* * *
Подлетая к космодрому, Драго заметил дым.
Горело несколько грузовых ракетопланов на летном поле и что-то позади огромного знания терминала. Впрочем, не исключено, что и сам терминал подпалили. Черные столбы дыма уродливыми колоннами подпирали бледно-желтое небо. Но никто не носился по полю, не пытался тушить пожар. Словно весь мир вымер… Или просто замер в ожидании неведомой катастрофы.
Вертолет приземлился за пределами летного поля, возле развороченного забора.
– Конечная точка полета, – объявил автопилот. – Большое спасибо за то, что воспользовались услугами нашей авиакомпании. Удачи вам. До свидания.
Со скрипом отползла в сторону продырявленная пулями дверца вертолета. В кабину хлынул раскаленный воздух. Драго сделал глубокий вдох, и его щупальца затрепетали. В воздухе стоял омерзительный запах гари и паленого мяса.
Драго поежился. Ему не хотелось покидать уютное кресло вертолета. Как ни крути, а машина то ли счастливая, то ли заговоренная. За время полета правитель Тау насчитал более сотни пулевых отверстий – и ни одна пуля не попала в бак с топливом. Вертолет не взорвался, и горючее не кончилось на полпути. Обошлось… И тем не менее, надо идти дальше. Драго тяжело вздохнул, еще раз осторожно коснулся щупальцем стального ошейника и начал неторопливо выбираться из машины.
В кустах мелькнул оранжевый комбинезон. "Живчик!" Он делал Драго знаки, явно пытаясь что-то сказать, но что? Только когда тыквоголовый подобрался поближе, Драго услышал, как тот кричит:
– Отойдите за вертолет! Не стойте в зоне обстрела!
В этом отчаянном вопле было что-то такое, что заставило Драго попятиться. Осторожно, бочком обходя вертолет, он заметил в дыре дымящийся, покореженный нос бронебота. Похоже, машина набрала высоту, чтобы перелететь препятствие… и тут ее накрыли – то ли сработала автоматика охранных систем, то ли постарались те, кто пытался удержать космодром. Дуло пушки на башенке понуро уставилось в землю, желтушный камуфляж разукрасили пятна копоти, а передняя ось была вывернута, и казалось, что правое переднее колесо прислонено к корпусу машины под углом в двадцать градусов.
Не дойдя до вертолета несколько метров, "живчик" махнул Драго и побежал куда-то через летное поле. Драго последовал за ним.
Он не пробежал и сотни метров, когда за забором застрекотал импульсный пулемет. Похоже, стрелки прятались за бронеботом. Словно не замечая жужжащих вокруг трассеров, живчик остановился, снова махнул Драго, потом выхватил из кобуры какую-то диковинную пушку и несколько раз пальнул в ответ.
Что-то щелкнуло по панцирю, потом по хитиновому щитку на левом плече. Драго даже показалось, что хитин хрустнул. Или нет? Боли он не чувствовал. Правда, чему там болеть? Кость есть кость.
Живчик пальнул еще раз, за забором что-то утробно ухнуло, и выстрелы прекратились.
Летное поле казалось бесконечным. Драго вразвалку бежал за тыквоголовым. Похоже, тот нарочно притормаживал, чтобы не слишком оторваться… Припусти он во всю прыть, Драго нипочем было бы не догнать. "Живчик" он живчик и есть…
Вертолет остался позади и чуть слева. Драго оглянулся, чтобы взглянуть на него… И замер. В хитиновом щитке, закрывающем плечевое сочленение, чернела дырка, и из нее мерными толчками выплескивалась кровь – точно кто-то с разбитыми губами сидел внутри и спокойно, методично сплевывал ее. От дыры в разные стороны разбегалась сеточка тонких трещин, как бывает, когда пуля пробьет толстое стекло.
Странно… Почему совсем не больно? И сколько я так бегу? А если эта дырка так и останется?
Драго почувствовал, как темнеет в глазах. Летное поле покачнулось, точно бронеплатформа на вираже, и он остановился, чтобы удержаться на ногах.
– Быстрей! Быстрей! – надрывался живчик.
