– Проходите, гросс ждет вас.
Земляне прошли, куда им было велено, и оказались в просторном кабинете, где не было обычных столов, шкафов и стульев, зато наличествовали пульты, пара огромных экранов на стенах и несколько кресел вокруг большого – в два обхвата – аквариума, в котором медленно извивалось непонятное существо, то ли головоногое, то ли с рыбой схожее. Оно переливалось всеми оттенками голубого, бирюзового, сапфирового, а по этому фону разгорались алые искры и лимонно-желтые сполохи. Игра цветов, плавные выверты подводного обитателя завораживали.
– Добра вам!
Из-за пульта поднялся крепкий, высокий мужчина с коротко стриженными седыми волосами. Его фиолетовый комбез так и хотелось назвать мундиром, а три шнурка на плече обозначали чин старшего командора – майора в земном понимании.
– И тебе, гросс, – поклонились земляне.
– Меня зовут Каррель Нур, – отрекомендовался старший командор. – Вас послал Гемас…
– Да, гросс.
– Мне нужны подробности.
Ломов посмотрел на друзей, Сулима кивнул, и Антон выложил все их приключения с момента посадки на Лоа.
Нур не выразил своего неодобрения их "связями с уголовными элементами", а просто принял к сведению.
– Я не стану вести нудное собеседование, и расспрашивать вас, и ставить в неловкое положение, чтобы вы тут выкручивались, громоздя наскоро придуманное вранье, – сказал старший командор. – Ваша тайна – это ваша тайна, флоту до нее дела нет. Какие у вас нейрошунты? "Стандарт-2"?
– Нет, гросс, – замялся Ломов, – "Интер-генерал".
– Что-о? Включите!
Ломов сделал усилие воли, и его нейрошунт заработал.
Каррель только головой покачал.
– Ничего себе… И кто же вам его ставил?
Антон замешкался, но, подумав, что Отшельник не запрещал указывать на него, ответил:
– Дан Иннат.
Старший командор сильно вздрогнул.
– Этого не может быть! – резко сказал он. – Иннат погиб!
– Недели три назад он был вполне живой. Правда, Дан никого не хочет видеть, отчего заработал прозвище Отшельник, но иногда выходит в Сеть.
Нур коротко выдохнул и зажмурился.
– Вот не пожалею расходов на гиперсвязь, но письмецо ему отправлю, – пробормотал он и открыл глаза. – Ладно. Какие базы у вас?
– "Пилотирование кораблей 4-го класса", – стал перечислять Ломов, – "Тактика космического боя", "Энергетика малых и средних кораблей", "СЖО малых и средних кораблей", "Космогация", "Ракетное, лучевое и пучковое вооружение кораблей 3-го и 4-го класса". Разучены только базы первого уровня. Второй уровень освоен примерно на четверть. Еще стоят две инженерные базы – "Корабельные системы и управление", "Общее конструирование космических кораблей" и какая-то очень емкая БЗ – "Производство, ремонт и эксплуатация внутрисистемных и межзвездных космических кораблей". Только все эти базы не активированы. Да и сами нейрошунты не сертифицированы.
– Это не проблема, – рассеянно сказал старший командор. – Ваш ранг?
– "Г-1".
– Уже нет. По новым законам, если "гэшка" устанавливает нейрошунт, ему присваивается классность "Г-5". А если вы выйдете отсюда рядовыми космофлота, то уже в ранге "Г-10".
– Неплохо, – оценил Сулима.
– Я тоже так думаю, – кивнул Каррель. – Но прежде чем вы отправитесь к нашим нейроинженерам… Хм… У меня свой экзамен. Какими бластерами пользовались?
– Точно не скажу, – осторожно ответил Сулима, – они трофейные были, ангианской конструкции…
Нур кивнул и вытащил откуда-то из-под пульта парочку бластов.
– Ну-ка… Во-он по той скульптуре в углу – она мне никогда не нравилась.
Ломов взял в руки бластер и глянул на уродливую статую, изображавшую кривобокого дракона или динозавра, тискавшего то ли мяч, то ли глобус, то ли яйцо.
– Куда стрелять?
