Впрочем, откуда мне знать, что было бы в этом случае? Вот откуда? Я же не пророк, не прорицатель. Я не чувствую приближения Темного Бога, как настоящие шаманы. Я не умею зачаровывать металл, фонари и стекла, я не умею готовить энгу. Но отчего меня уничтожало знание, что если бы я не взял у Эрни проклятый бидон, то мальчик остался бы жив?
- Я нашел это рядом с его телом. Ты не знаешь откуда у него… это? - он вновь уставился на компас.
- А что с Эйдой и Луменом? Вы знаете что-нибудь?
- Расщелина протянулась на много лиг, Эд. Даже если бы я решил объехать ее, то потерял бы много времени. Но с ними все в порядке, Эд ан Бауди. Твоя семья в безопасности.
Он сам не верил в свои слова. Но надеялся, и хотел заразить меня своей отчаявшейся надеждой.
- Я сделал все что смог… - тихо произнес Сканди. Я прикрыл глаза, слушая равномерный гул двигателей и приглушенный треск и визг льда, крошащегося под гусеницами корабля. - Эрни не говорил тебе ничего об этом компасе? Не рассказывал о нем ничего? Это очень ценный артефакт, откуда он у мальчишки-посыльного?
- Компас ему подарил Одноглазый, - я изо всех сил постарался поверить ему. Действительно, тот ледоход мог удержаться при пришествии Темного Бога. И Лумен собирался на представление.
- Одноглазый? - изумился Сканди. - Зачем он его подарил?! Что ты еще знаешь о компасе?
- Я ничего не знаю, - чуть раздраженно ответил я. - Эрни просто показал мне его. Это же из Ледяной Цитадели, верно?
- Нет, малыш, - покачал головой шаман. - Это не из Ледяной Цитадели…
- Я видел ледовую гончую, - перебил его я. Не слишком уверено, потому что не знал, насколько теперь важны мои слова. Но на миг мне показалось, что я должен сказать о произошедшем у дома Одноглазого.
Глаза Сканди изумленно расширились, но он сдержался и, тщательно подбирая слова, спросил:
- Почему ты решил, что видел ледовую гончую?
На меня вдруг накатило странное ощущение, будто моя душа отдалилась от тела. В такие моменты ты говоришь, ты двигаешься, но не чувствуешь себя. Словно просто наблюдаешь со стороны. И мальчик по имени Эд ан Бауди сбиваясь, проглатывая слова и перепрыгивая с темы на темы рассказал старому шаману о тех странных людях, о загадочном огне в глазах ледовой гончей, о приказе спасителя, о жуткой смерти Одноглазого и о том, что рассказали наемники и Эльнар.
Эльнар… Он вряд ли спасся. Также как и смелый Лавр с товарищами. Мне стало дурно.
Сканди слушал, и чем дальше я рассказывал, тем холоднее становилось в его душе. Из старика уходили страх и отчаянье, и просыпалась ледяная ярость. Он даже плечи расправил, а в потухших было глазах проблеснул живой огонек.
Мой рассказ удивительным образом избавил его от чувства вины.
- Теперь я понимаю… - протолкнул сквозь сжатые зубы Сканди. - Теперь я все понимаю!
Видя мое ожидание, он торопливо поднялся на ноги и подошел к столу.
- Значит вот что это… Вот что они искали, - сказал шаман. Взял в руки компас, его верхняя губа дернулась. - Вот что они искали… А когда не нашли, то призвали Темного Бога… Черный капитан, ледовые гончие, да-да. Все сходится, Эд ан Бауди. Все сходится. Вот почему я ничего не почувствовал!
Он поставил компас на место и зарылся в груду хлама.
- Где же это… Где же…
Недолго покопавшись, шаман в сердцах сбросил все на пол. Загремели железки, костяные украшения, какие-то странные таблички, загадочные руны, детали, пара массивных, окованных сталью книг… Там было столько всего!
- Я точно помню, что видел ее на днях! - протараторил Сканди, открыл нижние ящики стола, заглянул внутрь и в сердцах выругался. - Демоны его разбери!
- Черные капитаны, да-да… Есть легенда одна… Ты слышал ее? В нее никто не верит, Эд ан Бауди, но то, что случилось, есть прямое тому подтверждение, что все это правда! Да-да!
