Тихо – это на всякий случай. Не обязательно всем знать лишние неприятные подробности. А Милю можно и приказать пасть на замке держать. Если требуется, он язык за зубами держать умеет. Только без прямой команды и не подумает. В момент растрезвонит.
– Мост взорван, – вытянувшись доложил солдат. – То есть "быки" целые, пролеты отсутствуют. Там собралось наверное тысяч десять и почти все сидят и ждут Мрак знает чего. Ни одна собака не хочет брать на себя командование и наводить порядок. Так и будем торчать без жратвы и цели пока лигисты не догонят. И это… В поселке все дома забиты, прямо на улицах лежат люди. Незачем туда идти.
– Не может быть, – пробурчал сержант, извлекая карту и расправляя ее, – чтобы где-то рядом не имелось брода. Поезду требуется мост, а раньше как-то обходились. Во! Песково и Новодворки, хучь сразу понятно. А то всякие Утноки, да Натмуки неизвестно откедова взялось и чо означает. Толпуддл, млин. Язык не выговаривает. Д – Д.
– Два "р" нормально? – заинтересовался Слайн.
– Так названия еще от туземцев остались, – объяснил Миль.
– Тебя не спрашивали! Десять минут перекур, затем двинемся. Лиг пять, не больше до Пескова.
Слайн картинно застонал.
– Там хоть под крышей будим, – миролюбиво сказал сержант. – А глядишь и проводника найдем.
– Так это, – недоуменно произнес Миль, – чего помогать нам станут? Они ж поголовно за Народную Армию. Заплатить нам нечем.
– Небойсь с удовольствием отправят на другую сторону, лишь бы не объедали их деревню всей ротой. У нас аппетит хороший, да и с дороги проголодаемся.
Слайн опять заржал.
* * *
На восточный берег не торопясь выехало с десяток всадников и повозка, запряженная двумя лошадьми. Она привычно-лихо развернулась и на бредущих через реку людей уставилось рыльце пулемета. Слайн невольно позавидовал. В таком виде он готов таскаться с "Остином" вечно. Пока что ему приходится носить на себе. А вес немаленький. Даже катить на станке достаточно тяжело, а по броду не выйдет. Пришлось разбирать и "тело" пулемета на плечо. Хорошо служить в Народной Армии, там ручных навалом. В два-три раза легче.
Сержант при виде встречающих без особой злости, чисто для порядка врезал по шее проводнику.
– Я тут при чем? – с негодованием возопил мужик, прикрывая на всякий случай голову руками. – Будто мне охота под пули!
Скорее всего, действительно, его вины в происходящем не имелось. Могли и с вчера дать знать об их приходе и что разыскивают. Сразу надо было уходить, но уже был поздний вечер, все устали. Передохнуть под крышей и с горячей едой было просто необходимо. Вот и попались. Кто-то в деревне сбегал и доложил.
Пулемет дал короткую очередь, взбивая фонтанчики воды прямо перед застывшими солдатами. Потом прошелся слева и справа, недвусмысленно намекая на последствия.
В армии все прекрасно знают, что делать в случае обстрела. Это первое, чему учат новобранцев. В уставе умно именуется "Тактика поведения под огнем противника". А по-простому необходимо упасть на землю, не давая врагу нормально прицелиться из-за отсутствия хорошо заметной мишени. Умный и опытный еще непременно отползет в сторону от места, где его видели в последний раз. Затем сам направляешь оружие в сторону противника и целишься. Выстрел.
Обычно в бою все наставления мгновенно испаряются из мозга и в первый раз уникальные люди действуют по уставу. Не сбежали с визгом, побросав оружие – уже прекрасно. В основном солдаты стремятся сжаться в комок, в надежде на незаметность. А палят в лучшем случае в небо. Здесь и это абсолютно невозможно. На всем протяжении реки они стояли от колена до груди в воде и лечь можно только нырнув вниз. В таком положении лучше не пробовать учиться дышать без воздуха. Они не рыбы. Да и времени на приспособление к новому образу жизни достаточно не получат. Покрошат без долгих раздумий при любом неудачном движении. Кое-кто успеет удрать назад, но остальным придется плохо.
– Вперед? – еле слышно спросил Слайн, без особого энтузиазма.
В принципе шансы имелись. До лигистов пол сотни локтей и атаки они не ждут. Слишком уверены в своем превосходстве. Десяток человек и даже спешились не все. Но это не забег на звание чемпиона по специальной дорожке. По воде и под пулеметным огнем. Первые имеют очень мало шансов уцелеть. Но дело даже не в этом. Зачем? Почему рота за его спиной должна погибать? Почти двести с лишним человек, включая приставших в последние дни и восьмерых раненых. За что?