– В голову.
Ломов включил оружие, перевел регулятор на мощность ниже средней, снял с предохранителя и выстрелил. Ослепительный импульс расплескал голову чудища, оставив вместо нее подобие рдевшей короны.
– Неплохо, – оценил старший командор.
Отобрав бласт у Антона, он перебросил его Чернову. Тот поймал и вопросительно глянул на Карреля.
– Хвост, – обронил командор.
Короткое шипение – и хвост отвалился. Сулима молча взял в руки бластер, протянутый ему Максимом, и стал ждать команды.
– Шар!
С пронзительным шипением луч пробил то ли мяч, то ли яйцо – брызнули капельки.
Нур протянул руку и, подхватив бластер, сказал:
– Приняты. Нам такие люди нужны.
Земляне переглянулись, а старший командор приблизился к пульту и вызвал какого-то оператора.
– Кто на смене? Альбас? Вызовешь его. Сейчас к вам явятся трое рядовых, Итан, Антон и Мак. Все – "Г-5". Обычное тестирование. Сертификация нейрошунтов и активация баз. Закачка обновлений. Направляются на суперкрейсер "Мирет" пилотами истребителей. Все.
– Будет исполнено, гросс.
Каррель обернулся, заложив руки за спину.
– Я служил на "Мирете" и надеюсь, что вы не заставите меня краснеть, – проговорил он. – Сейчас наши нейроинженеры загрузят вам инфу с мнемокристаллов – думаю, у старины Инната нет БЗ по новейшим модификациям космоистребителей. Чтобы разучить базы, отправитесь на Острова. Ровно через десять дней прибудете на космодром и отправитесь к месту службы. Вопросы есть?
– Вопросов нет! – четко ответил Ломов.
Глава 24
День первый
Борт суперкрейсера "Мирет". 21 ноября 2016 года
Огромный стратоплан Внутреннего флота доставил землян на острова Юр-Алау, лоанскую версию Гавайев, Багам и прочих Канар.
Острова лежали в Лазурном море, у берегов огромного Северного континента, в самой середке которого располагалась столица Лоа.
Море было голубее голубого, его пологие, обливные валы накатывались из влажной бесконечности и разбивались в пену прибоя. Белый горячий песок приятно ласкал ступни, продавливаясь сквозь пальцы.
Солнце грело не слабо, но постоянный ветер с моря сдувал духоту, да и благословенная тень перистых древолистов берегла прохладу. Оставалось только нежиться да прогуливаться изредка в глубь зарослей, куда вело множество тропинок.
Там, на веселеньких зеленых полянках, стояли добротные хижины, вернее, кафе и бары, стилизованные под первобытные жилища. Соки, выжимки, напитки прохладительные и горячительные – на любой вкус, в любых объемах – и за счет Внешнего флота.
Девушек тоже хватало. У Антона сложилось представление, что податливость здешних нимф также была оплачена, но это нисколько не помешало ему оттянуться по полной в плане интима. И если в первые дни Ломов по старой привычке знакомился с той или иной девицей, то на пятые сутки нежданного отпуска догадался снимать сразу двух подружек – "лямур де труа" на Лоа как раз и была общепризнанной нормой, и девушки здорово раскрепощались, приставая к нему вдвоем. В общем, весело было. И для организма полезно.
На шестой день Ломов как раз и проснулся в обществе светленькой и темненькой, Литы и Веллы. Блондинка была высокой, с небольшими, но очень тугими грудями, с длинными ногами и звонким голосом. Брюнетка была пониже, зато с округлостями пятого размера, а ее узенькая талия восхитительно сочеталась с крутыми бедрами. Голос у нее тоже был низковат, с волнующими грудными обертонами.
Сейчас обе дрыхли, едва прикрывшись простыней, спинка к спинке. Вечером Антон засыпал посередине, утром оказался с краю, но так даже удобнее – обеих сонь не разбудишь.
Осторожно поднявшись, он глянул наверх – его "номер" представлял собой хижину, плетенную из лозы. Потолка не было – вверху сходились стропила из жердей, крытые листьями-опахалами. Домик просвечивал насквозь, скрещивая лучики, а фоном всему звучал прибой – бурлящий набег волны и шелестящий откат. И снова набег, и снова откат. Озвучка вечности.