Мне показалось, что можно ничего не говорить: шаман погрузился в свой мирок и забыл про меня. Пользуясь случаем, я сел и огляделся. Комната, в которой мы находились, была перегорожена напополам ширмой, обтянутой старой серой тканью, и мне показалось, будто на той стороне кто-то есть. Что мы в каюте не одни. Я посмотрел на свою обмотанную тряпкой кисть. Осторожно пошевелил пальцами, радуясь чувствительности. После того, что случилось я легко мог потерять руку… Мороз коварен. Мне повезло, что шаман оказался рядом.
- Вот почему я ничего не почувствовал. Обряд! Это был ритуал призыва. Как же я сразу не догадался?! Этот компас не просто так объявился. Да-да! Надо же. Они не врали. Они не врали! Мы должны спешить!
Он нервно посмотрел на меня, испугавшись, что я сочту его за сумасшедшего. Но сейчас он именно таковым и казался. Безумец, одержимый какой-то легендой.
На покрытый коврами пол полетели книги.
- Да где же она?!
Я терпеливо ждал, пытаясь заглянуть за загадочную ширму. Там определенно стояла кровать.
- Вот! - торжествующе воскликнул Сканди, он держал в руках старый том, с деревянной обложкой. Пальцы бережно пробежались по рунам. - Вот! Легенды старого мира! История черных капитанов! Говоришь, голова висела? Ты уверен в этом?
- Я не видел…
- Ну, такое сложно придумать. Значит будем считать, что так оно и было… Да-да!
Он принялся торопливо перелистывать шуршащие страницы, поднеся книгу поближе к шаманскому фонарю и подслеповато шаря взглядом по строчкам.
- Ага! Вот оно!
Внезапно шаман остановился, его плечи поникли, и он с потерянным видом отбросил том в сторону. Книга с глухим стуком упала на ковер.
- О чем я думаю? - безжизненно спросил Сканди и посмотрел на меня. - Я пытаюсь оправдаться, Эд ан Бауди… Да-да… Я пытаюсь убедить тебя, да и себя, что эта злая воля скрыла от меня пришествие Темного Бога. Какой же я плохой человек, мальчик мой.
- Ледоход! Сразу за нами! - прогудело из переговорной трубы. В нем скопилось столько металла, что казалось, будто заговорил сам корабль. Я изумленно посмотрел на шамана. На борту был кто-то еще?!
Проклятье, ну конечно же! Кто-то должен следить за тем чтобы тяжелая машина не столкнулась с торосом и не перевернулась… Но кто это?!
- Он приближается! - нервно пробасил невидимка. - Что мне делать, старик?!
- Я сейчас, - Сканди быстро покинул комнату, а я посмотрел на соседнюю кровать, задернутую ширмой. Меня разбирало любопытство и надежда увидеть знакомые лица. Ведь если спасся тот незнакомец, что управлял ледоходом, то значит есть и другие!
Я вылез из-под одеяла и заглянул за ширму.
На койке под грязным покрывалом лежал очень бледный мальчик. Мой ровесник. Спутанные рыжеватые волосы, проступившие на почти белой коже веснушки. Близко посаженые глаза (под левым красовался сочный, почти черный фингал), на носу с горбинкой запеклась ссадина. Мальчик спал.
Постояв пару минут рядом, я зябко поежился. От пола ощутимо веяло холодом, и мои пальцы на ногах инстинктивно подобрались. Мороз, царящий по ту сторону палубы, пытался добраться до наглых людишек, привыкших к его злобе и потому хорошо защищенных.
У кровати стояли теплые пушистые тапы белого цвета. Мягкий мех приятно обнял мои ступни и холод ушел. Пол дрожал, но самую малость. Могучий корабль крошил снежную равнину, и ничто не могло его удержать.
Кроме другого ледохода. Именно эта мысль заставила меня действовать. Первым делом я направился в командную рубку. Вы можете спросить - откуда мальчишке знать, где она, но это нехитрая наука. Каждый человек мало-мальски интересующийся кораблями, способен определить где жилая палуба, окутанная влажными трубами с вечно подогретой энгу. Где грузовая, стены которой покрыты инеем, а то и льдом, и лишь один закуток, у баков с топливом, хранит тепло (для дежурного мастера-инструментария, следящего за двигательным отсеком). Рулевая рубка обычно находится на верхней палубе, в куполе из закаленного и обработанного стекла, которому не страшен никакой мороз.
