ГЛАВА ПЯТАЯ
Разведчики ушли вдоль берега в обе стороны. Вообще-то Даше было наплевать - найдут, не найдут? И так почти счастье…
Широкий пляж тянулся вдоль бесконечной пальмовой стены. Мелкий желтый песок, раковины, крабы и изумительный простор набегающих, ласково шипящих пеной волн. Да, еще орехи. Желудок уже примирился со сменой меню, крабы чуть сами в котел не лезли. Ручей с дивной прозрачной водой…
Лагерь походил на обезьянник: разбросанные вещи, заросшие мужики неглиже. Госпожа-целительница сначала ругалась, потом хохотать стала. У ручья этакая прачечная несуразная образовалась. Потом еще и мулы в воду залезли…
Вода была соленая, настоящая, океанская. Это сколько ж еще до другого континента плыть-идти? Но сейчас об этом не думалось. Накатывали волны, Костя барахтался, изображал кутенка перепутанного. Даша смеялась, отбрасывая с лица отросшую челку:
- Что ты в самом деле? Ритм давно пора усвоить. Разучился совсем. Мы же теперь морскими путешественниками считаемся. Случись что, а ты плавать почти не умеешь…
Не верилось, что что-то случиться может. Уж очень мирно здесь было. На вопрос об акулах флотские лишь заржали. Нет у Желтого берега акул. Мелководье здесь, и вообще. Кто акул боится? Вот стурвормы… Но их здесь и не видывали.
Белели задницы собравшихся у костра моряков - Фресли обещал как-то особенно, чуть ли не по-королевски крабов отварить. А пираты, морды бесстыжие, Фейки вообще не стесняются - все расспрашивают, есть ли в ейных местах нормально откормленные веселые дамы? Один Мин безутешен, отправился по ручью, рыбу ловить. Ну и Утбурд, естественно, с ним. Док с хозяйкой тоже куда-то делись…
А берег был волшебен. За стеной кокосовых пальм виднелись скалистые холмы, парили птицы, солнце, словно на десяток ласковых светил разделилось. И не жжет совсем, а ведь, бывало, тащишься по Стезе, словно во влажную духовку маршируешь. А здесь совсем иной мир. Только забываться не надо. На обоих купальщиках хоть одежды нет, но ремни с ножнами ножей идиллию несколько портят…
…- Дашечка, а от акулы уплыть можно?
- Вряд ли. Разве что совсем обожравшаяся будет. Но в море плавать легче. Там плотность воды… Ой, хулиган…
Волны незаметно относили в сторону, к песчаному мысу-языку. Мыс прикрывает от лагеря символически. Но прикрывает…
Поцелуи соленые и горячие… плеск волны странно и убаюкивающий, и будоражащий. Ой, боги, хорошо-то как… И никаких ритмов лохматый не забыл…
* * *
- Видели, - нарочито неспешно объявил Крючок, вскрывая крабью клешню. - Когг. Вроде как на якоре стоит, но снесло на мель. Дно песчаное, ясное дело, не держит якорь-то. По всему видно - брошен когг.
- Глорской постройки? - алчно спросил Лампус.
- А ты иные видел? По беглому взгляду - из третьего десятка Новой верфи. С виду почти цел. Со снастями косячно, а так - как новый…
- До ночи дойдем? - с трепетом спросил огромный Маяк.
- Так чего ж, - Крючок ухмыльнулся. - Как раз к темноте там будем.
Флотские подскочили, забыв о недоеденных крабах.
- Стоп! - буркнул Лампус. - Засуетились, мальки стурвормьи. А с вами, невеждами, попрощаться желают.
Перед флотскими стояла Фейка. Взмахнула ручками, показывая.
- Да мы вроде и не сомневались, - сказал Лампус. - Если надо, ступайте себе. Только разумнее с нами переночевать. Места только с виду благостные.
Фейка улыбнулась.
- Ну, раз решили, так решили, - кивнул предводитель флотских.
Крючок с Ужоном освободили мураша. Ужон, хозяйственно сматывая веревку, предупредил:
- Больше нам не попадайся. Ты, может, и ничего жук, но сгоряча срубим.
