Я потом лаймер от себя оттолкнул подальше и снова на подушку лег. Не помню, сколько я так пролежал, думаю, не больше тридцати минут, и вдруг чувствую – легче стало. Вот было плохо, плохо, а потом вдруг сразу легче. Перевернулся я на спину, посмотрел в потолок, а на потолке звезды светятся. Никогда не знал, что можно так потолок в спальне классно оформить, там натурально, целая галактика нарисована была. До этого видно ничего не было, а тут солнечный свет, что ли, как-то по-особому упал, и я увидел всю эту красоту. А потом я в окно поглядел, смотрю, а солнце уже садится. Оказывается, я долго провалялся. И опять от голода в животе урчит. Ну сначала я решил по квартире пройтись, посмотреть, не пропало ли чего. Могли сюда из-за меня залезть, а могли и из-за Вики. Походил, туда-сюда посмотрел. В столе письменном вроде бы кто-то по ящикам шарился. Только что в письменном столе у рыжей девчонки найти можно? Маркеры? Лак для ногтей? Больше вроде бы ничего не пропало, по крайней мере, я не заметил. И тут жалко мне стало, что я номер ее лаймера не взял, а потом я догадался: в настенном лаймере должны были оставаться телефоны, куда она там звонила. Ну я лаймер включил, гляжу – точно. Есть тут звонки, которые так и обозначены – "домой". Нажал я на повтор на сенсоре и только потом подумал, что я буду говорить, если сейчас меня лаймер с ее мамой на Тенерифе свяжет, но все обошлось. К лаймеру Вики, правда, не подходила довольно долго, но потом мой сигнал приняла и на экране появилась. Не вовремя я с ней связался, кажется, она где-то на вечернике была. Видимо, вызов просто перенаправлен был с домашнего лаймера на личный. Костюмчик на ней такой светящийся был, и снова шапочка на голове, на этот раз желтая и очки смешные. Ну я ей объяснил, как мог, что случилось. Расстроилась она, как мне показалось, сильно. Сказала, чтобы я ее ждал и никуда не уходил.
– Через час буду! – голос у нее при этом был сердитый-пресердитый.
Ну я пока ее ждал, душ принял, полотенце это окровавленное в стирку закинул. Чего ее пугать лишний раз? Может, она вообще тут не при чем? После душа я голову в зеркале осмотрел, как мог, а раны нет, как не было. Чудеса, да и только. Хорошая вещь – этот иксвипрепарат. Жаль только действует недолго. Через год от эффекта ничего не останется.
Через час Вики прибежала. Я ей дверь открыл, а она мимо меня как рассерженная кошка в квартиру влетела. И давай по комнатам и этажам метаться, только каблучки по паркету да ковру топочут. Шкафы осмотрела, стол этот письменный тоже, и вижу: успокоилась, плечиками пожала, села напротив меня в кресло.
– Ничего не понимаю! – говорит. – Может, это дружки твои решили тебе голову проломить?
– Угу, – говорю я ей в ответ. – Или твои? Ухажера никакого в отставку не отправляла недавно?
Она снова плечиками пожимает:
– Да нет, – говорит, – какие ухажеры?
– Может, в БНБ заявить? – спрашиваю ее, а сам смотрю, че делать будет.
А она в ответ:
– Тебе надо, ты и заявляй! Сейчас пока их дождешься, пока все обыщут, протокол составят, ночь закончится. А меня ждут, – и куда-то вверх кивает. Оказывается, ее на крыше частный вертолет ждет. То-то я вроде бы рев вертолетного движка слышал!
Ну на нет и суда нет. И у меня в ухе тоже все молчком, ни звука, ни даже шороха, как будто все спать ушли. А мы с Вики замок от двери и каунтеры перенастроили, чтобы сюда еще раз кто-нибудь не вломился, а потом она и говорит:
– Поедешь со мной?
– Куда? – спрашиваю.
– На вечеринку. В "Небеса обетованные".
– Прямо в "Небеса"? – я аж оторопел слегка.
– Ну да, а что тут такого? – спрашивает. – Не бывал?
