К костру подошел Костя, сел рядом. Сразу стало спокойно. За мужем притащился Мин, скромно присел рядом. Мысли у полумирного были исключительно приличные, видимо, старательно себя контролировал. Даша вздохнула - нет, дар магический весьма прилипчивая штука. Ну, ладно, Минимума понимать даже как-то спокойнее. Хоть знаешь, что не выкинет ерунду какую-нибудь.
- Кость, вот сколько ей лет?
- Не знаю, - с некоторым удивлением сказал муж. - Подросток, наверное. Ты ее в Скара продать хочешь, что ли?
- Вот обязательно надо подкалывать? Очень смешно, да?
- Какой смех? - мрачно прогундосил полумирный. - Кто ж ее в болячках купит?
* * *
Ночлег тот и проклятый форт остались далеко позади. Повозились с ловушками, пострадал Маяк, которому придавило камнем палец и трофейный шлем - его использовали вместо якоря-трала, забрасывая в подозрительные кусты. Впрочем, палец сломан не был, а Мин утешился тем, что уцелевший шлем дарку-метателю подходит больше.
Отряд двигался по Стезе, а каменная тропа в свою очередь неумолимо сворачивала к югу. Пора было расставаться со странной дорогой.
- Вот славное дерево, - сказал Герт-Голыш, с удовольствием озирая пальму.
Ничего особенно славного в пальме не было. Довольно кривое растение, по загадочной воле богов прижившееся на самом краю болота. Одно достоинство - веревку на него закинуть легче легкого.
В последние два дня рощ попадалось предостаточно. Совершенно непонятно, отчего флотские выбрали для суда именно это место. Вообще Великое болото заканчивалось. Ночевал отряд на весьма сухом холмике, с кострами и удобствами. Вот аванка вчера добыть не удалось, но тут уж или сухость, или мясо.
Даше было не по себе. Ведь повесят мураша. Он, конечно, не человек и не дарк мирный, но существо одушевленное. Груз тащил исправно, несмотря на хитроумно стянутые веревкой руки-ноги. Вот почему от вполне исправного носильщика вдруг приспичило избавляться?
Флотские сидели в тени и разглядывали пленника. Черноногий-чернорукий, должно быть, понимал, к чему дело идет, но стоял спокойно. "Жукозадый" вообще с достоинством был, этого не отнять. Впрочем, "жуком" и "мурашом" его обзывать было несправедливо. Гуманоид, конечно. Питался, в отличие от Фейки, вполне нормально - жрал все, что люди предлагали. Флотские голодом морить чернорукого не собирались - обычная порция пленнику полагалась, и он эту порцию исправно заглатывал. Интересно, а как у них желудок устроен? Надо бы дока спросить.
Доктор и вообще все лекарские сидели под соседней пальмой. Одобрявших казнь мураша здесь не было: Мин с Утбурдом считали, что гробить полезного носильщика - откровенная глупость, Дуллитл казни вообще не любил, поскольку ему частенько приходилось документально свидетельствовать смерть осужденного, а это довольно хлопотное дело. Но как справедливо заметила леди-целительница: "Жуки здешние - нам не родственники. Они - военные враги Флота. Флотским и решать".
Все смотрели на одинокого мураша. Даже мулы и ослы глазели. Лишь Фейка, уткнув треугольный подбородочек в коленки, как обычно, дремала. Она, собственно, и на ходу дремала, и на спине осла. Девчонке выделили Трехглазого. Все равно с мелкого мутанта никакого толку не было: стоило положить ему на спину полноценный тюк - ослик мгновенно впадал в ступор и замирал на месте. Даша и сама ему как-то напинала - да куда там, ни единой мысли в трехглазой башке, одно тупое возмущение. Вот зачем такого работника болотники держали? Тьфу, лучше не думать.
Но Фейку упрямец Трехглазый носить был готов. Во-первых, потому что девчонка легче любого вьюка, во-вторых… Имелась у Даши малоприятная и завистливая догадка, что Фейку кто угодно на спине потащит. Ибо стремительно выздоравливала бескрылая…
- Ну, так и как, бойцы? - пробурчал Лампус, почесывая щетинистую щеку. - До берега нам шагать недолго. Выходить на люди с этим тонколапым не след. Опозоримся. Решаем: щас или еще погодим?
- Что тут решать? - удивился Ужон, возясь с веревкой. - Чего тянуть? Сделаем, да и дело с концом. Дамы пусть погуляют и не сомневаются. Без всяких недостойных пыток обойдется. Как говаривал покойный командор, "по закону военного времени". То есть быстро и справедливо.
У Ужона в битве у Крабьего мыса погибли два брата и дядька, и особо раздумывать моряк не собирался.
Крючок сплюнул и кивнул.
