Глава 8
ЛИГА ОХРАНЫ ПРИРОДЫ
Разбудили его человеческие голоса. Сначала они перекликались где-то в отдалении, не проникая в сознание Платона, потом он ощутил какую-то тряску, и под конец его без церемоний окатили водой. Платон разлепил веки и увидел перед собой улыбающиеся лица.
- Наконец-то! - радостно выкликнул кто-то. - Мы уж думали, он не проснется.
- Скажите, кто вы и как вас зовут? - строго спросил Платона пожилой человек в мундире Межгалактической Лиги Охраны Природы.
Платон зевнул и представился.
- Великолепно! - непонятно чему обрадовался пожилой. - Разум в порядке, реабилитации не потребуется.
Стоящий рядом смуглый человек в такой же униформе сделал пометки в каком-то журнале.
- Теперь еще один важный вопрос, - нахмурился пожилой. - Скажите, вы ели здесь что-нибудь? Или, может, пили местную воду?
Платон отрицательно покачал головой.
- Подумайте хорошенько! А то последствия могут быть крайне неприятными.
Вторично получив отрицательный ответ, пожилой человек произнес:
- Запишите: промывание желудка не требуется.
Платон, слегка шатаясь, поднялся на ноги. Его одолевала беспричинная слабость. Неподалеку он увидел космический корабль с символикой Межгалактической Лиги Охраны Природы. Два человека копались в обломках его спасательной капсулы, еще трое стояли рядом с ним: пожилой, смуглый и серокожий юноша, чье лицо показалось Платону очень знакомым. Юноша широко улыбнулся и сказал:
- Господин Рассольников, разве вы меня не узнаете? Я Леза, помощник господина Кинту, атташе по культуре. Помните перелет на Шаран?
- Рад вас видеть, Леза, - ответил Платон. - А разве вы не в тюрьме?
Представители Лиги подозрительно покосились на Лезу. Тот покраснел и торопливо произнес:
- Это было недоразумение. Точнее, провокация, совершенная группой неизвестных авантюристов. Обвинение против правительства Сильванги в подготовке мятежа давно снято за отсутствием доказательств. Холлинтаун принес официальные извинения. А меня и господина Кинту продержали на Шаране всего две недели.
- Две недели? - недоверчиво сказал Платон. - Леза, вы не оговорились? Я вылетел с Шарана три… нет, четыре дня назад.
- Уважаемый профессор, - сочувственно произнес пожилой защитник природы, - приготовьтесь к шоку. Вы попали в очень необычное, я бы даже сказал, опаснее место. В Сердце Альчеры свои законы. Даже время здесь течет по-другому. Словом, с момента вашего приземления прошло три месяца.
- Не может быть, - автоматически ответил Платон, а потом подумал: а почему бы и нет? Во Вселенной бывают и более странные вещи. Он представил, сколько времени было потеряно впустую, и заскрипел зубами от досады.
- Мы получили официальный запрос от правительства Ирунгу около трех недель назад, - продолжал пожилой.
- Это благодаря мне его послали, - встрял Леза.
- В нем говорилось, что в районе заповедника потерпела крушение сильвангская прогулочная яхта, не предназначенная для межпланетных путешествий. Она послала сигнал SOS и исчезла без следа. В связи с этим нас просили обыскать астероиды заповедника - ведь там могли оказаться выжившие пассажиры. Разумеется, мы не могли отказать и снарядили вот эту спасательную экспедицию. Ваши шансы на выживание были ничтожно малы. Повторяю - это очень опасное место. Если хотите, на корабле вам расскажут более подробно.
- Еще как хочу, - согласился Платон и побрел к кораблю, поддерживаемый под руки представителями Лиги. - А еще я хотел бы поговорить с вами, и желательно наедине, - негромко сказал он Лезе. - У меня накопилась масса вопросов.
