- Второе - с этой целью, под видом подставного объекта, оберштурмбанфюрер Штейнглиц указывает нам на место расположения настоящего склада. Рассчитывая, что мы примем его правила игры и отправим к ложной цели заведомо слабую, отвлекающую группу. А все силы направим в тот район поиска, который посчитаем настоящим. И очень надеясь, что, пока будет длиться вся эта "угадайка", мы не станем бомбить неразведанные цели. Что ему, собственно, и нужно. Выиграть время для эвакуации.
- Как-то слишком замысловато, - хмыкнул Корнеев. - А если и в самом деле, не решать все эти немецкие ребусы, а разбомбить обе цели к чертовой матери? Как считаете, товарищ полковник?
- Считаю… - угрюмо проворчал полковник, отводя взгляд. - Вот именно, другие воюют, жизнью рискуют, а я только считаю. После войны, наверно, не смогу притронуться к логарифмической линейке.
- Ну это вы зря. Благодаря вам, Михаил Иванович, мы малой кровью обходимся.
- Но все же кровью. Я вот думаю иногда: а какова цена моей ошибки? Сколько смертей можно было бы избежать, если б считал не профессор Стеклов, а, к примеру, академик Павловский?
- А сколько людей смогло бы вернуться из рейда, если б их повел не я, а Малышев? Бросьте, профессор. Это война, и каждый делает все, что может, и именно там, куда его направила Родина. Но это вы лучше меня знаете, а под прикрытием притворной истерики просто ушли от ответа.
- Нельзя бомбить… - насупился полковник. - Получен приказ - попытаться захватить стратегически важное сырье. И уничтожить его разрешается только в самом крайнем случае…
- Понятно, - Корнеев дернул плечом. - Собственно, ничего нового вы мне не сказали. Все, как обычно. Живем, как в сказке: "Пойди туда - сам знаешь куда, найди то - сам знаешь что…" Разрешите выполнять?
- Подожди. Возможно, мы зря усложняем, и никакой бывший абверовец с нами не играет. Но если я не ошибся, Николай, то к объекту вы пройдете, как по ковровой дорожке. Оберштурмбанфюреру очень надо, чтобы группа дошла до подставного объекта. Уж чем он там будет тебя убеждать, что цель ложная, я не знаю, но что до места назначения проведет разведчиков без сучка и задоринки - и к гадалке не ходи. Это и будет знак, что мы их прокачали верно.
- Я понял.
- Не факт, но я почти уверен… Нет, не так. С девяностопроцентной уверенностью я могу предположить, что пока ты не выйдешь в эфир и не доложишь о результатах разведки, вас не тронут. Зато потом, майор Корнеев, за вами начнется настоящая охота…
- Ну нам не впервой с егерями в догонялки играть.
- Это так. А еще, Николай, я придумал, как дать тебе фору. - Впервые за весь разговор на лице полковника появилась тень улыбки.
- Получив сообщение, штаб потребует от командира группы подтвердить сведения лично, через сорок минут… Естественно, никакого подтверждения не надо. Это твой шанс!
- Спасибо! - Корнеев мгновенно оценил царский подарок главного аналитика.
- Лишь бы сработало, - отмахнулся тот. - И еще, так сказать авансом… документы оформят позже… Тем более что на всех отобранных тобой штрафников комбат уже пишет представление. Поэтому, не думаю, что будет слишком большим нарушением, если до рейда они походят в прежних званиях. Генерал вернется, попрошу, чтоб позвонил в кадры.
- Спасибо, Михаил Иванович, - Корнеев искренне обрадовался за своих бойцов. - Бодрость духа - это половина успеха…
- Не надо банальностей, Коля, - остановил его профессор. - Мы сами все про себя хорошо знаем. Вот, заболтался я и чуть не забыл… Во избежание утечки информации, а также для пущего правдоподобия об истинной цели вашей группы знает очень ограниченный круг лиц. Подчеркиваю: очень ограниченный! Но все службы фронта получили приказ о содействии без лишних вопросов. Ну а если кто-то станет особо интересоваться: куда идете да зачем, - такого, независимо от чина и звания, немедленно бери на заметку и направляй за ответами к генералу. Игорь Валентинович оч-чень внимателен к излишне любопытным.