Даша знала, что он у Крабьего схлопотал в локоть легкий мурашиный дротик. Наконечник кое-как выковыряли, но рука дурно сгибалась и ныла к дождю. Док, устами целительницы Эльвиры, прописал моряку травяные компрессы и довольно сложные упражнения для поврежденного сустава.
Вообще-то у всех флотских к "жукастым" имелся солидный счет. Пираты высказались поочередно, приговор был ясен, лишь у Крепа имелось дополнение, в том смысле, что повесить "кровоеда" можно и на берегу. В назидание.
- Вдоль берега сейчас корабли ходят. Кое-кто и с вида дохлого мураша обдрыщется, - заметил Лампус.
Моряки засмеялись - командир намекал на "хорьков лорда Усса", славных тем, что подошли к Крабьему, когда обескровленные армии уже прекратили битву.
Лампус мельком глянул на Бочечку, дрыхнувшую на своих мешках - шлюху он спрашивать, естественно, не собирался, и вопросительно уставился на лекарских. Соблюдал, значит, вежливость, мнением союзников интересовался.
- Ваш враг - вам решать, - хмуро сказала Эле.
Док вытер бритый череп и кивнул.
Мин пожал плечами. Взглянуть на повешенье по военному приговору он был не прочь, но вообще-то его совершенно иные мысли занимали.
- Я бы, парни, его до берега оставил, - сказал Утбурд. - Тащить лишний груз нам к чему? А тонконогий пусть еще пару дней подышит, солнцу порадуется. Насиделся в ямище-то. Вроде как малую радость заслужил.
- Это да, - согласился Лампус. - Жук крепкий попался, поуважать можно. Но ведь жук? Костяк, что скажешь? С Ашей-то понятно, она добросердечная.
- Я вообще против убийств, без которых обойтись можно, - сказала Даша. - Но в законах военного времени я ничего не понимаю.
- Оставили бы до берега, - пробормотал Костя. - Польза же. Или мы пару паек пожалеем?
- Да что уж там пайки, - вздохнул Лампус. - Мураш здоровый и выносливый. Истый боец, чего уж там. И башка на плечах есть. Все это уважения требует. Он ведь все понимает, даром что безъязыкий. И не по бойцовской совести его водить на привязи да мучить. Или сбежать попробует, или кровь из кого выжрать. Оно нам надо?
Спорить с последним было глупо.
Ужон с Крючком стали перекидывать веревку через дерево.
Тут Фейка вдруг встала и, не открывая глаз, побрела к мурашу. Встала перед ним, повернулась к отряду. Насекомовидный попытался ее оттолкнуть. Девочка уперлась, глаза открыла.
Глаза, огромные, нечеловечьи, казалось, весь полуденный пронзительно-голубой небосвод отражают.
- Оно и понятно, - помолчав, заметил Лампус. - Оба дарка, да еще в одной щели насиделись. Понятное дело. Надо бы девчушку увести.
- Так что, взять ее под мышку… - заворчал Крючок, но с места не двинулся.
Стояла Фейка, неестественно маленькая - по пояс нелепому мурашу, и такая… правильная. Соразмерная и идеальная, несмотря на так и не подогнанное платье из рубашки с нехорошими пятнами на правом боку. Шапочка грубо обрезанных волос, оказавшихся волнистыми, теперь светилась в солнечном свете всеми цветами радуги. Глаза огромные, наверное, ночные. Да и все такое возмутительно правильное, не детское, не женское, почти и не сексуальное. Ну, почти. Мин, бедняга, совсем того… А ведь она, наверное, даже не дарк. Чудилось мерцание за ее спиной. О крыльях оборванных флотские наверняка и не подозревали, но и им ведь что-то этакое чудилось… Волшебное.
Ужон в сердцах сплюнул.
- Да, - согласился Лампус. - Видать, погодить придется. Сейчас вздернем, и выйдет, как Ашка любит вопить, - "хамоватски".
- Хамски, - поправила Даша. - Только я не по этому поводу…
- Так тот самый повод и есть, - проворчал Крючок. - Вот верно говорят - "пойдешь с бабами, у хиток только и спохватишься".
Фейка сделала жест - благодарила. Доходчивая у нее жестикуляция. А улыбка еще доходчивее.
Даше самой захотелось сплюнуть. И зачем боги и природа такое вот изящество сотворяют? Смотришь, смотришь… Вот и Костя пялится. И ничего ведь не скажешь. Волшебство, оно такое…
А мураш стоял, прямой, замерший, словно ничего и не понимал. Железный чело… тьфу, насекомый. Тоже небось герой Муравейника.
* * *
- Я вообще ничего не понимаю. Дар этот проклятый, одно беспокойство…
Костя шел в арьергарде, Мин с ним. Никто не мешал, а поныть хотелось до невозможности. Кому же плакаться, как не маме-хозяйке? Понятно, и доку, поскольку вопрос напрямую со здоровьем связан. Серобок тоже слушал и сочувствовал - он вообще для мула уродился весьма разумным.