Натянув широкие и короткие штаны, Ломов вышел наружу. Босым ногам было приятно ступать по циновкам, но погружаться в теплый песок – это и вовсе "райское наслаждение".
Было очень тепло, но не жарко. Древолисты издавали шелест, немного жестяной, прикрывали от солнца, создавая приятную зеленистую тень.
Сулиму Антон обнаружил на берегу. Капитан сидел на своем любимом месте – на стволе поваленного древолиста.
– Доброе утро, – сказал Ломов, усаживаясь рядом.
– Доброе, – буркнул Иван.
Повернув голову, капитан усмехнулся.
– Плодишься и размножаешься?
– Ну, что ты, как можно. Девочки уже большие, знают, чего и как. И куда. Лучше объясни, как ты блюдешь обет целомудрия.
– Щас как дам… Ночью я базы учу, а не как некоторые… Понятно?
– Понятно! Так я ж их уже выучил! Мне можно, как некоторые.
– Первый уровень?
– Ну, а какой же? Там же всего полста часов. А второй… Извини. Это уже на крейсере надо, чтоб ты валялся в нормальной медкапсуле под девизом: "Учиться, учиться и учиться!"
– Везет тебе… – уныло вздохнул капитан. – А я еще первый недотянул…
– Дотянешь! Какие твои годы. Пошли, скупнемся лучше!
– И позавтракаем! – энергично сказал Сулима, вставая.
За "отпуск" земляне здорово загорели и даже поправились. Вернувшись в Мирет, троица сразу двинулась на космодром – Антон послал через нейрошунт запрос типа "Куды бечь?", и ему тут же пришел ответ штурм-мастера Грена, их непосредственного начальника: "Военный сектор, стартовая площадка 17-3, штурмовой бот "Д-102".
Пройти на космодром оказалось не сложно, с сертифицированными-то имплантами, а к военным попасть и того проще: пискнул нейрошунт, прошло опознавание – и добро пожаловать.
Ничем особенным военный сектор от гражданских не отличался, разве что большим порядком. Боты в штурмовой конфигурации стояли по линеечке.
Если ангиане предпочитали строить корабли-матки овальной и сферической формы (дескать, у них кратчайшее расстояние от центра к краям), а вспомогательные корабли делали а-ля "летающие терелки", то с лоанских верфей спускались крейсера-диски с яйцевидными ботами.
Вот к такому-то "пасхальному яичку", раскорячившему опоры, и добрались земляне. В тени "сто второго" уже маялись трое новобранцев – их статус выдавали синие комбезы. Действительные рядовые щеголяли в лиловых, но таковых не наблюдалось.
Потом один "фиолетовый" появился-таки, но явно не рядовой – офицерских шнурков на его широких плечах не болталось, зато шевроны в виде ностальгических звездочек имелись в избытке. Штурм-мастер. Что-то вроде старшины. Или унтер-офицера.
Нейрошунты опознались. И пришло подтверждение: штурм-мастер Грен, собственной персоной.
Грен кивнул землянам и скомандовал:
– Все на борт!
Ломов первым поднялся по трапу и устроился в десантном отделении, заваленном тюками с амуницией. Его друзья уселись рядом, а новобранцы из местных – напротив.
Насколько они были похожи внешне – среднего роста, круглоголовые, коротко стриженные, – настолько различались внутренне.
Бойкий лоанит представился первым:
– Вэл Фосс!
Его сосед подхватил эстафету:
– Ирган Най.
Третий вышел из задумчивости и тоже назвал себя:
– Нок Зандо.
– Ант Ломо, – отрекомендовался лейтенант.
– Мак Черон.
– Итан.
Капитан из принципа не стал коверкать фамилию – не могут выговорить "Сулима"? Ну и нух с вами.
– Пилоты? – поинтересовался Фосс. – Мы тоже! На "ФО-127"?
– Виртуально, Вэл, – усмехнулся Ломов.
– Пустяки! – воскликнул лоанец. – Подучимся – и в реал! Делов-то!