А "Небеса" это такой крутейший клуб возле Останкино. Я плечами жму.
– Не бывал.
– Неужели? – она так картинно бровки вскинула.
Я аж рассердился.
– Чего я не видел в этих твоих "Небесах"!
А она вдруг в кулачок прыснула и меня за рукав поймала.
– Пойдем, – говорит, – Шурыч, я тебя приобщу к сливкам общества!
А мне делать-то, в принципе, нечего. Все равно ждать этого посыльного от Чики. Так какая разница, где это делать? Да и любопытно стало, у нас про эти "Небеса обетованные" много чего рассказывали, и вдруг сейчас мне представилась возможность посмотреть, правда все это или нет. Ну я лаймер во внутренний карман куртки сунул, замок на куртке наглухо застегнул, чтобы кобуру с "Вальтером" никто не увидел.
– А пустят, – спрашиваю, – меня в этом? – и на куртку тычу.
А она как засмеется опять.
– Ты же. Шурыч, не с парадного или черного входа зайдешь, ты же со мной, с вертолетной площадки спустишься. Ну давай, иди, чего я тебя, как девчонку, уговариваю?
Ну я и пошел, а вы бы что, отказались?
Лифт поднял нас на крышу двадцатиэтажки, а там на самом верху вертолетная площадка устроена, и в центре вертолет стоит, прозрачный совсем, как и ее эта машина. Пилот за штурвалом, все, как положено. На меня внимания – ноль. Ну сели мы с ней на заднее сидение, дверцы закрыли, а внутри там довольно тесновато. Вики пилота по плечу хлопнула, ну он давай там какими-то рычажками щелкать. Винт раскручиваться начал. Я даже и не подумал бы никогда, что внутри такой дорогой штуки так шумно! А потом винт, наконец, раскрутился, и вертолет от крыши оторвался. А у меня полное ощущение, что под ногами ничего нет, и сижу я на сидении, которое в воздухе висит, и хоть почти стемнело уже, а все равно не по себе. Ну я за сиденье покрепче ухватился, Вики это заметила, опять засмеялась, а вертолет в это время наклонился и вперед рванул. Я на Вики глянул, а она смеется, и все куда-то в сторону показывает. Я голову повернул, а там освещенная площадь и улицы от нее в разные стороны расходятся. Красиво. И потом я уже обо всем забыл и только сверху на город смотрел, потому что ну когда еще такая возможность представится! А потом Вики ремни пристегнула да дверь со своей стороны приоткрыла, и в кабину сразу ветер ворвался. Волосы треплет. А потом пилот стал высоту набирать, и внизу уже кроме огней ничего не различить стало.
А Вики мне и кричит:
– Ты что, в первый раз на вертолете?
– А че, так заметно? – отвечаю, а она не слышит – шум двигателя все перекрывает.
– Чего?
– Да чего! Того! – ору ей. – Заметно?
– Ага! – она головой кивает, а сама хохочет и большой палец вверх показывает. – Все когда-нибудь бывает в первый раз! Держись, шантрапа!
Ну я держался. Сначала вниз смотрел, а потом за пилотом стал наблюдать. Подумал, вот было бы здорово стать таким же пилотом! Да только куда мне… Это же, наверное, столько денег стоит, летную школу закончить, а потом еще практику наверняка надо проходить и платить за все. Нет, мне не осилить, хоть десять лет только на мечту работай. Да, таким, как Вики, все, а мне – только армия и южный фронт с радиацией и фосфорными бомбами. А они еще будут мне мозги выносить по поводу того, что мол, каждому сверчку – свой шесток. И так мне обидно вдруг стало, что просто не высказать. Даже Вики, кажется, заметила, что я замолчал.
– Ты чего, – говорит, – Шурыч, загрустил?
