с плеч. Живым брать только бургомистра!
Все, куда делась угрюмость и усталость, мои гансы готовы рвать врага как тузик грелку. Жалко, ресурс метода ограничен, не будешь ездить по ушам до бесконечности. Хотя некоторым удается. А теперь марш-марш на Валанс.
Так, в бластере пять процентов заряда, в родригесовом четверть, и только Вашингтон не успел пальнуть ни разу. Экономим. Разворачиваем французские пушки. Эх, все наши пушкари мертвы, но чтобы зарядить примитивное орудие, много ума не требуется.
С учетом нулевых навыков, провозились до темноты. Целились в ворота, ядра долбили стену, наполовину развалили надвратную башню, распахали грунт перед стеной, некоторые перелетели через стену и врезались в жилые дома. Когда я заколебался ждать и уже тянул лапу к бластеру, ядро наконец-таки влетело в ворота. Гол! Оно не пробило дыру, прихваченные на живую нитку массивные створки рухнули на головы десятку защитников, которые сели в засаду за воротами.
Десять минут бойни даже не буду описывать. Нечего.
Драпанувшие в голубых плащах от обоза не ожидали, что к городу вернется боеспособная часть. Они были уверены, что славные полки маршала де Тюренна покрошили в капусту остатки нехристей. Перепугавшись до колик, тем не менее закрыли ворота, помнили гады, как добивали наших, и не ждали пощады. И правильно.
Освободили из тюрьмы обозников, все живы. Оказал медицинскую помощь самым неотложным. Приказал расставить посты. Освободил градоначальника от должности методом повешенья на площади. Все, до утра меня не тревожить.
32
ЗЕМЛЯ-2. 29.03.1668. РОТТЕРДАМ
- Пакгауз у канала - самое крупное свободное помещение, - отрабатывал жалованье ван Меер. - Конечно, здесь избыточная площадь, хватит на склад и на расширение.
Ван Нааген не разделял энтузиазма своего наймита. Низкое (ни погрузчиков, ни козловых кранов еще нет) мрачное сыроватое помещение отнюдь не ошарашивало своими размерами. Но придется брать. В бурно развивающемся торговом городе действительно дефицит площадей, он сам не нашел и такого.
- Не оптимально, для начала сойдет. Ван Меер, отправляйтесь в банк Голдберга, берите стряпчего, оформляйте сделку. За пакгаузом пустырь - обязательно купите и его. Срочно начинайте строить заводские корпуса и немедленно, - профессор особенно подчеркнул это слово, - немедленно отремонтируйте пакгауз, отныне цех номер один. Вся документация у господина Раджива. Для установки оборудования нам понадобится сухое и светлое помещение. Значит, вентиляция и освещение на первом месте. Второе - охрана. У нас будут пытаться похитить не только товары, но и секреты. Вы отвечаете головой, ван Меер. Мало заполучить образцы продукции, - мастер вспомнил токарный шпиндель и согласно кивнул. - Для их производства нужно знание всего технологического процесса.
- Далее. Вы навербуете по Роттердаму несколько десятков, может, сотню человек. Нам не нужны уникальные мастера, они и сами по себе отлично зарабатывают. Здесь надо переучиваться работать на станках. Раджив обучит первую партию специалистов, они наберутся опыта и начнут обучать других. Уже возникает необходимость привлечения людей из других городов, им нужно жилье, хотя бы казарменного типа, и питание.
- Зачем столько? Еще будут направления?
- Литье чугуна и стали, металлопрокат.