- Сэр полковник, лейтенант Бист по вашему приказанию прибыл, - доложил он. - Разрешите узнать… эээ…
- Тяжелое ранение, - ответил Джозеф на невысказанный вопрос. - Протезы. Еще вопросы?
Лейтенант отрицательно помотал головой.
- Двух лошадей нам, - потребовал Джозеф. - Едем на базу, срочно.
Когда они подъезжали к воротам, сирена тревоги наконец-то заткнулась. А еще через пять минут над базой разнесся голос полковника, усиленный десятком громкоговорителей:
- Говорит полковник Слайти. Отбой боевой тревоги. Всем офицерам немедленно явиться в штаб.
Еще через полчаса ворота базы распахнулись, и наружу выехала сотня конных воинов. Вооружены они были традиционно - не бластерами, а мечами и луками. Бойцы распределились по периметру большого ровного луга к югу от базы и спешились. Казалось, они охраняют этот луг от какой-то неведомой угрозы. Хотя, если вдуматься, зачем его охранять?
Ответ на этот вопрос стал ясен, когда ясное небо расцветилось двумя сотнями падающих звезд. И когда эти звезды опустились достаточно низко, стало видно, что это вовсе не звезды, а боевые дисколеты ушедшей эпохи. И заполнили они весь луг своими композитными телами, и стали из них вылезать люди, и смеялись они, и радовались, и хлопали друг друга по плечам и спинам, и здоровались с теми, кто их как бы охранял, и столько было радостных возгласов, что слились они в сплошной непрерывный галдеж. И смотрели на это зрелище Джон и Джозеф, и были их лица радостны и светлы.
- А все-таки мы это сделали, - сказал Джозеф.
- Угу, - сказал Джон.
- Давай, я ребят построю, - предложил Джозеф. - Произнесешь речь, у тебя тогда отлично получилось, мне очень понравилось. Как там было… кто не со мной, тот сам по себе, а кто со мной, тот со мной до конца… Так, вроде?
- Что-то типа того, - рассеянно кивнул Джон. - Нет, спасибо, я больше не хочу демагогией заниматься.
- Почему? - удивился Джозеф.
- Демагогия - это спецсредство, - объяснил Джон. - Нельзя пользоваться им слишком часто. А то стану как Морис Байтер, разве это хорошо будет?
- Нехорошо, - согласился Джозеф. - Но ты не станешь как Морис Байтер. Потому что Байтер - дурак, а ты нет.
- Это временно, - сказал Джон. - Начну злоупотреблять демагогией - тоже поглупею. Да и не нужно сейчас никаких речей, особенно от меня. Командуешь-то ты, а я так, советами помогаю помаленьку.
- Фигасе помаленьку, - сказал Джозеф.
- Как умею, - сказал Джон и улыбнулся.
- Сегодня мы никаких мероприятий устраивать не будем, - решил Джозеф. - Только поле надо огородить. А то набежит из города любопытная детвора, попачкают технику… Это ж сколько возиться придется… Колючей проволоки заказывать… сколько метров-то…
- Проволоку заказывать не надо, - сказал Джон. - Техника здесь долго не простоит. Завтра-послезавтра тренировки, еще день-два на подготовку операции, и вперед, за боевой славой.
- Может, все-таки в центр доложим? - предложил Джозеф. - А то получается не полк, а вольница пиратская.
- А мы и есть пиратская вольница, - улыбнулся Джон. - С таким вооружением нам сам Сэйтен не указ. Сожжем, разбомбим и расстреляем!
- Я серьезно говорю, - сказал Джозеф.
- Все равно преждевременно, - заявил Джон. - Что Рейнблад подумает, когда узнает, чем мы тут занимаемся? Он подумает две мысли: как наложить лапу на наши трофеи и как сделать так, чтобы мы не посвергали немедленно всю власть в Барнард-Сити. Можно ему сколько угодно твердить, что мы никого свергать не собираемся, он не поверит. Вот когда он узнает, что мы эту армаду повернули не на любимых вождей, а на богомерзких эльфов, вот тогда он задумается. А до этого даже пытаться не стоит.
