Мутация представляла собой психический сдвиг и, очевидно, затронула какой-то ген, связанный с развитием эндокринной системы. Описать ее было чрезвычайно трудно - любое категоричное суждение неизбежно требовалось сопровождать рядом исключений и ограничений. Но одним из главных признаков поведенческого проявления мутации являлась доведенная до крайности ксенофобия. Для Homo sapiens вполне обычно держаться в стороне от чужаков, пока не установится определенный уровень bona fides. Для человека вида Homo kolreshi нормой считалось ненавидеть чужаков с первого взгляда и уничтожать их.
Обычно такого рода инстинкт ведет к близкородственному скрещиванию и снижению плодовитости, однако систематическое уничтожение уродов может поддерживать сильный генофонд. Ксенофобия вызывает Также стремление к незыблемому порядку в государстве и склонность к бродяжничеству, когда планета превращается в пиратскую базу, точно бедуинский оазис, родной, но редко посещаемый. Среди других особенностей поведения колрешитов были культ тайны и жестокости, отправление мерзких религиозных обрядов и провозглашение конечной цели их нации: завоевать доступную часть Вселенной и истребить все прочие расы.
Конечно, не все было так просто и очевидно. В своей среде колрешиты, несомненно, не чуждались нежности и верности. А посещая другие планеты - из числа тех, что пока не рассматривались ими в качестве объекта нападения, - они вели себя вежливо и в оправдание своей агрессии приводили тот довод, что якобы вынуждены защищаться от вероломных нападений других, и надо сказать, что многие находили это объяснение правдоподобным. Даже враги преклонялись перед личным мужеством и героизмом этого народа.
Тем не менее мало кто огорчился бы, если бы однажды дождливой ночью всех колрешитов поглотил великий потоп.
Ганс фон Тома Руш подрулил на своем спидстере к горбатому военному кораблю, который располагался на расстоянии одного солнечного года от местного солнца и словно парил посреди ледяного вакуума. Координаты корабля были тайно переданы маркграфу вместе с приглашением, по форме скорее напоминавшим вызов.
Спидстер скользнул к люльке, находящейся под дулами пушек, способных разнести на части Луну, и специальный механизм опустил его на палубу. Руш вступил в приемную камеру корабля - помещение с высоким потолком, освещенное холодным светом. Там его приветствовал одетый в красное гвардеец почетного караула.
Маркграф, высокий мужчина в черной, расшитой серебром униформе, не спеша шагал навстречу одетому в красную тунику главнокомандующему Колреша Клераку Белугу. Хозяин ожидал гостя с нетерпением. Каюту охраняли скрытые в стенах пушки.
Руш щелкнул каблуками.
- Добрый день, ваша честь, - сказал он.
В помещении раздалось слабое эхо. По какой-то причине колрешиты любили подобный эффект и всегда встраивали в стены резонаторы.
Белуг, стареющий гигант, на голову выше маркграфа ростом, вскинул косматые брови.
- Вы прибыли один, ваша светлость? - спросил он по-норронски с ужасным акцентом. - Мы полагали, что вас будет сопровождать личный телохранитель.
Руш пожал плечами.
- В целях безопасности мне пришлось бы лететь к вам на персональном крейсере, - ответил он на беглом колрешитском, - так что я решил просто довериться вам. Полагаю, что вы прекрасно понимаете: причиненный мне вред немедленно спровоцирует объявление войны.
Широкое львиное лицо главнокомандующего расплылось в улыбке.
- Мои уполномоченные не ошиблись в вас, ваша светлость. Думаю, с вами можно иметь дело. Прошу.
Главнокомандующий повернулся и направился в недра корабля. Руш шел следом в окружении гвардейцев со штыками. Он тоже держал руку на рукояти оружия, хотя в данных обстоятельствах подобная предосторожность была совершенно бессмысленной.
