Да, в обычной, относительно штатной ситуации на экипаж можно вполне положиться. Не зря Биндж и другие офицеры "ноль-первой" ночи недосыпали, отрабатывая сплоченность и последовательность действий по различным командам. Кое-кто из экипажа расколошматил лоб, когда бежал по узостям лодочных проходов, добиваясь рекорда, причем так, что пришлось накладывать швы. Двое умудрились сломать пальцы, когда вертели штурвалы управления кингстонами. То есть экипаж очень даже неплох.
Очень может быть, что в условиях войны обычного, так сказать, типа они бы не подкачали. И погибли бы на боевых постах, если бы судьба так сложилась. Допустим, если бы "Медуза" от взрывов бомб начисто утратила возможность двигаться. Пошла бы на дно топориком.
Но за какой Мировой Свет они должны умирать, если "ноль-первая", наоборот, ни черта не способна погрузиться? Точнее, она уже постепенно погружается, потому как вначале заполучила под дых торпедой, а после - кажется, от ядерного подрыва собственной боевой части - еще и лишилась переднего закупорочного люка. Теперь она может погрузиться только один раз и уйти вниз, на самое дно. Но экипажу не нравится умирать за так. Они сделали что могли, зачем же…
Да, на поверхности их, скорее всего, ожидает плен. Но ведь это почетный плен, так? Есть же какие-то правила ведения войны на море, в конце концов. И вообще, когда они выходили с родимой базы, никакой большой войны Островная Империя ни с кем не вела. Да, какие-то боевые подвижки за это время явно произошли. Не зря же за ними гоняется северо-имперский миноносец. Да и ракеты были в кого-то впулены, во исполнение команды сверху. Но раз уж проиграли дуэль с противолодочными силами - куда деваться? Если б потопили, тогда уж да. Случилось, так случилось. А ныне "ноль-первая" "Медуза" попросту загнана в угол. Что же делать? Даже думать насчет "всплывать - не всплывать" не имеет смысла. Она уже тут как тут, около миноносца (и как массаракш эдакий не утоп, гад?) Ясное дело, саму новейшую субмарину следует потопить, а уж экипажу…
Вот примерно по такой схеме мыслит весь подчиненный личный состав, включая даже некоторых офицеров. И что же делать? Начать им всем втолковывать, объяснять что-то о величественном плане морского командования, рассчитанном на далекие перспективы? Ведь ни в коей - массаракш! - мере нельзя. Это нарушит приказ о неразглашении. Так что…
Вот именно. Тут случай для того самого алюминиевого чемодана, полученного от шторм-адмирала Таззара. Пора вскрывать и исполнять инструкцию, запечатанную внутри. Вроде бы она должна быть проста до жути. Никоим образом не иначе. Она ведь предназначена вот для такой кризисной ситуации.
Интересно, что там, окромя инструкции? Двадцать кило динамита? Да ну, маловероятно. Вдруг нечаянно уроню со стола еще до всяческих кризисов? Стоило ли рисковать чудовищно дорогой подводной лодкой уникального типа? Так что явно не взрывчатка. Тогда что?
Цунами-коммандер Биндж наклоняется и решительно вынимает из каютного шкафчика тяжелый, аккуратно опечатанный и опломбированный чемодан. Ну что ж, посмотрим, поглядим!