А чего я ей скажу? Она же не виновата в том, что я у нее под колесами оказался. И что мама с папой у нее обеспеченные, и в том, что они у нее вообще есть, а у меня не то, что родителей, даже тетки какой-нибудь завалящей нету. Один Кутузов этот контуженный, которому пофигу на меня, хоть убейся или убей кого-нибудь. Но ничего я, конечно, говорить ей не стал, наоборот, стал спрашивать, над какой улицей летим. А там расспрашивать уже осталось совсем немного. Потому что я и сам уже видел приближающийся шпиль телебашни, подсвеченный прожекторами. Вики со мной разговаривать бросила да по лаймеру связалась с кем-то. Ее, видать, там ждали уже. А потом вертолет вниз пошел, и я посадочные огни увидел и разметку на такой огромной четырехугольной крыше совсем рядом с башней.
Ну сели мы, вылезли, пригнувшись, подальше отбежали, я смотрю, а там лестница вниз и в распахнутых дверях хлыщ какой-то стоит, высокий такой, здоровый, одет с иголочки. Лет ему наверное двадцать пять, не меньше, волосы темные. И вид такой холеный. На него с лестницы свет падает, расчесан – волосок к волоску.
Меня увидел, удивился.
– Это кто? – говорит.
А Вики ему и отвечает:
– Это мой младший брат, прошу любить и жаловать. Он с нами немного потусится, а потом сам домой уедет, ты не беспокойся.
– Ясно, – сказал этот хлыщ. – Чего-то он у тебя неформал какой-то! Не люблю неформалов. Пусть тусится в общем зале, а то мне некогда с ним возиться. Врубилась?
И понял я по его тону, что зря сюда приехал, потому что такая вдруг злость на меня нахлынула, но я сдержался. Думаю, сейчас спущусь вниз да и уйду, благо, что я теперь могу куда угодно по Москве уехать. Вики хотела было меня под локоть взять, но я руку выдернул.
– Не надо, – говорю, – я ж не маленький, все понимаю. Ниче, иди с ним. Покажи только, где общий зал.
Так я оказался в "Небесах обетованных". Мы тогда по лестнице вниз спустились, этажей, наверное, на пять, и Вики меня в общий зал ввела, а потом куда-то исчезла, да я и не смотрел особо – куда. У нее свои дела, у меня – свои.
Она как дверь в зал открыла, так на меня грохот обрушился.
Бумца-бумца-бумца-бумца-бумца-бум… Бумца-бумца-бумца-бумца-бумца-бум…
И все, больше я уже ничего не слышал, и куда Вики подевалась, не видел. А видел только раскрашенную на манер папуасов толпу, половина из которой мелькала голыми торсами и ногами, разрисованными светящейся краской, а вторая половина была упакована в такую же светящуюся одежду, какая на Вики была. Над толпой в дыму лазером разные картины нарисованы. То прямо по толпе огромный динозавр топает, то вдруг вдоль потолка на бреющем полете фантастический корабль пришельцев летит и чудики какие-то на цепях летают. Ниче так себе!
Я сквозь толпу стал пробираться, думал найти какой-нибудь выход, который бы вниз вел, и вдруг смотрю – передо мной барная стойка. Хотел было я дальше пойти, но толпа меня к ней так притиснула, что и выбраться-то невозможно. А напротив меня бармен стоит худой такой.
– Чего тебе, дорогуша? – спрашивает и бутылками передо мной жонглирует.
А я ж не знаю, что тут пьют, плечами пожимаю.
– Пива!
Не знаю, откуда в его руках появилось пиво. Да не просто пиво, а пиво в настоящей стеклянной бутылке. Наверняка дорогущее! Открыл он его, сует мне в руку холодную бутылку.
– Сто еврашек, милый!
Я чуть пеной не подавился. Ни фига себе попил пивка! Протягиваю ему каунтер, а он датчиком махнул по нему – и все, прощайте сто баксов! Ладно, все равно двести долларов, которые Вики на него перевела, надо было до конца недели истратить. Наличку я попридержать решил. А пиво оказалось хорошим, я такого и не пробовал никогда раньше. Наше, в пластиковых бутылках, по сравнению с этим просто пойлом было. Наконец, я дождался, когда толпа чуток поредела.
– Ты не знаешь, тут поесть можно? – спрашиваю я бармена, но он уже в мою сторону не смотрит, занят.
– Можно-можно! – слышу я вдруг рядом с собой жеманный такой голос.