По пути маркграф размышлял. Он отдавал себе ясный отчет в том, что события вот-вот достигнут кульминации. Уже целый год тянулись секретные переговоры, отягощавшиеся взаимными подозрениями. Теперь осталось всего два разногласия, зато настолько важные, что для их обсуждения понадобилась личная встреча двух диктаторов. Высокомерное приглашение исходило от Белуга.
И вот Руш прибыл в стан бывшего противника. Наверняка, узнав об этом, все прежние короли Норстада просто в гробах перевернулись.
Компания вошла в небольшую, но роскошно обставленную каюту. Тут были традиционные роботы-переводчики, роботы-референты, а также гвардейцы, но можно считать, что главнокомандующий и маркграф фактически остались наедине.
Белуг грузно опустился в кресло.
- Трубку? Желаете чего-нибудь выпить? - спросил он.
- У меня есть с собой, благодарю, - ответил Руш и достал трубку и фляжку.
- Как дипломатично, - проворчал Белуг.
Маркграф рассмеялся:
- Я всегда знал, что ваша честь не слишком придерживается утонченных цивилизованных манер. Полагаю, не ошибусь, если скажу, что мы с вами оба склонны переходить прямо к делу.
Главнокомандующий щелкнул пальцами. Кто-то или что-то скользнуло в каюту с бокалом вина. Белуг сначала сделал глоток, а потом уж ответил:
- Согласен. Дело прежде всего. Нам следует достичь приемлемого соглашения, на основе которого наши подчиненные составят письменный договор. Но мне кажется странным, сэр, что после стольких проволочек вы вдруг проявляете такое рвение, чтобы поскорее завершить наши дела.
- Ничего странного, - сказал Руш. - Земля перевооружается. Это длится вот уже год. Мы пока по-прежнему можем разбить ее, но еще через полгода это уже будет невыполнимой задачей. Если дать ее заводам-автоматам еще шесть месяцев, то земляне уничтожат нас!
- Но для вас не секрет, что с тех пор, как к вам в прошлом году вернулся посол Земной Федерации - как там его, кажется, Ундума? - он только и делал, что старался выиграть время.
- Это правда, - ответил Руш. - Он сперва выступал с предложениями, а потом начинал торговаться, всячески стараясь отвлечь наше внимание красивыми жестами. Но эта его тактика не сработала. Откровенно говоря, ваша честь, в проволочках виноваты вы сами. Кто настаивал, что Земля должна непременно стать колрешитским владением?..
- Милорд! - взорвался Белуг. - Да как вы смеете меня в этом обвинять? Не забывайте, что вы сами шесть недель рассматривали этот вопрос, а потом выдвинули совершенно противоположные по смыслу предложения, что все - и добыча, и территория - должно достаться вам… Да если бы Королевство Двух Планет действительно было настроено на сотрудничество, мы бы достигли компромисса всего за какой-нибудь месяц!
- Пусть будет так, - уступил Руш. - Все это уже в прошлом. Теперь осталось только решить вопросы о доставке войск и о пленных, и тогда мы придем к согласию.
Клерак Белуг нахмурил брови и потер огромной ручищей подбородок.
- Честно говоря, и мне самому, и моим офицерам флота ваше требование непонятно. Мы предоставляем вашим людям обычный транспорт, об особом комфорте, разумеется, тут говорить не приходится, но он более подходящий для подобной задачи, чем… чем те корабли, на которых настаиваете вы. Вы что, не понимаете? Транспорт нужен для доставки людей и грузов, а линейные корабли используются в бою или для конвоя. Не путайте различные функции!
- Я прекрасно все понимаю, ваша честь, - ответил Руш. - Максимально возможное число моих солдат собираются в поход на обычных военных кораблях, предоставляемых Колрешем, и на судах так же предусмотрено присутствие обслуживающего персонала от Королевства Двух Планет.
Белуг схватился за бокал, точно собираясь раздавить его.
- Но… Почему? - взревел он.
