- И ты тоже потерпишь неудачу! - отрезал Эверсор. - Лишить Воителя жизни под силу только моему кругу!
На мгновение показалось, что все присутствующие сиры и сирессы готовы произнести те же заявления, но они не успели вымолвить ни звука, как из-под серебряной маски раздался короткий приказ:
- Замолчите.
В зале установилась тишина, и магистр ассасинов, перед тем как заговорить, сделал глубокий вдох.
- Нет никакого смысла продолжать браниться и соперничать друг с другом, - твердо и решительно заявил он. - За всю историю существования этой группы не было ни одного объекта, для уничтожения которого не хватило бы одной миссии. К настоящему времени проблема Хоруса стоила шести основным кругам восьми оперативников. Здесь собрались лучшие из лучших, основатели кругов… Но вместо того, чтобы организовать убийство, так необходимое всем нам, вы сидите и спорите о превосходстве! Я требую решения, которое избавило бы нас от непокорного и заблудшего сына Императора.
Первым заговорил сир Эверсор:
- Я задействую всех активных агентов своего круга. Всех сразу. Если для уничтожения Хоруса потребуются жизни всех эверсоров, пусть будет так.
Впервые с начала собрания безмолвная фигура, все это время остававшаяся в сумраке, заявила о своем присутствии низким недовольным ворчанием.
- Наш гость хочет что-то добавить, - сказал сир Ванус.
Магистр ассасинов повернулся.
- Это так? - спросил он.
Человек в плаще с капюшоном слегка подвинулся, так что его облик стал более отчетливым, но не настолько, чтобы в складках ткани можно было рассмотреть его лицо.
- Сразу видно, что вы не военные. - Его низкий голос раскатился по всему залу. - Вы так привыкли работать поодиночке, как того требуют ваши методы, что забываете об основном правиле всех конфликтов. Сила двоих - это учетверенная сила.
- Разве я говорил не то же самое?! - воскликнул сир Эверсор.
Человек в плаще проигнорировал его вмешательство.
- Я слышал все, что вы говорили. Я видел планы ваших миссий. Их нельзя назвать плохими. Их просто недостаточно. - Он кивнул собственным мыслям. - Ни один ассасин, каким бы опытным он ни был, к какому бы кругу ни принадлежал, не в состоянии уничтожить архипредателя в одиночку. А вот группа ваших киллеров… - Он снова кивнул. - Это может сработать.
- Ударная команда, - пробормотал сир Виндикар.
- Карательный отряд, - поправил его магистр. - Элитное подразделение, организованное специально для решения этой задачи.
- Интересное предложение… - заметил сир Ванус. - Ничего подобного в нашей истории не было. Император этого не одобрит.
- Ты так думаешь? - спросила Каллидус. - А почему ты в этом уверен?
Магистр круга Ванус резко подался вперед, отчего изображения на его маске интенсивно задвигались.
- Завеса секретности окутывает все наши действия, - сказал он. - Долгие десятилетия мы работали в Империуме под покровом тайны, не отчитываясь даже Императору, и тому имелись веские причины. Он не должен знать о том, как именно мы ему служим, чтобы сохранить благородную непорочность, и потому мы всегда соблюдали некоторые условия. - Он метнул взгляд в сторону стоявшего в тени человека. - Этический кодекс. Правила ведения войны.
- Согласна, - подхватила сиресса Вененум. - Активизация ассасина - дело непростое и требует особой деликатности. В прошлом, если складывались чрезвычайные обстоятельства и только после напряженного обдумывания, мы порой поручали одну миссию двум, а то и трем оперативникам, но все они принадлежали к одному кругу.
Ванус задумчиво кивнул:
- Сразу шесть агентов, по одному от каждого круга? Нечего и надеяться, что Император санкционирует подобную операцию. Это просто… немыслимо.
Магистр ассасинов долго молчал, затем свел перед собой пальцы рук и кончиками коснулся губ серебряной маски.