- Хорошо, и все же я не понимаю: почему фрицы тянут? Ведь, вместо всей этой катавасии, они уже сто раз могли перевезти важный груз куда угодно.
- Там, где в логику и матанализ вмешивается политика, Николай, не ищи разумных объяснений… - наставительно произнес Стеклов. - Наверняка оберштурмбанфюрер Штейнглиц, помня о судьбе адмирала Канариса, побоялся, что если начнет эвакуацию заблаговременно, то его обвинят в трусости и паникерстве. А потом, когда гром грянул, решил перестраховаться. Мало ли, вдруг русские уже что-то проведали и готовят операцию? Вот и решил сбить нас со следа. И - перемудрил… Он ведь штабист, аналитик, а тут личное руководство. Знаешь, если мы с тобой его правильно прокачали, то тебя ждет либо увеселительная прогулка, либо все круги ада. Так что: не кажи гоп, пока не перескочишь… Еще вопросы есть, майор? Вопросов нет… Ну тогда удачи вам, Николай.
* * *
Несмотря на единый Устав, армейский порядок и дисциплина - понятия довольно относительные. И напрямую зависят исключительно от конкретного подразделения. Одно дело - боевая часть, находящаяся непосредственно на передовой, в окопах, и совсем иное - хозяйство какого-нибудь Нечипорука или Савельева. Стрелковое подразделение тут стоит, саперная часть или, к примеру - расположилась хозяйственно-интендантская служба… А уж если неподалеку имеется серьезный штаб, где полковников и генерал-майоров больше, чем самих майоров, то непривычному к армейской жизни человеку может показаться, что он либо стал свидетелем конца света, либо присутствует при срочной эвакуации Содома и Гоморры, умноженной на последний день Помпеи.
Порученцы, вестовые и ординарцы либо куда-то бегут с приказом, либо уже возвращаются с докладом. Сонные, угрюмые и не в меру суетливые связисты постоянно налаживают связь, и в обязательном порядке непрерывно вполголоса матерят погодные условия, которые непостижимым образом всегда ухудшают слышимость, даже проводного телефона.
Высокие чины, так и не изжив за минувшее двадцатилетие привычки Гражданской войны, как в молодости, вдруг срываются с места и несутся на передовую, чтоб самолично удостовериться в правдивости полученной по телефону информации. При этом увлекая за собой и многочисленную свиту, чем вызывают непреходящую головную боль у начальника охраны, делающего титанические усилия, чтобы хоть как-то обеспечить безопасность командования. От них не отстают и заместители всех уровней. Но делают это уже не так заметно…
А также во всю эту бурлящую кашу вносят свою посильную лепту и службы тылового обеспечения, согласно имеющейся задачи и в меру возможностей пытающиеся создать хоть какой-то минимальный комфорт в месте временного нахождения командующего и Штаба, а также - организовать обязательное по Уставу трехразовое питание личного состава.
Но эта, на первый взгляд, бессмысленная "суета сует, всяческая суета и томление духа" только обманчивая видимость. На самом деле здесь царит такая же идеальная логика поступков и перемещений, как в огромном муравейнике, где любой из тысяч обитателей занят доверенным только ему одному конкретным делом. И не имеет значения, что везет на телеге угрюмый ездовой - снаряды на передовую, из-за того что грузовики не могут подъехать ближе, или - грязное белье в прачечную. Все знания, силы и умения этих людей направлены на достижение одной-единственной цели - победы над врагом!..
Вполне разумно предположив, что как только он объявится в отделении разведки, то никакого личного времени до конца операции у него больше не будет, майор Корнеев решил сначала заглянуть на продсклад. При этом вполне естественно, что Николая интересовало не столько хранящееся там имущество, сколько один кладовщик, с погонами ефрейтора на туго перетянутой ремнем в осиной талии гимнастерке. И изумительными васильковыми глазками. Вот именно - глазками! Обращать более пристальное внимание на все остальные "достопримечательности" девушки Корнеев категорически запретил себе до конца войны.
Но и не зайти к ней не мог. Тем более, проезжал рядом.
