48
Оставшись один, Адам Соколов завалился в палатку собираясь выходить из нее только по необходимости: нужде и за едой, только так можно укрыться от пустого внимания посторонних. Никто не посмеет подойти и вызвать его на бессодержательный разговор. Тот кто внутри палатки или шалаше из фанеры неприкасаем. Лишь в экстренных случаях можно побеспокоить жильца.
Конечно, совсем от вопросов уйти не удалось. Заинтересованные люди отвечающие за безопасность станции интересовались, почему он остался, когда его друг ушел. Пришлось что-то придумывать и врать подключив все актерские способности. Основной упор Соколов сделал на то что им вообще-то надо в другую сторону на Заводскую, а приятель решил узнать нельзя ли тот же товар что им нужен приобрести на Октябрьской и так далее и тому подобное. А что за товар? Так это извините – секрет.
Вроде отвязались. Поверили или нет не так важно, главное что не тронут. Оснований нет. Беспредела допускать никто не станет.
Адам был свидетелем еще нескольких митингов и с тревогой наблюдал, как с каждым разом плешивый набирал все больше очков в свою политическую копилку. Все больше людей станции собиралось на его митинге и поддерживали его предложения все более энергично.
"С другой стороны, если убить его сейчас, спортсмены решат что это дело рук марксистов и тогда конфликт все равно вспыхнет, – подумал он анализируя обстановку. – А если оставить в живых вспыхнет стопудово…"
– Может, так оно и было на других станциях? – сказал он себе уже вслух. – Но там просто получались минимальные жертвы, а здесь если к власти придет этот лысатик, они будут максимальными. Никто от такого источника дохода просо так не откажется".
Прошло уже достаточно времени чтобы обернуться туда и обратно, и Адам сегодня-завтра ожидал появление Олега с уточненным приказом. Так что неудивительно, что он обращал самое пристальное внимание на вновь прибывших.
Вот появилась какая-то группа из четырех человек, но Олега среди них не оказалось. Адам все же обратил особенно пристальное внимание на одного из четверки. Кажется, он был приблудным. Так и есть, он отделился от троицы и стал действовать самостоятельно и с попутчиками больше не общался.
Следить за человеком нехорошо, не принято по многочисленным неписанным законам, что сами собой установились на станциях метрополитена и соблюдались всеми. Потому как обычно чужой пристальный взгляд сразу чувствуешь, что называется спиной и это всегда воспринимается, чуть ли не как угроза, вызов.
Но Адам никак не мог заставить себя не смотреть на него. Что-то в нем было неправильно. Вроде оснащен не ахти как круто, обычный рюкзак, старый, но в хорошем состоянии автомат, потертая одежда. И все же что-то выдавало в нем "крутяка".
Соколов понял что именно. Несоответствие скудного оснащения с манерой держаться и загаром. Да, люди наверху на солнце загорают даже зимой. Что-то связано с отсутствием озонового слоя, какие-то там вредные лучи доходят до земли без проблем. И судя по хорошему загару, он явно был сталкером, но старался не показывать этого.
А почему? Сталкеры заслуженно уважаемые члены подземного сообщества. Ведь они рискуют, пусть за вознаграждение, но рискуют, чтобы добыть что-то полезное для всех не в городе, он уже весь разграблен, а вдали от него, уходя на десятки, а то и сотни километров во враждебную среду, где не спрятаться от опасности скрывшись под землю. Многие даже стараются выдать себя за таковых. Дети так вообще мечтают стать бесстрашными сталкерами. Адам в свое время тоже мечтал.
"Может он простой углежог? – подумал Адам. – Тогда что он тут делает, да еще один? Да и не похож он на углежога. Не тот формат внешности…"
Мужик вышел из его поля зрения, уходя вглубь станции, если конечно при этом не вертеть головой ему вслед, а Соколов заставил себя не делать этого. В конце-концов не стоит нарываться на неприятности.
В этот день Олег так и не появился.