- Я очень надеюсь, что каждый директор-примас выполнит мой приказ, не задавая вопросов. А что касается правил, о которых говорил Ванус… Скажите, разве Хорус Луперкаль так же неуклонно следует им, как это делаем мы? - Магистр не повысил голоса, но его тон исключал любые возражения. - Неужели вы думаете, что архипредатель откажется от своей тактики только потому, что она противоречит правилам? Потому что это немыслимо?
- Он подверг смертоносной бомбардировке своих собратьев, - заметил сир Виндикар. - И я не сомневаюсь, что он способен на все.
Магистр кивнул.
- Если мы намерены уничтожить этого противника, мы не можем ограничивать себя моральными требованиями, каким подчинялись в прошлом. Придется через них переступить. - Он помолчал. - И мы это сделаем.
- Мой лорд… - заговорил сир Ванус, протестующе подняв руку.
- Приказ отдан, - решительно произнес человек в серебряной маске. - Дискуссия окончена.
Как только все участники встречи покинули Убежище, а псибер-орлы, незаметно сидевшие под самым потолком, проверили, не появились ли в помещении новые подслушивающие устройства, магистр ассасинов позволил себе глубоко вздохнуть. А затем, подняв руки, осторожно снял серебряную маску, разомкнув контакты, соединявшие ее с плотью. Затем он тряхнул головой, и густые седые волосы свободно рассыпались по плечам поверх ничем не примечательной одежды.
- Думаю, мне не помешало бы чего-нибудь попить, - пробормотал он.
Его голос звучал совсем иначе, чем тот, что выходил из-под маски, но этого и следовало ожидать. Магистр ассасинов был призраком среди призраков, и даже лидеры кругов знали его только как одного из Верховных Лордов Терры, но кто именно из членов Совета Императора скрывался под этой маской, оставалось только догадываться. Личность главы Официо Ассасинорум была известна лишь пяти живым существам, и двое из них сейчас находились в этой комнате.
Механический слуга склонился перед креслом, предлагая золоченый бокал с крепким черным чаем.
- А ты не составишь мне компанию, друг мой? - спросил магистр.
- Если Сигиллит не возражает, я воздержусь, - ответил человек в плаще.
- Как пожелаешь.
На мгновение взгляд человека, бывшего правой рукой Императора, задержался на собственном отражении в изогнутой поверхности стекла. Малькадор опять стал самим собой, а мантия магистра ассасинов упала с его плеч и рассеялась, как и сам образ - до тех пор, пока в нем снова не возникнет необходимость.
Он сделал большой глоток чая, оценил его вкус и вздохнул. Эффект защиты от псионических атак был не настолько сильным, чтобы причинить ему серьезное беспокойство, но барьер все время жужжал, словно назойливое насекомое, раздражающее боковое зрение своей неуловимостью. Как нередко бывало в подобных случаях, Малькадор ненадолго задумался, знает ли кто-нибудь из лидеров кругов, кто он такой на самом деле. Сам он при желании мог бы установить личности каждого из них, но никогда не преследовал этой цели. Неустойчивое положение, в котором оставались лидеры Официо Ассасинорум, служило некоторой гарантией их честности: ни один сир или сиресса не могли быть уверены, что под масками за этим столом не скрываются их коллеги, подчиненные или любовники. Эта группа зарождалась во тьме и тайне, и она могла сохраниться только до тех пор, пока не нарушались принятые правила.
Правила, которые только что нарушил Малькадор.
Его компаньон наконец смирился со светом и широкими решительными шагами обогнул стол. Этот закутанный в плащ человек обладал огромным ростом и намного превышал сидевшего в кресле Малькадора. Его фигура почти ни в чем не уступала фигурам Адептус Астартес и в неярком свете казалась воплощением угрозы, а двигался он с такой грацией, что одеяние цвета ржавчины колыхалось, словно морские волны. Загорелая, покрытая шрамами рука сбросила капюшон с выбритой головы, на которой оставалась тонкая косичка темных волос на затылке.
- Высказывайся, капитан-генерал, - предложил Малькадор, прочитав его ауру. - Я вижу твое беспокойство, оно вьется словно дым над костровой ямой.
