Глава 2
ОБРАЗ ЗМЕЯ
Несмотря на смуглую кожу и низкий рост, Глендруид явно не соответствовал расовому типу своей планеты. Сильвангцы отличались кожей темно-серого цвета и крупными, грубыми чертами лица, свойственными гуманоидам на ранних стадиях эволюции.
"Странный парень, - подумал Платон. - Ему гораздо проще было бы сделать виртуальный доклад и не тратить уйму времени и денег на путешествие. А тема-то, тема! "Образ Радужного Змея в доирунгийской культуре". При чем тут образ змея? Здесь же конгресс археологов!"
Очевидно, недоумение Платона разделяло большинство присутствующих. По залу гулял шепоток, вертелись головы. Глендруид пронзительным голосом объявил тему доклада и немедленно приступил к ее раскрытию.
- На почитание Радужного Змея в доирунгийской и позднеирунгийской культурах впервые обратил внимание Морган Глендруид восемьдесят лет назад. Он собрал значительный материал, касающийся суеверных представлений об этом замечательном животном. Следует заметить, что представление о радуге как о животном широко распространено среди примитивных племен. Например, существует древнесильвангский миф, описывающий битву между демоном Айе и Радужным змеем. Тридцатью годами позже Арчибальд Глендруид отмечал, что символика Змея широко распространена на Сильванге с доисторических времен…
"Все это очень познавательно, но к чему он клонит?" - подумал Платон. Ему вдруг пришло в голову, что Глендруид завел разговор о змеях не просто так.
- Уважаемый коллега! Смею напомнить вам, что это не конференция по этнографии, - мягко прервал докладчика представитель оргкомитета. - Ваш интереснейший доклад, к сожалению…
- Понял, - коротко отреагировал Глендруид. - Это была вводная часть. Литературное вступление, если хотите. Итак, теперь перейдем к основной теме сообщения: результаты деятельности сильвангской экспедиции за последний год.
Сирианский свет за окнами слегка померк, вспыхнул демонстрационный экран, и на нем появилось голографическое изображение хорошо сохранившегося предмета сложной формы и непонятного предназначения.
Участники конгресса приумолкли и подались вперед.
- После долгих лет кропотливой работы участникам экспедиции удалось наконец проникнуть внутрь Большого Конуса, - драматически приглушив голос, начал рассказ Глендруид. - Напоминаю: Большой Конус - это колоссальных размеров сооружение в виде усеченного конуса, на вершине которого расположены старые кварталы города Ирунгу. Его предполагаемая высота более тысячи футов. Мы проникли в одно из верхних помещений, для чего нам пришлось прорубить штольню протяженностью около ста футов. Эта работа продолжалась три года. Притом заметьте, что мы долбили проход вслепую, можно сказать, наудачу, самыми примитивными инструментами!
Помещение - мы обозначили его как Хранилище - оказалось небольшой, наглухо замурованной комнатой, предположительно кладовой. Возможно, в нее вел потайной ход, но мы его пока не обнаружили. По всем стенам ярусами располагались полки, разделенные на ячейки. Некоторые из ячеек были пусты, в других находились разнообразные предметы. Их мы со всеми предосторожностями извлекли и поместили в сильвангский исторический музей. А сейчас вам будет предоставлена уникальная возможность раскрыть тайну древней цивилизации Сильванги…
- Демагог, - пробормотал сосед Платона, не отрывая, однако, заинтересованного взгляда от экрана. - Вечно одно и то же!
- Что, простите? - шепотом спросил Платон.
- Единственная цель этих громких заявлении вытянуть побольше денег из МГАО под свои раскопки, - сердито зашептал сосед Платону в ухо. Вы еще услышите душещипательный рассказ о том, как он три года долбил штольню киркой и пневматическим отбойным молотком! Понимаете, коллега, меня самого давно интересует история Сильванги, и мне просто больно смотреть, что этот болтун год за годом превращает ее в материал для желтой прессы. "Древняя раса космических магов", "Радужный змей существует?!", "Большой Конус - магнитный полюс планеты"… Хотя, наверно, только настоящий псих и может столько лет продержаться на Сильванге, - вздохнув, добавил он.