- Как знаешь, - пожал плечами Джозеф. - Пойду, взбодрю бойцов, а то расслабились тут без меня.
2
Всякая победа пахнет по-своему. В древности победы пахли разделочным цехом мясокомбината, либо, если активно применялось высокоэнергетическое оружие - кухней, на которой жарятся отбивные. Победа сэра Росса и сэра Бейлиса при Драй Крик пахла именно так - кухней. Победа сэра Слайти при Идене ничем особенным не пахла, потому что в той битве эльфов расстреливали издалека, а рукопашных боев почти не было. Нынешняя победа, пока еще не получившая общепринятого названия, пахла коноплей.
Весть о небывалом успехе похода разнеслась по казармам и общежитиям, и наполнила сердца бойцов и командиров столь же небывалым энтузиазмом. Тут и там заклубился конопляный дымок. К полудню личный состав упоролся до почти полной потери вменяемости, и стало очевидно, что восстанавливать распорядок дня - дело бессмысленное. Даже бойцы двух взводов, назначенных охранять летное поле, употребили изрядно, а кое-кто и злоупотребил. Джозеф собрался было разгневаться, но Джон посоветовал ему не нагнетать маразм, дескать, со спутников отлично видно, что на высокотехнологичные дисколеты никто не покушается, а если вдруг покусится - тем более будет видно. А чтобы почтенный сэр полковник успокоился окончательно, Джон запустит в патрулирование обоих паукообразных роботов. Все равно от них будет больше пользы, чем от бойцов с томагавками, даже не укуренных. Джозеф немного поворчал для порядка и согласился.
Когда база только-только строилась, перед офицерским общежитием высадили аллею молодых акаций, и рядом с каждым деревцем установили скамейку. Чтобы офицер, утомленный тяготами и лишениями воинской службы, мог присесть, полюбоваться пейзажем (плоская, как тарелка, сухая степь), выкурить косяк, а затем с новыми силами приступить к выполнению обязанностей согласно должностному регламенту.
На одной из этих скамеек сидели три офицера: капитан Седрик Мунлайт, капитан Пол Хорзшу и капитан Чарльз Фриман, командиры первого, второго и третьего эскадронов, соответственно. В официальной иерархии базы они занимали третье-пятое места сверху, а в неофициальной - второе-четвертое. Потому что майор Кадди, хоть и числился непосредственным заместителем полковника Слайти, авторитетом среди подчиненных не пользовался. На земле перед офицерами стоял глиняный кувшин, в руке у каждого была глиняная кружка. Время от времени они прикладывались к своим кружкам и делали по глотку. Любой сторонний наблюдатель сразу определил бы, что господа офицеры с особым цинизмом нарушают устав гарнизонной службы - жрут стаканами запрещенный наркотик спирт, ни от кого особо не таясь. Последнее, впрочем, проистекало не от цинизма, а оттого, что таиться было уже поздно. Оба человека, наделенные полномочиями делать замечания господам офицерам, здесь уже побывали. Полковник Слайти сделал замечание следующим образом:
- Скамейку не заблюйте, герои херовы.
Взял кувшин за ручку железной рукой, ручка отломилась. Тогда он осторожно взял кувшин за бока двумя руками, поднял, сунул нос в горло кувшина, втянул воздух и брезгливо поморщился.
- Свекольник, что ли? - спросил он.
- Так точно, сэр полковник, осмелюсь доложить, оно самое, - доложил Хорзшу заплетающимся голосом. - Разрешите предложить соизволить… гм…
- Отведать, - подсказал капитан Фриман.
- Так точно, отведать! - обрадовался Хорзшу. - Разрешите предложить отведать, сэр полковник, от полного и всяческого… эээ…
- Благоуважения, - подсказал Фриман.
- Ты чего, охренел? - обратился к нему Хорзшу.
Фриман смущенно пожал плечами и глупо хихикнул.
- Предложить разрешаю, - сказал Слайти.
Нехило отхлебнул из горла и застыл неподвижно в остолбенении. Лицо его в это время медленно наливалось кровью, а седые усы вставали торчком.