- Мои уполномоченные уже объясняли это вам сотню раз, - с упреком ответил Руш. - По правде говоря, я вам просто не доверяю. Если… допустим, между нами возникнет какое-либо недоразумение, пока армада будет в пути… Транспортный корабль можно легко вывести из строя: конвойный корабль в состоянии взорвать его. Боевой флот Колреша мог бы послужить для нас залогом вашей верности. - Маркграф раскурил трубку. - Естественно, вы не сможете разместить пятидесятимиллионный экспедиционный корпус в военных кораблях, но я хочу, чтобы солдаты летели на каждом военном судне, а не только на транспортах.
Белуг покачал рыжей головой и сказал:
- Нет.
- Да бросьте же, - продолжил Руш. - Ваши шпионы неплохо поработали как на Норстаде, так и на Остарике. Разве вы обнаружили хотя бы какой-то повод сомневаться в моих намерениях? Прошу учесть, что армию такого размера просто невозможно поднять по тревоге без того, чтобы отдать приказы одновременно многим людям…
- Да, конечно, согласен, - проворчал Белуг. И главнокомандующий слегка улыбнулся. - Но последнее слово все же за мной, ваша светлость. Я вполне могу отложить нападение на Землю на неопределенное время, а вы - нет.
- Что? - Руш запыхтел трубкой.
- В конечном счете даже диктаторы опираются на поддержку народа. Разведка донесла мне, что вы быстро теряете популярность. Королева вот уже год не разговаривает с вами, верно? А многие норроны в первую очередь хранят верность короне. Когда впервые пошли слухи о возможной войне против Земли, ваши соотечественники не сразу осознали, во что это может вылиться, но затем, когда вы развернули пропаганду против землян, люди озлобились. Они уже поносят вас в барах и офицерских клубах и даже перешептываются в министерских кулуарах. Мои агенты собрали соответствующие сведения. Только молодые кадровые офицеры еще безоговорочно верны вам. Если недовольство народа продолжит расти, возможен мятеж, и тогда ваших сторонников повесят на фонарях. Так что дальше вам откладывать уже некуда.
Руш не торопился с ответом. Потом он выпрямил спину, и стекло монокля блеснуло, как льдинка.
- Я всегда могу отказаться от этого плана и восстановить статус-кво, - бросил он.
Белуг побагровел.
- Опять война с Колрешем? Вам потребуются длительная перестройка и реорганизация.
- Ничего подобного. В нашей военной академии, как и в любой другой, разрабатывают планы военных кампаний с учетом всевозможных вариантов развития событий. Если я не договорюсь с вами, вступит в силу "План номер такой-то". И он, поверьте, вполне может стать весьма популярным!
Устремив на главнокомандующего сверлящий взгляд, холодным тоном маркграф добавил:
- Ведь что ни говорите, ваша честь, а я бы предпочел войну не с Землей, а с вами. И только травля вас собаками доставила бы мне большее удовольствие. Однако за семьсот лет мы убедились, что одолеть Колреш невозможно. И я начал переговоры, открыв дьявольский торг - если вас победить нельзя, тогда нам лучше присоединиться к вашей военно-имперской политике, к обоюдной выгоде. Но поскольку сейчас ваше упрямство препятствует заключению соглашения, я вполне могу объявить вам войну, как обычно. Выбор за вами.
Белуг сглотнул слюну. Даже его телохранители частично потеряли хладнокровие. Разве в таком тоне разговаривают за столом переговоров?
Наконец он процедил сквозь зубы:
- Я ценю вашу откровенность, ваша светлость. Когда-нибудь мы еще побеседуем об этом более подробно. А сейчас… да, я вас понимаю. Я готов принять часть ваших солдат на наши военные линейные суда.
Белуг сидел неподвижно, точно каменная статуя.
- А теперь о возврате военнопленных. Мы никогда не шли на подобные меры, поэтому я не стану даже обещать.
- А я не могу позволить, чтобы несчастные норроны продолжали шить на ваших полях, - ответил Руш. - Я прекрасно осведомлен о том, как там с ними обращаются. Если мы станем союзниками, я хочу, чтобы вы вернули тех пленных, кто еще жив.
