Сьюзен
Я рассказываю Джину, как мы обнаружили в дамбе пробоину, как шумит и плещется в ней вода. Вода желтая, мутная, сверху на ней - противная коричневая пена. Бад запускает мотор и ползет вперед, я вцепляюсь в криокамеру. Камыши торчат из пены, как лезвия: кажется, вот-вот разрежут нам шины, но мы сминаем их, продираясь по желтой вязкой отмели. Бад объезжает металлические обломки - это русская бомба, крикнул мне Джонни.
Турок
Бад старается изо все сил, чтобы колеса не скользили по этой жиже и не увязали в ней. Да еще чтобы не завалиться набок с этой чертовой гробиной. А сверху на ней сидит эта славная, но совсем свихнутая девчонка и орет ему что-то.
Мы тоже пристроились в кузове.
Бад ловко так лавировал в мутной желтой воде, глядишь, мы бы и выбрались, кабы не это бревно. Вывернулось, ё-моё, откуда ни возьмись, как гром среди ясного неба. И - прямиком на нас. Как огроменная акула, которая давно не жравши и сильно проголодалась.
- Нет! Нет! - закричала Анжела. - Задний ход!
Но бревно плыло сантиметров в двадцати от машины как раз позади Бада, и он просто не мог его заметить - пока оно не врезалось нам в бок. Бад вывернул руль, чтобы сохранить равновесие, но машина накренилась-таки, и вода начала заливаться через борт, и кузов оседал все больше и больше.
Мы вскарабкались - кто на эту штуковину, кто на крышу кабины. Мистер Акерман ругался почем зря.
Грузовик покачивало.
Крен увеличивался.
Я вообще-то был против, чтобы ехать вброд с этой гробиной в кузове. Боялся, что грузовик из-за нее увязнет - она, зараза, тяжелая. Но сейчас только эта штуковина нас и спасает, а то бы машину снесло течением.
Желтая пена все ближе и ближе, и мы закричали - да только хрен кто услышит.
Сьюзен
Это чудовище пытается сожрать нас. Оно увидело Джина и хочет добраться до него. Я наклонилась вниз и стала отгонять прочь эту желтую змеюку, которая кольцами вьется вокруг нас. Но она схватила меня за ладонь и выплюнула. Я закричала. Что делать? Я просто не знаю, что делать.
Джонни
Как мне страшно.
Бад, он сжал зубы и выкручивает руль со всей мочи. И даже рычит, я слышу.
Сьюзен кричит: "Держите его! Держите Джина!"
Я стараюсь, держу. Вода мне почти по шейку.
Турок
Бад боится газовать. Если колеса начнут вращаться, автомобиль заскользит, и мы наверняка перевернемся.
Сьюзен спрыгнула с кузова прямо в эти помои и подпирает машину, чтобы та не опрокинулась. Под давлением грузовик подался, гробина заскользила, веревка стала развязываться. С одной стороны - эта гробина, с другой - вода, а Сьюзен между ними, как тростинка.
Если гробину не задержать, девчонке кранты. Эх, была не была. Глупо, конечно, но что я, не человек, что ли. Спрыгнул в воду - и к ней.
Поздно.
Бревно затянуло в водоворот. Его развернуло поперек, на секунду отбросило в сторону, а потом вытолкнуло из воды и швырнуло прямо на ветровое стекло. Звон, стекло вдребезги.
БАД
Они падают мне на колени, как снежинки, блестящие осколки.
Но бревно больше не впивается нам в бок. Жму на газ.
Застрявшие колеса выскакивают. Машина сдвинулась с места, и тут вижу - бревно идет на таран.
Бью по тормозу.
Двумя руками, что есть мочи. Изо всех сил.
Анжела
С ума сойти. Просто глазам не верится. Это бревно развернулось и поплыло прочь с таким видом, будто одно дело сделало, пора за другие приниматься.
Сьюзен
Руки болят и все в грязи. Я вскарабкиваюсь обратно в кузов. Вокруг булькает вода. Она ненавидит нас. Она хочет нас проглотить.
