[отметка: -8.11.47]
Жиллиман смотрит на Гейджа и кивает.
Гейдж дает команду операторам литопроектора, и те активируют систему.
Гололитическая панель начинает оживать, и Жиллиман ступает на нее. Многоярусные терминалы мостика флагмана возвышаются вокруг широкой плиты, словно сиденья амфитеатра.
Вокруг него расцветает свет.
Очертания расплываются, будучи одновременно там и не там. Свет пойман, свернут и искажен, чтобы создать иллюзию реальности. Жиллиман знает, что где-то, на расстоянии миллионов километров, системы других палуб создают из света его изображение. Он появляется на литопроекторных панелях ради пользы благородных командующих, призраки которых предстают перед ним.
Особенно одного из них.
- Достопочтенный брат мой! - восклицает Лоргар. Он делает шаг вперед, приветствуя Жиллимана.
Его модель примечательна. Она светится, однако плоть и броня обладают подлинной плотностью и твердостью. Аудиосопровождение не запаздывает, движения рта и звук синхронны.
Примечательно.
- Не ожидал, что встречусь с тобой таким образом, - говорит Лоргар. Серые глаза сияют. - Лично, чтобы я смог тебя обнять. Это кажется преждевременным. Мне сообщили о твоем запросе. У меня не было времени надеть церемониальное облачение…
- Брат, - произносит Жиллиман. - Ты видишь, что я также приветствую тебя в боевом доспехе. Когда ты прибудешь, будет время лично поприветствовать друг друга и полностью одеться согласно церемониалу. На данный момент тебе осталось всего несколько часов?
- Быстро сбавляем скорость, - отвечает Лоргар. Он смотрит на кого-то, кто не попал внутрь гололитического поля мостика. - Капитан корабля говорит о пяти часах.
- Тогда мы соберемся вместе: ты со своими командирами, а я со своими. - Жиллиман смотрит на полководцев, изображения которых возникли вокруг Лоргара. Они подключаются с разных кораблей. Он позабыл внушительную громаду Аргела Тала. Безгубую ухмылку Федрала Фелла. Хищное любопытство Хол Белофа. Сгорбленную мрачность Кор Фаэрона. Лишенную света улыбку Эреба.
- Некоторые из вас уже здесь, - отмечает Жиллиман.
- Я, сэр, - произносит Эреб.
- В таком случае, мы скоро встретимся, - говорит Жиллиман.
Эреб склоняет голову, не столько кивая, сколько допуская.
- Мой корабль выходит на орбиту, - произносит Кор Фаэрон.
- Добро пожаловать на Калт, - отвечает Жиллиман.
Призраки из света салютуют ему.
- Я запрашивал этот краткий сеанс связи, - говорит Жиллиман, - чтобы обсудить небольшой технический вопрос. Я не хочу, чтобы он повредил нашей формальной встрече или создал затруднения вашему флоту при подходе и рассредоточении.
- Проблема? - спрашивает Кор Фаэрон.
Они неожиданно застывают. Жиллиман ощущает это, хотя они присутствуют лишь в качестве небольших объемов света. Когда они появились изначально, осознает он, то были похожи на стаю крадущихся к огню псов, обнаживших зубы в улыбках, которые в то же время были оскалами. Радостные и любознательные. Теперь же они напоминают диких зверей, которых ему никогда не следовало настолько приближать к своему очагу.
Несущие Слово вели дикие и жестокие войны во имя согласия на неровных границах Империума. Они свирепо и преданно сражались десятилетиями, с того самого судьбоносного дня в Монархии, который навеки изменил отношения между XIII и XVII. В них есть что-то грубо-варварское. Никакого преторианского благородства воинов Жиллимана. Они даже не выказывают пылкой набожности времен заблуждения. Они выглядят угрюмыми, утратившими вкус в жизни, словно видели все возможное и устали от него. Очерствелыми. Как будто из них полностью вытекли милосердие и сожаление. Похоже, что они убьют без повода.
- Проблема, лорд? - повторяет Аргел Тал.
- Проблема с машинным кодом, - отвечает Жиллиман. - Меня уведомил Механикум. В инфосфере Калта имеется проблема с вредоносным мусорным кодом. Мы работаем над ее устранением. Мне хотелось, чтобы вы были в курсе и приняли соответствующие меры.
- Обобщая, это можно назвать информационной вспышкой, сэр, - замечает Федрал Фелл.
- С этим связан тот вопрос, - осторожно говорит Жиллиман, - что источник мусорного кода все еще не выявлен. Существует высокая вероятность, что в систему Калта непреднамеренно привезли извне информационный артефакт.