Спасательная партия загружалась в корабль. Перед глазами Платона в последний раз мелькнули цветущие склоны холма. Несколько минут люди простояли в шлюзе, ожидая, пока насосы выкачают местный воздух и заменят его обыкновенным.
- Придется подождать, - сказал Платону один из спасателей. - В одну из первых экспедиций корабль как-то взлетел с местным воздухом, и, когда он оказался на орбите, воздух просто исчез. Команда едва не задохнулась - к счастью, сработала автоматическая система аварийной подачи кислорода. Поэтому мы и спрашивали, не пили ли вы местную воду, а то вас могут ждать проблемы с желудком, вплоть до полного обезвоживания организма.
В памяти Платона всплыл исчезающий в пропасти цветок.
- То есть любая материя с Альчеры в обычных условиях исчезает? - уточнил он.
- Совершенно точно, - ответил собеседник. - И не только материя. Если бы вы знали, что там происходит с человеческим мозгом…
Первая экспедиция прибыла на Альчеру около 300 лет назад, когда начиналось освоение Шарана и приобщение к цивилизации совершенно дикой Сильванги. Астронавты случайно заметили зеленые астероиды неправильной формы, восхитились, передали сообщение о готовящейся высадке и пропали без вести. Вскоре к ним на выручку отправился второй корабль. Это была чисто спасательная экспедиция, готовая к любым сложностям.
- Я читал отчет о второй экспедиции перед вылетом на Альчеру, - рассказывал Платону спасатель. - Надо сказать, он впечатляет. Спасатели высадились на том самом лугу, только ближе к лесу. Они увидели корабль: он был пуст, хотя его экипаж составлял десять человек. На крики спасателей никто не отозвался. Тогда начали планомерно прочесывать поверхность астероида и через несколько часов нашли шесть человек. Все они, кроме одного, в бессознательном состоянии лежали на земле, и разбудить их не удавалось. Трое проснулись на корабле, два так и не очнулись. У проснувшихся наблюдались нарушения речи и ориентировки, потеря памяти и резкое истощение организма. Но гораздо интереснее была ситуация с тем человеком, который не спал. Его нашли, когда он сидел на берегу ручья и, не отрываясь, смотрел на воду, погруженный в свои мысли. От спасателей он отмахнулся, заявив, чтобы они оставили его в покое. На попытки заговорить он не реагировал и при этом нес какую-то псевдофилософскую чепуху. Когда раздраженный командир приказал силой посадить этого человека на корабль, тот начал вырываться и кричать, что вне Альчеры он умрет. Его слова оправдались: он прошел курс лечения, но так и не избавился от глубокой депрессии и вскоре покончил с собой.
На этом неприятности второй экспедиции не закончились. Мало того, что при взлете они чуть не задохнулись, - исчезли образцы растений, пробы грунта, словно их и не было. Пропали также несколько найденных в "часовне" предметов. Когда спасатели сообщили об этом факте в Лигу Охраны Природы, в чье ведение была передана Альчера, на вывоз любых предметов был наложен запрет.
Представители Лиги побывали на астероиде несколько лет спустя, и с тех пор он и еще два, меньшего размера, были объявлены заповедником и запретной зоной. За триста с лишним лет нога человека ступала на Альчеру не более трех раз.
Шлюз открылся, и люди вошли в корабль. Платона проводили в медицинский отсек, положили на антигравитационную койку и облепили датчиками. Смуглый спасатель, оказавшийся врачом, объявил, что организму Платона предстоит тяжелое потрясение и лучше, если время перелета он проведет во сне.
- Я и так проспал три месяца! - возмутился Платон и задал вопрос, который давно вертелся у него на языке: - А куда мы летим?
- Разумеется, в Ирунгу! - недоуменно поднял брови врач. - Куда же еще? Ведь вы именно туда отправлялись путешествовать на своей "яхте, не предназначенной для межпланетных полетов"? И как это вас занесло прямо к заповеднику? - насмешливо добавил он.
- Да… то есть, нет… - смешался Платон. Ладно, все это предстояло выяснить позднее.
