- Само собою, - согласился дарк. - Доставшиеся от папаши уши частенько меня подводят. Я такого чуткого слуха явно недостоин. Спасибо, Аша.
- Спасибо тебе, - неловко сказала Даша. - Ты нам очень помог.
Полукровка кивнул и шмыгнул в кусты.
У Старого Рыбного рынка Даша сказала Лохматому:
- Я пойду. Пожалуй, не стоит меня провожать. Эле наверняка будет очень рассержена. Я заслуживаю колотушек, но тебе подворачиваться под руку хозяйки совершенно незачем.
- Она не будет драться. Она очень расстроилась и…
- И оторвется на мне, - со вздохом закончила Даша, - и будет совершенно права.
- Она расстроилась и, кажется, плакала. Сама прислала за мной мальчишку на Бобовую улицу. Эле за тебя боялась…
- Очень трогательно, - буркнула Даша. - Спасибо ей. И тебе спасибо, что пришел на реку. Хотя я и не просила. Ты, Лохматый, неплохой парень, хотя некоторых вещей абсолютно не понимаешь.
- А ты меня научи, - с некоторым вызовом предложил Костяк. - Научишь меня понимать, а я тебя научу нормально держать нож, пока ты все пальцы себе не поотрезала. Кстати, когда добиваешь людей, запрокидывай им голову и сама держись сзади - кровь не так хлестать будет.
- Заткнись немедленно! - Даша побледнела. - Надеюсь, мне никого никогда не придется резать. Разве что куриц. Эти моряки уродские получили свое, и я хочу об этом забыть.
- Хм, вряд ли у тебя получится. Ты… - Лохматый запнулся, подбирая слова, - ты бешено злая внутри.
- Может быть, - Даша разглядывала уличную пыль под ногами, - но я не хочу быть такой. То, что я сделала, - дурно. Я буду благодарна, если ты об этом забудешь.
Костяк почесал затылок:
- Попробую. По крайней мере, попробую тебе об этом не напоминать. Ты странная. Могу я зайти вечером?
- Не нужно, - сухо сказала Даша. - У меня будет полно дел. С Эле придется объясняться. И мне нужно забыть, как ты собирался утопить полукровку как несчастного кутенка. Это нечестно. Он был на нашей стороне.
- Сейчас да. А в следующий раз? Так или иначе, он остался целехоньким. И должно быть, еще немало черепов разнесет, как гнилые помидоры, - мрачно заметил Костяк. - Да пусть клыкастые боги Холмов сами с ним разбираются. Даша, после этой ночи я думал, что ты меня простила. Мы могли бы сходить в "Треснувшую ложку". Там у меня…
- Подожди, - удивилась Даша, - а что такого ночью случилось? Я заснула, как в пропасть провалилась. Что там у тебя с полукровкой стряслось?
Костяк посмотрел на подругу, подтянул испачканные штаны:
- Да, Даша-Аша, оказывается, ты и врать умеешь. Как взрослая. Экий ты у меня перевертыш…
ГЛАВА 4
Кожа выглядела припухшей и красной, но ни гноя, ни безобразных выпуклостей на предплечье заметно не было. Шрам, темные черточки швов - не очень эстетично, но и уродством не назовешь.
Эле с очень странным выражением на лице разглядывала собственную руку. Даша на всякий случай отодвинула подальше остатки не без труда срезанной гипсовой повязки. Разъярится хозяйка - можно и по макушке схлопотать разлохмаченным лубком.
- Шрам будет, - пробормотала Эле. - Знак навроде.
- А ты как хотела? - обиделась Даша. - Такая операция сложная. Вот швы снимем, и почти незаметно станет.
- Ты о чем болтаешь, девчонка? - с отсутствующей улыбкой прошептала Эле. - Ведь двигается, почти не болит. Червей нет.
- Ты что, Эле? Какие черви? - в ужасе пролепетала девушка.