Мураш повел руками-лапами, то ли разминая после веревки, то ли показывая, что и рад бы не попадаться, да вот судьба…
- Во-во, - сказал жестокосердечный Утбурд. - И в яму садиться не вздумай. До сих пор пованиваешь.
Флотские захохотали.
- Вот же вы, мулы регочущие, - заворчала Эле. - Отпускаете чудище, так хоть по-человечьи. Вы как хотите, а я поблагодарить должна. Нес багаж чернолапый исправно, хоть и не раб какой-нибудь.
Леди-целительница подошла к Мурашу и сунула нож в облезлых ножнах. Прихваченный про запас из дурной памяти форта.
- Это зря, - сказал Фресли. - Красавица наша мелкая еще утром дротик для жука стащила, в лесу спрятала. Мы уж не стали фырлылить. Не обеднеем.
Фейка показала, что ей ужасно стыдно.
- Ладно-ладно. Только жукастому скажи, что если вздумает шутить, то уж так ему лапы раздвинем…
Мураш махнул лапой с ножом на восток.
- И правильно, - пробурчал Лампус. - И своим при случае передай, пусть к нам не лезут. Если что, та заваруха у Крабьего шуткой покажется.
С бывшими гостями-пленниками начали прощаться. Больше, конечно, с Фейкой, но кое-кто и мураша по покатому плечу похлопал. Даша передала девочке мешочек с остатками кураги:
- Извини, больше нет. Может, Трехглазого возьмешь? Нам-то он не очень…
Вообще предлагать богине бракованного осла было как-то странно. Но Трехглазому уж очень Фейка нравилась. Почти как людям.
Фейка поблагодарила. Похоже, искренне.
В тишине к девочке подошел Мин. Мрачно протянул на листе горсть каких-то ягод. Значит, вот что искал у ручья, рыболов несчастный. Фейка приняла дар, неожиданно взяла полукровку за руку-лапу, повела к ближайшей пальме. Мелкая пара села на песок. Утбурд кашлянул и повернулся к мурашу:
- Ты это… с ослами-то умеешь? Смотри, не загуби. Животное редкое…
Флотские, да и лекарские начали растолковывать бывшему пленнику тонкости обращения с ослами, будто мураш и сроду не видел тех копытных. Расщедрившийся Ужон вернул жуковидному веревку:
- Ладно уж, привык ты к ней. Хоть нож на что подвесишь.
Фейка подошла, улыбаясь, взяла под уздцы Трехглазого. Даша с тревогой покосилась - Мин убредал в тень пальм. Ладно, переживет как-нибудь.
Ушли по песку путники. Странные такие: маленькая богиня, тощий насекомый, по правде говоря, больше похожий не на муравья, а на богомола прямоходящего очеловеченного. И осел, толку от которого не было и не будет.
Даша подумала, что в досмертном мире совершенно нелюбознательной стала. Богини, мутанты, копытные и жукообразные… А волнуешься только за своих. Сейчас вот за карлика полудикого.
Лагерь лихорадочно сворачивался. Флотские спешили как на пожар.
- Давай, Аша, - скомандовала Эле, впихивая в мешок едва высохшие рубашки. - Тащи этого… принца-страдальца. Потом дострадает…
Даша кивнула Утборду. Зарысили к ручью.
Минимум сидел на песке и меланхолично болтал босыми лапами в прохладной воде. Даша осторожно села рядом, Утбурд пристроился с другой стороны, похлопал друга по плечу.
- Да что вы меня утешать вздумали? - прогундосил мученик. - В принципе, я ей был симпатичен. Не судьба, конечно. Я - боевой, а она… вот такая. Но она мне много чего показала…
- Мне не пересказывай, - поспешно сказал Утбурд. - У меня фантазия бурная. Еще возмечтаю.
- Так этого и не перескажешь, - Мин покосился на Дашу.
- Пошли, - сказала девушка. - А то уведут у нас когг.
- Слушайте, а там на нем точно никого не осталось? - с надеждой спросил полумирный. - Мне бы сейчас забыться в горячей битве…
* * *
Каменистый откос здесь раздвигал пальмы и подкрадывался прямо к океану - купаться вздумал. Дальше берег был еще сложнее: скалы, пальмы, снова скалы, громоздящиеся в нечто вроде крепостной стены. Несколько каменистых макушек-рифов торчали и в воде, омываемые белой пеной прибоя. Крикливо вопила, кружа над волнами, чайка или крачка - Даша еще толком не различала.