– Похоже пришло время выяснить насчет тарелки с кашей, – пробурчал сержант. – Скоро завтрак. С маслом дадут или без. Сдаемся! – закричал, поднимая обеими руками винтовку. Обернулся к роте и еще раз: – сдаемся! Оружие над головой, выходя на берег, складываем в кучу. И уже нормальным голосом: – Пошли. Для нас война закончилась.
Интерлюдия
Я ожидаю, что в результате наступления, взяв Ардар, мы поставим противника в крайне сложное положение. Потеряв основную базу на востоке и почти треть сил сухопутных сил, шиольцы будут поставлены в такие условия, что можно ожидать предложения компромиссного мира. Затяжка военных действий им также невыгодна как и нам.
С политической и пропагандистской точки зрения, а она в нашей ситуации бесконечно важна, Патра станет страшно обременительной для экономики королевства. Чем выше потери армии, тем опаснее положение правительства. Конечно, с нынешним премьер-министром шансом полюбовно договориться практически нет. Остается надеяться на все более недовольное его действиями и всем происходящим общественное мнение Шиола.
Я делаю ставку на скорейшее окончание конфликта. Для этого чрезвычайно важна быстрая и эффективная победа. Необходимо прорваться в тылы армии, обходя укрепленные пункты. Достаточно обрезать коммуникации и снабжение и они не сумеют действовать активно. А если продолжат сидеть в окопах, нам к лучшему. Наша цель города побережья и в первую очередь Ардар. Сплошного фронта не существует. Есть возможность скрытно сосредоточить оба корпуса и перейти в наступление даже без артподготовки.
Я в курсе, что данная стратегия противоречит армейским уставам. Не будем подражать устаревшим правилам. Пусть этим занимаются другие. Нам необходимо закончить операцию в кратчайшие сроки, не дожидаясь переброски подкреплений из метрополии и колоний.
Приложение к книге Марченкова "Теория прорыва". Речь Шаманова на заседании оперативного штаба НА. 2701 г.
Глава 13. Политические соображения. 2701 г
Когда Фиона направила мотоцикл к тротуару он в душе обрадовался. Нет, ехать вот так, обнимая женщину совсем недурно. Когда еще удастся нормально отдохнуть и вырваться из цепей обязанностей. Хуже всего он сам их на себя взвалил. Ругать некого. Разве лично дорого и любимого Стена Шаманова. Но ведь иногда хочется почувствовать себя обычным человеком и погулять без участия политических или деловых расчетов!
Особенно вырваться из череды обязанностей приятно после очередного занудства с участием кучи специалистов. Юристы и политики готовы биться из-за не там поставленной запятой неделями и это все замечательно. Польза их общему делу несомненная и наглядная (когда подумаешь или тебе объяснят).
Одна беда, вгоняет подобная деятельность неподготовленного участника в тяжкую тоску. Положительно в будущем, если он и отправится куда с важным государственным визитом, пусть предварительно люди рангом пониже согласовывают всякую ерунду. Первый и последний раз сам поехал сразу. Опыт дело наживное.
С другой стороны мчаться на совершенно неприличной скорости с хорошим шансом переломать кости ему как-то не по нутру тоже. Зато начал конкретно понимать, зачем очки на лице и каска на голове. Смотреть нормально при ветре, дующем в лицо при скорости под сотню лиг (может преувеличение, но деревья так и мелькают) в час практически невозможно. Глаза слезятся и песок непременно попадает. И вообще, на автомобиле с четырьмя колесами гораздо приятнее и удобнее.
Механизмы и машины существуют для облегчения жизни и повышения ее комфортности. А просто гонять непонятно из каких соображений можно на гонках. Если уж риска не хватает. Ему абсолютно не требуется. Вполне достаточно всевозможных происшествий и выстрелов с взрывами рядом. Да и риск у него иногда бывал запредельный. Не тот, о котором обычно говорят. Риск решений, когда выбираешь, кому и скольким умереть или жить. Он еще не настолько забронзовел, чтобы считать людей пешками.
К сожалению уже сейчас очень немногие не опасаясь могут с ним нормально общаться. Даже бывшие однополчане, за редким исключением разве не кланяются в пояс. Оно удобно… и противно. Они постоянно помнят кто начальник. Все знают одно твое слово и их жизнь изменится. Как поднялись, так и упадут лицом в грязь.