34
Если разобраться, это был попросту какой-то отпуск. Странный, несколько экзотический, но отпуск. Бывают же у людей странности? Вот некоторые богатые страшно хотят испытать, что же это такое - стоять за чем-нибудь в очереди. У них все есть из продовольствия и вещей и, по сути, давно уже ничего не надо. Но вот хочется же постоять? Понятное дело, элитному барону не пристало вставать где-то на пересечении улиц в очередь за похлебкой для бездомных. Очередь же это сама по себе жизнь. Есть некоторая приятность побеседовать с незнакомыми очередниками, посетовать, что "вот, мол, приходится…". Только о чем же барон станет говорить с оборванцами, которые и вправду выстаивают часами за остывшей похлебкой? Потому некто предприимчивый изобретает новую услугу: специальный магазин для богатых с очередью. Там, для блезира, даже что-то продают, но это не главное. Тому, кто выстоял, дарят некую побрякушку: чертика в коробочке на пружинке или прозрачную модельку Сферы Мира, с контурами стран и с прозрачным маслом внутри, в котором, если встряхнуть, плавают блестящие искорки, изображающие Мировой Свет. Но зато продавец тут не явится вовремя, завсегда будет кулёмать как черепаха, чуть не засыпать за кассой, считать копеечную сдачу по сто раз, опять сбиваться, потом в неудобный момент плестись куда-то к подвешенному на стену телефону, балаболить там о какой-то ерунде. А ты все стоишь, стоишь. Часто знакомишься и беседуешь с приятными людьми - бизнесменами, маркизом из провинции, зашедшим глянуть на экзотику…
Короче, у штатного радиста-пулеметчика нечто вроде такой экстремалки. Вместо службы - побродить с какой-то толпой, переночевать под дождиком под открытым небом, испытать жажду, урчание в желудке от голода. В общем, все живые друзья-коллеги воюют: у них вроде где-то атомная война. А ты бродишь, ходишь, воруешь носки поновей, сутулишься при появлении машин маскировочного окраса, совершенствуешься в разговорном наречии Империи. Чем не отпуск, в самом деле? Новых впечатлений - вагон!
Но где-то в неизвестном месте тикает себе будильничек. И вот дотикивает… Вперед, радист-разведчик! Опух тут от сна и натер ножки?! Получи, распишись в новых трудностях на свою голову! Галочку - вот тут.
Бюрос-Ут бредет по дороге. Действительно никого не трогает. Расспрашивает какого-то мужичка, почему он попал сюда из далекой северной провинции. Там что, тоже бомбят? Или профилактика, просто чтобы не расслаблялись? Мужичка зовут Каан Гаал. Оказывается - ученый, палеонтолог (вот такой массаракш!). Выгнали из города. Опасались бомбежки и вначале везли по железной дороге "как людей", а потом выбросили на какой-то промежуточной станции, словно котят. Эшелон срочно потребовался куда-то для перевозки военных. По возвращении назад - когда неизвестно, но по возвращении - серьезный дядька палеонтолог, член Имперской академии наук и еще чего-то там будет жаловаться самому министру науки. А еще… Правда, разговор о палеонтологии, в смысле о заинтересовавших Бюроса древних ящерах, как-то не получился. Словарный запас у радиста-шпиона специфический - не той системы.
Неожиданно, как раз при выруливании беседы на ровное, более приземленное место, все окрестности тонут в гуле. Ревет где-то наверху. Бюрос-Ут озирается. Так и есть. С юго-запада (вроде) надвигается огромный… в смысле, пока он довольно маленький, ибо далеко и высоковато… восьмивинтовой бомбовоз марки - как раз подстроившейся в недавний диспут - "Птеродактиль". Бывший радист-пулеметчик спешно припоминает, какие страны Временного Союза закупали данный тип "летучего острова". Северной Империи среди оных явно не значится. И потому что-то будет!
Бомбовоз ревет как у себя дома. Никаких истребителей сопровождения у него нет. Или, может, уже нет. Вообще-то к этому монстру под плоскости цепляются две штуки, но сейчас их не видно. Бюрос-Ут останавливается как вкопанный и наблюдает. Куда тут идти, да и бежать тоже? Но не будет же тяжелющий "Птеродактиль" заниматься козявками, шурующими по грунтовке? Или будет? Массаракш! Где это имперское ПВО? Где дальние - да в принципе уже и ближние перехватчики? Почему молчат зенитные орудия? Расчеты спят? Запамятовали, в каких ящиках схоронились снаряды?
