- Не хочешь, так и скажи. - Вацлав снова подкинул на ладони монеты. - А я пойду. Мне в прошлый раз одна понравилась. Горячая. И красивая. Блондинка. Не ворона, как местные. Надумаешь - поделюсь.
- Да иду я, иду! - Ксандр сплюнул сквозь зубы, а Вацлав усмехнулся.
* * *
Заведение Мамочки Златы посещали и рядовые - варханы, сайдонцы и земляне, - и офицерский состав. Именно поэтому его не закрыли в неспокойное время. Задержавшиеся после комендантского часа могли остаться до утра - со скидкой, естественно, - девочки работали и в долг, отдавались любимому делу всей душой, не только телом.
Мамочка Злата лично встречала каждого гостя, не делая различий между расами и рангами: выходила в холл, всплескивала полными руками, закатывала глаза (на всякий случай избегая смотреть в лицо):
- Здравствуйте, здравствуйте! Как я рада вас видеть, господа офицеры! Проходите же быстрей, девочки заждались!
У нее был еле уловимый терианский акцент, и она всех называла офицерами. Бандерша выглядела располагающе: в скромном сером платье до пола, с пуговками на пышном, не обвисшем с годами бюсте, седые волосы забраны в пучок, морщинки весело разбегаются от серых глаз, полные щеки припудрены и нарумянены.
Еще один поклон, и Мамочка Злата повернулась к Вацлаву с Ксандром чересчур круглым задом, качнула им, намекая: я и сама когда-то была ого-го, и поплыла в "гостиную". Вацлав подмигнул Ксандру и двинулся за бандершей.
Гостиная, как и холл, маскировалась под комнату в приличном доме: диваны, кресла, низкие столики, картины по стенам, обилие хрусталя. Только вот обшивка мебели слегка вытерлась, ковры заляпали так, что пятна не оттирались, а столики были заняты бутылками и тарелками с закусками. Наливай, пей, ешь - потом все это включат в счет, и выйдет дороже, чем в ресторане. Впрочем, посетителей это не останавливало.
Сейчас, в ранний для заведения час, гостей не было. На диване сидели две девочки и о чем-то болтали, потягивая вино. Вид работницы имели помятый - наверное, еще не ложились. Пахло кислятиной и потом.
Мамочка Злата так зыркнула на девиц, что они поднялись и выбежали. Бандерша обернулась к землянам:
- Сейчас я позову других крошек, господа офицеры!
- Юну позови, - велел Вацлав.
- Юночка отдыхает, господин офицер! Юночка что-то приболела…
- Плевать. Зови Юну. - Вацлав вытащил из кармана деньги и продемонстрировал их бандерше. - И вина притащи.
- Вам так понравилась Юночка? - залебезила Мамочка Злата. - Сию секундочку! Думаю, она будет счастлива видеть господина офицера! Вы пока угощайтесь, угощайтесь! А вам кого позвать? - Мамочка Злата обернулась к Ксандру.
- Все равно. Ты нескольких приведи, я выберу.
Мамочка Злата, кланяясь, удалилась, а Ксандр с Вацлавом присели на диван. Вацлав взял открытую бутыль и приложился к горлышку. Вино потекло по подбородку, пролилось на куртку. Вацлав рыгнул, развалился, заложив ногу за ногу:
- Хоть человеком побыть. Ща увидишь. Юна - первый класс. Понравится - поделюсь.
- После тебя? - фыркнул Ксандр. - Спасибо, ты очень добр.
- Не хочешь - как хочешь. - Вацлав ссориться не желал.
Вернулась бандерша с тремя девушками. Ксандр лениво окинул их взглядом: черненькая - ничего так, подтянутая, но надоели ему черные патлы, Вацлав прав, вороны какие-то. Рыжая… Не. Ноги толстые. А третья…
- А вот и Юна, - с удовольствием произнес Вацлав.
Светлые волосы падают на плечи, тяжелые пряди - вдоль треугольного лица. Прямой нос. Брови вразлет. Правый глаз - голубой, левый - ярко-зеленый. На ней было короткое красное платье, похожее на комбинацию.