Драго помотал головой. Ужас все еще шевелился внутри ледяными щупальцами. Тыквоголовый размахивал руками, точно ветряк. Вдалеке на летном поле застыл неуклюжий десантный бот. А со стороны терминала к ним неслись три армейских катера. Живчик упал на одно колено, выстрелил… Передний катер, словно налетев на каменную стенку, встал на дыбы. В кабине вдруг вспух огненный волдырь… и лопнул, разлетевшись кровавыми ошметками и кусками оплавленного пластика. Неуклюжая фигура в оранжевом комбинезоне перекатилась по бетону, снова выпрямилась… В следующую секунду голова-тыква разлетелась на куски. Один из стрелков все-таки попал в цель.
Драго припустил со всех ног. Над головой его вновь засвистели пули, и он не сразу сообразил, что это стреляют не с ботов, а с того транспорта, к которому он бежит. Шлюзовой люк распахнулся и оттуда высыпал отряд "живчиков". Миг – и они, укрывшись, открыли ответный огонь.
До трапа десять метров… пять… три… Драго споткнулся, упал и прижал раненную руку. Такой боли он не испытывал никогда в жизни. Щиток снова хрустнул, одна из трещин стала глубже и протянулась почти до локтевого сустава. Нет, не надо на это смотреть… Пули снова защелкали по броне и бетону. Крепко зажмурившись, прижимая к груди невыносимо ноющую клешню, он встал на четвереньки и пополз вверх по трапу. Наконец сквозь обморочную дурноту он почувствовал, как крепкие руки подхватили его, втащили в шлюз и довольно бесцеремонно швырнули в угол.
Драго била дрожь. Он все еще не верил, что выбрался, что остался жив. Пожалуй, стоило открыть глаза, но он не решался. Ему казалось, что злополучный щиток крошится, разваливается на части… Драго застонал и осторожно разлепил веки.
Он сидел в луже собственной крови. Теперь она не выплескивалась из раны, а тонкой струйкой стекала по клешне. Сколько же крови в человеческом теле… Увы, из-за отсутствия минимального образования Драго не мог ответить на этот вопрос.
– Груз на борту, отходим! – крикнул кто-то неподалеку, но Драго показалось, что голос доносится с другого конца вселенной.
Звуки выстрелов стали ближе.
– Задраить все люки! – не умолкал голос. – Подготовиться к взлету… – и добавил более обыденным тоном: – Да, и пусть кто-нибудь займется этим уродом. Похоже, у него треснул панцирь, и он истекает кровью.
Кто-то склонился над Драго. Сильные пальцы ощупали рану. Кто-то присвистнул.
– Грамотно его раскроило.
– А что ты хотел? Из разрядника можно бронежилет раскроить.
– Вопрос, откуда они разрядник откопали…
– Откопали. Боюсь, придется ему клешню отрезать…
– Нет! – Драго вскочил. От боли потемнело в глазах, но на этот раз ему было наплевать. – Пошли вы!
Перед ним стояло два живчика. Оба в мышино-серой форме службы наблюдения.
– Ладно, – один пожал плечами. – Мы наложим шину и тугую повязку, но если начнется гангрена…
– Сам разберусь, – недовольно прошептал Драго. – Только пулю выньте…
– В этом и заключается вся сложность, – вежливо сказал "живчик". – Видите ли, у вас отсутствует внутренний скелет. Чтобы удалить пулю, придется снять хитин, и мягкие ткани превратятся в месиво. И вот тогда вашу… руку точно придется ампутировать.
– Ладно, – вздохнул Драго. – Тогда хоть забинтуйте… или прилепите что-нибудь, чтобы кровь не текла. А с остальным я сам разберусь. Где тут моя каюта?
– Пожалуй, это возможно, – любезные нотки в голосе "живчика" исчезли. – Но вы, кажется, забываете, что являетесь пленником. И обращаться с вами будут соответственно. На каюту вы можете не рассчитывать – это транспортный бот, и каюты предназначены только для экипажа. Вам обработают рану и проводят в трюм, где вы и будете находиться до прибытия на "Голиаф".
– Куда-куда?
– На "Голиаф". Лик нашел подходящее имя для своего корабля и оповестил нас, что отныне он зовется именно так.