На экране между тем появлялся один артефакт за другим: зубчатые спирали, элементы доспехов, стилизованные фигурки странных животных… "Предположительно печать, датируется 2400 годом до нашей эры", - монотонно комментировал Глендруид. Внимание Платона привлек посох или жезл длиной около фута, покрытый геометрическим узором, напоминающим буквы, с раздвоенным наконечником из переливчатого сине-зеленого камня. Голограмма медленно поворачивалась вокруг своей оси. "Жезл с наконечником из селена. Имеет, судя по всему, ритуальное значение. Датировка проводилась, но время изготовления не установлено", - произнес Глендруид.
"Что мне напоминает этот жезл?" - наморщил лоб Платон. Что-то до боли знакомое, ну просто родное! Набалдашник должен сниматься: жезл довольно широкий и наверняка полый. Вот эти глубокие желобки для пальцев, чтобы жезл не выскальзывал из рук, указывают на то, что его трудно удержать - либо он очень тяжелый, либо… Где же он мог его раньше видеть?
Платону захотелось подержать его в руках, ощупать со всех сторон, проверить балансировку. А ведь, похоже, крепкий: если звездануть кому-нибудь по голове, мало не покажется. Вот оно! Скрытое оружие! Платон чуть не подпрыгнул на месте. Жезл был очень похож на его собственную тросточку, имевшую, помимо чисто декоративной, множество других полезных функций - только более совершенный, усложненный, словно бластер по сравнению с кремневым пистолетом. "Точно, оружие - уж я-то такие вещи нутром чую!" Платон с трудом удержался, чтобы не включить микрофон и не прервать докладчика, высказав свою гениальную идею вслух.
Голограмма жезла тем временем исчезла, и на экране появилась статуэтка змеи из радужного полупрозрачного камня. "А вот и тот самый змей, о котором я вам рассказывал", - самодовольно произнес Глендруид. Но Платон уже утратил интерес к докладу. "Что это я так разволновался? - подумал он с легким удивлением. - Жезл как жезл - мало ли их находят на всех планетах, где туземцы верят в колдовство?" Хотя… что-то в нем все-таки было: так подсказывала Платону интуиция, а он приник ей доверять.
"В перерыве обязательно поговорю с Глендруидом", - решил он наконец, глубоко вздохнул, чтобы окончательно успокоиться, и сосредоточил внимание на докладе. Но перед его глазами продолжала медленно поворачиваться голограмма раздвоенного жезла.
Найти Глендруида оказалось несложно. Платон увидел его возле бесплатного буфета, где сильвангский археолог в одиночестве уничтожал съестные припасы так интенсивно, словно голодал неделю. Вблизи Глендруид выглядел еще более помятым, чем на кафедре: его лицо покрывали полузалеченные язвы и шрамы, а кисти рук напоминали лапы крокодила.
- Приятного аппетита, - вежливо произнес Платон. - Разрешите представиться - Платон Рассольников, профессор археологии. Я хочу сказать, что восхищен вашим докладом…
Глендруид проглотил половину бутерброда, вытер рот салфеткой и протянул Платону руку.
Я не удивлен, - самоуверенно бросил он, - гораздо удивительнее для меня то, что остальные восприняли доклад как-то странно. Это настоящие архивные крысы - материалы полевых раскопок их совершенно не интересуют.
- Они ничего не понимают в археологии, - с готовностью подтвердил его слова Платон. - А вот я специализируюсь как раз на предметах материальной культуры. Признаюсь, в особенности меня заинтересовал ваш ритуальный жезл.