Константин Вальдор, глава Легио Кустодес, окинул его мрачным взглядом, от которого поежился бы любой другой человек.
- Все, что я хотел сказать, я уже сказал, - отозвался Вальдор. - Не знаю, хорошо это или плохо.
Воин уронил руку на стол и рассеянно провел пальцами по узорам дерева. Затем он оглянулся по сторонам. Малькадор ничуть не сомневался, что кустодий почти все время пытался понять, где же находится этот зал.
Появившуюся усмешку Сигиллит утопил в очередном глотке горьковато-сладкого чая.
- Могу признаться, я и не ожидал от тебя ничего другого, кроме молчаливого присутствия, - заговорил он. - Но ты предпочел вмешаться и нарушил обычный для таких собраний обмен колкостями.
Вальдор помолчал, глядя мимо своего собеседника.
- Зачем ты позвал меня сюда, мой лорд?
- Чтобы наблюдать, - ответил Малькадор. - Я хотел спросить твоего совета, после того как…
Кустодес резко повернулся и не дал ему договорить:
- Не лги. Ты предложил мне присоединиться к этому собранию не ради моего молчания. - Вальдор уставился на Малькадора испытующим взглядом. - Ты заранее знал, что я скажу.
Малькадор наконец позволил себе улыбнуться:
- Я… я подозревал.
- Надеюсь, ты доволен результатом, - заметил Вальдор, поджав губы.
Сигиллит почувствовал, что воин готов уйти, и торопливо заговорил, чтобы задержать его:
- Я не могу не признать, что отчасти удивлен. В конце концов, ты же воплощение имперской силы и благородства. Ты личный телохранитель Повелителя Земли, настоящий воин, какого только можно себе представить. Учитывая все это, я бы не удивился, если бы тактика Ассасинорума показалась тебе… - он помешкал, выбирая подходящее слово, - коварной. Возможно, даже бесчестной?
Выражение лица Вальдора изменилось, но не вспыхнуло раздражением, как того ожидал Малькадор. Вместо этого кустодес невесело усмехнулся.
- Если все это было инсценировкой, чтобы меня испытать, Сигиллит, то ты промахнулся. Я ожидал от тебя большего мастерства.
- День выдался нелегким, - признал Малькадор.
- Кустодес совершили немало такого, о чем твои ассасины и не мечтали. Не только сирам и сирессам позволено предпринимать особые меры, когда того требуют обстоятельства.
- На твоем Легио лежит весьма специфическая ответственность.
Малькадор почувствовал раздражение. Разговор неожиданно пошел не так, как он планировал.
- Как скажешь, - с притворной легкостью сказал Вальдор. - Мой долг - в первую очередь охранять жизнь Императора Человечества. А это порой влечет за собой самые неожиданные проблемы. И уничтожение сына-предателя Хоруса, а также и опасности, которую он собой представляет, входит в круг моих обязанностей, вне зависимости от способов, которыми будет достигнута цель.
- Так ты действительно веришь, что оперативная группа сумеет это сделать?
Вальдор пожал огромными плечами:
- Я думаю, у них есть шанс, если они сумеют преодолеть разногласия между кругами.
- Вот видишь, генерал-капитан? - улыбнулся Малькадор. - Я не лгал. Я хотел услышать твое мнение, и ты его высказал.
- Я еще не закончил, - сказал воин. - Ванус был прав. Эта миссия не порадует Императора, если он о ней узнает. А он узнает, когда я повторю ему каждое слово, которое сегодня прозвучало в этой комнате.
Улыбка Сигиллита исчезла.
- Это было бы ошибкой, кустодий. Жестокой ошибкой с твоей стороны.
- Неужели ты настолько самоуверен, полагая, что лучше, чем Император, знаешь, как следует поступить? - спросил Вальдор, и его голос зазвучал намного жестче.