У огромной, защитного цвета брезентовой палатки бурлил небольшой, но очень оживленный водоворот из лиц сержантского состава, вооруженного флягами, баклагами, термосами и даже бидонами. Которыми они бойко жестикулировали - то ли предлагая в подарок, то ли угрожая забросать, как гранатами, невозмутимую женскую фигурку, непреклонно перекрывшую вход на склад, отодвинув в сторону растерявшегося часового.
Судя по всему, Корнеев поспел скорее к завершению действия, нежели к началу, поскольку за поднятым шумом никто из военнослужащих не обратил внимания на тарахтение остановившихся позади оживленной толпы мотоциклов. Майору самому едва удалось расслышать прорезающий общий гул звонкий девичий голосок:
- Товарищи, повторяю, сегодня выдачи не будет! Не будет. Приходите за разнарядкой завтра с обеда!
- Специально ждете, пока солнце пригреет?! - выкрикнул кто-то из старшин, обремененный глубокими познаниями в бытовой химии. - Сейчас выдавай. По холодку!..
- Здорово, славяне! - громко поприветствовал не на шутку разбушевавшихся бойцов Корнеев. - Что за шум, а драки нет? Может, перед штурмом небольшую артподготовку проведем? Или авиацию попросим неподдающийся объект проутюжить? Как считаете?
Среди сержантов и старшин дураков не имелось - не выживают. Они уж и сами понимали, что хватили лишку, поэтому шутейного окрика старшего офицера вполне хватило, чтоб прекратить этот стихийно возникший митинг. И утоптанная площадка перед хозяйственной палаткой опустела быстрее, чем по команде "Воздух!".
- Спасибо, сержант, - обратился Корнеев к старшему своей охраны. - Можете быть свободны. Дальше я сам… Пешком.
- Виноват, товарищ майор. Приказано доставить до…
- Слышь, брат Ефимкин, - понизил голос Николай и ткнул рукой на северо-восток. - Да вон он, штаб… Не заблужусь.
- Не положено, товарищ майор, - так же негромко ответил сержант. - Не обижайтесь, но не приведи Господь, случится что, с нас…
- Не бухти, Петрович, - загудел здоровяк-пулеметчик. - Слепой ты, что ли? Дай человеку с девушкой проститься. Сам ведь не столь давно за линию ползал и знаешь, что разведка одним днем живет.
- Ладно, - махнул рукой сержант. - Бывай, майор. И удачи тебе, - он скосил глаз на ладную фигурку и весело добавил: - Во всем…
- Спасибо. И вот что думаю: не стоит упоминать в рапорте, что я вышел поразмять ноги чуть раньше. Как считаешь, сержант?
- Совершенно с вами согласен, товарищ майор. У начальства и так хлопот полон рот, чего им всякими мелочами зря голову морочить.
- Бывайте, братцы. Живите долго! - козырнул бойцам Корнеев, потом повернулся к мотоциклам спиной и бодро зашагал к складской палатке. Но, не дойдя пары шагов, остановился, откровенно любуясь красотой девушки. Тоже заметившей его появление, успевшей даже что-то поправить в обмундировании и прическе, и теперь нетерпеливо поджидающей любимого.
Дольше всего взгляд Корнеева непроизвольно задержался на вызывающе топорщащейся медали "За оборону Одессы". От чего голубоглазая ефрейтор немедленно заалела щечками.
- Что-то новое увидели, товарищ капитан?
- Просто любуюсь.
- Я же не икона и не музейный экспонат, чтоб издали разглядывать, - чуть насмешливо фыркнула девушка. - Меня и руками потрогать можно. Рискните, авось не рассыплюсь?..
- Здравствуй, Дашенька, - сделал вид, будто не расслышал вполне прозрачного намека Корнеев. - Что у тебя тут случилось? Давненько мне не доводилось наблюдать такого плотного сосредоточения денщиков, каптенармусов, старшин и медбратов на одном квадратном метре.