Но в ней должно быть очень холодно.
Там, наверху, я и застал шамана. Вместе со Сканди в рубке находился крупный мужчина в черной парке. Рулевому вряд ли исполнилось больше сорока, и от него веяло звериной силой. Несмотря на холод, от которого немела кожа, здоровяк стоял с непокрытой и абсолютной лысой, бугристой головой. Его глубокие, утопленные на лице глаза чуть щурились, выглядывая в снежной метели возможные провалы, расщелины или же ледяные зубы, лоб разрезали глубокие горизонтальные морщины. Пол под ногами чуть клубился паром. Это было единственное отапливаемое место в куполе.
- Здравствуйте, - сказал я.
Он лишь на миг скосил на меня взгляд, и тут же вернулся к своим обязанностям. Сканди молчал, опершись кулаками на штурманский стол со стопкой карт из тонкого металла, и вглядываясь во что-то позади ледохода. По прозрачному куполу барабанила ледяная крупа. Стоял день, но небо опустилось очень низко и почти слилось с землей.
Наконец здоровяк кивнул:
- Привет, малыш, - голос у него оказался под стать. Глубокий, как Черные провалы и пробирающий до костей, как гудок ледохода-тягача.
Его внимание ободрило меня. И внутри зародилась странное, но необоримое желание спросить у него про шапку. Я то и дело возвращался взглядом к его почти красному черепу, кожу которого исперщили жуткого вида шрамы. Неужели ему не холодно?
Странно, что после случившегося в Кассин-Онге меня могла заботить паршивая шапка на голове незнакомца!
- Ты прав, - вдруг сказал Сканди. Голос его прозвучал сипло и немного потеряно. - Ты абсолютно прав, мастер Эльм. Это действительно ледоход.
Я сразу оказался у стекла.
Мне показалось, что холод, царящий в рубке, это сущая ерунда. Мелочь, не стоящая никакого внимания. Потому что там, в снежной крошке, среди беснующихся ледяных кристалликов, стихия могла изодрать кожу в клочья и тут же заморозить брызнувшую из ран кровь.
Среди буйства метели виднелся темный силуэт, в котором лишь угадывался идущий по нашему следу корабль.
- Кто-то спасся, да?! - обрадовался я.
Сканди промолчал. Он смотрел на преследующий нас ледоход с подозрением.
- Скажи что-нибудь, старик. Может, стоит остановиться?! Вдвоем будет проще выбираться из этого собачьего места, - прогудел Эльм.
Здоровяк обернулся, на миг, бросил жгучий взгляд на шамана и вновь вцепился взглядом в метель.
- Чего молчишь, старый дурак?!
- Полный ход, мастер Эльм, - хрипло выдавил из себя Сканди.
- Понял тебя, шамми! - с веселой злобой сказал рулевой. - Собачий мир, собачье племя!
Грохот гусениц, сражающихся со льдом, стал еще громче. Машина чуть качнулась вперед.
- Спускайся вниз, малыш, - посмотрел на меня Сканди. В его глазах разгоралась ярость, и только сейчас я понял, кто нас преследует. - Пригляди за юным Фарри…
- Фарри?
- Тот мальчишка, твой сосед, - шаман с отсутствующим видом уставился в метель. - С ним все будет хорошо, но за ним нужно приглядеть. Я подобрал его вместе с мастером Эльмом… Светлый Бог, как же это удивительно, мой маленький друг. Мне могли встретиться ан Ламы из ближайшего дома. Ан Гадисы, ворчливый Шанц ан Грант. Хоть кто-нибудь! Но мне удалось вытащить оттуда только двух циркачей, которых я прежде никогда не видел. Подумать только…
Он поправил отороченный мехом капюшон. Руки старика дрожали, я отчетливо это видел.
- Давай, собачья железяка! - прорычал слышавший это Эльм. В нем всколыхнулось мимолетное недовольство, а затем здоровяк вцепился в обмотанное тряпками колесо и с усилием провернул его. - Давай!