Восемь моторов ревут будто их восемьдесят. "Птеродактиль" явно приближается. А что, если он просто сбросит контейнер с каким-нибудь ипритом? Так, между большими делами? Да не сплющится Сфера Мира во веки веков! Какого рожна гражданским жителям не выдали опечатанные противогазовые сумки? Конечно, может быть и напалм. Про эпицентр разлива и говорить нечего, но одной капли на излете, угодившей в макушку, хватит, чтобы воспламенилась и выгорела вся черепная коробка. Ни саперной лопатки, ни совка, ничего нет, чтобы сделать окоп полного профиля. Да и времени тоже.
Барабанные перепонки уже можно выковыривать шпилькой и выбрасывать на мусорку - так жутко ревет этот "Птеродактиль". Как ему хватило керосина дочухать сюда? Не дай Мировой Свет, еще свалится сейчас от недостачи топлива. Тоже бед не оберешься. Лопастей у него, что у сенокосилки ножей. Покуда погасят импульс, пройдут по толпе, что отара гильотин на выгуле.
Не, все-таки моторы ревут ровно. Вроде не рухнет. Хотя нет, звук переменил тон. А! Эффект колебания волн, массаракш! Штуковина, значит, на удаление поперла. Вот сволочная этажерка, запугала до смерти.
"Птеродактиль" и вправду куда-то уруливает. Какое счастье бесплатно привалило! Да он и отбомбился, наверное, давным-давно, а сейчас так летит - намечает цели для следующих.
Бюрос-Ут облегченно выдыхает. Кажется, он не питал легкие кислородом с самого появления бомбовоза. Хорошо, что на нем нет формы. Вот бы было посмешище. Представитель Его Величества Королевских военно-бомбовозных сил испугался какого-то "летучего острова". Ладно хоть за кустами и деревцами не схоронился, как местные шпаки.
Радист-пулеметчик оглядывает окружающий мир почти победно. Ну, что, гражданские устрицы? Уразумели, что такое настоящая мощь? Тут вам не имперские тру-ля-ля-лозунги, тут силища! Убедительнейшая, цементная силища Временного Оборонительного Союза!
35
Ну что ж, способ исполнения несколько экстравагантный, но приказ есть приказ. Конечно, методика разработана явно не флотскими, скорее какими-нибудь "островными жандармами", ранее специализировавшимися на тайных заграничных операциях. Примитивный динамит или, пусть, миниатюрный ядерно-нейтронный запал (помечтать-то можно!) подошли бы к случаю гораздо больше. Это, как по мнению цунами-коммандера, понятное дело. Может, и по мнению команды тоже. Но уж у нее-то спрашивать не придется. Референдум не получится. "Братья моряки! А какой способ самоубийства вам предпочтительнее? Просто открыть кингстоны или…". Список прилагается. Рядышком - места для галочек и плюсиков.
Если подумать, то в предложенном способе есть свой шик. В самом деле. Что тут новенького, если лодка, самостоятельно и не всплывая, проулюлюкала на дно? Глядя сверху, с поверхности, причин можно насочинять предостаточно. То, что она ушла искать далекую поверхность Сферы Мира, прикрытую океаном по преднамеренному решению экипажа, - только одна из версий. Субмарина - штуковина сложная. Пару клапанов не в то положение, с недосыпу, и - "прощайте острова мои навек, я больше вашим мхом не полюбуюсь" (как поется в любимейшем морским народом шлягере). На миноносце-преследователе только в ладоши похлопают да потискают в объятиях гидроакустиков, как будто это их личное достижение. А тут, конечно, совсем другое дело.
Лодка всплывает, сдается. Наверное, только тронутый командир миноносца распорядится перебить всех из пулемета. По возвращении в порт с героя, допустившего такое безобразие, снимут шкуру. Дело не в гуманизме. Экипаж чужой субмарины - ценнейший материал для познания противника. Северо-имперские "хранители" волосы на всех местах у себя повыдергают, если такую конфетку упустят. И потому возглавляющий погоню капитан-охотник, конечно же, подберет всех, кто барахтается в спасательных кругах и на плотиках. Ну а потом…
Потом будет сюрприз. Пока до вывесивших белый флаг подводников доберется местный бортовой докторишка, дело уже будет сделано.