Бад заводит мотор, грузовик дергается туда-сюда. Едем. Вода злится, хрипит, захлебывается от злости.
Проверяю, как там Джин. Элементы питания сдохли.
Температура в камере повышается.
Не сразу, конечно, но он проснется. Говорят, люди иногда просыпаются даже в растворе, в который погружены. К ним возвращается способность чувствовать. Чувствовать боль.
Я кричу Баду, что нужно раздобыть элементы питания.
- Где? Это ж тебе не обычные батарейки, - говорит он.
- В Информационном центре должны быть, - отвечаю я.
Наконец-то мы выезжаем из вязкой желтой воды на шоссе.
Джин
Я сплю… или просыпаюсь… я еще чувствую… еле-еле… иногда… нет, это не сон… я не сплю… я плыву… плыву, не знаю куда… слегка потряхивает… звуки издалека… я под водой… я утонул… какая разница… просто не надо дышать… я и не могу дышать… какая-то губка вместо легких… в воде снежинки… подводная зима… какой-то стук… стук усиливается… прекратился… я даже не успел понять… самое трудное - это понять… нет, самое трудное - вспомнить… вспомнить секрет… выбраться… сообщить в Информационный центр… я один знаю… С31 рухнула, и тогда… мысли как пузырьки… пузырьки лопаются… удержать их… сделать твердыми, как сталь… опять этот стук… как громко… как больно… только удержать секрет… он твердый, стальной… держись за него…
ГК355
Мегатонная боевая мощь советского нападения обрушилась на землю - сработала, как земледробилка, пользуясь жаргоном. Это вызвало обширные возгорания и пожары. Сажа и пепел поднялись над Техасом и южными штатами, затянули небо над южными штатами, а потом начали перемещаться по обычным маршрутам миграции воздушных масс.
Через несколько дней температура упала почти до нуля, и посреди летнего благоухания наступила зима. Возле залива, где находился ГК355, нагретый океан еще продолжал снабжать теплом и влагой прибрежные территории. Холодные ветры, врезаясь в этот влажный воздух, рождали ураганы и снежные бури. Толстые слоистые облака нависли над материком километров на сто в глубину.
Построив эту модель, ГК355 получил ответ на вопрос, почему его дистанционные датчики не обнаружили на поверхности ничего, кроме хаоса и разрушений, почему не работали теле- и радиостанции. То, что уцелело после волны электромагнитных импульсов, прикончили ураганы.
Пока не найден ответ на два главных вопроса: завершилась ли война и уцелел ли кто-то в зоне ее действия.
Мистер Акерман
Лично я сыт по горло. Эта Сьюзен без стыда, без совести сходит с ума у всех на глазах, и мы из-за нее чуть не утонули.
- Я считаю, что мы должны ехать обратно, и как можно скорее, - сказал я Баду, когда мы перебрались на другой берег реки и остановились передохнуть.
- Нужно же мальчонку домой отвезти.
- Но здесь все разрушено. Я думал, тут люди, цивилизация.
- Что-то, видать, тут случилось.
- Бомба, вот что.
- Дак и батарейки для кривокамеры надо найти. А то как же человек в коробке?
- Он практически мертв.
- Ну, уже столько проехали. Осталось всего ничего. Надо попробовать его спасти.
- Сначала себя надо попробовать спасти, вот что.
Бад пожал плечами. Ясно было, что с ним каши не сваришь. Поэтому я обратился к Анжеле.
- Не можем же мы рисковать собой из-за мальчишки. Или из-за трупа. Что ты думаешь по этому поводу?
Анжела
Что я думаю, что я думаю. Мне этот мистер Акерман, прости господи, и до войны-то не особо нравился, а уж после - и того меньше. Поэтому, когда он стал подбивать клинья насчет того, чтобы бросить малыша, Сьюзен и ее парня, который в коробке, уж я объяснила ему, что я думаю по этому поводу. И по лицу Бада я поняла, что он думает то же самое. Я выдала такую речь, что закачаешься! Подобную речь сказал когда-то мой папа торговцу зерном, когда тот оказался нечист на руку. Я все запомнила до словечка и столько лет в голове хранила, и вот, смотри-ка ты, как теперь сгодилось! И после того, как я сказала ему все, что думаю, на душе стало так легко.