"Что ж, значит придет завтра", – подумал Адам готовясь ко сну.
В эту ночь сон был каким-то рваным, Адам часто просыпался, реагируя на звуки, на которые раньше он и ухом бы не повел. Где-то недалеко надсадно закашлялся старик, кто-то нечаянно слишком громко хлопнул дверью кабинки туалета, какой-то ребенок вскрикнул во сне от приснившегося кошмара…
"Может это и то что я так плохо сплю взаимосвязано? – подумал он поворачиваясь на другой бок. – Дети лучше чувствуют внешнюю среду, ауру, они еще недостаточно огрубели. Да и я еще не слишком взрослый если уж на то пошло…"
Доносились другие тревожащие звуки ночной станции. Тем не менее Адам снова начал рывками проваливаться в сон, когда едва заметная перемена освещенности заставила его напрячься мгновенно проснувшись. Кто-то медленно двигался вдоль его палатки, и темное пятно силуэта от ночного освещения двигалось к входу.
Соколов зашарил рукой в поисках автомата. Но не успел он его схватить, как чья-то рука резко отодвинула край полога, и внутрь просунулось что-то длинное цилиндрической формы.
"Глушитель!" – осенило Соколова, и он слетел со своего места в другой конец своего убежища.
Тут же раздалось несколько чавкающих хлопков и матрас с одеялом, на котором он только что лежал, вздыбился в нескольких местах и вверх взлетела белесая набивка. Запахло сладковатой гарью.
Адам резко передернул затвор, и сам открыл ответную стрельбу, прошивая палатку и разрывая ночную тишину, еще во время первого выстрела, понимая, что зря, не попал и уже не попадет. Стрелок хорошо расслышал, как он взвел автомат, и успел отскочить в сторону, уходя с линии огня.
В то же время его палатку продырявило в нескольких местах совсем с другой стороны, стрелок надеялся подстрелить его вслепую, но к счастью для жертвы он промахнулся… совсем чуть-чуть.
На станции тем временем уже царил настоящий переполох, люди с криками паники выскакивали из своих мест обитания. Кто-то включил дневное освещение и ртутные лампы под потолком начали протестующе мигать словно противясь преждевременному включению.
Адам тоже выскочил из палатки, прихватив свой рюкзак, на месте в замкнутом пространстве как в ловушке по любому оставаться, не стоило. Собственно говоря, срочно требовалось рвать когти с самой станции. Адам достиг края перрона и спрыгнул вниз на пути. Пригибаясь, он помчался прочь, абсолютно не понимая, что произошло, но, точно зная, кто его пытался убить, но опять таки не представляя за что.
Раньше он с этим человеком не встречался, и тем более не конфликтовал до такой степени, что его захотели убить, это точно. Месть как ликвидатору одного из одиозных лидеров? Маловероятно, ведь они как правило оставались незамеченными. Хотя как вариант исключать нельзя.
"Ошибка?" – подумал Адам Соколов, вбегая в темный тоннель.
Вряд ли. Киллеры, а это киллер, в этом уже нет никаких сомнений, таких ошибок не допускают, они действуют наверняка.
Адам отбросил размышления, пролетевшие у него в голове как ветер за считанные мгновения, понимая что думать над всем этим нужно в спокойной обстановке и никак не на бегу рискуя споткнуться и расшибить голову. Если это случится, думать просто будет нечем…
49
– Стоять! – остановил Соколова выкрик постового. – Руки вверх!
Адам остановился и выполнил команду. Дергаться когда на тебя наставили пять стволов просто бессмысленно. Чуть что не так изрешетят так, что мама не горюй.
– Прошу вас пропустите меня! За мной гонится убийца!
– Пропустим, когда все выясним малец, – оборвал его главный. – А то может ты сам убийца?
"В каком-то смысле так оно и есть", – мысленно согласился Адам.
– Вон какой шум на станции, даже здесь слышно. Теперь медленно подойди.