- Но немногие из них в своем уме, - осторожно заметил Белуг.
Руш выпустил колечко дыма и промолчал.
- Если я пошел вам навстречу, - сказал Белуг, - то имею полное право так же требовать со своей стороны гарантий. Мы оставим ваших пленных в качестве заложников.
Лицо Руша вдруг побледнело, но осталось непроницаемым. В каюте повисла тишина.
- Что ж, прекрасно, - ответил маркграф после долгой паузы. - Пусть будет по-вашему.
Майор Откар Грааборг молча вел своих подчиненных в черный крейсер. Снаружи, с площадки космопорта, где полиция разгоняла улюлюкающую и свистящую толпу, доносился шум. Впервые за всю историю норроны бросали камни в своих солдат.
Люди майора тяжелой поступью шли за командиром по проходам и коридорам. Шлемы, вещмешки, оружие, стучащие ботинки и клацающие панцири - казалось, что все это само по себе, солдаты выглядели какими-то безликими.
Грааборг следовал за колрешитским мичманом, который с опаской оглядывался на бывших противников. Наконец они достигли отсека с сиденьями для пассажиров, наспех переоборудованного из грузового трюма. Здесь без особых удобств и в тесноте могла поместиться тысяча человек.
- Отлично, ребята, - сказал майор, когда за спиной провожатого захлопнулась дверь. - Устраивайтесь поудобнее.
Солдаты закопошились, раскрывая вещмешки, раскатывая матрацы на скамьях. А затем они развернули тяжелые пулеметы, гаубицы и даже ядерный заряд.
- Эй, вы! - по трансляции раздался возмущенный голос, говоривший с акцентом. - Я ведь все вижу по видео. Вам не разрешено разворачивать здесь оружие.
Грааборг оторвал взгляд от атомного снаряда и посмотрел вверх.
- Ой, как вы нас напугали! - дурашливо ответил он. - А вы кто такой?
- Я дежурный офицер. И сейчас доложу капитану.
- Валяйте. Согласно полученному мной приказу, а также договору, в отведенных нам отсеках корабля мы подчиняемся только своим командирам. Так что если вашему капитану это не нравится, пусть придет к нам, мы ему все объясним.
И Грааборг проверил остроту штыка большим пальцем. Солдаты свистом поддержали заявление своего командира.
Колрешиты не стали лезть на рожон. Крейсер вышел в космос, где встретился с конвоируемым транспортом, а затем отправился в подпространство. Несколько дней норронские войска не покидали своих пристанищ, терпеливо перенося дорогу. Колрешиты диву давались, как люди могли ютиться в такой духоте. Тем не менее, ни один пилот не появился в трюме; еду сюда доставлял прямо с камбуза специальный норронский взвод.
Грааборг бродил по кораблю. Он общался с командиром фон Брекка с Остарика. Этот офицер отвечал от Королевства Двух Планет за связь на этом корабле: в его подразделение входило несколько офицеров и старшин, размещенных где-то в другом месте. Они обсуждали, по мере необходимости, возникавшие вопросы с колрешитскими офицерами и даже рассматривали возможные планы операций, которые предстояло провести через месяц, когда крейсер должен был достичь Земли. Но от неформального общения воздерживались. И это вполне устраивало хозяев.
В действительности колрешиты даже боялись своих новых союзников. Космический пилот, безусловно, человек мужественный, но среди военных он считается "белой костью". Корабль содержится в порядке и чистоте, он должен быть удобен. Если же хоть что-то не в порядке, корабль быстро погибнет. Поэтому пилот должен уметь управляться с машинами огромной мощности.
Иное дело мускулистые и покрытые грязью солдаты пехоты, привыкшие держать острое железо в голых руках, - они отличаются особо суровым нравом.
Прошло две недели. Майор Грааборг взглянул на свои наручные часы: пора. Несмотря на тесную казарму, он проводил обязательную ежедневную тренировку солдат.
- Смирно! - Команду майора один за другим повторили капитаны, лейтенанты, сержанты; огромная масса людей выстроилась в ровные ряды.