Турок
Мы ехали по восточному берегу бухты. Слава богу, из города выехали, из воды выбрались. Впереди - места, красивей которых на юге не найти. Мы направлялись в Фэйрхоуп. Кое-где на деревьях встречался мох, в зелени огромных мимоз мелькали лучи солнца.
Мы устроились в кузове грузовика, сидели на корточках - больно резкий, пронизывающий дул ветер. Он нес на юг большие пурпурные облака.
Людей по-прежнему не видно. Бад едет вперед и вперед, не тормозит.
Трупы коров, правда, валяются в полях. Но я к ним так привык, что даже не обращаю внимания.
И тишина - такая, что даже шорох ветра в деревьях кажется оглушительным. Не по нраву мне это - столько проехали и ни души. Мой заветный пакетик при мне.
Фэйрхоуп - славный городок, вдоль улиц большие дубы, вдоль бухты - большая дамба, есть хорошие места для рыбной ловли. Мне он всегда нравился, я даже подумывал сюда перебраться, пока цены здесь не взлетели.
Мы ехали мимо магазинов с разбитыми витринами. И тут увидели этого человека.
Анжела
Он поджидал, когда мы подъедем поближе. Стоял на обочине, в джинсах и грязной желтой рубахе навыпуск. Я сразу стала махать ему, как только завидела. Он тоже помахал. Я обрадовалась и закричала, но он ничего не ответил.
Бад нажал на тормоза. Я спрыгнула с грузовика и побежала, Джонни за мной.
Мужчина был худой, как скелет. Прислонился к телефонному столбу. Лица не видно из-за длинной косматой бороды. Но глаза прямо-таки горели и смотрели на нас.
- Здравствуйте! - сказала я еще раз.
- Чмокни меня!
- Мы приехали из… - Я не договорила, потому что мужчина ткнул в меня пальцем.
- Чмокни меня в задницу.
Мистер Акерман
Я пошел следом за Анжелой. Я сразу понял, что этот человек страдает ярко выраженной дистрофией. Одежда висела на нем, как на вешалке.
- Не могли бы вы ответить на наши вопросы? - обратился я к нему.
- Нет.
- Но почему, дружище? Мы разыскиваем родителей этого мальчика…
- Чмокни меня сначала.
Я сделал шаг назад.
- Мне кажется, что ваше требование несколько неуместно…
Углом глаза я заметил, что Бад вылез из кабины, осмотрелся и полез обратно - за своим ружьем, наверное. Я решил урегулировать ситуацию, пока дело не дошло до кровопролития.
- Анжела, подойди к нему поближе и поговори с ним поласковей. Нам необходимо…
Мужчина опять выставил костлявый палец и сказал:
- Чмокни меня.
Анжела мне в ответ:
- И не подумаю…
Она даже не договорила. Мужчина протянул руку к поясу и задрал кверху рубаху: за ремень был заправлен пистолет.
- Чмокни меня.
- Сейчас, дружище, минутку…
Мужчина вынул пистолет из-за пояса и начал целиться в нас.
- Ну, киска!
И тут вокруг головы у него расцвел кровавый венчик.
БАД
Черт, именно когда пушка понадобилась, ее со мной не оказалось. Я вытаскивал ружье из машины, когда раздался выстрел.
Потом еще один.
Турок
Коли ты не дурак - или не вынимай оружие, или стреляй, если вынул.
Я вытащил пистолет из кармана. Последнее время я всегда носил его с собой, завернул в полиэтиленовый пакет и носил. Я был наготове, пока этот сумасшедший бедолага пялился на Анжелу.
Когда он навел на нее свою пушку, я выстрелил. С тридцати футов трудно промахнуться.