- Извне? - переспрашивает Лоргар.
- Откуда-то, - подтверждает Жиллиман.
В глазах Лоргара выражение, которое Жиллиман надеялся больше никогда не увидеть. Это боль и злость, но еще и уязвленная гордость.
Лоргар вскидывает руку и проводит ей поперек шеи, словно перерезая горло. Жиллиману требуется секунда, чтобы понять, что это не провокация и не грубое оскорбление.
Гололитические изображения его офицеров и командиров замирают. Остается подвижным только Лоргар. Он делает шаг к Жиллиману.
- Я приостановил их трансляцию, чтобы мы могли поговорить откровенно, - говорит он. - Откровенно и прозрачно. После всего, что произошло между нами и нашими Легионами, всей отравы последних лет, всех стараний сделать эту кампанию примирением… первое, что ты делаешь - обвиняешь нас в том, что мы заразили тебя мусорным кодом? Или… в чем? Что мы настолько беспечны в плане культуры обращения с информацией, что заразили вашу драгоценную инфосистему каким-то иномировым кодом-чумой?
- Брат… - начинает Жиллиман.
Лоргар указывает на застывших вокруг него световых призраков.
- Сколько унижения ты собираешься взвалить на этих людей? Все, чего они хотят - угодить тебе. Заслужить уважение великого Робаута Жиллимана, которого им не хватало последние десятилетия. Это важно - что ты о них думаешь.
- Лоргар…
- Они прибыли проявить себя! Показать, что достойны сражать бок о бок с величественными Ультрадесантниками! Воинами-королями Ультрамара! Это объединение, эта кампания - миг наивысшей чести! Им это важно! Очень важно! Они ждали восстановления этой чести годами!
- Я не хотел оскорбить.
- В самом деле? - смеется Лоргар.
- Никоим образом. Брат мой, Лоргар Аврелиан, зачем бы мне иначе выходить на связь неформальным образом? Если бы я придержал этот вопрос, чтобы омрачить церемонию приветствия, тогда ты мог бы рассматривать его как оскорбление. Частная беседа наиболее доверенных командиров. Вот и все. Тебе известно, что мусорный код может распространяться куда угодно и прицепиться к наиболее тщательно обслуживаемым системам. Это можем быть мы, это можете быть вы, может быть ошибка в наших стеках данных, или же какой-то ксенокод, который, словно банный лист, пристал к вашим системам после отбытия от внешних миров. Я не порицаю. Нам просто нужно распознать проблему и совместно работать над ее устранением.
Лоргар пристально смотрит на него. Жиллиман замечает, насколько плотно плоть брата покрыта вытатуированными тушью словами.
- Я не собирался портить этим наше давно назревшее воссоединение, - говорит Жиллиман. - Я пытался таким образом остановить порчу.
Лоргар кивает. Он поджимает губы, а затем расцветает в улыбке.
- Понимаю.
Он вновь кивает, улыбка то появляется, то исчезает. Подносит ладонь ко рту. Смеется…
- Понимаю. Если так, хорошо. Мне не следовало выражаться подобным образом.
- Я должен был быть более осмотрителен, - откликается Жиллиман. - Теперь я вижу, как это могло выглядеть.
- Мы проверим свои системы, - говорит Лоргар. Улыбка вернулась к нему. Он еще раз кивает, словно убеждая самого себя.
- Я должен был быть более осмотрителен, - настаивает Жиллиман.
- Нет, ты прав. Явно присутствует напряженность, которую необходимо преодолеть. Ожидание.
Лоргар глядит на него.
- Я разберусь с этим. Посмотрим, сможем ли мы отследить код. А потом мы встретимся, брат. Всего через несколько часов мы встретимся, и все будет приведено в порядок.
- Я жду этого с нетерпением, - говорит Жиллиман. - Мы встанем плечом к плечу, сокрушим орочью угрозу, которую обнаружил наш брат, Магистр Войны, а затем наша история будет переписана.
- Надеюсь на это.
- Так и будет, брат. Если бы я не верил, что этот злосчастный разрыв между нашими Легионами нельзя исцелить при помощи благого сообщества и совместных воинских усилий, то не согласился бы на все это. Мы станем наилучшими союзниками, Лоргар. Ты, я и наши могучие Легионы. Гор будет доволен, а Император - наш отец - улыбнется, и былые обиды забудутся.
Лоргар улыбается.
- Полностью забудутся. Они останутся в прошлом, - говорит он.