- В прошлый раз были, - заметила хозяйка, с блаженством поглаживая починенную руку. - И черви были, и гной. И воняло дохлятиной. Ваша правда - истинный колдун ваш док Дуллитл. Смотри, совсем как новая рука.
Даша неопределенно пожала плечами. Доктор Дуллитл свое дело знал, тут спору нет, но шрам мог бы быть и поменьше. И шов поаккуратнее. Хотя если вспомнить, что эскулап творил с несчастными костями… От одного скрипа пилы можно в обморок грохнуться.
- У тебя теперь одна рука, наверное, чуть короче будет, - нерешительно сказала Даша. - И ты с ней осторожнее, пока окончательно не срослась.
- Да я теперь всю жизнь ее беречь буду, - с отсутствующей улыбкой заверила Эле. - Две руки - это же… ну, счастье, что ли? А я, дубина деревенская, еще такому лекарю не верила. И тебе не верила. Вот я задница тупая. Отпраздновать нужно. Даша, сходи за персиковым ширитти. Для такого дела "короны" не жалко.
- Не сегодня, - воспротивилась Даша. - Сейчас шрам настоем промоем, коньяком протрем, забинтуем. А праздновать будем, когда швы снимем. Мало ли что, вдруг воспалится? Или подвижность вернется не полностью.
- Ну и скучная ты девка, - засмеялась Эле. - Руку я разработаю - это я умею. Без спешки, конечно. А вот ты радоваться никогда не научишься. Футляр с моей руки сняла - скучная. Деньги зарабатываешь - скучная. Отомстила за себя - и то вялая, как та рыба лежалая. И что только Костяк за тобой бегает?
- Он за мной не бегает, - буркнула Даша. - Уже четыре дня и носу не показывает.
- А ты повыше свой собственный нос задирай. Воительница слезливая. Победили, так и отпраздновать по-человечески можно было. Парень полез тебя выручать, не посмотрел, что глупее тебя девки во всем городе не сыскать. И что тебе, дурной писарше, в голову пришло? Была бы я действительно твоей мамкой, ты бы у меня месяц сидеть не могла…
Даша поспешно придвинула миску с настоем горькой чистокожки. Ругаться Эле могла бесконечно долго. Тогда, по возвращении из победоносного похода, девушка схлопотала всего две затрещины. Ничтожно мало, если судить по накалу словесной бури. Так на Дашу еще никогда не орали. Если судить по совести - мало орали. Спас порезанный палец и полная покорность. Даша и сама знала, что поступила бессовестно и изумительно глупо. Ну теперь уж зачем вспоминать? Быстрей бы та кровавая история забылась. Знакомый дворик, очаг, горшки… Фрукты вот сушатся. Как поверишь, что ты в людей ножом тыкала?
- …ладно ты - мышь наивная, - продолжала раскаляться Эле, - а он, ворюга бессовестный, неужто тебе объяснить не мог? Не мальчишка уже. Шляетесь вместе, ножи вострите, а толку никакого.
- Мы вместе не шляемся, - не выдержала Даша. - В последнее время только за реку подраться и сходили.
- Ну и глупо, - немедленно рявкнула хозяйка. - Раньше гуляли и правильно делали. Тебе ходить купаться да фрукты лопать очень даже нравилось. И ему, негодяю нечесаному. Или вру я? Вы же молодые. Тьфу, за что тебя боги обидели? "Не шляемся", говоришь? Ну да, это он за тобой волочится, смотреть стыдно. Ох и гордости в тебе, Даша, что в принцессе. Откуда только такая надутая-важная взялась?
Даше стало плохо видно полотняную полоску бинта, что осторожно накладывала на предплечье хозяйки.