- Юлька, - пробормотал Ксандр, язык слушался плохо.
Красный ей совсем не шел. Повисла неловкая пауза: Мамочка Злата, Вацлав и девицы с удивлением уставились на Ксандра. Понимание ударило сердцем о ребра: он жил с этой женщиной. Она принадлежала Ксандру - и больше никому. Тогда, еще на Земле. А теперь…
- Юна, - поправила Мамочка Злата. - Ее зовут Юна.
- Юлька! - упрямо повторил Ксандр, чувствуя поднимающийся гнев. - Юля.
Она замерла, будто Ксандр застал ее на месте преступления. Ксандр поднялся с дивана, шагнул к Юльке, взял ее за подбородок, заглянул в глаза. Она отвела взгляд - учёная. Понимает, как следует себя вести с варханом.
- Ты - шлюха?! - рявкнул он.
- Э, э-э, Ксандр, - обеспокоенно заерзал Вацлав. - Это - моя девочка, я ее заказал. Ты вторым…
- Это - моя женщина! Я не собираюсь ее делить! Ты - шлюха?!
На глазах у нее выступили слезы. Юлька попробовала высвободиться. Ксандр знал, что она занималась боевыми искусствами, и удивился ее беспомощности. Свободной рукой Ксандр коснулся светлых волос:
- Юля. Что ты здесь делаешь?
Жена подняла на него зареванное лицо. Ксандру показалось, что сейчас Юлька набросится на него, и тогда остается только уповать на память Дамира…
- Я… Саша, я не виновата… Я работаю… Меня заставили! Меня сюда продали! - она говорила на терианском, но с акцентом. - Сразу, как с Земли забрали. Сразу! Саша!
- Меня зовут Ксандр.
Ее жалкий лепет потряс Ксандра: оправдывается. Она предала его. Она предала своего мужчину. Но Юлька никогда не стала бы унижаться.
- Ксандр! Мой господин! - ему показалось или Юлька произнесла эти слова чуть насмешливо? - Прости! Чем я могу искупить? Смертью?
Смертью?! Ксандр брезгливо отшвырнул ее от себя, она упала. Это не его женщина. Это несчастное отродье! Что с ней сделали, кто посмел это сделать? Юлька ползла к нему на коленях:
- Ксандр! Санечка! Не уходи! Ты пришел, это же чудо, Санечка, что ты пришел!
Отпихнув Вацлава и не обращая внимания на Мамочку Злату, Ксандр пулей вылетел вон.
Не оставляло ощущение, что кто-то внимательно смотрит в спину. Юлька? Перед поворотом в проулок он остановился, вгляделся в окна, но за черными стеклами ничего нельзя было рассмотреть.
* * *
Когда Ксандр вернулся, в казармах было пусто и холодно. Наверное, все тренировались на площадке у ангаров. Ну и хорошо. Не раздеваясь, Ксандр рухнул на кровать, но одолевали мысли, и он не мог заснуть. В голову настойчиво лезла Юлька. Представляя, как она отдается другому, Ксандр готов был разворотить казарму. Его женщина - и с кем-то. Огрызок личности Дамира вопил, негодовал и брызгал ядом. Саня-землянин тихо скулил, забившись в угол. Ксандр старался оценивать ситуацию трезво, и это ему почти удавалось.
Юлька изменилась. Юлька утратила гордость. Из нее вынули стержень. Ксандр мог подобрать этому только одно объяснение: синтетическая личность. В Юльке - чья-то память.
Сообразив, что отдохнуть не удастся, Ксандр отправился на площадку, приспособленную под плац, и не ошибся: его сослуживцы были там, мастер Фрол давал уроки боя. Для тренировки использовались деревянные ножи.
Сейчас соревновались два никчемных бойца, имена которых Ксандр все время забывал. Зачем помнить достойных презрения? Мастер Фрол удрученно качал головой. Наблюдатели воплями подбадривали темноволосого.