- Ну вы, блин, даете, фильтровать же надо, - резюмировал полковник и удалился.
Что касается майора Кадди, то свое замечание он сделал так. Приблизился к господам офицерам на три шага, упер руки в боки, склонил голову к правому плечу, состроил брезгливую гримасу и стал искать подходящие к случаю слова. Но не нашел, потому что капитан Хорзшу откинулся на спинку скамейки, растопырил руки, как распятый Джизес, и стал нелепо дергаться, будто пригвожден к скамейке чем-то невидимым. Фриман громогласно заржал и стал втыкать в руки и ноги коллеги невидимые ножи, приговаривая:
- Пыщь! Пыщь! Га-га-га!
Этой пантомимой они намекали на тот случай, когда майор Кадди впервые повстречался с Джоном Россом. Майор тогда попытался показать сэру Россу, кто здесь главный, но тот не удостоил его беседой, а пригвоздил к дверному полотну пятью метательными ножами, причем пятый нож вонзил в опасной близости от майорского мужского достоинства.
Этот момент стал кульминацией пантомимы, которую разыгрывали господа офицеры. Сэр Фриман воткнул воображаемый кинжал между раздвинутых ног сэра Хорзшу, тот завопил тоненьким голоском:
- Уй-юй-юй!
А затем добавил нормальным голосом:
- Ты чего, одурел, козел?!
Дело в том, что сэр Фриман случайно задел кулаком мужское достоинство сэра Хорзшу, отчего тот обиделся, сэр Мунлайт захохотал, а сэр Кадди счел целесообразным удалиться, так и не сказав нми слова.
- Ну и бесы с ним, с козлом, - сказал ему вслед Пол Хорзшу. И добавил, обращаясь к Чарли Фриману: - А тебе хватит уже наливать, упоролся как свинья, координацию движений нарушаешь.
- Извини, - сказал Чарли. - Зато Седрик развеселился.
Действительно, когда Чарли случайно двинул Полу по яйцам, на губах Седрика впервые за сегодняшний день появилась улыбка. Но теперь она снова исчезла.
- Выпей еще, Седрик, - сказал Чарли. - А то на тебя смотреть страшно.
- Страшно - не смотри, - буркнул Седрик.
- А это что за хрен нарисовался? - неожиданно спросил Пол. - Не припоминаю у нас бойца с таким хавальником. Сэр Джозеф кого-нибудь вербовал в последние дни?
- Вроде нет, - сказал Чарли.
- Это орчила бывший, - объяснил Седрик. - Его раньше Длинный Хрен звали или как-то похоже. А теперь Росс его человеком сделал.
- Прикольно, - сказал Чарли. - Был орчила поганый, а стал типа человек. А как это у Росса получается?
- Особая инъекция по древним рецептам, - объяснил Седрик. - Делают жабе укол, печати на морде рассасываются, а в другом месте новая татуировка вырастает.
- И все? - удивился Чарли.
- Все, - подтвердил Седрик. - Три татуировки в минус, одна в плюс. Типа человек.
- А мозги? - спросил Пол. - Мозги тоже человеческие делаются?
- Мозги остаются как были, - ответил Седрик. - Как был полукровка, так и остался. Но теперь как бы в законе.
- Вот говно, - резюмировал Пол.
- Так он, наверное, из боевого братства, - предположил Чарли. - Ну, помните, это такая банда орочья, ее олигархи типа сформировали чтобы типа народную кровь хлебалось удобнее. Говорят, они как бойцы вполне себе ничего.
- Говно они, а не бойцы, - возразил Седрик. - В боях никак не проявили себя. Шли с эскадроном как пассажиры, за штаны Росса держались, как дитя за мамкину юбку. Цыпу Россову охраняли.
- О, глядите! - воскликнул Чарли. - Жаба-то у нас курящая! Сидит такой, типа, с понтом, и смолит, типа, косяк, как человек, блядь. А нас как бы к бесам посылает.
- Непорядок, - согласился Пол, допил из кружки, занюхнул рукавом и отставил кружку в сторону. - Пойду, построю.
- Да не трогай ты это говно, - сказал Седрик и сплюнул. - Не воняет, и ладно.