Он развернулся и куда-то ушел.
"Голиаф"… Что за дурацкое словечко… Драго передернул плечами… и чуть не взвыл от боли.
– В вашем состоянии я бы рекомендовал вам воздержаться от резких движений, – проговорил второй "живчик".
Пока Драго ломал голову над тем, что может означать слово "Голиаф", вернулся первый живчик с аптечкой, опустился на колени рядом с ним и начал обрабатывать рану. Боль понемногу стихала, зато на смену ей пришла невыносимая слабость. Очертания предметов расплывались и тонули в белесом тумане. Драго зажмурился… и вдруг понял, что не может открыть глаза. Веки превратились в каменные глыбы. Дремота накрыла его, точно толстое черное одеяло… Где-то в уголке сознания назойливо пищал тревожный сигнал, но Драго было наплевать. И он провалился в тяжелый сон без сновидений.
Глава десятая
Если нет выхода – уходи через вход
Нужно быть беспощадным к врагу, подавлять и уничтожать его.
Мао Цзэдун
Сержант осторожно выглянул за угол и снова повернулся к десантникам.
– Ну, что граждане… покажем этим засранцам?
Четыре головы разом кивнули.
– Молодцы. На счет "ноль"… – Батист поднял руку, растопырив три пальца. – Три… Два… Один… Пошли!
И метнулся через коридор, стреляя на бегу. В следующую секунду за ним последовал один из десантников. На их место тут же встали двое других – один пригнулся, второй выпрямился в полный рост. Грохот выстрелов слился в один звук, от которого заложило уши.
"Головастиков" буквально смело прицельным огнем – они даже не успели выхватить оружие. Последнему уцелевшему сержант снес голову метким выстрелом в упор. И замер, прижавшись спиной к тяжелому люку.
– Кто мне скажет, что за этой дверью? – спросил он.
– Наверно, что-то ценное, – отозвался один из десантников. – Ишь какую охрану выставили…
Сержант кивнул.
– Главное, чтобы для нас это представляло ценность. Например, аппаратура для связи. И тогда можно будет убраться с этого вшивого корабля.
– Или нас попросят поддержать высадку нового десанта.
– Обязательно, – сержант хохотнул. – Ты что думаешь, Луи, наши отцы-командиры – звери, пошлют кого-нибудь еще сюда на убой? Нет, в любом случае нами все ограничится… Ладно, ребята, не кисните. Мы еще повоюем!
Несколько секунд – и запоры были открыты. Сержант рывком распахнул дверь, вскинул карабин и шагнул вперед. Он был готов ко всему… но такого увидеть не ожидал.
За дверью находилась просторная каюта, разделенная натрое рядами толстых стальных прутьев. Две клетки пустовали, а в третьей… Сержанту захотелось протереть щиток гермошлема. Нет, это не галлюцинация. За решеткой сидел уэн в форме пилота Альянса. Живой уэн!
Сегментарный шлем был сдвинут на затылок, оставляя открытой голову с непропорционально вытянутым лысым черепом. Высокий, словно сплющенный по бокам лоб напоминал стартовую дорожку авианосца, в которую всадили два снаряда: глаза в глубоких глазницах горели багровым огнем, как у хищника. С этим как-то не вязался безвольный рот, похожий на щель, и скошенный подбородок, словно врастающий в длинную дряблую шею.
Внезапно уэн повернулся. Батист вздрогнул: теперь, когда уэн смотрел прямо на него, и крошечную выпуклость с двумя ноздрями можно было принять за обычный нос, это красноглазое существо с зеленоватой кожей до жути напоминало человека – тощего и очень усталого.
Надо было что-то делать. Но сержант не мог пошевелиться. Перед ним в клетке, совершенно безоружный, сидел враг. Эти твари захватывали планеты, которые граждане Республики обживали ценой огромных усилий и огромных жертв, они попрали главные ценности человечества, они порабощали людей…
Убить. Убить. Хороший уэн – мертвый уэн. Но…
Но есть такая пословица, старая как мир: "Враг твоего врага – твой друг". То, что хозяев корабля не стоит считать друзьями человечества, можно не сомневаться.