- Безотлагательно, - произносит Жиллиман.
[отметка: -7.55.09]
Криол Фоуст умерщвляет последнего из жертвователей. В посадочных лагерях XVII-го и его вспомогательных армейских подразделений, которые рассыпаны по поверхности Калта, сотни таких же маджиров, как Фоуст, проводят аналогичные обряды.
Братство поет. То же самое делают люди из Ценвар Каул, Джехаварната и Каул Мандори, трех других основных культовых эшелонов.
В орбитальной Сторожевой Башне север Ул Кехал Хесст вышел из дискреционного режима, чтобы отследить и уничтожить проблему мусорного кода. У него ничего не выйдет. В безуспешных попытках он проведет остаток своей жизни.
Проблему мусорного кода больше нельзя разрешить средствами Механикума.
Октет внедрен.
8
[отметка: -4.44.10]
Эонид Тиель просыпается. Он ненадолго соскользнул в режим отдыха. Ему стало скучно. Он долго ждал. Никто не пришел.
Он просыпается, поскольку больше не один в вестибюле сороковой палубы.
Он моментально кланяется.
- Ты Тиель? - спрашивает Жиллиман.
- Да, повелитель, - отзывается Тиель.
Примарх выглядит рассеянным. Возможно, он в состоянии сказать, каким оружием пользовались, а затем положили на место, и какие тренировочные клетки работали.
- Ты ожидал здесь какое-то время.
- Да, повелитель.
- Сегодня много дел. Мое внимание было отвлечено.
Это не оправдание, а всего лишь простое объяснение. Тиелю хочется сказать, что он не понимает, зачем примарх всем этим занимается, однако он не настолько глуп.
- Развлекался? - интересуется Жиллиман, снимая со стенной стойки палаш и изучая лезвие.
- Я… я решил провести время, практикуясь. - отвечает Тиель. - Здесь есть оружие, с которым я незнаком. Я подумал, что смогу извлечь пользу из…
Жиллиман кивает. Кивок означает "заткнись".
Тиель затыкается.
Жиллиман осматривает меч, который держит в руке. Он не глядит на Тиеля. Тот ждет, вытянувшись. Под мышкой зажат шлем, который грубо окрашен в красный цвет, обозначающий дисциплинарное взыскание.
- Я пришел сюда не за тобой, - произносит Жиллиман. - Я вышел поразмыслить. Я забыл, что ты здесь.
Тиель никак не реагирует.
- Эта мысль меня угнетает, - говорит Жиллиман, снова задвигая меч в стойку. - Я что-то забыл. Я был бы признателен, если бы ты не делился ни с кем этим неосторожным признанием.
- Разумеется, повелитель. Хотя едва ли вас можно осуждать за то, что вы забыли обо мне. Я крайне мелкая деталь.
Теперь примарх смотрит на него.
- Запомни две вещи, сержант. Первое - мелких деталей не существует. Информация - это победа. Невозможно и непозволительно отбрасывать данные как несущественные, пока не окажешься в состоянии оценить их значимость, а это всегда происходит задним числом. Так что все детали важны, пока не станут излишними в силу обстоятельств.
- Да, повелитель.
- А что второе, Тиель?
Перед тем, как ответить, Эонид Тиель слегка колеблется.
- По какой угодно шкале приличий, - отвечает он, - мое нарушение достойно порицания. А стало быть, я в любом случае не мелкая деталь.
- Безусловно, - произносит Жиллиман.
Примарх поворачивается и смотрит на высокий потолок зала. Над тренировочными клетками, где Тиель проводил в чрезмерном напряжении последние часы, висит слабое марево.
- Думаю, я мог его обидеть, - говорит Жиллиман.
- Повелитель?
Жиллиман снова переводит глаза на Тиеля, устремляя на него задумчивый взгляд.
- Сегодня день большой деликатности, - произносит он. - Мы творим часть будущего Империума в той же мере, как приводим к согласию звездную систему. Мы скрепляем родство. Исправляем слабость. Это политика. Разрыв между XIII-м и XVII-м - это разрыв в имперском строю. Гор это знает. Потому-то он и зашивает его, и мы все можем проглотить собственное неудовольствие по этому поводу.
Жиллиман потирает скулу кончиками пальцев. Он меланхоличен.
- Будущее зависит от сплоченности Легионов, - говорит он. - Там, где единство слабо, где его не хватает, его необходимо восстановить или усилить. Это принуждение. Мы ладим друг с другом ради высшего блага.
Тиель предпочитает продолжать молчать.