Соколову ничего другого не оставалось, как подчиниться и разоружиться по требованию постовых. Они сейчас в своей власти и если убьют его, то им за это ничего не будет в принципе, скорее даже благодарность объявят.
Адам положил свой вещмешок и автомат сверху.
– Теперь отойди…
Его оружие тут же оприходовали. Самого Адама обыскали. В это время в глубине тоннеля послышался размеренный топот. Кто-то бежал не очень-то спеша, экономя силы и дыхание.
"Это он, – сразу понял Адам. – Настоящий профи".
– Это он, – сказал вслух Соколов. – Убийца.
Луч от автомобильной фары снова осветил темноту тоннеля и появившуюся в нем фигуру.
– Стоять! Руки вверх! – окликнули его точно также как Адама.
Киллер тоже без каких либо возражений подчинился и по требованию постовых также сложил оружие на вещмешок.
– Обыщите этого…
Двое постовых направились к киллеру, для проведения процедуры обыска.
– Повернись к стене. Руки за голову…
Киллер снова подчинился и даже расставил ноги. Но в тот момент, когда его, держа под прицелом, начали обыскивать, произошло то, чего так опасался Адам. Киллер развернувшись, одновременно уходя с возможной линии огня, неуловимым движением заломил проверяющему руки и расположил перед собой так что постовой стал его живым щитом, а в следующий момент у него в руке оказался уже знакомый Соколову пистолет с глушителем и защелкали быстрые выстрелы.
Адам успел упасть, а потом перебросил свое тело через мешки и ящики с песком что составляли "гнездо" поста, оказавшись в безопасности. Подхватил свой автомат и дал длинную очередь поверх мешков. Постовые же не успели ничего сделать и скорее всего даже осознать что произошло, повалившись на пол с простреленными головами.
Обесточив фонарь, оборвав провода ведущие к аккумулятору и погрузив тоннель в темноту, Адам еще раз перемахнув через мешки, метнулся дальше в тоннель.
Сзади загрохотало, кажется сразу из двух стволов. Обернувшись в падении, Адам убедился в этом, увидев два мерцающих огня выхлопов. Пули свистели в считанных сантиметрах, рикошетя выбивая искры из рельс, бетона стен и труб.
Как только стрельба прекратилась, Адам снова устремился вперед что есть сил, не зажигая фонаря. Темень была абсолютной, но он ни разу не споткнулся, более того, кажется он даже мог видеть в темноте, по крайней мере что-то такое он определенно ощущал и потому избегал всяческих неприятных моментов что его подстерегали на пути.
Противник тоже двигался в абсолютной темноте не включая фонарика, потому как это стало бы отличным ориентиром для беглеца. Но он для того чтобы не спотыкаться пользовался армейским прибором ночного видения "циклоп".
Киллер его настигал, Адам это отчетливо слышал по приближающемуся эху все таких же размеренно-уверенных шагов.
Что же делать? Впереди пост Студенческой, там его снова остановят и все повторится сначала, только на этот раз ему может и не повезти. Убийца может выбрать его первой жертвой, а со свидетелями разобраться потом.
Устроить засаду? Нет, киллер тертый калач и в подобную ловушку не попадется, только сам в затруднительном положении окажешься.
Увидев знакомую дверь в стене, через которые он с напарником обычно проникал с поверхности под землю и обратно, Адам бросился к ней. Действительно ли это путь наверх? Открыт ли он? А почему бы и нет? Ведь им же наверняка показали не все подобные ходы и есть еще помимо тех что они знают.
– Только бы было открыто…
Дверь открылась с жутким скрипом хоронящим надежды на ухоженный выход наверх, но Адам все равно заскочил внутрь технического помещения. Тут уже без фонарика не обойтись. Какой-то хлам, разбитая аппаратура, вот и дверь наверх. Заперта.
Тут Адам вспомнил о пластите из своего джентльменского набора спецсредств. Лихорадочно приложив взрывчатку к замку буквально вдавив часть в отверстие он запалил запал. Отскочил за угол и закрыл уши. В замкнутом пространстве грохнуло сильно, его даже контузило.