- Сразу видно профессионала! Это один из самых загадочных артефактов, найденных в Большом Конусе. Если бы я сейчас начал рассказывать все, что мне удалось узнать про эти жезлы, нам не хватило бы недели.
- А у вас есть какая-то теория? - осторожно спросил Платон.
- Магия, коллега! В первой части доклада я пересказал некоторые мифологические сюжеты, но мне не дали сказать главное: на Сильванге нет мифологии, есть только хроники, правда, в аллегорической форме. Во времена колдунов…
- Извините, а нельзя ли мне взглянуть на жезл? Я бы хотел подержать его в руках.
- Увы, я привез только голограммы, - вздохнул Глендруид. - Путешествие съело все сбережения. Когда я заплатил за гостиницу, у меня даже не осталось денег на питание. Но я надеюсь, что мое странствие окупится сторицей, если найдутся здесь люди, которых еще интересует судьба исторической науки.
- Но разве не проще было выступить виртуально?
Глендруид горько усмехнулся.
- Коллега, вы не знаете, что такое Сильванга. В моей хижине нет даже канализации, а вы говорите о виртуальном докладе. Если хотите взглянуть на жезл, вам надо лететь к нам. Я вас приглашаю - разумеется, если вы примете участие в раскопках, не станете приписывать себе мою славу и привезете какую-нибудь технику. Я еще расскажу вам, каких поразительных успехов мы добились с помощью обыкновенной кирки, но без современной техники раскопки, по правде сказать, почти не движутся.
Последним словам археолога Платон с охотой поверил. Переговоры продолжались недолго: было решено, что Глендруид вылетает сразу после окончания Конгресса, а Платон неделю-две спустя, что-бы успеть закупить снаряжение и подготовиться к экспедиции. Никакой оплаты, естественно, не предусматривалось. Глендруид поставил единственное условие: Платон оставит ему все землеройное оборудование, которое привезет с собой.
Глава 3
СИЛЬВАНГСКИЕ ДИПЛОМАТЫ
- Слушай, Эрик, - давай тебе тоже проденем кольцо в нижнюю губу! Нет, я серьезно. Дай-ка вилку!
- Да пошел ты!
- Попросим у того черного парня лишнее колечко. А что, у него много! Навертим опять же змею на шею, затянем потуже, и станешь такой же красивый…
- Я тебя этой змеей самого придушу, а кольца знаешь куда засуну…
- Эй, гляди! Змея-то живая! Шевелится!
Платон очнулся от воспоминаний и снова оказался в прокуренном салоне потрепанного межзвездного лайнера. Его соседям-шахтерам, судя по всему, надоели пошлые анекдоты, и их внимание переключилось на двух необычных пассажиров, сидящих впереди Платона. Судя по темно-серому оттенку кожи, они были сильвангцами - единственными в этом салоне. Они носили строгие чиновничьи костюмы фасона десятилетней давности. Вероятно, более точно их ранг можно было бы определить по многочисленным кольцам из белого металла с зеленоватым отливом, продетым во все возможные места. У старшего сильвангца, который сидел с надменным видом и делал вид, что не слышит шуток шахтеров, кольца болтались в носу, ушах, нижней губе и на бровях, а на шее действительно покачивалось нечто серебристое, похожее на металлическую змейку. Второй, молодой парень, у которого кольца были вставлены только в ухо и нос, похоже, чувствовал себя очень неловко и исподтишка бросал на шахтеров злобные взгляды.
- …Что вы хотите - это же сильвангцы! - раздался громкий насмешливый голос. - Самые натуральные дикари. Если бы мы им космопорт не построили, они бы так и сидели в своих болотах, змей жрали…
Платон увидел, что фигура младшего сильвангца дернулась, и на мгновение над спинкой кресла показалось полное яростной злобы лицо. Потом оно исчезло - пожилой схватил юношу за локоть и силком посадил на место.