- Вот ты маешься, - леди Эльвира покачала головой. - Слышишь этих скотов полуразумных - плохо. Не слышишь - еще хуже. Что тебе этот дар дался? Рассосался, и слава богам.
- Так он же не рассосался. Я нашего жутко чувствую. И вот ослы опять пить хотят.
- Ну, это королевской мудрости довод. Ослы или пить хотят, или жрать. Тут без всякого дара понятно. С нашим полудиким еще яснее. Я вчера слышала, как пираты ему кружку налить предлагали. Всем видно - мается. Ладно бы просто запрыгнуть невтерпеж было. А тут… прямо баллада благородная на глазах начертается. Хоть на Бочечку его подсаживай, блудуна-страдальца.
- Элен, ты жестокосердечна. У Минимума искреннее чувство, - мягко возразил док.
- Это и пугает, - проворчала Эле. - Полумирный полукровный полударк. У него получувство должно быть. А тут такие страдания вопиющие. Вся банда глазеет. Нет, лучше бы его наши бандюги вовремя к Бочке пристроили.
- Да он бы сблевал, - сказала Даша. - Шлюха его пугает.
- Чувствительный какой. Можно подумать, флотские от нее без ума. Ничего, пользуются, - Эле вздохнула. - Воспитанные благородные люди обязаны уметь воздерживаться. Хотя это и нелегко.
- Элен… - укоризненно одернул док.
- Аша вполне взрослая. Даже замужняя. А в том, что воспитанная, ни у кого сомнений нет. Вот если бы еще по пустякам не беспокоилась…
- Так какие пустяки?! Меня нестабильность пугает. То чувствую, то нет.
- Как версию можно допустить, что животные иногда не думают, - сказал док. - Ощущают комфорт, вот вполне спокойны и счастливы. О чем, собственно, им размышлять?
- По-моему, Вас-Вас всегда о чем-то думал, - в сомнениях пробормотала Даша.
- Он вообще большим философом был, - хмыкнула Эле.
- Полагаю, животные весьма различаются характерами и, хм, способностями к отвлеченному мышлению. Собственно, как и люди, - заметил док.
- Без мыслишек людей я как-нибудь обойдусь, - заверила Даша. - Вот Фейку я не понимаю, и этого… чернорукого.
- Возможно, они принадлежат к расам, равно далеким и от диких дарков, и от людей, - выдвинул гипотезу Дуллитл. - Я как-то занимался сравнительным метаболизмом…
Даша послушала довольно интересный отчет о научной деятельности дока в его бытность удаленным практикующим терапевтом.
Отряд спускался в очередную лощину. Рельеф очевидно менялся. Все чаще попадались пальмовые рощи. Вчера флотские орали, разглядев в небе пару чаек. Сейчас ветер дул в лицо и действительно пахло морем.
- Лучше бы ее не мыли, - невпопад ляпнула Даша.
Док осекся, а Эле кивнула:
- Твоя правда. Хитрая она, зараза. Не чета нам. Была бы покрупнее, остались бы мы с тобой без мужской поддержки.
Док фыркнул, потом они с Эле захохотали, и Даше полегчало. Действительно, разве Костя на волшебство поддастся? Хоть крылатое, хоть бескрылое…
* * *
В животе бурчало от кокосов. Сытные, конечно, но нужно поосторожнее.
Даша сидела часовым. Вернее, женщин не задействовали - бойцов и так хватало, но Костя заступил в самую глухую пору, и составить компанию мужу было самым естественным делом.
- Во дает, - заметил лохматый, прислушиваясь к оглушительному храпу Маяка.
- Ревун корабельный, - Даша подняла лицо к нему - шелестели листья пальм, мелькали за ними звезды. Москитов вообще не было. И вообще дышалось удивительно легко. Сгинули болота.
- Если по сути, - Костя вернулся к основной теме беседе, - то почему нам не решить, что разумные дарки просто не хотят, чтобы их мысли знали посторонние? У Мина ведь получается думать "правильно"? А он не слишком-то от тебя прячется и таится.
Даша пожала плечами:
- Что ему от нас скрывать? Но он знает, чем меня тот дурной мальчишка-колдун наградил. Ох, нехорошо так о мертвых. Но ведь на мне же не написано? Откуда Фейка и этот… могут знать?
- Может, тоже чувствуют? - предположил Костя. - Девчонка-то породы совсем нам неизвестной. Что мы о таких знаем?
- Девчонка… Угу…
Часовые обернулись на легкий шорох - между поклажи пробиралась темная фигура. Всю ночь бродят. Это все орехи сомнительные…
- Легка на помине, - вздрогнув, прошептала Даша.