Вот и сам машинально принимаешься вычислять, что нужно тому или другому. Почему он повел себя так, а не иначе. Как-то в разговоре с одним из известнейших миллионщиков он услышал любопытную, но нисколько не удивившую вещь. Тот постоянно получает огромное количество просьб и молений о помощи. Некоторые действительно нуждаются.
Сложность одна – невозможно помочь всем, тогда никаких денег и времени не хватит. Можно выборочно или определенным категориям людей. А значит, всегда найдутся недовольнее. И это просто богатый человек. Что уж говорить об управлении государством!
Разве одной Фионе от него ничего не требуется. Она и в деньгах не нуждается. Ей нужен только он и желательно без вечного присутствия посторонних. А за этим стоит и удрать от всех. Хотя бы на время.
Но не скажешь же собственной жене, не хочу и опасаюсь кататься на мотоцикле. Надо смотреться в ее глазах невообразимым героем. И так привез ее в Баллин, а вместо нормальной жизни переговоры. На приемы с балами не ходим. Правда она не скучает, упорно выступая с лекциями на тему срочной медицинской помощи и ее организации. Тут еще неизвестно ходят ли ее слушать или посмотреть на жену Шаманова. В некотором смысле мы сейчас очень любопытные люди и всем интересны.
Но это днем, а совещания не заканчиваются иногда до поздней ночи. Развлечения в медовом месяце отсутствуют напрочь. А Фиона как чувствовала, с собой потащила агрегат. Сына оставила на Элу, а своего железного коня притащила на корабль. Мотается в местный мотоциклетный клуб и просто неизвестно куда. Он что мог отказать в абсолютно невинной просьбе? Хоть раз за все время подумать о личных делах, а не государственных проблемах. Вот интересно, она заранее строила планы удрать подальше от города или так вышло?
Потянулась она тоже очень уж качественно. Вроде бы разминается после поездки, а на самом деле все обтянулось на теле и проверила впечатление. Ну это обычное женское поведение. Здесь второго дна не имеется. А восхищение выразить вполне искреннее готов. Обнять и поцеловать. Пусть все смотрят. Если уж мотаемся в брюках по дорогам, то шокировать сильнее вряд ли удастся.
Ресторанчик оказался небольшой и уютный. Не смотря на приличное расстояние от столицы с электрическим освещением. Сюда все больше ходили горожане из близлежащего очень приличного района и атмосфера соответствующая. Обслуживание предупредительное, выбор блюд достаточно приличный и ничего экзотичного. Обычная прекрасно знакомая шиольская кухня. На маленькой эстраде негромко играют нечто тихое и приятное три музыканта.
Фиона отправилась в женскую комнату, предоставив ему заниматься выбором. Последний раз Стен это делал еще до войны. Причем опять же вместе с Фионой. После этого посещение ресторанов длительное время не входило в программу его времяпровождения. Кабаки и речи во всевозможных заведениях не в счет. Он мысленно тяжко вздохнул и приступил к изучению принесенной аккуратно одетой и молоденькой официанткой книжечки.
Салаты, винегреты, различные закуски, рыба. Рядом не то для тупых, не то для впервые зашедших, кроме цены еще и подробности. Звучит неплохо: "Вырезка зайца в сливочном соусе со свеклой и хрустящим картофелем, жаренное мясо с гарниром". В нескольких видах окромя грызуна.
"Баранье рагу с фасолью, тушеное мясо ягненка, свиные отбивные, жареный цыпленок". И прочее в том же роде. На любой вкус в нескольких вариантах. Причем предпочтительнее разбираться в соусе. Что такое под карри, он представлял смутно. Нечто фадзийское и вроде острое.
Девушка похоже поняла его затруднения и немедленно подключилась.
– Рыба готовится исключительно выловленная сегодня, – доверительно сообщила. – Ранним утром сын хозяйки едет в порт и привозит свежайшее. У него "Жук", – объяснила с нескрываемой гордостью. Тут явно присутствовало нечто личное по отношению к парню.
А "Жук" – это дело знакомое. Еще одно производство мадам Ветровой. В отличие от супердорогих мотоциклов вроде Фиониного, трициклы с двигателями от 8 до 12 л.с. были достаточно дешевы, хотя и не развивали рекордных скоростей. Зато в кузове можно было перевозить от ста пятидесяти до четырехсот килограмм товаров. На небольших предприятиях и в деревне в качестве грузового транспорта замечательно подходили.
Мата умудрялась делать деньги не только на обеспеченных людях, но и на не слишком готовых тратиться. Каждому на его вкус. Кому кататься, а кому и трудиться. Достаточно простые в обслуживании и не особо дорогие уходили нарасхват. Оказывается не только на Патре повсеместно попадаются.