- Опять хлюпать вздумала? - Эле немедленно сбавила тон. - Ну что, с тобою даже поговорить спокойно нельзя? Я ведь только так, как опытная баба тебе мозги вправляю. А решать тебе. Костяк парень неплохой. Чего зря хулить - надежный парень. Таких еще поискать. Вон как за тобой оголтело полез, словно сам ума лишился. Но вор, тут ты права. С таким тесно свяжешься - сто раз пожалеешь. Ладно, вот я в себя окончательно приду и занятие получше бань отыщу. А там и тебе кого-нибудь приличного подберем. Каннут город большой.
- Эле, я тебя умоляю, - взмолилась Даша, закрепляя бинт, - не нужно мне никаких женихов. Мне и от одного Лохматого тошно.
- Если тошно, чего его не прогонишь? - пробурчала хозяйка. - Скажи ему - "проваливай", и он исчезнет. У него тоже гордость где-то имеется.
- Я уже говорила. Он все равно возвращается.
- Не так ты ему говорила, - снисходительно заметила Эле. - У тебя у самой в голове каша. Вроде той, что у меня варить получается, - липкая, комками и жрать невозможно. Ну ничего, не я, так боги тебя вразумят.
* * *
Из бань Даша вышла рано. Клиентов совсем мало, едва "корону" за день наскребла. Пока Эле не работала, с денежками возникли трудности. Из зарытого в сухую землю "неприкосновенного запаса" брать деньги на жизнь очень не хотелось. Пусть за тем серебром пока Вас-Вас приглядывает.
Даша попрощалась с толстухой-охранницей. Та улыбнулась, в очередной раз спросила, как Эле поживает, и украдкой шепнула:
- Слышь, Аша, тебя те двое спрашивали…
Двое парней сидели напротив бань, грызли орешки. Ни одного ни другого Даша никогда не видела. На "бородатых" не похожи. Эти явно каннутские и смотрят с ленцой. От сердца слегка отлегло - нельзя сказать, что девушка сильно опасалась мести со стороны сообщников зарезанных бандитов, но и такая мысль нехорошая иногда появлялась. Ну сейчас бояться нечего - в любом случае, тронуть при свете дня да при свидетелях побоятся.
Даша направилась к парням:
- Чего меня спрашивали?
- И тебе добрый день, девушка, - насмешливо сказал парень с поломанным, заметно сдвинутым на сторону носом.
- Зачем меня спрашивали? - храбро повысила голос Даша. Охранница наблюдала от дверей. В случае чего, можно туда и отступить.
- Ой какая ты громкая! - удивился второй парень. Этот выглядел посимпатичнее: длинноволосый, с серьгой в ухе. Добротный, хотя и грязноватый дублет распахнут на груди. Обут был красавчик в сапожки с шитьем.
Оба парня вставать не торопились, нагло рассматривали Дашу.
Девушка шагнула ближе:
- Вы меня спрашивали или просто так здесь задницы отсиживаете?
Парни переглянулись.
- Наглая, - заметил кривоносый. - Может, она?
- Не-а, - возразил красавчик. - Эта уж очень серая. Кому такая приглянется?
Даше захотелось немедленно двинуть его ногой. Да так, чтобы зубы посыпались.
Парни, кажется, почувствовали, оба мигом оказались на ногах. Даша поспешно отступила. Оба незнакомца были выше ее. У кривоносого под рубашкой был небрежно спрятан нож. У красавчика оружия вроде бы не имелось, но девушке как-то сразу стало понятно - "деловые".
- Не совсем дура, - насмешливо заметил красавчик.
Даша вздернула нос и повернулась, чтобы уйти.
- Эй, постой, - остановил кривоносый. - Ты Аша, что у однорукой Эле живет?
- Может, и я, - высокомерно процедила Даша. - Вам-то чего надо?
- Да ничего, - кривоносый с пристрастием разглядывал девушку, - мы так пришли, глянуть.
- Посмотрели? - враждебно поинтересовалась Даша. - Тогда я пошла.
- Ну и иди, - ухмыляясь, согласился красавчик. - Только скажи, это ты к Навьим Камням ходила?