Майор Грааборг поднес к губам небольшой звуковой усилитель.
- Отлично, ребята, - непринужденно сказал он. - А теперь наденьте газовые маски и радиационные щиты, все оружие держать наготове. Мы начинаем зачистку корабля.
И первый бросил гранату в стену.
Безусловно, самые вымуштрованные солдаты во Вселенной, норроны растерялись только на секунду. Потом они воодушевились и радостно кинулись в бой.
Особо мощного сопротивления они не встретили, и Грааборг привлек к работе команду фон Брекка, способную управлять кораблем и вести бой в этот критический момент. Сначала колрешиты были ошарашены, но затем они объединились и попытались организовать сопротивление. Грааборг оказался в затруднительном положении: тут он не мог руководить боем. Майор просто рассеял свои силы по судну, предоставив солдатам действовать по собственному усмотрению.
И его надежды оправдались, хотя к моменту, когда был расстрелян последний колрешит, корабль уже находился в жалком состоянии.
Сам Грааборг во время боя с удовольствием использовал свой острый штык.
Мкатзе Ундума вошел в приемную Чародейной башни.
- Вы посылали за мной, ваша светлость? - спросил он холодным тоном.
За окном свистел ледяной ветер.
- Да, садитесь, пожалуйста. У меня есть для вас новости.
Маркграф Ганс фон Тома Руш выглядел усталым.
- Что еще за новости? Две недели назад вы объявили Земле войну. Ваши войска еще даже не успели туда добраться. Или вы нашли способ, чтобы выслать меня домой? - спросил посол, нагнувшись над столом.
- Нет, ваше превосходительство, новости хорошие.
Руш включил телеэкран. На нем возникло изображение роботов и занятых чем-то молодых офицеров.
Затем на дисплее появилось лицо - молодое, живое, совсем не похожее на те тупые лица, какие Ундума привык видеть на этой планете.
- Центральный штаб. Ой, здравствуйте, ваша светлость! - браво выкрикнул офицер, опять же против обычных правил. - Мы захватили его! Только что доложили с "Бхеоки"… Он наш!
- Хм, хорошо. - Руш взглянул на Ундуму и пояснил: - "Бхеока" - это суперкрейсер, сопровождавший вторую штурмовую группу. Еще новости есть?
- Да, сэр. Он уже расстреливает те боевые единицы, которые нам не удалось захватить. Адмирал Сорренс считает, что через час вторая группа будет целиком под нашим контролем. Только что пришло донесение от третьей группы. Адмирал Гундруп убит в бою, но вице-адмирал Смитт уже принял командование и докладывает, что три четверти корабля - в наших руках. Он пока не открыл огонь, ждет, когда корабль будет захвачен целиком. И еще…
- Достаточно, - сказал Руш. - Я получу исчерпывающее донесение позднее. Напомните, что в ближайшие часы все решения командиры могут принимать на местах. Позже мы увидим общую картину и разработаем дальнейшую тактику. Если не произойдет никаких неожиданностей, через несколько часов я прибуду в штаб.
- Да, сэр. Сэр, я… я просто не могу выразить… - Можно было подумать, что молодой норрон обращался к Богу.
- Ладно, сынок, считай, что я тебя понял, - сказал Руш.
- А вы-то сами разобрались в том, что происходит? - спросил он Ундуму.
Посол сел. Казалось, ноги отказывались ему служить.
- Да что такое стряслось?
Голос посла тоже звучал не так, как обычно.
- Просто я наконец осуществил то, что задумал несколько лет назад, - ответил маркграф.
Затем он достал из письменного стола бутылку.
- Вот, ваше превосходительство. Думаю, сейчас нам обоим не помешает. Настоящее земное шотландское виски. Я берег его на этот день.
Однако на лице маркграфа не было заметно особого восторга. Такое частенько бывает: когда наконец достигаешь цели, чувствуешь одну только усталость.
Ундума сделал глоток живительной жидкости.