– Запах приятный, – произнесла вернувшаяся Фиона.
– Мы булочки к столу готовим по старинным рецептам!
Что такое древняя кулинарная книга Стен знал. Самой первой не меньше полторы тысячи лет. Правда по настоящему использовать можно в основном произведение мадам Вионны. Ее сборник рецептов издали в 2411 году и впервые там указаны конкретные меры веса и объема. Раньше в основном давали "щепотка" и "по вкусу".
– В большие магазины попадает хлеб из замороженного теста, – горячо говорила девушка. – Он не имеет правильного вкуса и запаха! И масло подается настоящее – деревенское.
– Я чувствую нечто знакомое, – сообщила Фиона, и забавно наморщив нос, – копченый лосось с красной икрой, пироги нескольких видов и слинг.
Как можно учуять алкоголь в закрытых бутылках науке неизвестно. Наверняка увидела по дороге.
– У них в баре присутствует бутылка от Притчева двадцатилетней выдержки, – сообщила, подтвердив догадку. – Остальное попроще.
– Когда я вернусь, запрещу всем водителям транспортных средств употреблять за рулем.
– Одна рюмка не страшно!
– И потом мы ехали сюда, чтобы вкушать нечто интересное, к чему нам хорошо знакомые пироги?
– Сейчас в моду входят патранские блюда, – неуверенно сказала официантка.
Ну хоть не зря старались и воевали, осознал Стен. Раньше все патранское было синонимом деревенского в метрополии. А теперь вкушают нашу пищу и называются гурманами.
– А это вкусно, честное слово. Рыбу коптили по оригинальному рецепту, не привозное. Только-только приготовили. Замечательный лосось.
– А меня вполне устраивает, – заявила Фиона, – вот фадзийские кисло-сладкие блюда и селедку, сваренную в молоке, я бы есть не стала. А это – нормально.
– К чему с детства привык, то и замечательно, – сказал ей Стен, – сделав заказ. – Уж сколько я разных пирогов со всевозможной начинкой пробовал, а материнские все равно лучшие. Они, наверное, с наших пельменей смеются, как мы с имперской "пасты".
– Ты ничего не понимаешь. Сухая рассчитана на длительное хранение и лежит на случай голода. А вот свежая паста, как всякий скоропортящийся продукт, вещь замечательная – если, конечно, она приготовлена из пшеницы, а не из муки второстепенных злаков.
– У Ланы все выходит объедение.
– Точно, – подтвердила Фиона с улыбкой. – Лана как варит! Просто, ничего хитроумного, зато из свежих продуктов. Борщ со сметаной с куском вареного мяса и есть с белым сытным хлебом. А на второе пара котлет с гарниром, такого гигантского размера, что в тот день до вечера достаточно.
– И для меня рюмка приготовлена холодного слинга.
– Так, – недовольно сказала Фиона, глядя на подходящего с озабоченным видом толстяка-хозяина. – Идея посидеть спокойно с треском провалилось. Мы теперь вообще не сможем выйти на улицу? Убила бы всех фотографов и попутно газетчиков. Ты слишком засветился.
– А может это ты?
– Спорим?
– А на что?
– Простите, – неуверенно произнес подошедший человек, не позволив окончательно договориться о закладе, – вы действительно Шамановы? Стен и Фиона?
– Господин…
Он сделал паузу и получил подсказку:
– Макклин.
– …Макклин. Я очень надеюсь, – проникновенно сказал Стен, – что вы все дружно сделаете вид, что нас не узнали. Мы тут не по делам государственным, а в поисках приятного ужина. Назойливое внимание не требуется.
– Но… Такие гости…
– А если будете приставать или другие посетители слишком пялиться, так встанем и уйдем. И всем обязательно в следующем интервью поведаем насколько в вашем ресторане отвратительно готовят и принимают.
Вид у несчастного толстяка стал исключительно жалкий.
– С другой стороны, – весело пообещала Фиона, – если нам понравится, непременно об этом всем поведаем и даже оставим соответствующую запись в вашей книге почетных посетителей.
– У нас нет…
– Пришла пора заводить, – уверенным тоном, заявила Фиона. – Представляете, сколько будут стоить наши подписи лет через сто?
– Я угощаю, – делая широкий жест, порадовал их толстяк, – только позвольте на прощанье сфотографировать. Распишетесь прямо на карточке.
– Почему нет, – переглянувшись с женой, согласился Стен, – можете даже повесить в рамочке на стене. Если нам ужин понравится.
– Даже не сомневайтесь!