- Конечно нет! - бросил в ответ Малькадор, едва сдерживая гнев. - Но тебе должно быть известно, что я иду на это, чтобы сохранить святость Терры и нашего повелителя. Некоторых вещей не должен коснуться никакой мрак. Империум весьма хрупкое сооружение, и нам обоим это прекрасно известно. Все наши достижения в процессе Великого Крестового Похода, все труды Императора, все это подвергается огромной опасности из-за мятежа Хоруса. Конфликты сейчас разгораются не в далеких мирах, не в темноте космоса, а в головах и сердцах людей и в других, менее материальных царствах. Но здесь и сейчас есть шанс сразиться в тени, без лишних свидетелей. Надо осуществить это кровавое деяние так, чтобы впоследствии пожар не охватил всю Галактику! Надо действовать быстро. Голову змеи можно отрубить одним ударом. - Он перевел дыхание. - Но кое-кто считает подобные действия постыдными. И применит такую же тактику против нас. А чего стоит отцу санкционировать убийство собственного сына… Возможно, это за пределами допустимого. Вот почему о некоторых вещах нельзя упоминать за порогом этого зала.
Вальдор скрестил на груди мускулистые руки и сверху вниз посмотрел на Малькадора.
- Последнее заявление имеет все признаки приказа, - сказал он. - Вот только кто его отдает? Магистр ассасинов или регент Терры?
Глаза Сигиллита сверкнули в полумраке зала.
- Решай сам, - сказал он.
Здание, занимаемое Защитой, до начала просвещения было местом служения идолам и поклонения умершим предкам. В давние времена тела самых богатых и самых достойных горожан хоронили в склепах в подземелье под главным залом, а все остальное здание делилось на многочисленные ниши и часовни, посвященные каждому из богов, привезенных людьми Древней Терры во времена Первого Основания. Все уголки, альковы и ниши заполняли аляповатые статуи и прочая яркая мишура. Теперь в подземелье были оборудованы камеры заключения, хранилище архива, оружейные комнаты и кладовые. В часовнях появились новые хозяева, вместо икон были повешены плакаты, призывающие к бдительности и секретности, а статуи идолов и прочие украшения были уничтожены, и лишь немногие предметы удостоились места в музеях, где свидетельствовали о заблуждениях прошлого. Но все это происходило задолго до рождения Йозефа Сабрата. На Йесте Веракрукс сохранилась лишь горстка стариков, способных вспомнить последние дни уходящей эпохи, в которой присутствовала религия.
Вторая жизнь храма в качестве полицейского участка ничуть ему не повредила, и здание оставалось таким же внушительным домом для Защиты, каким оно было ранее пристанищем давно умерших жрецов. Сабрат пересек главный холл, пройдя мимо четырех поставленных квадратом конторок, за которыми несчастные егеря, дежурившие сегодня на приеме, выслушивали жалобы раздраженных горожан. На пропускном пункте бдительный и бесстрастный стрелок-сервитор осветил его лицо зеленым лучом лазера и пропустил вглубь здания. По пути Йозеф кивком поприветствовал группу смотрителей из Западного Региона, которые столпились вокруг доски с результатами игр и призывно махали ему своими талонами, приглашая присоединиться к игре. Но Сабрат направился к винтовой лесенке, ведущей на второй уровень. Верхняя часть представляла собой здание в здании, поскольку над громадным главным холлом было возведено несколько этажей, поделенных на помещения в соответствии с новыми требованиями. В зале, куда вошел Сабрат, царил обычный, едва сдерживаемый в рамках беспорядок, и кипы резких черно-белых пиктов лежали пачками в каком-то подобии порядка, хотя вряд ли кто-то мог с ходу понять его принцип. В центре комнаты стоял столб, усеянный латунными гнездами коммуникационных клемм, откуда тянулись извивающиеся прорезиненные кабели, которые заканчивались либо в наушниках, либо в гололитических проекторах. Один из этих кабелей был подключен к наушникам на голове сотрудника Йозефа, сидевшего с закрытыми глазами в кресле и рассеянно перебиравшего пальцами цепочку с золотым орлом, обвивавшую его запястье.