- К каким еще камням? - удивилась Даша.
- Да брось, - кривоносый ухмыльнулся. - Кто слыхал, тот знает. А лишних ушей между нами нету.
- Выдумывайте что хотите, - небрежно сказала девушка. - Я к сплетням очень равнодушно отношусь.
- Не, тут что-то не то. - Красавчик сплюнул, едва не попав Даше на подол. - Не верится. Мышь - она и есть мышь. Даром что глаза и правда пустые, холодные.
- Слышь, натуралист дромедерный, - зашипела Даша. - Если еще свои слюнявые ферменты разбрасывать будешь, я тебе зоб вместе с мошонкой вырву и кабану скормлю. Надеюсь, не отравится.
Парни снова переглянулись.
- Не, может, и она. - Красавчик непринужденно почесался. - Ишь как кроет. У меня даже зазудело. И где ругательств таких наковыряла?
"Деловые" пошли в одну сторону, Даша - в другую. С опозданием по позвоночнику пополз липкий страх. Может, не нужно было так шипеть? У красавчика в рукаве дублета что-то было припрятано. Шарахнул бы в висок, и все. И откуда они взялись? Может, Лохматый свою опеку с бывшей подружки снял? В следующий раз потребуют выручкой делиться? И откуда они про Навьи Камни знают?
Дома Даша рассказала об инциденте Эле. Потом не выдержала и расплакалась. Эле подбодрила подругу парой своих обычных упреков в наивности, но было заметно, что хозяйка и сама в недоумении.
- Ничего, в банях с бабами из охраны я поговорю. Они от тебя лишних бродяг отвадят. На улицах будешь поосторожнее. И надо с твоим Лохматым поговорить. Небось он тебя и втравил во что-нибудь. Эка невидаль - четверых чужаков за городом прирезали. Было бы о чем "деловым" болтать. Вот дернули тебя боги обидчиков разыскивать, да еще своего хахаля натравливать. Разве приличные девушки себя так ведут? А Костяка придется завтра же отловить и все выспросить. Может, он своим проболтался?
Даша, вытирая нос, пожала плечами. О подробностях произошедшего у Навьих Камней хозяйке рассказывать не очень-то хотелось. Порезали бородатых придурков, и все. Вспоминать неохота. Ну, про полукровку с его неожиданными снайперскими навыками, конечно, рассказала. Хозяйка поохала, но не слишком-то удивилась. Даркам Эле доверяла еще меньше, чем ворам.
* * *
Отыскивать Лохматого не пришлось, вечером сам заявился. Хмурый, зато с мешком. Явился добычей делиться.
- Деньги за лодку и за имущество. Ну и часть того серебра, что у них с собой имелось, - Костяк выкладывал на стол мешочки с монетами. В довершение прибавил ремень с тесаком и кинжалом в нарядных ножнах. - Эти бородатые с Флота пришли. Я там бумагу одну разобрал, - угрюмо пояснил парень и прибавил к мешочкам с серебром еще один звякающий кошель. - Здесь цацки. Украшения в основном каннутские. Видать, здесь добыли. Продавать скупщику смысла нет - как украшения такое серебро заведомо дороже потянет. Хотите - припрячьте на черный день, хотите - выбрасывайте. Мне чужого не надо.
Эле с удивлением оглядела горку ценностей на столе и с подозрением посмотрела на парня:
- Что-то много.
- Две трети, - неохотно пояснил Костяк. - Я себе полную треть взял за реализацию. Возни с лодкой много было. Вообще-то, треть я не заслужил. На Навьих Камнях в основном всю работу Даша сделала и этот… недоросток череподробящий.
- Гм, - Эле в замешательстве потрогала кошель с украшениями. - Видно, крепкая банда была?
- Э, хозяйка, да у вас рука совсем как новая, - с некоторым оживлением заметил Костяк.