- Нет, я больше не могу! - донесся до Платона взволнованный шепот. - Они оскорбили не только вас, меня, наш народ и наши обычаи, они посмели коснуться самого святого!..
Успокойся, Леза. Дипломат ты или нет? Это всего лишь проклятый шаранец. Какая разница, что он там протявкал? Если ты не станешь более выдержанным и хладнокровным…
Платон приподнялся и оглянулся назад, чтобы рассмотреть получше "проклятого шаранца". Высокий, стройный человек с очень бледной кожей и большими серыми глазами продолжал стоять и не мигая смотрел на сильвангских дипломатов, ожидая ответа. Но ответа не последовало, он презрительно скривил губы и сел.
"Крепкий парень, - отметил Платон, - надо будет как-нибудь спросить его, за что он так невзлюбил сильвангцев. А пока…"
Платон перегнулся через подлокотник и произнес, обращаясь к старшему сильвангцу:
- Это было возмутительно, сэр! Я просто потрясен тем, что на шаранских линиях никак не препятствуют подобному издевательству над пассажирами…
Встретив настороженные взгляды обоих дипломатов, Платон поспешил представиться.
- Платон Рассольников, профессор Галактического Оксфордского университета.
Лица сильвангцев сразу прояснились.
- Приятно познакомиться, профессор, - ответил пожилой. - Мое имя Кинту, я сильвангский атташе по культуре, а это Леза, мой секретарь. Да, нечасто встретишь на этом рейсе образованного человека. Я всякий раз с ужасом ожидаю перелета с Пифея на Шаран, когда возвращаюсь на родину. Какая жалость, что нет прямого рейса на Сильвангу! Но увы - наш космический флот в зачаточном состоянии. А позвольте узнать, что привело профессора Галактического Оксфордского университета в наши края? Я с трудом могу представить, что бы могло заинтересовать вас на Шаране…
- Я лечу к вам, на Сильвангу, - с любезной улыбкой ответил Платон. - Профессор Глендруид, руководящий раскопками Большого Конуса, пригласил меня поработать в местном историческом музее, изучить памятники доирунгийской культуры. Я по специальности археолог, - добавил он для полной ясности.
Кинту утвердительно покивал. Однако в глазах Лезы зажегся едва приметный огонек.
- Я знаком с Глендруидом, - сказал Кинту. - Он известный человек в Ирунгу, хотя, сказать честно, его считают чудаком и неудачником. Вы знаете, что еще его прадед пытался раскопать Большой Конус? С тех пор прошло почти сто лет, а музей по-прежнему спокойно умещается в крошечном двухэтажном здании. Так называемая "сильвангская экспедиция" не приносит нашей стране ни славы, ни прибыли, да еще Глендруид надоедает правительству каждый год просьбами об увеличении ассигнований ни раскопки…
- Неужели совсем не было интересных находок? А как же штольня, пробитая в Большом Конусе? Глендруид привозил на Конгресс довольно забавные вещицы, - возразил Платон. Слова Кинту разочаровали его: в докладе Глендруида ситуация казалась куда более обнадеживающей.
- Уверяю вас, правительство очень внимательно следит за ходом раскопок. Мы еще не потеряли надежду, что Глендруид разыщет что-нибудь стоящее. В конце концов, мы хотим точно знать, кто были наши древние цари и куда они ушли. Но увы - за последние пятнадцать-двадцать лет было найдено не более десятка предметов и все они совершенно непонятного назначения.
- Да, я видел их голограммы, - кивнул Платон. - Среди прочего шла речь о некоем жезле…
- Простите, сэр, он вас тоже заинтересовал? У вас есть какие-то догадки? - внезапно оживился Леза. - Мне бы очень хотелось знать… то есть это очень важно… для чего он был предназначен?
- Леза! - одернул его атташе по культуре. - Будьте снисходительны к горячности этого молодого человека, - добавил он, обращаясь к Платону. - Наши легенды наделяют Большой Конус и все, что в нем находится, магической силой. Вы незнакомы с мифологией Сильванги?