- Дайг. - Йозеф остановился перед своим помощником, но тот не откликнулся, и тогда смотритель громко щелкнул пальцами. - Проснись!
Смотритель Дайг Сеган открыл глаза и вздохнул:
- Это не сон, Йозеф. Это глубокая задумчивость. Тебе хоть известно, что это такое?
Он снял с головы наушники и поднял голову. Из динамиков до Йозефа донесся механический голос, монотонно читавший сводки о происшествиях.
Внешность Дайга составляла разительный контраст с обликом его товарища. Если Сабрат был чуть выше среднего роста, узкоплечим, гладко выбритым и с коротко подстриженными волосами песочного цвета, то Сеган обладал приземистой и довольно плотной фигурой, а его вьющиеся темные волосы беспорядочно падали на сохранившее меланхоличное выражение лицо. Он снова тяжело вздохнул, словно ощущал на своих плечах груз целого мира.
- Нет никакого смысла слушать все это во второй раз, - произнес он и резким рывком выдернул штекер наушников из коммутационного разъема на столбе. - Рапорты Скелты так же скучно слушать в интерпретации машины, как и в его собственном исполнении.
Йозеф нахмурился:
- То, что я видел, способно прогнать всякую скуку.
Опустив взгляд, он заметил россыпь пиктов, сделанных на месте преступления. Даже эти контрастные черно-белые изображения ничуть не уменьшали ужас произошедшего. На каждом из снимков поблескивала поверхность жидкости, и в голове смотрителя мгновенно всплыли жуткие воспоминания. Он заморгал, прогоняя ужасные картины.
Его мгновенное замешательство не укрылось от Дайга.
- Ты в порядке? - озабоченно спросил он. - Не хочешь передохнуть?
- Нет, - твердо ответил Йозеф. - Ты говорил, что появилось что-то новенькое?
Дайг опустил голову:
- Не такое уж новенькое. Скорее, подтверждение тому, о чем мы подозревали.
Он пошарил среди снимков и отыскал листок с распечатанной таблицей.
- Анализ порезов привел к заключению, что раны были нанесены орудием промышленного образца.
- Медицинский инструмент?
Йозеф вспомнил о невероятной точности имевшихся на теле разрезов, но Дайг покачал головой.
- Инструмент виноградарей. - Смотритель засунул руку в стоявшую у ног коробку и вытащил оттуда пластиковый футляр. Откинув крышку, он извлек круто изогнутый нож с рифленой рукояткой. - Я позаимствовал похожий из хранилища улик, чтобы можно было его рассмотреть.
Йозеф мгновенно узнал орудие и уже протянул руку, чтобы его взять, но передумал. Это был нож сборщика винограда, одно из самых распространенных на планете орудий, применяемое миллионами сельскохозяйственных рабочих Йесты Веракрукс. Точно такие же ножи использовались на каждом винограднике, и они так же походили друг на друга, как и срезаемые ими кисти ягод. В силу своей популярности эти ножи были также самым распространенным орудием убийства на Йесте, но Йозефу еще ни разу не приходилось сталкиваться с таким замысловатым преступлением, какое произошло в доке. Множество точных и аккуратных порезов говорило не только о недюжинном опыте владения оружием, но и о значительном промежутке времени, которое потребовалось для казни.
- Великая Терра, с чем же мы столкнулись на этот раз? - пробормотал Йозеф.
- Это ритуал, - с непонятной убежденностью заявил Дайг. - Ничем другим этого объяснить нельзя.
Отложив нож, он показал на разбросанные пикты. Кроме множества пиктов из аэродока, здесь имелись пачки микроснимков и других материалов, автоматически отобранных во всех соседних участках и присланных по секретному каналу всепланетной сети. Во всех донесениях тоже говорилось об убийствах, и хотя ни одно из них не повторяло в точности картину убийства Джаареда Нортэ, между всеми этими преступлениями прослеживалось определенное сходство. Дайг предположил, что "учился" один и тот же убийца, становясь все более уверенным в своих действиях.