Встав с пыльного пола и восстановив координацию движений Адам бросился к подорванной двери. На его счастье ее замок разворотило так, что в образовавшуюся дыру можно было просунуть голову.
Соколов бросился в открывшийся проход. Следующая дверь оказалась открытой, если не сказать больше – вырванной с корнем.
"Морлоки постарались", – понял Адам, мимоходом оценив состояние косяков.
Их хорошенько раздолбали ломами, а вот на большее, чтобы проникнуть уже в подземелье, их сил или терпения уже не хватило. А может просто больше возможности не представилось.
Соколов пробежав по коллектору нашел лесенку ведущую наверх и стал взбираться. Аккумулировав последние силы он с ревом раненого зверя, плечами выдавил чугунный люк с толстым слоем снега на нем и оказался в ночи на морозном воздухе.
С неба падал какой-то холодный колючий пух.
"Снегопад", – вспомнил Адам.
Выскочив наверх, Соколов бросился наутек по высокому снегу. Срочно требовалось найти какое-нибудь убежище. На поверхности и днем-то небезопасно, а уж про ночь и говорить нечего, особенно в одиночку.
Заскочив в ближайший панельный дом, Адам буквально взлетел на третий этаж, выбрав квартиру на той стороне, с которой можно было наблюдать за люком. Убегая, он не пожалел фонарика, бросив его с таким расчетом чтобы освещать выход из-под земли.
Никого. Киллер по всей видимости не решился выходить на поверхность хорошо понимая что стоит ему только высунуть голову и он тут же получит в нее пулю. Если он и полезет наверх то из какого-нибудь соседнего люка.
Вдруг со стороны освещенного колодца послышались частые выстрелы и крики.
"Морлоки, – содрогнулся Адам, от понимания, что сам мог стать их жертвой. – Киллер схватился с морлоками… Интересно, кто победил? Но хорошо бы чтобы они его сожрали".
50
Напряжение погони спало и Адам почувствовал как же ему плохо. Напомнил о себе холод и его стало знобить. Требовалось срочно развести огонь и согреться иначе можно просто замерзнуть. Наломав косяков и даже немного согревшись от этой работы Адам запалил костер, на то чтобы обезопасить себя со стороны дверей и окон у него уже не хватало ни сил, ни желания. Он понадеялся на то что падающий снег скроет его запах и им никто не заинтересуется. К счастью для него так все и оказалось. Во время снегопада даже не было слышно привычной ночной жизни мутировавших животных, и в городе в целом стояла мертвая тишина.
А тишина, как известно, способствует раздумьям. И Адам думал, много думал о том что же собственно сегодня произошло. Кто этот киллер, почему он пришел за ним и кто его нанял.
Адама снова с силой затрясло. Только сейчас почти с часовой задержкой он испытал настоящий страх смерти, что почти схватила его своей костлявой рукой за горло обдав смрадным дыханием. Он подбросил в костер еще дров.
– Это не месть… – сказал себе Соколов. – Эта публика действует более грубо. Значит… Но за что?!
Адам не мог поверить собственным выводам, что его хотело убить руководство Академгорода. Все сходилось. Олег ушел назад не выполнив приказа и к моменту когда он должен вернуться с уточняющими инструкциями приходит этот убийца.
Но зачем его убивать?
В этот момент Соколов все понял. Мозаичные кусочки сложились в цельную картину.
– Мы убивали не для того чтобы в метро царил мир, а как раз наоборот, чтобы шла война! Но зачем?! Ну конечно! Это же академики! Ученые мать их за ногу! Они в своих лабораториях экспериментируют с людьми! А как получить достаточно материала для опытов?! Конечно! Собрать раненых из мест конфликтов и часть из них объявив погибшими отправить на эксперименты! А все думают что они делают это из альтруизма и прочего человеколюбия!
Адам в голос горько и истерично засмеялся. Понимание того пособником чего он являлся, против чего якобы боролся, раздавило его.