"А может, это ловушка? – подозрительно подумал Батист Сю. – Уэн в роли приманки… И сейчас "головастики" в оранжевых комбинезонах и их таинственные хозяева только ждут, пока мы ее заглотаем… и сотрут нас в порошок".
– Первый, второй – держать периметр, – скомандовал сержант, стараясь ничем не выдать тревоги. – Остальные – готовность номер один…
"Зачем ты тянешь время, Батист Сю? Перед тобой уэн. Пристрели его. Пожалуй, получишь шеврон. Или, во всяком случае, не получишь по шее…"
Но сержант не стрелял. Награды, выговоры… Здесь не все так просто. Не опуская карабина, он шагнул к клетке и спросил пленника, стараясь как можно четче выговаривать слова:
– Сиржель алс хордейн?
Уэн усмехнулся. В какой-то миг сержанту показалось, что гуманоид смотрит на него сверху вниз, как на неразумное существо. Так хозяин смотрит на кошку, которая нагадила в углу за креслом и тут же ластится.
– Не ломайте язык, – произнес он на чистейшем французском. – Вы не знаете нашего наречия. Впрочем, это не ваша вина.
– Зато ты наш язык хорошо выучил, – прошипел сержант, чувствуя, как накатывает злость. Стрелять, к чертовой матери! А не трепаться с противником…
– Врага надо знать хорошо, – высокомерно изрек инопланетянин.
– Это уж точно…
Повисла тяжелая пауза.
– Вы освободите меня, или будем ждать… – уэн произнес слово, которое не смог бы воспроизвести даже профессиональный лингвист.
– Кого-кого?
– Хозяев этого корабля. Простите, но вы никогда не сталкивались с ними, поэтому в вашем языке для них нет названия.
Сержант усмехнулся.
– "Головастики".
– Я бы скорее назвал их "зомби". Кажется, так в вашем фольклоре называют искусственно оживленных мертвецов?
– Примерно так.
Сержант прекрасно понимал, что просто тянет время, но не знал, на что решиться. Выпустить уэна? Подарить жизнь врагу Республики? Но ведь они вроде как в одной лодке… Пополнить свои изрядно поредевшие ряды отличным бойцом… Уэны умеют готовить солдат, этого у них не отнимешь.
– Допустим, я тебя выпущу. Что ты станешь делать? Ударишь меня ножом в спину?
– Как я понимаю, вам рассказали это в лагерях спецподготовки. Или вы основываетесь на собственном опыте?
– Ни на чем я не основываюсь, – буркнул сержант. По правде говоря, его личный опыт подсказывал, что уэнам отнюдь не чуждо благородство. Да, они были жестоки. Да, чувство товарищества было им чуждо – они считали его уделом слабых. Но Батист никогда в жизни не слышал об уэнах-предателях.
– Так что ты будешь делать, если я тебя выпущу?
– Скорее всего, мне придется присоединиться к вашей группе – по крайней мере до тех пор, пока вы не покинете этот корабль. А после, боюсь, наши пути разойдутся.
Сержант кивнул.
– Однако, если вы хотите рассчитывать на мою помощь, вам придется дать слово, что вы не станете задерживать меня, когда придет время нам расстаться.
– С чего ты взял, что мне понадобиться твоя помощь?
– Судя по всему, сержант, вы тут с небольшим десантным отрядом. Раз вы были столь удивлены, натолкнувшись на меня, я могу сделать вывод, что у вас нет ни схемы корабля, ни конкретного плана действий. Я тоже застрял здесь, и судя по всему ничем хорошим мое пребывание тут не кончится. Поэтому, если вы позволите, я хотел бы помочь вам убраться с этого корабля.
– У меня совсем иные цели.
– Не обманывайтесь сержант…
– А ты пообещаешь, что не станешь стрелять в спину мне в спину?
– Это не в моих интересах. Если я останусь один, то рано или поздно меня снова схватят андроиды, и я вновь окажусь за решеткой.
– Будем считать, что ты дал слово. Да, и еще одно. Тут командую я. И если я прикажу тебе жрать дерьмо, ты его должен будешь жрать.