- Он так… переменчив, - говорит Жиллиман. - Так подвержен крайностям. Страстно желает угодить, легко обижается. Для него не существует середины. Он так стремится стать тебе лучшим другом, а затем, при малейшем намеке на оскорбление, злится на тебя. Разъяренный. Обиженный. Как ребенок. Если бы он не был мне братом, то был бы политической обузой и помехой эффективному управлению Империума. Я знаю, что бы с ним сделал.
- Уверен, что смог бы показать, как именно, повелитель, - произносит Тиель и подмигивает.
- Это была шутка, сержант?
- Возможно, я только что предпринял очень неудачную попытку сострить, повелитель, - признает Тиель.
- В сущности, было довольно забавно, - говорит Жиллиман.
Он разворачивается, чтобы уйти.
- Оставайся тут. Я дойду до тебя по ходу дела.
- Да, повелитель.
[отметка: -3.01.10]
- Рядовой Перссон, - окликает Графт, с жужжанием двигаясь по тропинке. В устье реки поднимается ветер, от которого шелестит темнотравье. Доносится пустой металлический запах холодной воды и грязи. Скоро наступит ночь. В крепости и вокруг нее зажигаются огни, их отражения скачут по черной реке.
- Рядовой Перссон, - зовет сервитор.
Пора остановиться. Конец дневных трудов. Умыться, привести себя в порядок и поужинать. Олл устал, однако он примерно в восьми рядах от места, где рассчитывал находиться. Слишком большая часть дня проведена за взглядами в небо, на бегущие огни кораблей. Слишком большая часть дня потрачена на наблюдение за тяжелыми посадочными модулями, которые блестят, проходя над головой.
Графт катится к нему. Увеличенные для загрузки боеприпасов громадные верхние конечности сервитора заменены на базовые руки для перемещения грузов.
- Пора остановиться, рядовой Перссон, - говорит Графт.
Олл кивает. Они сделали при свете все, что было в их силах.
Но у него нет ощущения, что пора остановиться. Кажется, что вот-вот что-то начнется.
[отметка: -1.43.32]
Вентан и Селатон наблюдат, как Арбут беседует с очередной группой представителей трудовой гильдии. Позади них медленно втягивается в грузовую шахту выпускной желоб, громадный и серый, словно горный обрыв. На рокритовом покрытии блестят масляные пятна.
- Не понимаю, что в этом трудного, - произносит Селатон. - Она велит им работать усерднее. Они работают усерднее. У нее есть власть.
- Все сложнее.
- В самом деле, капитан? Они этим занимались целый день. Насколько я могу судить, основная уловка состоит в продолжительности и частоте перерывов на отдых.
- Усталость - это проблема, - напоминает сержанту Вентан. - Человеческая проблема. Нам нужно сотрудничество. Нужно признавать их качества.
- Вы имеете в виду - слабости.
- Качества.
- Я глубочайше рад, что не избран быть человеком, - замечает Селатон.
Вентан смеется.
- Но все же это нас вздернет примарх, если сборы отстанут от графика.
- Нет, достанется мне, - говорит Вентан. - И мы не опоздаем. Сенешаль достаточно убедительна.
- Правда, сэр?
- Думаю, гильдия еле волочила ноги потому, что полагала, будто им следует предложить дополнительную оплату.
- Сознательно работать медленно? - спрашивает Селатон, для которого внове такой принцип.
- Да, сержант. Они суетятся из-за переработки, выторговывают себе обильную надбавку, а затем дают небольшую слабину, которую смогут выправить и произвести впечатление, будто работают изо всех сил. Думаю, наш новый друг сенешаль Арбут заставила их держать ухо востро, представив такие новые понятия, как патриотизм и благоприятное расположение примарха.
Селатон кивает.
Небо над космопортом грозового серого цвета, ветер разгоняет неровные облака, подсвеченные садящимся солнцем. Особенно ярко сияют огни прибывающих транспортов.
- Мы остаемся без света, - замечает Селатон. - Раньше, чем прогнозировалось.
- Результат шторма, - говорит Вентан.
- Возможно, - отвечает Селатон.
[отметка: -1.01.20]
Мобильная база "Кампанила" проходит внутреннюю точку Мандевилля Веридийской системы, внешнее маркировочное кольцо 16, и локальный пост. Она передает полные и точные швартовочные коды кораблям-наблюдателям на кольце 14 и звездному форту "Веридий Максим". Звездный форт отменяет захват цели и дает базе сигнал проходить. Кажется, что корабль замедляет ход.