Ожило странное чувство, заскреблось, требуя выхода. Это память Дамира - понял Ксандр. Он старался помочь ей вылупиться из кокона, напрягался изо всех сил, но тщетно. Ничего. Лишь пустота, выжженная бессилием. Поднимая серый пепел, крутятся смерчи ярости. Жаль, что рядом нет Вацлава, вот кого хотелось если не убить, то хотя бы ударить, публично унизить. Вытащить из теплой постели и поставить на место.
Не дожидаясь окончания поединка, Ксандр вклинился между соревнующимися и крикнул:
- Дайте мне нож. Буду один против двоих.
Глаза мастера Фрола заблестели, он швырнул муляж, - Ксандр поймал его за рукоятку и хищно оскалился. Противники начали обходить Ксандра с двух сторон. Он стоял расслабленный и ждал. Когда темноволосый сделал выпад, проснулся Дамир. Несколько точных движений - и неумехи корчатся в грязи. Один схватился за живот в области селезенки, второй - за горло.
Мастер Фрол присел над пострадавшими, осмотрел ушибленную шею белобрысого коротышки и подошел к Ксандру.
- Ты - великолепный боец. У тебя есть шансы стать берсером. Но не позволяй демону ярости овладеть тобой. Я же вижу: ты зол. Контролируй гнев.
Ксандр заставил себя дышать ровно.
К вечеру он успокоился и, когда вернулся Вацлав, держался дружелюбно. Ксандр понимал: чтобы добиться успеха, он первым делом должен победить врага внутри себя.
* * *
На следующий день после тренировки Ксандр решил разобраться с Юлькой. Кем бы она ни была теперь, оставить ее в борделе - значит дать демону ярости повод сожрать Ксандра изнутри. Денёк выдался солнечный и напоминал обычный апрельский день в Подмосковье. Звенели неведомые птицы в кустарнике; под ногами прохожих сновали воробьи. Романтику момента портил смог, черным облаком висящий над Наргелисом.
Солнце зацепилось за снежные вершины гор, позолотило их, как купола церквей. Ветер стих, и, хотя город ревел моторами, многоголосо бранился и гремел, звуки разлетались далеко. И разноцветная Радужная площадь казалась действительно радужной. Правда, настроение было препаршивейшим.
Унылый двухэтажный бордель всколыхнул в душе Ксандра ярость, но землянин сжал кулаки, подавив её, и переступил порог.
В холле вокруг двух варханов вились шлюхи, суетилась пышногрудая Мамочка Злата. Ксандр разглядел на черных рукавах варханов по три красных полосы и облокотился на единственный подоконник, уставившись в щели на полу. Должно быть не так. Эти люди обязаны ретироваться, завидев его, ведь ещё пару месяцев назад он носил китель с четырьмя полосками. А теперь он - жалкий червь.
Наконец варханы разобрали шлюх - мелькнули две пары ног в ботинках и четыре - на каблучках. Исчезли из поля зрения. Заскрипели деревянные ступени.
Приблизилось серое платье, подметающее паркет, из-под которого то и дело выглядывали остроносые башмачки.
- Господин офицер, - закудахтала Мамочка Злата, - я больше вам безобразничать не позволю! Натворили тут нам дел, чуть беды не случилось! Уходите, уходите, денег мне ваших не нужно!
- Я обещаю вести себя прилично, - все так же глядя в пол, буркнул Ксандр. - Юна свободна?
- Не будет он. Нет больше Юны.
Ксандр похолодел, медленно-медленно перевел взгляд на мамочку, та отшатнулась, будто ей залепили пощечину. Распрямившись, Ксандр подался вперёд.
- Что с ней случилось?
- Что-что… - Мамочка взяла себя в руки и перешла в атаку. - Клиента отказалась обслуживать. Получила за это и в петлю полезла, дрянь такая! Нет, это не она дрянь, это ты её запугал, морда партизанская. Что сверлишь-то гляделками?
Сжав кулаки, Ксандр шагнул, ещё шагнул.