Сначала необходимо было слегка подлечиться - он и впрямь чувствовал себя с каждой минутой все хуже и хуже.
ЧАСТЬ 2
МАГИ И АТЛАНТИДА
Глава 1
В ИРУНГУ
Платон в одних трусах валялся в гамаке в номере лучшей гостиницы Ирунгу "Закамора", ждал в гости профессора Глендруида и любовался архаичным вентилятором под потолком, гнавшим на него волны горячего воздуха. Глендруид обещал прийти к семи утра, но сейчас была уже половина одиннадцатого, а его все не было. Платон не отчаивался: за неделю своего пребывания на Сильванге он успел изучить местные нравы, а отчасти и сроднился с ними. По его расчетам, Глендруид должен был подойти часам к трем и непременно забыть то, что обещал принести. Платон никуда не спешил - он считал, что может позволить себе небольшой отдых после шести дней напряженной архивно-розыскной работы.
Корабль Лиги Охраны Природы прибыл в Ирунгу ранним утром. Хорошо, что это был не день, думал Платон: едва оказавшись снаружи, он почувствовал себя так, словно попал в баню. Одежда мгновенно промокла в нестерпимо влажном и горячем воздухе, в котором к тому же явно не хватало кислорода.
На выходе из космопорта Платона ожидала торжественная встреча. Почетный караул в перьях и браслетах проводил Платона во дворец Императора, где археолога ждал обед из тридцати блюд, приуроченный к его чудесному спасению. Император, темнокожий человечек в мешкообразном национальном костюме, произнес цветистую речь, в которой объявил профессора Рассольникова своим почетным гостем и подарил тяжелое серебряное ожерелье, что было весьма кстати, поскольку денег у археолога почти не осталось. В тот же вечер Платон, хоть и с тяжестью в желудке, энергично приступил к сбору сведений. Слишком много было белых пятен - их надо было устранить.
Еще в пути Платон расспросил Лезу, и его рассказ пролил свет на некоторые обстоятельства. Леза не забыл о том случайном разговоре в пассажирском лайнере и после своего освобождения принялся за поиски профессора Рассольникова. На Шаране ему после долгих проволочек сообщили, что вышеупомянутый профессор давно отбыл на Сильвангу на частном корабле. Леза прилетел домой и убедился, что никаких частных кораблей туда не приходило. Казалось, "Бетельгейзе" пропала где-то в космосе. "Я почти опустил руки, - рассказывал Леза, - но чуть ли не месяц спустя в случайном разговоре штурман нашего единственного грузового корабля упомянул, что на третий день после событий на астероидах он поймал сигнал SOS. Сигнал передавали на протяжении минуты, а потом он неожиданно оборвался. Штурман успел засечь координаты, но, поскольку этот сектор контролировали шаранские крейсеры, он решил туда не соваться, и предоставил спасать незнакомца шаранцам. Я догадался, что снова напал на след. На всякий случай я запросил Холлинтаун. Их ответ меня удивил: никакого сигнала SOS они якобы не перехватывали. Это явно была ложь, и я заподозрил худшее - что вас выпустили с Шарана, чтобы не осложнять отношений с метрополией, а потом просто подбили в космосе. Но мне не хотелось сдаваться. Существовала теоретическая вероятность, что вам удалось посадить корабль на один из заповедных астероидов, и я вызвал Лигу Охраны Природы".
В первую неделю пребывания в Ирунгу Платону удалось собрать немало интересных сведений об Альчере. Местные жители и по сию пору считали ее обителью богов. В связи с этим их отношение к побывавшему там Платону оказалось двояким: одни предлагали обожествить его, другие - сначала подвергнуть ритуальной казни, а обожествить потом.