36
Находящийся не у дел Бюрос-Ут ошибается. В том плане, будто все удовлетворены демонстрацией тутошним шпакам ударной мощи Временного Союза. Далекие маршалы генеральных штабов ночи напролет чешут лысины и седые ежики, размышляя, что бы такое еще отчебучить, чтобы в этой гадкой северной империи все совсем рты раскупорили. Надо признать, большой оригинальностью их мысль не блещет. А вот эффект… Эффект тот, что надо. Главное, никаких предупреждений. Никаких-то там восьмимоторных "летучих островов", потихоньку крадущихся издалека. Сразу - "бабац"!
Наверное, это была все-таки баллистическая ракета. Ее, красавицу, никак не заметить - выверни мир хоть чашей, хоть сферой. Запускают ее массаракш знает откуда. Там она сразу уходит вверх, в окрестности Мирового Света, уносит свой жуткий огненный факел за мезосферное зеркало. Исходя из теории баллистики, идет она по хитрой дуге: сказывается воздействие Мирового Света. И это вам не еле шевелящаяся тюха-матюха бомбовоза. Через какие-то десять-пятнадцать минут баллистическая, давно выработавшая горючку и сбросившая разгонную ступень, уже тут как тут. Может, если случайно посмотреть в нужном ракурсе, получится пронаблюдать, как ярчайшая точка вываливается из нижнего слоя перистого полога и несется под углом в заданную кем-то точку. Ни рева, ни визга рвущейся от лобового тарана атмосферы услышать вы, конечно же, не успеете. Скорость превосходит звук в несколько раз, как минимум. Но лучше, конечно, не смотреть в этом направлении вообще.
В старых войнах баллистические вроде бы применяли для заброски обычных фугасных или зажигательных штучек. Совершенно нерациональное использование дорогущего ракетного топлива из истощившихся природных компонентов. Бросать на хорошую дальность - вообще идиотизм, понятный даже генштабистам, изучающим мир исключительно по стратегическим картам. Чем дальше лететь, тем большую промашку совершает ракета из-за этого треклятого взаимодействия с Мировым Светом. Ну и какой, массаракш, смысл волочь тонну зажигательной начинки, если боевая часть промахивает от точки прицеливания километра на четыре-пять? Лес имперский поджигать, что ли? А потому единственная достойная нагрузка для дальнобойных баллистических "континенталок" - это, конечно…
Бюросу-Уту повезло. Он не смотрел в направлении падения "специальной" боевой части. Хотя мог бы и смотреть. Ведь именно с той стороны красовалась цель путешествия бесконечной колонны беженцев - город Мудреган. Наверное, ракета, как обычно, промазала - не попала в центральную площадь, а ушла на пяток километров вбок. И благо, в зону окружности вероятностного отклонения, расположенную диаметрально противоположно от дороги, по которой шли беженцы.
Человеческое чувство опасности выкристаллизовалось во времена, когда самым быстрым предметом считалась летящая птица, самой большой высотой - вершина дерева. К новым - техногенным - реалиям инстинкты не приспособлены. От тебя лично не зависит ничегошеньки. Чет или нечет выпадает сам по себе, в соответствии с абсолютно не антропогенной теорией вероятности. В этот раз Бюросу-Уту выпал чет.
Бездельно шастающий по чужой стране радист как раз наклонился, ибо на изношенной, сто лет тому назад украденной левой туфле вновь развязался шнурок. Не хватало еще грохнуться и рассмешить всех этих несчастных шпаков вокруг. Вообще-то, может, их и требовалось несколько развеселить, взбодрить. Хотя шпаки ныне и без того взбодрились и зашагали быстрее - ведь цель их утомительного путешествия уже здесь, перед глазами.