- А мне покласть, воняет оно или нет, - заявил Пол. - Меня говном не удивишь. Пойду все же построю.
Подошел к скамейке, на которой сидел орчила, встал напротив, упер руки в бока и стал многозначительно покачиваться взад-вперед, глядя на орка нагло и вызывающе. Орк занервничал. Забычковал докуренный косяк о край скамейки и собрался было встать, но упоротый капитан преградил ему дорогу.
- Куда собрался, боец? - ласково спросил Пол.
- А это, сэр, не ваше почтенное дело, - невежливо отозвался низкорожденный.
- Поддержание внутреннего порядка и воинской дисциплины есть почетная и неотъемлемая обязанность каждого военнослужащего, - процитировал Пол общевоинский устав. - Тебя кто учил мебель портить, жаба?
- Я подчиняюсь только Джону Россу, - невпопад сообщил орк.
Пол рассмеялся.
- Так ты, стало быть, его личный раб? - спросил он. - Стыдно! Не себя позоришь, уродец, хозяина позоришь!
Раб резко побледнел, и Пол мысленно констатировал "трус". Храбрецы в гневе не бледнеют, а краснеют.
- Короче, так, - сказал Пол. - Для начала ты подберешь мусор, который тут насорил.
- Джону это не понравится, - сказал орчила.
- Мне бы тоже не понравилось такого раба иметь, - согласился Пол.
- А что, он его тоже имеет? - поинтересовался незаметно подошедший Чарли. - Не только наложницу? Типа универсал?
- Я не раб, - заявил орчила. - А Алиса - не наложница. Я свободный человек, и имя мое Невилл Росс. Я сейчас встану и уйду, и не дай боги…
Невилл Росс не смог закончить свою речь, потому что Пол перебил его следующими словами:
- Ути-пути, какие мы грозные!
И отвесил дерзкому рабу пощечину.
- Ах ты блядь! - взревел раб.
Попытался вскочить на ноги, но получил под дых и сел обратно.
- Где блядь? - спросил Пол. - Чарли, ты видишь блядь?
- Да вот же она! - воскликнул Чарли. - Сюда идет!
- Ух ты! - воскликнул Пол. - Экую гарную цыпу наш вождяра пользует! И чего я на нее раньше внимания не обращал…
- Раньше у нее харя была разбита, - пояснил Чарли.
- Да, точно! - вспомнил Пол. - Суровый хозяин Джон Росс… Эй, орчила, не спать! Суровый у тебя хозяин? Ты чего, сука, не отвечаешь?
- А куда это Седрик пошел? - заинтересовался Чарли.
Пол обернулся и увидел, что Седрик встал со скамейки и побрел куда-то в сторону общежития.
- Поссать, наверное, - предположил Пол. - Или поблевать. Нехорошо ему сегодня.
В этот момент поганый орчила, именующий себя Невиллом Россом, попытался прошмыгнуть мимо Пола и сбежать. Но не вышло. Чтобы Пол потерял бдительность, его надо упороть куда сильнее, чем сейчас.
- Сидеть, сука! - рявкнул Пол.
Схватил орка за ухо, дважды стукнул бестолковой башкой о дубовую спинку скамейки, отпустил ухо и пнул в бедро железным носком сапога. Хотел попасть в коленную чашечку, но промазал, потому что покачнулся. Впрочем, и так неплохо получилось.
Орк впал в дурную ярость, люто и бешено заголосил и ринулся на обидчиков, будто был не хилым и презираемым существом низшей расы, а могучим кабаном или, скажем, мифическим медведем. Офицеры расступились, тело бунтаря проскочило между ними, Пол двинул его ногой в брюхо, а Чарли кулаком по затылку. Тело охнуло и упало.
- Конец первого акта, - констатировал Чарли. - Сейчас второй начнется.
- Ты о чем? - не понял Пол. - Имеешь в виду, что мы его как бы поимели в переносном смысле?
Чарли рассмеялся и сказал:
- Деревенщина ты необразованная. Акт бывает не только половой. Когда в театре показывают представление, оно состоит из нескольких частей, и каждая такая часть называется актом.