Сильванга поразила Платона свирепостью климата. Прочее он предвидел, поскольку ему не раз приходилось бывать на отсталых мирах. Город Ирунгу представлял собой скопление деревянных домов на сваях. Административный центр Сильванги располагался на огромном, покатом, полностью застроенном холме. Над тростниковыми крышами возвышалось нарядное белое здание императорского дворца - бывшего музея истории. Проживало в Ирунгу около тридцати тысяч человек, еще около пяти тысяч - в окрестных деревнях, и не более десяти тысяч - на другом полюсе, где условия жизни были еще хуже.
В первый же вечер Платон в сопровождении Лезы и нескольких охранников решил погулять по городу. Они вышли из отеля и медленным шагом направились к нынешнему историческому музею. Деревянные тротуары прогибались и подозрительно чавкали под ногами; в воздухе с низким гудением проносились огромные стрекозы; встречные сильвангцы провожали Платона долгими недоброжелательными взглядами. Где-то за джунглями заходило солнце. Компания поднималась к вершине холма, петляя по узким улочкам. Попутно Леза знакомил Платона с местными достопримечательностями.
- На этой площади у нас рынок - только учтите, что в семь утра вы тут уже ничего не купите. Что здесь продается? В основном продукты питания: плоды мау-мау и юха, бешеные помидоры, побеги плотоядных лиан. Охотники привозят дичь, но вам я ее покупать не советую: почти все животные на Сильванге ядовиты, и их мясо надо уметь готовить. Вот там, подальше, торгуют браконьеры. Для местных их товары дороговаты, но, если захотите устроить пир, я с удовольствием помогу вам выбрать и приготовить все, что вам приглянется.
Что с тем человеком у столба? Это, вероятно, показательная казнь браконьера. Один из самых гуманных видов казни: человека привязывают к столбу, обмазывают специальным составом, и через какой-нибудь час его дочиста обгладывают стрекозы. Нет, второй человек не палач. Скорее всего, это повар из какой-нибудь харчевни: он собирает стрекоз, которые уже наелись, а потом из них получится изысканная приправа. Вас затошнило? Только не показывайте виду, а то вы обидите повара - вкус у стрекоз отменный.
Это - святилище Радужного змея. Вам туда нельзя, но могу немного рассказать - в самых общих словах, поскольку я посвященный пятой степени и обязан хранить секреты храма. Культ Змея - самый распространенный на нашей планете. Само название планеты - в нашем произношении Селванга - означает одно из его имен. Радужный змей - символ жизни, в противоположность Айе - ворону с крыльями из жидкого стекла, огненному богу смерти… Кстати, обернитесь налево - там ночной бар "Танцующая змея", куда я вам ходить категорически не советую: зайдете один, живым не выйдете. Там, скажу по секрету, собираются парни из так называемого Общества Радуги, которые ратуют за вселенское господство Сильванги и ненавидят всех белокожих, особенно выходцев из Шарана… А вот памятник дедушке нашего императора - он пытался провести судебную реформу, но однажды его нашли задушенным в собственной спальне… Там, слева, здание - это музей, запоминайте дорогу…
- А где же ваш знаменитый конус? - спросил под конец экскурсии Платон, утомленный жарой, непривычным тяготением и затянувшейся прогулкой. - Я видел дворец и кучу домиков на ножках, но конуса как-то не приметил.
- Да вот же он! - удивленно ответил Леза и обвел вокруг себя руками. - Весь холм, на котором стоит город, и есть Большой Конус. Мы весь вечер по нему ходим.
…За окном завопила какая-то местная птица. Платон очнулся от дремотного состояния и взглянул на часы. Ого, половина второго! Пора было возвращаться к активной жизни. Платон вылез из гамака, прошел по камышовым циновкам в ванную и поплескал в лицо горячей водой с запахом серы. Возвращаясь обратно, он бросил взгляд на тумбочку у кровати и нахмурился. Предмет, лежащий на тумбочке, явно противоречил увлекательным рассказам защитников природы. Это был браслет из "часовни", и он никуда не исчез.