"Радужный змей и его образ", - промелькнуло в голове у Платона, но он ответил:
- Нет, не знаком.
- Во многих мифах говорится, что в древние времена Сильвангой правила раса великих колдунов. В джунглях кое-где сохранились барельефы, изображающие наших предков с такими вот жезлами в руках. Их нашел Глендруид - он просто помешан на мифологии.
- То есть жезл это не что иное, как волшебная палочка, - усмехнулся Платон. - Черт возьми, если мне удастся это доказать, я прославлюсь!
- Не смойтесь над серьезными вещами, сэр! - воскликнул Леза. - Если вы видели жезл и прикасались к нему, вы меня поймете. Его очертания настолько совершенны и утонченны, что одна мысль о том, чтобы причинить ему вред, должна казаться кощунственной. Когда я приходил в музей осмотреть новые находки и увидел жезл, я по своему недомыслию и непочтительности осмелился подумать: "Надо бы разобрать его и посмотреть, что там внутри". Но в этот самый миг свет померк в моих глазах, и мне явилось видение существа с белым лицом и глазами без зрачков. Я понял, что это дух жезла, и упал ниц. Дух сказал мне: "Даже не пытайся разобрать этот жезл, а то с тобой произойдет нечто такое, что от твоего тела не останется даже пепла, а про участь твоей души я вообще лучше промолчу". Потом видение исчезло. Я очнулся на полу, и у меня страшно болела голова, - шепотом закончил рассказ Леза.
Платон хотел было деликатно посмеяться, но заметил, что Кинту воспринял рассказ секретаря более чем серьезно, и прикусил язык.
Под потолком замигали красные лампочки, и из невидимых динамиков раздался голос, объявляющий, что лайнер входит в атмосферу Шарана. Прозвучала просьба пассажирам занять свои места, но никто и ухом не повел; галдеж даже усилился, и шахтеры, пошатываясь, побрели в сторону выхода.
- Не тревожьтесь, перегрузок не будет, - успокоил Платона атташе. - Гравитация на Шаране слабая, атмосферы почти нет. Над их главными городами, Холлинтауном и Шленкер-сити, возведены защитные купола, а остальные поселения не более чем наземные станции рядом с шахтами. Что же, уважаемый профессор Рассольников, было приятно с вами познакомиться. Когда прибудете в Ирунгу, приходите прямо во дворец правителя, скажите, что от меня, и вам подыщут подходящее жилье. Сразу хочу предупредить вас - не останавливайтесь в местных гостиницах, а то однажды утром можете не проснуться.
- Высокий уровень преступности или ненависть к иностранцам? - на всякий случай спросил Платон.
- У нас всегда неважно относились к гостям с других планет. А если вас, чего доброго, примут за шаранца, что довольно легко…
Платон почувствовал едва уловимый толчок, и громкий голос объявил: "Посадка завершена. Пассажирам приготовиться покинуть лайнер. Надеемся, полет доставил вам удовольствие".
- Вот мы и прибыли, - сказал Кинту, вставая с кресла и растирая занемевшую поясницу. - Челнок на Сильвангу отправляется через сорок минут. Если хотите, мы можем прогуляться по Холлинтауну, хотя, честно говоря, ничего интересного вы там не увидите.
- Благодарю за предложение, мне еще надо получить, багаж. Личных вещей при мне немного, но я везу Глендруиду трех землеройных роботов.
- А, ну тогда… - Кинту вежливо раскланялся, коснувшись ритуальным жестом всех своих колец по очереди. - Желаю приятного путешествия, и до встречи в Ирунгу!
- Позвольте по приезде нанести вам визит, - произнес Леза с глубоким поклоном. - Я хотел бы еще побеседовать с вами о магическом жезле…
- Буду рад, - успел ответить Платон, и на выходе их разделила толпа.