Прежде чем упасть, он успел сделать один выстрел. Я почувствовал удар в левую ногу. Я упал, тоже выронил пистолет. Шмякнулся мордой об асфальт и отключился.
Анжела
Я чуть не умерла со страху, когда этот тип упал. Подумала, он поскользнулся. Потом сообразила, что раздался выстрел.
Я бросилась к нему, но Турок крикнул:
- Не трогай его!
Мистер Акерман сказал Турку:
- Идиот! Он же мог бы нам рассказать…
- Ничего он не мог рассказать. Он сошел с ума.
Турок потерял сознание. Сьюзен возится с ним. Закатала джинсы на ноге. Пуля прошла навылет через икру.
Бад сходил, нашел палку. Оттащил убитого на безопасное расстояние. Приподнял ему рубашку. Вся грудь в ужасных язвах, смотреть невозможно.
Мистер Акерман все ругался и обзывал нас идиотами. Но как только увидел язвы, ясно дело, живо заткнулся.
Турок
Честно скажу, я доволен. Впервые за столько лет люди признали, что я прав.
Ради этого не жалко и пострадать. Нога болит все сильней и сильней. Сьюзен сделала мне укол, дала таблетку. Ногу перевязала туго-туго. Говорит, кровотечение быстро прекратилось. У меня хорошая свертываемость.
Мы решили поскорее уехать из этого места. Даже не пытались разыскивать родителей Джонни.
Проехали три квартала, и тут - бац! Дальше пути нет.
Дорогу перегородил огромный металлический цилиндр, весь в трещинах. Вокруг осколки стекла.
Лежал прямо поперек улицы. Видно, он пробил крышу дома, где был магазин одежды Бедсоул, упал на тротуар и выкатился на дорогу.
Все вышли посмотреть, а я с ногой остался в кабине. Сбоку на цилиндре виднелись русские буквы.
Я по-русски не сильно петрю, но все же смог разобрать среди этих букв, похожих на червяков, слова "СЕКРЕТ", "Погода", "заражение".
- Что тут написано? - спрашивает мистер Акерман.
- Большое слово сверху - "СЕКРЕТ". Дальше что-то насчет биологии и болезней. Еще про дождь, про погоду.
- Я-то думал, ты знаешь этот язык, - говорит мистер Акерман.
- Знаю, - говорю, - достаточно.
- Достаточно для чего?
- Для того, чтобы понять - речь идет о снаряде. Эта штука не случайно упала в центре города. Фэйрхоуп - самый большой город на берегу бухты.
- И та была такая же? - спросил Джонни. Смышленый парнишка.
- Которая пробила дамбу? Похоже.
- На что похоже? - не унимался мистер Акерман.
Вообще-то я не хотел говорить при мальчике, но иногда этот Акерман так достает, что просто нервы не выдерживают.
- Похоже на биологическое оружие. Людей чем-то заразили.
Все молча стояли посреди этого безлюдного города. Долго придется ждать, пока на его улицах опять появятся люди. И родителей Джона искать бессмысленно. Никого мы не найдем. Всех настигла смерть, которая вылетела из этой бочки, когда она треснула - еще в воздухе, надо думать, и ветер разнес заразу по округе.
Анжела сразу все поняла.
- Наверное, они успели разойтись по домам, - сказала она.
Я подумал о том же. Когда случилась беда, люди попрятались в домах и умерли, каждый у себя в углу. Где-нибудь на севере или на западе, может, поступили бы иначе, обычаи у людей везде разные. Там, может, вышли бы на улицу: на миру и смерть красна. А здесь у всех на первом месте - семья, первая мысль - о доме, дома ищут защиты. Вот и разошлись по домам, чтобы больше никогда оттуда не выйти.
Тут мистер Акерман как ляпнет:
- Почему же трупы не пахнут?
Ну, тут, конечно, мальчонка уже все понял, не выдержал - и в слезы. Я взял его на руки.