Глава 2
ПЕРВЫЙ ВИЗИТ В АРХИВ
Когда Платон вышел на улицу, на него обрушилась вся мощь сильвангского солнца. Он физически ощутил, как потоки солнечной радиации пронизывают его тело. Археолог поспешил укрыться под тростниковым навесом над входом в отель. "Надо что-то сделать, - подумал он, вытирая пот со лба. - Либо носить костюм на голое тело, либо переходить на местную форму одежды. А для начала надо усилить мощность вентилятора в шляпе".
Приближался самый жаркий час дня, и солнце палило вовсю. Пробегавшие по улице столичные жители, полуголые или с ног до головы укутанные в многослойные хламиды, в зависимости от общественного статуса, с удивлением поглядывали на высокого иностранца в элегантном белом костюме, который с сосредоточенным видом ковырялся в своей шляпе. Наконец он выпрямился, водрузил шляпу на голову и с облегчением вздохнул.
В этот миг раздался радостный возглас, и под тростниковым навесом появился долгожданный профессор Глендруид. Его сопровождал плечистый молодой человек в бурнусе, держащий над головой профессора полотняный зонтик.
- Здравствуйте, дорогой коллега, - воскликнул Глендруид и принялся трясти Платону руку. - Наконец-то вы добрались! Я счастлив слышать, что с вами все в порядке. На днях вас собирались официально признать пропавшим без вести, и это значит, что ваши замечательные землеройные аппараты передали бы историческому музею только через три месяца. Ну, теперь-то мы сможем воспользоваться ими в любое время. Три месяца я бы, наверное, не выдержал.
"Очень любезно", - подумал Платон, приветствуя профессора, и спросил:
- Ну что, мы идем в архив?
- Да, да, только выпью каплю сока. Кстати, познакомьтесь: Симо Оппенгейм, мой помощник. Он будет сопровождать вас по местам наиболее интересных находок - я уже не в силах ползать по джунглям без очень существенного повода.
Молодой человек пожал Платону руку так, что у того хрустнули кости. Платон обратил внимание, что Симо, несмотря на сероватый оттенок кожи и длинные, мелко вьющиеся черные волосы, правильными чертами лица совершенно не походит на типичного сильвангца.
- Рад познакомиться, профессор, - сказал он на интерлингве с сильным акцентом.
- Взаимно, - ответил Платон. - Вы не очень похожи на жителя Ирунгу…
Симо Оппенгейм замялся с ответом. За него ответил Глендруид:
- Симо метис. Его отец приезжал сюда работать по контракту, а мать- местная. Детские годы он провел в охотничьей фактории и отлично ориентируется в джунглях. Кроме того, он настоящий фанатик археологии…
- А до какого времени открыт архив? - не очень вежливо прервал Глендруида Платон: он чувствовал, что профессор собирается засесть с коктейлем в тени надолго.
Глендруид понял намек, но не обиделся.
- Я понимаю, вам не терпится, - снисходительно произнес он, вставая из-за стола. - Не обольщайтесь - историю раскопок вы изучите, но открытий не сделаете. Открытия ждут вас в джунглях.
Архив, как и следовало ожидать, располагался в подвалах дворца. Глендруид провел Платона вниз по гнилой деревянной лестнице, и они оказались в полутемном, пустынном помещении. Над головой зловеще колыхались на сквозняке белесые полотнища паутины. На полу лежал густой слой пыли.
- Здесь хоть раз прибирали? - спросил потрясенный Платон.
- А кто этим будет заниматься? - развел руками Глендруид. - Я - единственный научный работник на этой планете. Вы можете представить, как я тут ползаю с тряпкой по полу?
Платон представил и втихомолку усмехнулся. Краем глаза он заметил улыбку на губах Симо.
- По крайней мере, здесь относительно сухо, - сказал в оправдание Глендруид. - Здешняя плесень может уничтожить лист бумаги за пару часов, а в архиве хранятся документы за триста лет, и ничего с ними не случается.
- Давайте начнем с самых ранних, - предложил Платон.