За рифами и волнами виднелся корабль. Довольно далеко. С пляжа он казался лоханью с нелепой палкой-мачтой. Лохань мило освещало заходящее солнце, но все равно доверия суденышко не внушало.
- Слушайте, а оно весельное или так, под парусами? - осторожно поинтересовалась девушка у пытавшихся разглядеть чудо здешнего судостроения Эле и дока.
- Парус там единственный, но довольно большой площади, - пояснил Дуллитл. - Не сомневайся, вполне солидное судно. Еще каких-то пять-шесть лет назад здесь о таких и не мечтали. Вон - парни в восторге.
Действительно, флотские разглядывали чарующий силуэт лохани и бурно спорили: из второго десятка постройки когг или все ж из третьего? Как можно различить какие-то детали на таком расстоянии, было решительно непонятно.
- Как-то странно, - сказал Костяк. - Если этот когг нормальный, то отчего брошен? Если дрянной, то лучше бы утоп. В смысле, без нас утоп.
- Да, что-то у меня колени заныли, - забурчал Утбурд.
- А ты когда компрессы ставил? - возмутился док. - Ревматизм в столь юном возрасте…
Даша вздохнула и пошла к мулам. Эле уже возилась, снимая вьюки с брошенных мореплавателями мулов.
- Сейчас мне думается, что путешествие морем не такая уж удачная идея, - заметила хозяйка. - Барка эта коггова вроде довольно крупная, а так - корыто корытом. Разве что с сараями по носу-корме.
- Я и сараев не вижу, - призналась Даша. - Вообще, Фейка сказала, что ничего об этом корабле не знает. Только что он здесь есть. Может, он совершенно негодный? Пойдем тогда в Скара, найдем нормальный корабль…
- Сомневаюсь, что наши разбойнички на чем-то лучшем плавают. Ишь, так слюни и распустили. Ох, задурила головы Фейка ваша.
* * *
Ночь выдалась беспокойной. Флотские благоразумно отложили исследование корабля до утра, но сами спать не могли. Орали у костра. Мин, прослышавший о возможном появлении морских чудовищных дарков, гундосил свое артиллерийское мнение. В итоге к шумному костру перекочевали и Костя с доком. Потом, поворчав и поворочавшись, туда же ушла леди-целительница. Даша села и сказала поднявшему голову Утбурду:
- Пойду заварю им настоя. Сколько можно глотки на сухую драть?
- Да уж, на близец тут заснешь, - согласился парень. - Пошли. Что-то этот морской прихват мне заранее не по нраву.
* * *
Бочечка развешивала отсыревшие плащи и жутко зевала. Как будто и не сопела всю ночь одна-единственная из отряда. Утром прошел короткий, но обильный дождь. Разведчики ушли к кораблю, не дожидаясь завтрака.
Сейчас все смотрели туда: Креп, Герт-Голыш и Крючок едва ли успели доплыть до корабля, но оставшиеся в лагере флотские не спускали глаз с моря и судна.
Даша сидела и мужественно возилась с кюлотами. Собственно, штанишки не так уж пострадали, но шов требовалось поправить. Вообще щеголять в обычных мужских закатанных штанах и в безрукавке, сооруженной из рубашки с отпоротыми рукавами, было довольно удобно. Штаны подпоясывала памятная серебряная цепь - за крупные звенья оказалось удобно цеплять ножны "боевого" кинжала. Цепь была и сама по себе приличным капиталом, да и талию недурно подчеркивала. За сохранность серебра (и талии) можно было не опасаться - ценности и пожитки флотских и лекарских давно перепутались, Даша только за особым тючком с "книгой" и картами приглядывала. Да и то ведь не тронут. Стойкое суеверие у пиратов к пожиткам товарищей - никогда не полезут, ибо несчастье накличешь этаким богопротивным воровством всенепременно. Вот если чужой кто попадется… Собственно, лекарские примерно так же рассуждали. Совсем одичали…
- Ты что там вздыхаешь? - поинтересовалась Эле, подправляя лезвие меча своим "особым" бруском. - От моря? Вообще, страшновато глянуть, это да. Столько водищи…
- Из меня морячка примерно как из тебя целительница, - жалобно сказала Даша. - Я, может, и справлюсь, но ведь подташнивает уже сейчас.