– В реальном бою первыми гибнут пилоты истребителей, – лениво заметил Зандо.
– Ха! А ты увертывайся!
– Ты и прав, Нок, и не прав, – вступил Ирган. – Чем меньше и маневренней мишень, тем труднее в нее попасть. Видал птицу гох на Островах? Здоровенная такая тушка! Пока крыльями похлопает, пока взлетит – три раза подстрелишь. А попробуй попади в бабочку-цветоеда! У нее такой хаотичный полет, ее так мотает, что все заряды спустишь и без толку. И потом, ты плохо учил базы! Это у "ФО-125" одна керамика защитой да двойной слой отражателя, а "сто двадцать седьмой" еще и поле ставит.
– Какое поле?
– Отталкивания! Пило-от…
– Ха! Поле! Там эмиттер фронтальный! Да он разве что луч лазера рассеет, да и то смотря какой мощности. Ну, заряд плазмы отобьет. Это ежели спереди. А сбоку? Или в хвост?
– А ты увертывайся! – вставил Антон, и все расхохотались. Причем Вэл – громче всех. Легкий был человек. Поверхностный жизнелюб.
– Приготовиться к старту, – прозвучал по интеркому мужественный голос Грена. – Готовность один! Диспетчер!
– Есть диспетчер!
– Прошу старт.
– Даю старт!
– Готовность ноль! Отрыв! Подъем!
Бот снялся плавно, будто осенний лист, подхваченный ветром с аллеи. Выйдя на орбиту, "102-й" не стал причаливать к станциям, даже к боевым, а увеличил скорость, поднимаясь все выше, пока в лучах светила не показался суперкрейсер.
Это был колоссальный двояковыпуклый диск, никак не меньше четырех или пяти километров в поперечнике.
Воплощенная мощь – две пары кварк-реакторов, один гипердвигатель рабочий, еще один – резервный, батареи аннигиляторов, плазменных излучателей и прочих активных средств, восемь летных палуб, набитых орбитальными штурмовиками, перехватчиками, истребителями – пустотниками и космоатмосферниками.
По ободу гигантского диска располагались эмиттеры защитного поля – полностью отразить лазерные лучи или пучки антипротонов они не могли, но здорово их ослабляли. Пара батальонов космической пехоты была готова по тревоге набиться в штурмовые боты или в десантные модули – высаживаться на планету или захватывать внешние станции. Сила!
– Приготовиться к посадке!
Эта команда распространялась не только на пилотов "102-го" – его одушевленный "груз" тоже должен был быть готов хотя бы к включению локальной гравиустановки – на боте-то невесомость. На палубах корабля-матки притяжение устанавливали вполовину ниже обычного, что в буквальном смысле облегчало жизнь, но даже при 0,5 "же" можно было травмироваться. Если, скажем, в момент стыковки вы зависли вверх ногами. Ушибиться можно.
Борт суперкрейсера наплывал, заслоняя весь видимый космос. Антон, глядя на обзорник, понимал, что в масштабах Галактики несколько километров металла, композитов, телепластов и керамики – это ничтожная пылинка, однако для человека и горная вершина исполнена величия. А "Мирет" вполне соответствовал размерам горы.
Створы шлюза расползлись, открывая громадную полость летной палубы. Но не для "102-го" – это финишировала пара истребителей-пустотников. А стартовые пазы для ботов располагались неподалеку, отдаленно напоминая газыри.
Крейсер провесил для бота финишный коридор и подсветил подлетные створы.
"Д-102" медленно приблизился и плавно вошел в паз, утопая в борту до половины. Толчок, скрип герметичной перемычки.
Приехали.
– Выходим! – грянула команда, и новобранцы потопали в переходный отсек.
Ивген Грен уже ждал их.
– Значит, так, – сказал он значительно. – По кубрикам вы уже распределены, но бытовуху будем потом решать. Сейчас мне нужно понять, что вы такое. Вы все в одной эскадрилье, в ней три звена, в звене – по две пары истребителей, в каждой паре есть ведущий и ведомый. Комэском у нас младший командор Игар Лэм. Я у него в замах, командую первым и вторым звеньями. Ясно?