- Живая она, живая! - бандерша попятилась. - Ишь, нервный. Её перевели на электростанцию, рабочим жрачку готовить. Не хотела в тепле, в уюте, пусть теперь мешки тягает!
Ксандр вздохнул с облегчением, заставил себя поблагодарить и пулей вылетел из борделя.
Смеркалось. Электростанция находилась на другом конце города, он рисковал не успеть до комендантского часа. Прикинув свои возможности, Ксандр бросился туда. Теперь Юлька точно будет его и только его. И он поймет, что с ней стряслось.
* * *
В серых сумерках громадина станции напоминала труп исполина, обожженный взрывами. Бока его были разворочены, из дыр торчали ребра арматуры. Подальше, в стороне, толпились похожие на роботов трансформаторы, оплетенные проводами. Об их целостности издали судить было трудно.
По черной туше станции ползали тени в рабочих робах. Останавливаясь, полностью сливались с фоном. Рокотал генератор, доносились ругательства на терианском. Когда отсюда выбили повстанцев, общими силами начали восстанавливать электростанцию, и в столь поздний час работы продолжались.
Словно приветствуя Ксандра, зажглись прожекторы, расположенные по периметру.
Подойдя поближе, Ксандр рассмотрел строительные леса, где балансировали рабочие, и заметил тачанку, а рядом - двоих варханов в камуфляже, как у него самого.
Работали прианы-добровольцы, варханы (теперь Ксандр разглядел два паромобиля) их охраняли. Где, интересно, тут кормят? Наверняка должно быть что-то типа полевой кухни. Спросить он решил у двух прианов, волокущих замотанный в полиэтилен ящик:
- Где столовая?
Рабочий, идущий задом, даже не обернулся и прорычал:
- Только жрали! Работай, давай.
На вид ему было лет пятьдесят, лица не разглядеть под меховой шапкой, надвинутой на самые брови, видны лишь мясистые губы и мощный подбородок. Второй рабочий - копия пожилого, но лет на двадцать моложе - сверкнул синими глазами, кивком указал на двухэтажные дома:
- Во дворах. Иди на запах.
- Совсем обнаглели, дармоеды, - пробормотал старший на терианском.
Ксандр шагнул к нему, занес руку для удара, но спохватился: ему не положено знать терианский. На таких мелочах легко засыпаться и выдать Дамира, и тогда придется вступить в игру, к которой он не готов.
Вдохнув-выдохнув, Ксандр направился к двухэтажкам, похожим на верблюжьи горбы. Когда освещенное прожекторами пространство осталось позади, Ксандр разглядел меж "горбов" вросшую в землю хижину с черепичной крышей, почерневшей от мха. В окошке, расположенном на уровне ног, горел свет. Из распахнутой двери тянуло сдобой - желудок заурчал, напомнив, что пора бы перекусить.
Пригнувшись, Ксандр шагнул во влажное тепло, потоптался в крошечной прихожей и переступил порог второй комнаты. Там суетилась женщина в длинном буром платье, голова её была покрыта не первой свежести платком. Булькал на печи котёл, на длинной лайке подходили хлебцы, накрытые полотенцем. В одном углу громоздилась гора грязной посуды, в другом - чистой.
- Юлька? - позвал Ксандр и чуть наклонил голову, чтобы не упираться макушкой в потолок.
Женщина обернулась, её лицо вытянулось, руки прижались к груди. Но когда Юлька сообразила, что означает этот визит, просияла:
- Санечка! Пришел?
Недолго думая, она кинулась на шею гостю. Вроде бы - радуйся. Все складывается как нельзя лучше, но откуда снова ощущение неправильности? Почему хочется оттолкнуть Юльку и бежать?
Юлька должна вспомнить себя. Хотя бы через Ксандра, через близость. Прежняя Юлька достойна стать подругой берсера, подругой Дамира.
- Меня зовут Ксандр. Запомни, - он погладил Юльку по плечу. - Где здесь спят?