- Справишься, куда ты денешься. А чем я как целительница нехороша? Я уже привыкла. Пираты малость уважают, опасаются, что верную слабость нашлю.
- Они больше твоего клинка опасаются. Ты б хоть для вида иногда с лекарствами ковырялась. Собственно, импотенции они тоже побаиваются, поскольку в умения дока весьма верят.
Эле усмехнулась:
- Ну и какой смысл притворяться? Бродягам нашим все едино: с правой руки врежут, левой оторвут или наоборот…
Флотские заорали, Эле подскочила.
- Что-то рано шпионы обратно плывут.
Обессилевшие разведчики валялись на песке и жадно хлебали воду из баклаг.
- Худо, - наконец выговорил Крючок.
- Да уж догадались, - проворчал Лампус. - Что, пробоина?
- Нет, сидит на мели легко. С виду цел, - Крючок сел и принялся вытряхивать песок из волос. - Мы уж обрадовались. С юта конец полощется. Влезли на кастл … А там мертвяки. И магия явная…
Взобравшись на борт, разведчики увидели труп. Ничего особенного в этом не было - и на кораблях, и на суше Крючок с товарищами видели немало смертей. Разведчики изъяли у мертвеца явно ненужный ему шеун и двинулись дальше. Настораживали пятна черной крови на палубе. Их было многовато. У борта обнаружился еще один мертвец - с содранной с лица кожей. Это уже было серьезнее - в Дисциплинарном Кодексе Флота подобные мрачные шуточки относились к "дарковскому дикарству" и не одобрялись. Потом разведчики увидели мертвеца-капитана. Этот стоял у штурвала. В роскошном дублете, с наградным мечом у пояса. С лица кожа до самых костей снята. Мертвяк улыбнулся гостям и рукой на мачту указал. Безмолвно, но понятно. "Живо паруса ставить, медузьи дети". Разведчики мигом решили, что втроем им с парусом когга не управиться, да и капитан как-то мрачноват. В общем, Крючок с товарищами решили, что разумнее отступить.
- Это что ж, вы на "Бродячем Шкипере" побывали? - после некоторого размышления вопросил Лампус. - Так "Бродячий", к вашему сведению, вообще драккар. И чего ему от Птичьего архипелага сюда тащиться? Мертвяков испугались, девчушки несмоленые?
- Обижаешь, - Крючок вытер рот. - "Бродячего" я у Кау самолично видел. Дважды. Чего его бояться? Мы тогда жертву принесли, никакого худа не случилось.
- Ты, Лампус, чего жухаешь? Мертвяки… - Креп сплюнул. - Да кого ими напугаешь? Бочечку разве. Там вся палуба в кровище. В черной. Ядовитой. Сразу видно, дарковская. Я вот пяткой влез, и клеился. Вот, гляньте… - моряк задрал ногу.
С пятки пришлось смыть налипший песок. Все столпились, разглядывая пострадавшую конечность. Пятка была мозолистая, вроде копыта. Но крови, ни черной дарковской, ни нормальной человечьей, видно не было.
- Смылась, - с некоторой растерянностью сказал Креп. - Плыли долго.
Флотские сказали бородачу, что думают по поводу пятки и ядов дарковских. Ходившие в разведку в один голос заорали, что кровь была, прям ступить некуда. И вообще там мертвяков полный трюм, по смраду сразу видно. Забрался на проклятый богами когг дарк-колдун и всем лица объел. Небось оборотень. Известное дело, он и за штурвалом стоял.
- Заткнулись все! - взревел Лампус. - На когге команда рыл в тридцать, не меньше. Любой оборотень обблюется столько щетины и бород жрать. Кто пойдет?
Герои Севера переглядывались.
- Так мне с Бочечкой идти?! - Лампус ухватился за топор. - Совсем ослабели, герои Севера обфруханные?!