- Здравствуй, Коля… - лукаво стрельнула глазками девушка, но продолжила все тем же шутейным тоном: - Заглядывали б к нам почаще, так и не удивлялись бы. Порой мне кажется, что в армии нет иных чинов и должностей, кроме сержантов и старшин. А нынешнее столпотворение - это пустяк, утечка секретной информации. Ночью спирт подвезли, так во всех подразделениях сразу обнаружилась срочная необходимость в пополнении НЗ. А как от них утаишь - одни разведчики кругом? Верно, товарищ кап… Ой! Извините, товарищ майор! Разрешите вас поздравить с присвоением очередного звания?
Не дожидаясь ответа, девушка подошла ближе, привстала на носочки, опираясь ладошками на новые звездочки, и жарко поцеловала Корнеева в губы. Замерла на мгновение, с закрытыми глазами, плотно прижимаясь к молодому мужчине всем телом, но, так и не дождавшись ответного поцелуя, со вздохом шагнула назад.
- Глупый ты, Коля. Большой и глупый. Я же люблю тебя…
- Я тоже очень-очень люблю тебя, Дашенька… - унимая дрожь в теле, пробормотал майор. - Но ведь ты знаешь о моем зароке? Вот доживем до победы, я в тот же миг тебя в загс потащу. Или - сперва на какой-нибудь ближайший сеновал, а потом уже в загс…
- А если убьют тебя или меня раньше? - увлажнились глаза у девушки. - Ты о Машеньке слышал? Бедный Андрюшка Малышев… Жену и ребенка в одночасье потерял…
- Отставить сопли, ефрейтор Синичкина! - притворно грозно рявкнул Корнеев, уже совладав с основным инстинктом. - Вот поэтому я и не хочу, чтоб у нас с тобой, как у Малышева… И вообще, что за преждевременная панихида?! Мы доживем, Дашутка. Обязательно доживем. Вот увидишь, верь мне.
- Верю, Коля… Верю… - Даша взяла своими маленькими и теплыми пальчиками тяжелую, заскорузлую ладонь разведчика и как бы невзначай стала ее поглаживать. - Одно хорошо, ревновать тебя не надо. В госпитале, небось, не одна медсестричка не прочь была бы повнимательнее и подольше поухаживать за таким молодцем?.. - и, не дождавшись ответа, вздохнула. - Глупый мы народ, бабы, правда? Вечно о какой-то ерунде думаем… Нет, чтоб о здоровье справиться.
- Не знаю. Никогда не был женщиной, - отшутился майор. При этом чуть-чуть приобнимая девушку за гибкий стан и жадно вдыхая легкий цветочный аромат ее волос, упорно пробивающийся сквозь все складские запахи.
- Все шутишь… - притворно попыталась освободиться Даша.
- Лучше, чем плакать. Знаешь, - вздохнул Корнеев, - иной раз, когда я слишком долго смотрю на тебя, солнышко, то и в самом деле начинаю чувствовать себя полным идиотом…
- Ничего, потерпим… - прильнула обратно девушка. - Раз ты так решил, значит, так тому и быть.
- Потерпим, - подтвердил Николай. - Зато наши с тобой детишки вырастут невероятно счастливыми и удачливыми. И вообще, мне кажется, что все будущее поколение, которое родится после войны, должно стать неимоверно везучим. Представляешь, Дашутка, какой мощный запас везения люди, уцелевшие в этой бойне, передадут своим потомкам?
- Философ… - чуть грустно улыбнулась девушка. - Странные вы, городские… Словно и не из этой жизни. О счастье для всего человечества мечтаете, а о том, что перед глазами… Ой, у тебя китель лопнул!.. Прямо под мышкой. Огромная прореха… - И чисто по-бабьи захлопотала: - Зайди внутрь, зашью быстренько… Не гоже офицеру как оборванцу расхаживать.
- Спасибо, Дашенька, - взглянул на часы Корнеев. - Не стоит время терять. Я же только на одну минутку к тебе заглянул. Вопреки всем инструкциям… Соскучился в госпитале. Каждую ночь ты мне снилась. Будто речка, утренняя зорька и мы с тобой на бережку, с удочками. А на тебе… - Корнеев смущенно замолчал, не решаясь пересказывать главные детали сновидения, - венок огромный. Из этих - синенькие такие, словно одуванчик, только крупный. В поле растут.
- Васильки, - усмехнулась девушка. - Волошки по-украински… Надеюсь, рыбу мы не выудили? А то я ведь не Дева Мария.