Уэн кивнул. Казалось, его гибкая шея вдруг переломилась пополам под тяжестью черепа, а потом усилием мышц инопланетянин придал ей прежнее положение – весьма неприятное зрелище. Его народ явно выражал согласие другим жестом. Сержант невольно поморщился. Не исключено, что уэн это заметил.
– Надеюсь, – спокойно сказал он, – вы не отдадите столь идиотской команды.
– Посмотрим. Кстати, как нам тебя называть?
– Вам будет слишком сложно произносить такое слово. Поэтому зовите меня, скажем… Густавом. На планетах Альянса это весьма распространенное имя. Если мое звание имеет для вас значение…
– Не имеет. Сержант Батист Сю, к вашим услугам.
Сержант выдернул из кобуры армейский "юник" и точным выстрелом раздробил электронный замок, а потом несколькими ударами приклада карабина сбил его.
– Прошу.
Уэн степенно вышел из клетки и протянул сержанту руку ладонью вверх.
– Надеюсь, вы не настаиваете, чтобы я сражался… как это у вас называется… голыми руками?
– Не стану, – сержант прищурился и посмотрел инопланетянину прямо в глаза. – Оружие возьмешь трофейное.
Уэн покачал головой. Что за гребаная привычка у этого Густава – подражать человеческим жестам? Почему-то вспомнилось выражение "пригреть змею на груди"… Ладно, к черту! Сержант первым вышел из "камеры" и, ни к кому конкретно, не обращаясь, объявил:
– Ребята, не удивляйтесь, у нас пополнение.
Десантники разом обернулись. Послышался вздох удивления: пригнув голову, чтобы не задеть дверь, следом за сержантом в коридор уэн.
– Меня зовут Густав, – сообщил он и, не получив ответа, поинтересовался: – Куда мы теперь направимся?
– Искать выход, – с усмешкой произнес кто-то из десантников. – Свистнем, и кавалерия примчится на выручку.
– Как я понимаю, вы выражаетесь иносказательно, – спокойно произнес уэн. – Ваши слова означают "выйдем на связь с кораблем и вызовем подкрепление". Однако я не стал бы так поступать. У этого корабля очень надежные системы внешней защиты. Если бы вам удалось отключить ее или хотя бы частично повредить, это имело бы смысл.
– И как ты предлагаешь это сделать? – осведомился сержант.
– Раньше этот корабль принадлежал людям. Насколько я понимаю, это не был военный транспорт. На нем перевозили людей в замороженном состоянии…
– Это мы и так знаем. Дальше.
– Тот, кто захватил этот корабль, перестроил его в соответствии с собственными потребностями. Но сомневаюсь, что можно говорить о глобальной реконструкции. Скорее всего, на корабле установили командный центр, откуда вывели управление орудиями, используя тот же интерфейс, что и для получения данных от электронного мозга корабля. Монтировать отдельные боевые узлы, а затем регулировать степень автономности их работы – процесс достаточно серьезный. Насколько я понимаю, здесь вообще стараются избегать сложных технических решений, а некоторые моменты представляются мне вообще… как бы это выразиться… метафизикой? Я не уверен, что правильно выбрал термин, но вы меня, кажется, поняли. Поэтому я предлагаю отыскать их командный центр, произвести корректировку работы орудий и поддержать… как вы это называете… ка-ва-лерию… Так?
Сержант нахмурился и посмотрел на своих товарищей. Один из десантников отвернулся, другой передернул плечами и поморщился. Остальные мрачно глядели в пол.
– Один момент меня очень смущает, – проворчал Батист. – Уж больно хорошо ты говоришь по-нашему.
Инопланетянин широко растянул рот и чуть вздернул верхнюю губу, показывая острые зубы. Верхняя часть его лица оставалась совершенно неподвижной. Похоже, это должно было изображать усмешку.
– На одной из планет Альянса разговаривают на вашем языке, – объяснил он. – Мы обязаны владеть всеми диалектами, которые в ходу на территориях, находящихся под нашей юрисдикцией.
– Первый раз слышу… А ты знаешь, где находится этот командный центр?
– Не знаю. Но если отыскать старый центр управления кораблем, а потом проследить, куда проложены коммуникации, можно найти новый.