Бочечка на всякий случай завыла…
Тянули жребий. Эле удавила поползновения мужского шовинизма в зародыше, но задетые за живое флотские начали скандалить между собой. Пришлось тянуть новый жребий. Теперь начала яростно возражать Эле, а Мин вообще онемел от злости. Даша напомнила, что ассистент дока вообще-то она, а кое-кто толком плавать так и не научился. В общем, когда "штурмовая группа" вошла в воду, Лампус сказал:
- Малек остался. Доплыть и там подохнуть. Иначе вечно порциями туда-сюда шастать будем.
Док крякнул, косясь на Ашу. Дуллитла смущала ответственность и драные подштанники. Все-таки воспитание сказывается.
- Давай мне дагу, - сказала Даша мужу. - У корабля отдам.
Костя заворчал. Понятно, умнее потонуть, но с честью и полным комплектом железок.
Тонуть никто не пожелал. Плыли себе потихоньку, морально готовились. Для Крючка это был уже третий рейс за утро. Кстати, здоровяк Маяк плавал ничуть не лучше Кости, и лохматый не комплексовал.
Когда отдыхали на отмели, Даша шепнула мужу:
- Флот, флот… А в абордажных командах вечно именно мы оказываемся.
- Ну, я же тебя первый раз на пароме увидал. Судьба, - с некоторой грустью заметил лохматый.
- Вы чего там шепчетесь? - поинтересовался Лампус. - Если по колдовству что почуяли…
- Не, штаны трут и клинки съезжают, - не очень умно оправдался Костя.
- Эх, молодость, - Лампус пригладил волосы у залысин. - Ну, двинулись, что ли? Пока Крючок вовсе не задрожал.
- Да я уже полдня плаваю, - огрызнулся разведчик. - Не рыба небось. А капитан ихний нас манил. Вот саксаном своим клянусь.
- Клинок у тебя известный, - проворчал Лампус. - Сейчас и глянем, кто кого там манит.
Вообще, до корабля оказалось дальше, чем выглядело с берега. Даша и сама порядком устала, Костя, очевидно, вымотался, да и остальным было не очень…
Вблизи когг оказался довольно крупным судном, крутобоким и даже несколько пузатым. Напомнил Даше виденные когда-то в кино каравеллы, только когг был победнее: мачта одна и всякие украшения и загадочные финтифлюшки отсутствовали. Но надстройки с зубцами-укрытиями впечатляли.
Штурмовая группа с облегчением ухватилась за полощущийся в воде канат.
- Точно - постройки второго десятка, - пропыхтел Лампус.
Остальные разведчики молчали, прислушиваясь…
Плескала волна, скрипели наверху снасти. Покачивалась у темного борта любопытная маленькая медуза. Села на борт чайка, рассмотрела качающихся под кормой людей.
- Значит, я первый. Следом лорд Дул, - пробормотал Лампус. - Ашка-то сама влезть сможет?
- А чего б я плыла? - обиделась девушка.
- Да вас разве поймешь? - пробурчал предводитель флотских и полез наверх.
Вообще это оказалось непросто - Даша не без труда карабкалась по жесткому канату. Но Костя подталкивал с тылу, а док уже добрался до борта - с него капало прямо на голову. Даша подумала, что с одеждой лекарских нужно что-то решать. Совершенно пообносились. Потом до ноздрей докатилась сладковатая вонь разложения, а предплечья заболели вовсе невыносимо…
Даша ухватилась за нагретое дерево планширя последний толчок в заднюю часть помог навалиться животом. Все это уже вроде как было. С этой ободряющей мыслью девушка сползла на вонючую палубу…
Док и Лампус с оружием в руках сидели на корточках у трупа. На миг обернулись на мокрый шлепок прибывшего подкрепления, и Дуллитл продолжил:
- …дня четыре, не меньше…
Даша попыталась помочь Косте, потом вместе уцепились за громоздкого Маяка. Последним втащили бледного Крючка…
- С рожей-то что? Правда, его ободрали? - интересовался непоколебимый Лампус, даже не морщась.
- Трудно сказать, - док поправлял платок, защищающий рот и нос. - Чем-то парня повредили, потом чайки…