Выходило что нападение доваторцев на его родную станцию Новогодняя тоже по сути дело рук академиков, ведь это они своими махинациями возвели на вершину власти властолюбца Александра Краснова. Адам уже понимал, что он с напарником как Ангелы смерти явление не новое, были Чистильщики и до них. Более того есть свои Ангелы смерти для Ангелов смерти. И с одним из них он познакомился, лишь чудом при этом уцелев.
– О боже… Мальвина!
Он даже вскочил от осознания чудовищности произошедшего. Ведь ее тоже могли лишь объявить умершей, ведь ее тела он так и не видел и сейчас над Мальвиной ставят бесчеловечные опыты.
– И эти сны… Что они собой представляют? Они лишь только мои кошмары или же…
Но на этот вопрос он точного ответа дать себе не мог. Не хотел.
– Но зачем работать так грубо? Могли бы вызвать меня обратно и уже на месте грохнуть… Значит, испугались, что я все понял или вот-вот пойму и сбегу и решили убрать на месте, сразу, чтобы не рисковать, вызывая в академгород и прибить уже там по-тихому или еще в тоннеле. Мало ли людей пропадает. Кстати, с этими пропажами тоже не все ясно…
Адаму совсем поплохело. Ведь его отец пропал, значит, и он тоже мог стать материалом для экспериментов.
"Он ведь также приходил ко мне во сне, как и Мальвина", – вспомнил он.
– Сволочи…
Соколов заплакал от бессильной ярости. В который раз его жизнь летела под откос. Все во что он поверил, оказалось чудовищной ложью, а он – соучастником преступления.
– Что же теперь делать?..
Первая мысль, это конечно же жестоко отомстить. Но Соколов реально оценивал свои скудные силы и понимал, что он не супергерой и противостоять в одиночку могущественному Академгороду не сможет. Его раздавят как козявку еще на дальних подступах к вершителям судеб, он и сейчас-то выжил лишь благодаря широкой улыбке фортуны.
Нужно придумывать что-то еще.
Спрятаться под землей он не сможет, его найдут и добьют. Жить на поверхности долго невозможно. Нужно чем-то питаться, а как раз жрать здесь нечего. Все радиоактивно. Протянет максимум месяц. Потом заболеет кишками и умрет в мучениях. Можно протянуть несколько дольше если лишь изредка спускаться под землю тем или иным образом набирать припасов и снова выходить наверх, где найти достаточно защищенную жилплощадь.
– А смысл в такой жизни? – спросил он себя с усмешкой, и сам себе ответил: – Правильно, никакого. Лучше самому сразу в петлю и вся недолга.
Правда после еще получаса размышления он подумал, что самый реальный способ остаться в живых и жить дальше как человек, это добраться до другого города, где есть метро. Но перед этим нужно как-то освободить отца и Мальвину, а то иначе ради чего все?
– Ближайший от Новосибирска город с метро это Екатеринбург и Самара. А это…
Соколов попытался вспомнить карту России, что он несколько раз видел на школьном глобусе, но так и не припомнил, сколько там километров.
– Не меньше тыщи… а то и две. И как я это расстояние пройду по радиоактивной местности кишащей мутантами?! Разве что на поезде или на худой конец дрезине… И потом, это же сколько припасов надо! А вдруг пути где-нибудь разбиты и что тогда? И ведь если даже доберемся без проблем, не факт что там кто-то выжил. Проклятье…
Адам горестно вздохнул. Побег в метро другого города превращался в неосуществимое предприятие, авантюру без малейших шансов на успех.
Еще через минуту размышлений он отбросил этот вариант. Адам также понимал, что ему не вытащить ни Мальвину, ни отца при условии, что они до сих пор еще живы. А если ему вдруг каким-то чудом удастся это сделать, то что дальше? Бежать? Куда?
Соколов яростно ударил кулаком в стену. Он ничего не мог придумать. Куда ни кинься, везде тупик или ловушка. Нигде нет выхода.