- Подожди… - она пыталась освободиться, косилась на котел. - Еда сгорит.
- Плевать.
Сообразив, что Ксандр не отступит, она сдалась и кивнула на прицепленную к стене занавеску. Ксандр отдернул её и повалил женщину - покорную, домашнюю и пахнущую выпечкой - на кучу ветоши, заменяющую постель…
Как только он отпустил Юльку, она оправила платье, перекосившуюся косынку и рванула к печи, следить за похлебкой. Ксандр нагнулся, выглянул в окно: окончательно стемнело, но работы по восстановлению гидростанции продолжались. Придется ночевать здесь, а с рассветом спешить в казармы.
Прозвучал гудок и смолк. Вместе с ним смолкли другие звуки, лишь стучал вдалеке молоток. Отбой, сообразил Ксандр и, вспомнив варханские тачанки и паромобили, улыбнулся: не придется спать на отсыревшей ветоши в каморке, пропахшей едой. Варханы не откажут, подвезут своего до центра, а там добраться несложно.
- Жди меня, - бросил он Юльке на выходе из комнаты. - Если узнаю, что ты спишь ещё с кем-то, - убью.
Юлька замерла, сделалась маленькой и жалкой, подошла к Ксандру и прикоснулась губами к его щеке:
- Я буду ждать…
Во дворе Ксандр налетел на двух прианов, рыкнул на них и поспешил к ближайшему паромобилю. Варханы повели себя грамотно: обыскали незнакомого вояку, забрали оружие и пригласили в салон.
В казарму Ксандр успел до отбоя.
ГЛАВА 14
БЕР᾿ГРОН
Галебус спешил к Эйзикилу, скрежеща зубами. Почему бы им не собраться вместе, чтобы не повторять по десять раз одно и то же? Каждая сволочь хочет почувствовать себя значимой, дескать, не всем в пояс кланяются, а ей лично.
Сволочь Эйзикил с озабоченным видом перелистывал книгу в своем кабинете, выглядел он зеленее обычного. Повернулся на скрип двери, моргнул. До чего ж отвратителен! Кожа прозрачная, в уголках белесых глаз скопилась белесая слизь, ногти… Не ногти это - птичьи когти.
- Сколь я понял, - начал Эйзикил, - ни в ком из подопытных Дамир не пробудился, но двое, принятые в клан, ведут себя, как варханы. Особенно - Ксандр.
- Именно, за ним я слежу с особой тщательностью, но пока неясно, Дамир он или нет. Фрол утверждает, что подопытный ничего не помнит.
- Знаешь, что говорится в научных статьях? - Эйзикил захлопнул книгу. - Что прошлое вернуть помогают стрессовые ситуации. Устроим нервную встряску некоторым из них, дабы вспомнили необходимое. Двое землян - уже бер᾿Гроны, Галебус.
Галебус наморщил лоб. Действительно. В бер᾿Гроны приняли чужаков. Уж не с подачи ли Эйзикила? А если это так, единственный способ выбить их из колеи - перевести к бер᾿Гронам по рождению. К варханам. Уж они-то устроят выскочкам веселую жизнь.
- Я понял, - кивнул Галебус и улыбнулся. - Такое провернуть мог лишь гений. Мне у вас учиться и учиться. На столько ходов вперед я просчитывать не умею.
Безгубый рот Эйзикила расплылся в улыбке. Все любят похвалу, даже старые ящеры. И замечательно: обласканный лестью противник теряет осторожность.
- Давай выйдем на балкон, Галебус. На улице - чудесная погода!
Опершись на перила, Галебус думал. Весенний ветерок трепал волосы, бодрил. Сайдон утомил Галебуса, глаза слипались сами собой, но он пытался размышлять. Скоро Эйзикил попробует его использовать - Галебус чуял это.
Внизу на площади кипела жизнь: под солнце из своих нор выползли прианы, туда-сюда сновали варханские патрули. Зеленые пятнышки подопытных двигались в направлении казарм, один застыл возле бер᾿Гроновского Камня славы. Что?!