Ледоход словно сопротивлялся рулевому.
- Иди, Эд ан Бауди… - сказал шаман.
Я ушел, понимая, что ничем не могу помочь рулевому Эльму и старику Сканди. Простой мальчишка с бесполезным даром эмпатии. Одинокий сирота, в один день потерявший весь знакомый ему мир. Вселенную, резко сократившуюся до загадочного компаса мертвого Эрни.
Глава пятая: "Эльм и Фарри"
Я сидел у кровати незнакомого мне мальчишки, когда тот открыл глаза. Пару мгновений он изучал потолок, потом моргнул пару раз, привыкая к свету. Скосил на меня непонимающий взгляд.
- Привет, - сказал я, не найдя других слов. Фарри еще раз моргнул (ресницы у него были длинные, как у девчонки), затем поморщился, пошевелив разбитыми губами.
- Привет…
Мыслями я был наверху, в холодном куполе рубки. Вместе с могучим Эльмом боролся со штурвалом и помогал нашему шаману готовиться к обороне.
Нет никаких сомнений - за нами шла ледовая гончая. Одна из тех тварей, что убила Одноглазого. Но корабль был другой! Я считал, что этот тот же ледоход, что в Кассин-Онге забрал черноволосого человека и его свиту. До сих пор не знаю, как можно было перепутать хищное, низкое судно, прокравшееся под настилами деревни, и трехпалубный шапп, сравнимый высотой с Храмом. Но в тот день мне это удалось. Впрочем, мне кажется, что это было к лучшему. Если бы в моей голове тогда просто зародилась мысль о том, что ледоходов у тех странных людей может быть несколько… Кто знает, смог бы я тогда перенести это знание?
- Что случилось? - спросил меня Фарри.
- Привет, - тупо повторил я. - Меня зовут Эд ан Бауди. Мы на храмовом ледоходе…
Рыжий неуверенно улыбнулся, опять дернувшись от боли в губах, странно на меня посмотрел и приподнялся на локтях:
- Где я оказался? Что за храмовый ледоход, а? Мы же были…
Он осекся, бросил на меня осторожный взгляд.
Повеяло холодом. Словно кто-то открыл дверь на улицу, и мороз с голодной жадностью ворвался в теплые недра корабля. Шум двигателей стал отчетливее и громче.
- Тихо, - резко сказал я.
И тут почувствовал вонь чужих мыслей.
- А?
Я плюхнулся на мальчишку и рукой закрыл ему рот, прошипев на ухо:
- Тихо, прошу тебя!
Прямо за стеной бурлила звериная жажда, и распространялся гнилой запах разложившейся души. Гончая! Здесь! На корабле! Слышала ли она нас?
Фарри попытался вырваться, но я лишь сильнее придавил его к кровати, извернувшись и уставившись на входную дверь. Только не сюда. Только не сюда, пожалуйста! Мальчишка подо мною утих, собираясь с силами.
- Там убийца, - прошептал я ему. - Если будешь шуметь, то он придет к нам.
Это помогло. Странно, но мальчишка сразу поверил мне и поэтому, убедившись, что Фарри не собирается глупить, я отпустил его. За грохотом гусениц и гудением двигателей тварь по ту сторону стены ничего не услышала. Но в горле у меня все равно так пересохло, что стало больно. Мы с юным циркачом оказались в ловушке. В западне, где нельзя укрыться. Ножи, мечи, крюки или дальнобои остались в мечтах и детских сказках, а в нашей каюте не нашлось бы ничего тяжелее книги.
Несколько чудовищно долгих мгновений злобная тварь по ту сторону стены не шевелилась. Потом до нас донесся стук упавшего на пол предмета и последовавшее за ним раздраженное шипение. Гончая вслушивалась в тишину жилой палубы, и я представил себе, как она, хищно сгорбившись, покачивается в темноте, ломано вздрагивает, поворачивая голову, и щерится как вошедший в раж берсерк.
Только не сюда…
Фарри смотрел на меня широко распахнутыми глазами. Выражение лица мальчишки говорило об одном - он отчаянно хотел понять: кто я и кто меня так напугал.