Глаза поднимаю… Лучше бы я этого не делал!
Потому что рядом со мной сидели два раздутых шара. Это у нее такие груди были. И декольте до пупа. А лица я так и не увидел. Нет, оно, наверное, было, но… в общем, сами понимаете. Я его так и не рассмотрел.
– Вон, на том конце зала есть кафе "Дед Мазай", – говорит и светящимся розовым когтем размером с нож Джокера куда-то в сторону тычет.
– А… Дорого? – спрашиваю я и все время старюсь на бутылку смотреть.
– Ты чо, первый раз здесь, чо ли? – говорит она. – Тут выпивка дорогая, и билет вон скока стоит, а пожрать всегда бесплатно дают.
– Спасибо! – я опустевшую бутылку на стойку поставил и дальше сквозь дымную толпу стал продираться.
Может, хоть пожру по-человечески. Но мне снова не повезло, потому что в этот момент где-то сирена взвыла, музыка стала еще громче, и толпа надвое раскололась, меня буквально прижали к какому-то барьеру, а в центре вдруг полыхнуло пламенем аж через весь зал от стены до стены! Кто-то завизжал так пронзительно, что у меня ноги подкосились: я было решил, что сейчас вся эта вопящая и непонятно чему радующаяся толпа сгорит вместе со мной. Но, оказалось, это файершоу началось. Толпе зашибись, а мне ну совсем не в дугу: есть хочется, и голова от пива кружится. Да и не видно отсюда ничего. Ну я посмотрел вокруг, гляжу, а там, слева от меня по стенке дверь какая-то большая, ну я кое-как к ней протиснулся, вышел и оказался на балконе. Балкон огромный, то тут, то там в полутьме парочки целуются, у перил несколько пустующих столиков стоит. Я к перилам подошел и у меня аж дух захватило, я и не был никогда на такой высоте да еще на балконе! Вертолет не в счет. Это же, наверное, этажей сорок подо мной, не меньше! И башня эта телевизионная не такая, оказывается, и высокая! Ну то есть высокая, конечно, но все-таки…
А внизу еще один балкон, там тоже какая-то парочка стоит, видом любуется. Я на перила сел, дух перевести, а тут из дверей наружу еще кто-то вываливается и ко мне сразу. Встал рядом, вздохнул несколько раз глубоко. Пьян он был, наверное, слегка, хотя и не пахло от него совсем, ну может, еще чего-нибудь принял. И при этом вид у него, надо сказать, не расслабленный. Наоборот, он весь такой напряженный стоит, я даже в темноте это чувствую. Было бы кому, точно бы врезал. Но некому. И тут за ним девчонка какая-то выскакивает, и голос у нее такой звонкий-звонкий, так по ушам и режет, даже музыку перекрывает напрочь, хотя она и на балконе все равно громкая.
– Кирилл! – кричит. – Кирилл! Пойдем танцевать!
А он как рявкнет на нее:
– Сказал, оставь меня в покое, сейчас приду!
Ну она замолчала, испугалась, наверное, даже я немного испугался, потому что сказал он это так: или уходи, или убью! Она каблучками затопотала по плитке и убежала. Я даже подумал было, что сейчас он ко мне прицепится: бывают такие чуваки – когда выпьют, неважно кого задирать, лишь бы задирать. Но он, видать, меня за противника не посчитал. Мелковат я для него был. А он постоял еще немного, на город посмотрел, вздохнул несколько раз и говорит:
– Как дела, братишка?
Я подумал и отвечаю:
– Нормально дела. Могли бы быть и получше, но только лучше, видно, некуда уже. С этими бы справиться.
А он вдруг на меня так посмотрел, словно только что увидел.
– Да, пацан, – говорит, – нам с этими бы справиться. Большего нам не надо, некуда, – постоял он еще с минуту, опять вздохнул и продолжает:
– Помяни мои слова, братишка, когда-нибудь этот чертов мир полетит в тартарары. И время это не за горами. Так жить нельзя.