Фейка остановилась рядом. Смотреть на нее стоящую было странно - Даша сама себе казалась ужасно большой, громоздкой, толстоногой. Костя, очевидно, чувствовал примерно то же, поскольку как-то неловко заерзал.
Фейка взмахнула руками - плавные, в то же время довольно резкие движения.
- Поговорить хочет, - пробормотал Костя.
- Да я поняла. Только с тобой или со мной?
Фейка улыбнулась, сделала объединяющий жест.
Похоже, показывая не только то, что к обоим обращается, но и что понимает все, что… В общем, все.
Странная это была беседа. Даша завороженно следила за жестами, дополняемыми улыбками крошечного рта и взмахами неестественно длинных ресниц. Совсем Фейка в себя пришла - энергичная, пластичная. Костя смотрел, приоткрыв рот. И ведь ничего в этой пантомиме не было фривольного и игривого. Маленькая ожившая девочка… ладно, маленькая женщина. Даша осознала, что ведет весьма оживленную беседу.
- Ага, значит, тебе на восток нужно? Да как же ты одна?
…
- Уверена? Дней восемь? И заслоны обойдешь? Дальше знакомые места?
…
- Да, понятно, разве место тебе с нами.
…
- Ой, да ладно. Если б мы в дыре сидели, ты бы наверняка тоже помогла. Нужно что в дорогу? Оружие ведь - вряд ли. Может, финансово помочь? Мы, конечно, не миллионеры, но не последнее предлагаем. Отдашь когда-нибудь.
…
- Ну, не нужно, так не нужно. Помочь в другом? И что именно?
Просьба у Фейки была. Непростая такая просьба. Понятная, но несколько… провокационная. Вернее, не просила ожившая Дюймовочка, а сделку предлагала. Довольно хитрую.
- Слушайте, я Лампуса и наших позову, - сказал Костя, понимавший странный диалог ничуть не хуже самой Даши.
Фейка с готовностью согласилась. Видимо, напрямую с командованием отряда она говорить не решилась.
Костя пошел будить старших, а Даша осознала, почему Фейка именно к ней обратилась. И почему ночью.
Открылась Фейка. Всего на миг преграду сняла. Только Дарье Георгиевне, особе пожившей и вроде бы давно лишившейся романтических фантазий, этого мига вполне хватило.
…Когда к костру подошли зевающие Эле с доком, Даша все еще сидела в шоке. "Выпучивши глаза и окаменев" - как выразилась мама-хозяйка, когда утром вспоминала ту беседу. Но ночью прийти в себя Даше не очень-то дали. Приплелся сердитый Лампус, и Фейка начала объяснять. Потом Косте снова пришлось идти и будить Крепа - бородач считался среди флотских весьма опытным шкипером. На севере и сам снеккар водил…
На пантомиму разговор живо перестал походить.
- Да я вообще не понимаю, как она знать-то может?! - шумел Лампус.
- Позвольте, а что мы потом без припасов будем делать? - беспокоился док.
- Не, нам самим такой переход не осилить, - сокрушался Креп.
Фейка всем отвечала, показывала ручками изящными, в воздухе рисовала. И улыбалась, улыбалась… И не поверить этой улыбке трудно было.
Фейка хотела помочь. Всем. И спасителям своим грубым-хамоватым, и своему другу по сидению в шахте вонючей. Меняла Фейка корабль на жизнь жука чернорукого.
К дискуссии не замедлил присоединиться Мин, ничего в морском деле не понимающий и потому крайне заинтересованный. Потом остальные проснулись. Гвалт стоял такой, что Костя взял копье, поманил Мина, и они отправились охранять лагерь подальше от воплей. Полукровке, конечно, страшно хотелось послушать, но боевая задача прежде всего.
А Даша осталась переводить. Как-то получилось, что именно она Фейку лучше всех понимала.
- Да хитки заслюнявь жука вашего! - орал Лампус. - Мы уж думали ему на берегу пинка дать, да и пусть в свое логово ползет. Такого вешать - один убыток веревки и никакого удовольствия. Но вот она говорит - корабль без резни будет. Это как? И, главное, откуда она знает, что мы прямиком к нему выйдем? Океан - ох, велик. Да и Желтый берег длинен. Нет, пусть скажет!
- И что за корабль-то?! - надрывался Ужон.
Фейка объясняла. Даша уточняла детали:
- Чувствует она. Ветер несет. Ну, это пророчество такое легкое. Что-то может и не совпасть, но в целом… А в кораблях она не разбирается. Драккар или парусник какой, как она объяснит? Да не орите вы хором…
А, устрица их обмочи, все равно орали. Целительница Эльвира и Лампус гаркали, порядок наводя. После мига тишины ор вновь начинался. Только Бочечка вновь заснула, да Мураш сидел молча, слушал.