- Рыбу? А при чем здесь…
- Вытаскивать рыбу - к скорой беременности… - немного смущенно, скороговоркой, как маленькому объяснила Даша и сменила тему: - Скорее бы уж война закончилась. А может, я зашью все-таки, Коля?
- Под левой не видно. А завтра все равно переоденусь…
- Опять уходишь? - встревоженно вскинулась Даша. - В тыл?
- Интересно, - насупился Корнеев, - а если бы я был летчиком, ты бы каждый раз переспрашивала: "Снова вылет?"
- Может быть… - вздохнула девушка. - Не ершись, Коленька. Конечно, война, от нее не уйдешь и не спрячешься… И убить могут каждого из нас в любую минуту. Даже прямо сейчас. Я все это знаю, но разве к этому можно привыкнуть?
Даша еще раз вздохнула и прибавила нарочито весело:
- Потерпи, Коля, сердцу ведь не прикажешь, тревожится оно. Зато я клятвенно обещаю, что после войны никогда не буду брюзжать, если ты на выходные с товарищами станешь собираться на рыбалку или на футбол.
Глава шестая
Увидев шалашно-палаточный городок штаба фронта, даже римские легионеры, прославившиеся сквозь века умением оборудовать временные лагеря, почувствовали бы себя посрамленными. А желающий угодить великой Екатерине светлый князь Потемкин укатал бы в Сибирь все плотницкие артели, возводившие на пути следования императрицы потешные села. Саперы капитана Костромина постарались, угодили командующему, порой ценившему порядок превыше иной воинской доблести. Улочки и переулки вытянулись как под линейку, строения - на одинаковом расстоянии. И при этом все идеально замаскировано. Ни одна дотошная "рама" не сможет обнаружить в не столь уж и густом лесу возникший, словно по волшебству, штабной городок.
Простившись с любимой девушкой коротким объятием и мимолетным поцелуем в потерявшую румянец щечку и клятвенно пообещав опечаленной Дашеньке заглянуть к ней сразу после возвращения, майор Корнеев, нигде больше не задерживаясь, прямиком отправился в район расположения разведроты. На всякий случай по пути сверяясь с дорожными указателями. Мало ли что могло измениться за неделю отсутствия.
На бравого майора со звездой Героя на кителе, слишком безмятежно насвистывающего "На сопках Маньчжурии", подозрительно косились и часовые на перекрестках, и маршрутные патрули, но остановили для проверки документов только один раз. Хмурый, с опухшей щекой, капитан недовольно попросил Корнеева соблюдать тишину. Николай мог возразить, что его посвистывание не перекрывает даже птичьего гомона, но решив, что у старшего патруля могут попросту болеть зубы, а потому он зол на весь мир, и не стал вступать в пререкания. Дружелюбно отдал честь и, ответив: "Есть соблюдать тишину", продолжил движение. Тем более что с этого места ему уже была видна группа бойцов, отрабатывающая приемы рукопашного боя. Еще человек пятнадцать, из старого состава роты, с любопытством наблюдали за ними, вполголоса комментируя ход тренировки.
"Молодец, Андрейка, - подумал Корнеев. - Не теряет времени. Только зря он их по всему комплексу гоняет. Один удар надо ставить… Большего никак не успеть, если завтра ночью выходить. Ах да, Андрей же этого еще не знает, вот и работает, как привык…"
- Смирно! - подал команду капитан Малышев, заметив приближающегося командира.
- Вольно. Занимайтесь… - махнул рукой майор. - Андрей, подойди ко мне.
Корнеев не хотел делать своему заместителю замечание при подчиненных. Тот и так еще неловко чувствовал себя после штрафбата.
- Слушаю, товарищ майор, - подбежал тот, застегивая на ходу пуговицы воротника.
- Приказано: завтра вечером выходить, Андрюха. Так что не распыляйся… Сосредоточь парней на одном приеме… - коротко обозначил Корнеев. Малышев не первый год в разведке, сам сделает нужные выводы. - Я сейчас к связистам, а ты продолжай. С утра прогоним пополнение на предел выносливости, а пока пусть разминаются. Вернусь, договорим.
- Понял тебя… командир, - кивнул тот.