Гончая фыркнула и направилась к нашей двери. Не спрашивайте, откуда мне знать это. Я просто чувствовал ее приближение, как чувствуют снежную бурю ледовые волки. Но в отличие от равнинных хищников у меня не было возможности зарыться в снег или найти расщелину.
Волосы на затылке встали дыбом: чудовищная аура твари пронзала меня насквозь, причиняя физическую боль. В висках застучало, в горле плеснуло горечью и перед глазами все поплыло. Справившись с дурнотой, я подхватил с пола тяжелую книгу с окованными углами. На кожаной обложке был грубо нарисован снежный кит, и под изображением небесного скитальца красовалось название на неизвестном мне языке.
Уголком книги я мог попытаться выбить чудовищу глаз. При большом везении это могло нас спасти. Фарри посмотрел на меня как на идиота, но промолчал. Он хищно соскользнул с кровати и присел так, чтобы она оказалась между ним и дверью.
И тут Гончая тихо, булькающе засмеялась. Она стояла за дверью в нашу каюту, не предпринимая никаких попыток войти, и хихикала так, что нам стало еще страшнее. Сумасшедший смех то и дело срывался на повизгивание. Фарри побледнел еще больше, судорожно сглотнул. Я же вцепился в книгу и выставил ее перед собой, чувствуя дрожь в коленях и холодные объятья испарины, выступившей по всему телу.
Безумный смех перешел во всхлипывания, перемежающиеся с хрюканьем, со странными гортанными звуками. И тут загудели динамики.
- Эй там, на палубе! Гуляй-пей, собачье племя! Старик сжег им топливо, так что живем дальше! - радостно сказал невидимый нам Эльм.
Гончая заткнулась, будто захлебнувшись звуками, и я почувствовал, как она поспешила прочь от нашей двери. Из моей груди вырвался облегченный вздох. Руки, сжимающие книгу, тряслись так, что мне пришлось приложить усилие, чтобы разжать пальцы. Талмуд о снежных китах с глухим стуком упал на пол.
- Он ушел? - тут же спросил Фарри. Голос его не дрогнул, лицо рассвело от радости, что опасность миновала. Циркач выпрямился, поглядывая на дверь, осторожно обошел вокруг кровати. - Кто это был, а? Что?! Вот ведь штука какая! Что он тут вытворял?! Где мы?
- Ой нет… - прошептал я. Мальчишка помрачнел и обреченно буркнул:
- Что еще-то?!
- Оно пошло наверх. В рубку… Там остался Сканди! И Эльм!
Мы, не сговариваясь, выскользнули из каюты. Очень широкий коридор, ярдов десять, не меньше, тускло освещался раскачивающимися шаманскими фонарями и тени на стенах то и дело заставляли нас вздрагивать. Причудливый свет выдирал из темноты старые вещи, собранные владельцем храмового ледохода за долгие годы службы, паутину отопительных труб, арки запертых кают, обитые войлоком опоры и зловещие груды совсем непонятного мусора. Прижимаясь друг к другу, мы медленно пошли вдоль стенки. Я уже знал дорогу на верхнюю палубу. Нам нужно было пройти туда, где в свете фонаря разверзлась распахнутая дверь на нижний уровень. Рядом с ней была лестница наверх…
И где-то там могла таиться пришедшая снаружи Гончая. Прислушиваясь к ощущениям, старательно игнорируя страх Фарри, я пытался уловить чудовище в темноте.
- Смотри! - прошептал мой напарник. Он подхватил откуда-то обломанную палку и сунул ее мне в руки. - Держи! Давай-давай! Я еще найду!
Вцепившись в холодное дерево, я только сейчас почувствовал, как же остыл воздух в прежде теплом помещении. Проклятая Гончая!
Пока мы шли до лестницы наверх, Фарри подобрал еще какую-то палку. Выглядел мальчишка довольно решительно и грозно. Наверное, потому что не знал, с кем столкнулся. Даже не догадывался, кто посетил храмовый ледоход шамана.
Я не хотел говорить ему. Сейчас важнее всего было самому набраться смелости. Ведь там, наверху, был Эльм и Сканди. И они слишком рано праздновали победу. Эта мысль подстегнула меня.
- Надо идти быстрее!