Бюрос - единственный молодой мужчина в группе. Сгорбленные старики, да и женщины тоже, почти все пониже него. И потому, если бы не клятый шнурок, он бы торчал над толпой подобно семафору. А так…
Первый поражающий фактор. Световая вспышка! Действует мгновенно, то есть без предупреждения. Она сама предупреждение о следующих факторах. У всех, кто смотрел в направлении города - а смотрели многие, - в сотую долю секунды выгорела сетчатка глаз. Боль никто не почувствовал - не успели. Глаз находится очень близко к мозгу, но сравнительно с технологическими скоростями нервный импульс почти стоячая волна, уснувшая на солнышке черепаха. Солнышка, кстати, данный мир никогда не видывал, и потому даже тем, кто смог бы что-либо рассказать, сравнить увиденное было попросту не с чем.
Те, кто в указанное мгновение моргнул, оказались большими везунчиками. Первичная кратковременная вспышка и есть исходный ядерный огонь. Именно она показывает, что цепная реакция накопила должную мощь и взломала стальные латы, сдерживающие реакцию до срока. "Я здесь! - сообщает она миру. - Я родилась!"
Жуткий, ни с чем не сравнимый огонь сияет кратчайшее мгновение. Затем вокруг него возникает природный экран. Это воздух в округе нагревается до стадии свечения. Процесс как бы и гасит, и воспламеняет сам себя одновременно. Теперь горит атмосфера. Здесь свечение идет в другом диапазоне и не столь убийственно для сетчатки. Можно, сощурившись, изучать разрастание огненного шара. Деталей, конечно же, не видно, но очень и очень легко представить, как он съедает кварталы, которым не повезло. Вообще-то все они горят уже от первичной вспышки.
Чертов шнурок истончился чуть ли не в нитку, с ним приходилось обходиться аккуратно. Спешащие путники обходили Бюроса справа и слева. Затем что-то изменилось. Все вокруг вырисовалось в нереальной четкости. Бюрос видел каждое волоконце изъеденного шнурка, каждую пылинку в слое пыли на туфле. Он не успел поднять голову и ничего не успел понять, когда вокруг стало очень жарко. Нет, не просто очень, а ОЧЕНЬ ЖАРКО. Так жарко, что оказавшиеся вне тени предметы воспламенились. Беженцы еще ничего не сообразили, еще не проморгались от внезапно угодивших в глаз пылинок, еще не поняли, что ослепли, а на них уже загорелась одежда и вспыхнули волосы. У женщин, даже в тоталитарной империи, волосы обычно длиннее, но никто не смог ужаснуться мгновенному облысению - не только по случаю слепоты. Просто на Сфере Мира неизвестен свет солнца, а значит, и не привилась привычка загорать. Но сейчас почти все присутствующие, кроме маленьких детей, случайно заслоненных взрослыми, получили наглядный урок кварцевания. Лица и лысины - все почернело враз.
Бюрос-Ут оказался в положении маленького ребенка. Совершенно непреднамеренно, так как его заслонили собой посторонние люди. Они там - полуметром выше - уже умирали от ожогов первой степени, а он тут все еще смотрел на собственную туфлю. Но и маленьким ребенком он все-таки не был. Когда-то, миллион лет назад, он значился военным, и его кое-чему обучали. Сейчас те старинные знания, а быть может, все-таки совершенно атавистические инстинкты сработали. "Вспышка справа!" - орал когда-то на учениях придурочный капрал Пурни-Ки, и все они послушно рушились вместе с поклажей, подсумками, карабинами неважно куда - в грязь, лужу, снег, острый гравий или овраг. И потому сейчас Бюрос-Ут тоже рухнул. Рухнул и распластался. Раньше всех, даже раньше тех, кто упал от странного свечения в глазах; уже мертвых, вообще-то. Потом на него начали валиться люди. Быть может, кто-то орал благим матом. Бюрос ничего не слышал. Где-то внутри него прыткий, затаившийся в мозгу наблюдатель начал с интересом отсчитывать секунды, причем в обратном порядке. "Десять, девять, восемь…"
Когда он вышел на третий круг, наконец-то явилась загулявшая где-то госпожа - Ударная Волна. Самая серьезная из всех сестер Взрывной Ядерной Реакции. И самая любимая.