А потом какой-то еще парень на балкон вышел, Кирилла этого за плечи обнял и внутрь увел. В этот момент мне показалось, что Кирилл этот пьян. А вот до этого он казался ну не то чтобы трезвым, но в норме. А тут вдруг – р-раз! – и он совсем пьяным стал.
А потом мне тоскливо стало, и я оттуда ушел. Расспросил каких-то парней на балконе, как вниз попасть. Там, оказывается, лифт был скоростной совсем рядом, как раз меня вниз и доставил. Кабина пустой была. Вниз в это время вообще никто не ехал, все вверх рвались, вроде как к небу поближе. Ну вышел я из клуба из этого, а там целая толпа этих, раскрашенных, вход штурмует, все внутрь попасть норовят, типа, круто это неимоверно. А я подальше отошел, чтобы меня не затоптали, а на улице-то хорошо так! Тепло, цветочками пахнет. А рядом парк и пруд. Это же не то, что у нас, возле интерната, тут и фонари вон какие – кованые, и скамейки тоже кованые с узором, деревом обшитые, и плитка узорная под ногами. Да…
А мне домой надо. В свой район. Потому что тут, конечно, хорошо, а мне асфальт наших окраин привычнее, что ли. Пусть они тут сами себе шоу устраивают и тусятся под музыку дурацкую на "Небесах" этих. Ну тут я на часы посмотрел, а там еще чуть-чуть и метро закроют. Так что мне пришлось до станции бегом бежать. Я по лаймеру посмотрел, куда ближе, оказалось, на ВДНХ.
Подбегаю я к станции и даже патруль БНБ уже вижу, который рядом с входом стоит, и тут понимаю, что при всем моем желании внутрь зайти не судьба! Там ведь на входе сканеры стоят, мы их рентгенами зовем, и пройти внутрь с пистолетом они не дадут! Сразу сирена завоет, и столько бюреров набежит, что только держись! А значит, ехать мне до дома только на клинкартах, там эти рентгены хотели установить, да руки, видать, не дошли. Ну я скорость понемногу сбавил и мимо патруля уже пешком прошел, вид сделав, что куда-то тороплюсь, но не особо.
Один из бюреров меня даже глазами проводил, но я нервничать не стал. Знаю я эту нелюбовь ихнюю к пацанам, им везде преступники малолетние мерещатся, так что я мимо них спокойно прошел на остановку клинкартов. Я вообще зря в метро намылился – мне сюда, на остановку и надо было! Тут же до улицы Лосиноостровской недалеко совсем, километров пять всего. Ну опять я в справочном посмотрел, оказалось, мне чуток вернуться надо на остановку Выставочный Центр и оттуда уже ехать сначала на двести тридцать девятом до Ростокинского проезда, а потом на семьдесят пятом уже до Лосиноостровской. А время без пяти час, и если я даже бегом до Выставочного Центра побегу, то все равно никуда уже не успею. Если бы я сразу туда рванул, тогда бы успел. В общем, сам виноват.
Я на станцию метро обернулся, посмотрел, видно меня бюрерам или нет, но там далеко было, да и остановка мешала, значит, меня они не видели. Ну я и пошел вдоль проспекта Мира. На ходу снова лаймер смотрю. Машин тут все равно много, а на другой стороне проспекта гостиница "Космос" стоит, старая уже совсем. Ну метров через триста я проспект пересек, а потом еще с километр дальше протопал. Через мост над Яузой перешел и спустился потом на Малахитовую улицу. Я сначала хотел свернуть на Галушкина, но вовремя вспомнил, что там отделение БНБ расположено, и решил обойти его от греха подальше. Район тут, на Малахитовой, вроде бы неплохой, зелени много, светло. Я сначала даже расслабился немного. Один раз даже сел на лавочке отдохнуть, и вовремя, потому что по улице патрульный автомобиль БНБ проехал. Они остановились чуть дальше и стали проверять документы у какой-то прогуливающейся парочки. Я пригнулся, за спинку скамейки спрятался и сидел там, пока они не уехали. Понятое дело, если бы меня взяли, то этот черный бюрер Шварц меня бы отмазал, но что-то мне не хотелось лишний раз дубинкой по голове получать. Ну я чуток подождал и дальше пошел.