- Да подожди ты с рукой, - Эле вытащила из ножен тесак, оценила. - Скажи на милость, зачем ты моей девке этот инструмент приволок? Вас-Васа жизни лишать?
- Можно и кабана, - Костяк принципиально не смотрел в сторону Даши. - Но если ваша Аша снова на битву соберется, пусть уж этим мечом машет. Несолидно с ножом прыгать. А этот тесак шеуном называют. На Флоте пираты им умеют очень ловко орудовать.
- Да где этот Флот? - рассердилась Эле. - Вранье сплошное. Даше зачем эта сталь?
- Так говорю, двух-трех людишек понадобится завалить - что ж ножичком возиться? - неожиданно ядовито объяснил Костяк. - Даша девушка скромная, аж не верится в ее злобство. Но между нами-то чего скрывать?
Даша с ненавистью смотрела на Лохматого. Болтун проклятый, ну кто его за язык тянет?
Эле коротко взглянула на девушку и скомандовала:
- Аша, бери две "короны" и ступай за пивом и ширитти. Мою руку исправленную отметим и победу вашу невразумительную. Насчет той победы меня сейчас Костяк просветит. Так что, говоришь, парнишка, у вас там за сражение приключилось?
Ходила Даша долго. Торопиться очень не хотелось. Если хозяйка все подробности той бойни узнает, то, возможно, ночь и под дверью придется провести.
Оказалось, что Костяк уже ушел. Эле взяла Дашу за шиворот, больно постучала костяшками пальцев по лбу:
- Ставь кувшины и садись. Рассказывать будешь. То одна мне недоговаривает, то этот подлец какую-то уклончивую чушь несет. Беда с вами. Тоже еще, "деловые" бандиты выискались…
Даша рассказала все как было. За прошедшие дни произошедшее у Навьих Камней и самой девушке стало казаться весьма сомнительным. Даже порез на пальце зажил на удивление быстро. Только от воспоминания о летящих в лицо теплых брызгах еще передергивало. Даше даже расхотелось пить сладкое ширитти. Пиво по вкусу куда меньше кровь напоминало.
- Что за жизнь такая? - Эле поправила фитилек масляного светильника. - Как ни крути, а убийство выходит. Я, Даша-Аша, знаю, что у тебя внутри твердость есть. И сопли есть, и слезы, и твердость. Да… Но что ты сама начнешь ножом бить да глаза выжигать - ни в жизнь бы не поверила. Я-то, деревня, думала, что твой Лохматый по-воровски подрезал разинь тех спящих да пьяных. А наш вурдалак низкорослый камнями остальных, уже ошалевших, добил. Оказывается, совсем по-другому вышло. Ты хоть понимаешь, как повезло вам?
- Понимаю, - сонно пробормотала Даша. От пива слипались глаза.
- Ничего ты не понимаешь, - наверное, от выпитого ширитти голос Эле звучал непривычно мягко. - Иди спать, воительница сопливая.
Проснулась Даша под утро. Гадский напиток это пиво. Даша во тьме поплелась во двор. Уже возвращаясь, вздрогнула:
- Ты чего в темноте сидишь?
- Масло выгорело, - шепотом пояснила Эле. - А рыбу твою вяленую я и на ощупь жевать могу. Я ее раньше очень любила. Теперь, когда две руки, чтобы хвосты раздирать, имеются, опять люблю. Посидишь со мной?
- Да, я уже выспалась, - неуверенно сказала Даша и села на табурет.
Перед Эле высилась целая груда рыбьих голов и чешуи.
- Давно я не пила, - объяснила хозяйка. - Боюсь, и всю твою рыбу сожрала.
- Да еще купим, я завялю. Соль есть, - заверила Даша, на ощупь пытаясь найти в оставшейся связке рыбешку помельче.
- Соль-то есть, - согласилась Эле. - Ума у нас обеих нет. Крепко нам подумать нужно, как дальше жить…