– Да, гросс! – рявкнули новобранцы.
– Далее. Третье звено уже набрано и приступило к тренировкам, им занимается младший командор. Первым и вторым звеньями займусь я. В первом уже есть один пилот-стажер, туда же идете вы трое, – штурм-мастер указал на землян. – Во втором буду я и вы, – он ткнул пальцем на новобранцев-лоанитов. – Все ясно?
– Да, гросс!
– Пять минут на переодевание. Жду вас на второй летной палубе. Шлемы выдам уже там. Время!
Грен вышел, а пилоты-стажеры кинулись разоблачаться, теребить тюки и натягивать на себя форменные комбинезоны лиловой расцветки с одной-единственной звездочкой на рукаве.
Рядовые Внешнего флота, не хухры-мухры.
Глава 25
Учебка
Борт суперкрейсера "Мирет". 21 ноября 2016 года
На летной палубе было малолюдно. Космоатмосферники "ФО-127", прозванные "слитками" за свою бесшовную, гладкую и блестящую поверхность, стояли у переборки. Грен махнул рукой: ко мне!
Один из пилотов уже залезал в кабину истребителя. Судя по фигуре, это была девушка.
– Держите, – сказал штурм-мастер, протягивая пару шлемов Ломову и Сулиме.
Потом он одарил "горшками" всех остальных и распределил машины. Ломов ухмыльнулся: в свой первый виртуальный полет, еще на борту утопшего "Форта", он отправился на истребителе с цифрой "три", вот и теперь ему досталась "тройка".
Девушка заняла "четверку", а Сулима и Чернов – "пятерку" и "шестерку". Номером первым числился Грен.
– Первому и второму звеньям – готовность раз!
– Да, гросс!
Антон живо нацепил шлем и полез в кабину. На вороте комбеза, как в скафандре, имелось кольцо, к которому "горшок" цеплялся. Поэтому, собственно, и не комбез это был, а спецкостюм. Аккумуляторный пояс позволял час-другой греться в открытом космосе, заодно подпитывая небольшой диск кислородного синтезатора. Ну, это на самый крайний случай, ежели истребитель напополам и спасательная капсула туда же.
Ломов оглядел панели пульта. По сравнению с "ФО-50" тут мало что изменилось. Просто что-то усилили, что-то ускорили – пара поколений техники за минувшие полвека точно сменилась.
Антон прошелся по пульту, словно пианист, подбиравший незамысловатую мелодию, и комп тут же выдал:
– Готов к операциям.
– Подготовиться к полету. Реактору – пуск. Проверить герметичность.
– К полету готов. Реактор запущен. Давление – норма.
– Готовность ноль! – выдал звучатель. – Первому звену – отстрел!
Гравикатапульта сработала как надо – "тройка" вылетела, будто из пращи, при восьмикратном ускорении, подавленном компенсаторами. Антон быстро осмотрелся.
Колоссальный бело-голубой шар Лоа круглился по правую руку, суперкрейсер пластался позади. Далеко слева не виделись даже, а угадывались приборами два малых носителя (на каждом по четыре эскадрильи пустотников) и тяжелый крейсер планетарного подавления.
– Я – Первый! Внимание! Курс – на тяжелый подавитель. Держать строй! Третий – ведомый, Четвертый – ведущий. Через мегаметр поведет Третий.
Раздав указания, Грен смолк.
Ломов пристроился позади "четверки" и несколько сбоку. Ведущий, вернее, ведущая летела ровно, но когда затеяла разворот, начались рывки.
Антон понял, что виражить ее заставляет штурм-мастер, а задача Третьего – в точности следовать за ведущим, прикрывая того сзади.
Ломов заложил вираж, улыбаясь от удовольствия. Он помнил, что этот вылет – первый в его жизни. Первый настоящий полет в реальном космосе, а не в ВР, но это как-то не слишком его волновало. В Антоне жила твердая уверенность в собственных силах и умениях, в знаниях, наконец.
Конечно же, он разумел, что далеко не ас, но расстройства не было. Стать асом – это всего лишь вопрос времени.