Джонни
Значит, они все умерли, все, все, все… вот чего я боялся… мы переехали дамбу, а людей нигде нет… я стал бояться… так и оказалось… все умерли… и мама с папой… их больше нет… никогда не будет…
ГК355
После первой успешной вылазки ГК355 осмелел.
Он выпустил много датчиков, и они обнаружили, что снежных бурь, которые бушевали несколько месяцев назад, больше нет, вместо них слышен шелест теплого ветра, шепот сосен, жужжание просыпающихся насекомых.
Ядерная зима закончилась.
Наступила ядерная весна.
Стремительные взвихренные потоки воды превратились в ручейки, ультрафиолетовое излучение стало мягче. Грозы миновали, как и полоса холодов. Но никаких сигналов, исходящих от человека, зарегистрировать не удалось.
Оптические датчики (с замененными линзами) сканировали ночное небо. Блестящие точки стремительно неслись в черноте.
Колонии.
Аркапель.
Руссфера.
ЮЭС1.
Все на месте. Значит, хотя бы на них люди точно уцелели.
По крайней мере, в космосе человеческий род сохранился.
Мистер Акерман
Полный идиотизм, на мой взгляд, идти в Информационный центр, когда все население города погибло. Стоило только заглянуть в ближайший дом, чтобы эта версия подтвердилась.
Но они меня и слушать не захотели. Раньше стоило мне открыть рот - и все уважительно замолкали, а теперь перебивают, говорят о своем, словно я пустое место.
А все из-за этого дурацкого инцидента с заразным больным. Почему-то он не умер вместе со всеми. Откуда ж я мог знать. Я принял его за голодного.
И такого пустяка достаточно, чтобы смешать меня с грязью.
Анжела
Сейчас мальчик успокоился, как бы ушел в себя. Он знает, что случилось с его родителями. О раненом плече совсем забыл. Голову наклонил вниз, длинные светлые волосы упали на лицо, поэтому я не вижу его выражения. Он прижался к Турку, тот ему что-то говорит - я вижу через заднее окно кабины.
После всего увиденного он, конечно, не скоро отойдет. Потребуется время. Нам всем потребуется время.
Мы постарались побыстрей уехать из Фэйрхоупа. Но все населенные пункты поблизости выглядели точно так же. Микробы могут распространяться на расстояние двадцать, а то и тридцать миль. Вот почему никто не мог нам ничего рассказать: все, кто знал об этом, сами умерли.
Только на Сьюзен все это не произвело особого впечатления. Она по-прежнему разговаривает со своим ящиком и ни на что не обращает внимания.
Проехали Силверхилл и Робертсайд. Все то же: собаки не лают, коровы гниют на полях.
В дома мы не заходили.
Свернули на юг в сторону Фоули. Информационный центр находится подальше от жилых мест. Ясно дело, в городе попробуй сохрани тайну. В тех местах, среди сосновых лесков, уж больно хорошо растут соя с картошкой.
Сьюзен
Я подошла к маленькой металлической двери, которую мне показали когда-то, достала печатку и прижала ее к выемке.
Потом набрала код. Вообще-то его меняли каждый месяц, но мой подошел, и дверь открылась.
Толщина двери - полметра. А за ней - такой лабиринт, что можно заблудиться и неделю не выбраться.
Бад снял криокамеру с грузовика, и мы потащили ее.
БАД
Сьюзен уже приходит в себя, но я все равно за ней приглядываю.
Мы идем по этим бесконечным коридорам. Всюду горят белые лампы. Везде чистота и порядок.
Несем этот ящик, тяжеленько приходится. Особенно когда не знаешь, куда идти.
Но стоит свернуть в коридор - и в нем загорается указатель. Значит, кто-то нас ждет.
Находим розетку, куда можно подключить ящик. Сьюзен удается сделать это. Она все-таки молодец, когда берется за дело.
ГК355
Вот и люди. Люди вернулись.
Нуждаются в помощи.
Подключили устройство. И Главный компьютер начал считывать слабую сбивчивую кривую мозговой деятельности.