- Сам ты деревенщина! - возмутился Пол. - Не акт, а действие! Мы с Арчером однажды поперлись укуренные в театр на "Утиное озеро"…
Полу пришлось сделать паузу, потому что Чарли громогласно захохотал.
- У меня где-то там… - Пол указал пальцем в дикие поля Оркланда, - в тумбочке то ли в шкафу программка с того представления валяется, там ясно написано: первое действие, второе действие…
- Какая на фиг программка? - спросил Чарли. - Программка - это такой маленький артефакт. Пол, ты упоролся.
- Сам ты упоролся! - возмутился Пол.
- Что тут происходит?! - возмутилась приблизившаяся наложница.
- Цыпа трахаться пришла, - объяснил ей Чарли.
- Чего? - изумилась глупая самка.
- Дура, - констатировал Пол. - Чарли, а не стремно?
- Да пошли они все! - воскликнул Чарли, взмахнул рукой и случайно двинул Полу по уху, но не больно. - Мы с тобой не твари дрожащие, а элитные офицеры. Где наши права и привилегии? Тот-то же! Сейчас вдую.
- Два пальца в рот себе вдуй! - завопила самка. - На ногах едва стоишь!
- Ну все, я разгневался, - сказал Чарли.
Самка изменилась в лице и побежала прочь.
- Пол, лови ее! - закричал Чарли.
- Чарли, лови ее! - закричал Пол.
Они не смогли ее поймать. Глупая самка кое в чем была права - после выпитого свекольного вина господа офицеры бегали куда менее резво, чем в обычном состоянии. Если бы самка побежала в сторону физкультурного городка, она бы, наверное, уклонилась от навязчивого внимания упоротых мужчин. Но она побежала к казарме.
Когда она подбегала к углу длинного балагана, навстречу ей из-за угла вывалилась нестройная толпа из человек примерно десяти. Толпу возглавлял сержант Вайт из первого эскадрона, он как раз говорил: "И вот, значит, ставлю я ее вот эдак…", и показывал, как именно он ставит эту загадочную "ее", и как раз в этот момент бестолковая цыпа вбежала прямо в его объятия. Бойцы отреагировали радостным гоготом.
- Хватай ее! - крикнул Чарли.
Сержант Вайт был человеком дисциплинированным и исполнительным. Услышав команду старшего по званию, он не стал задумываться, следует ли ее исполнять (Вайт служил в эскадроне Мунлайта, Фриман мог приказывать ему лишь в чрезвычайных обстоятельствах), а выполнил команду, не раздумывая. И немедленно получил мягким сапожком в коленную чашечку, а коленом - по яйцам.
- Ух! - сказал сержант.
- Совсем цыпа опупела, - сказал кто-то из рядовых бойцов.
Цыпу окружили, заломили руки за спину и стукнули мордой о дурно оструганную стену балагана.
- А теперь чего? - обратился сержант Вайт к двум капитанам.
Пол и Чарли недоуменно переглянулись. Пока они гонялись за этой дурой, изначальный замысел успел выветриться из их упоротых мозгов. Пол неуверенно предположил:
- Ты вроде трахаться хотел.
Укуренные бойцы стали хохотать один зычнее другого. Чарли собрался было возмутиться, но вспомнил: да, действительно, хотел. Но…
Он не успел додумать последнюю мысль до конца, потому что между бойцами внезапно нарисовался Джон Росс и спросил, обращаясь непонятно к кому:
- Что тут происходит?
Над плечом низкорослого рыцаря выплыла из тумана наглая рожа того самого поганого орка, с которого все началось.
- Вот ты где, жаба! - обратился к нему Пол.
И немедленно получил в рыло. Земля повернулась на попа и подперла спину, чтобы удобнее стоялось. Пол подумал, что сэр Росс, вероятно, ошибочно подумал, что под словом "жаба" Пол подразумевал не стоящего за ним орка, а самого сэра Росса, но это совершенно невероятно, потому что ни один рыцарь-офицер, каким бы упоротым он ни был, никогда не перепутает… Об этом надо так и сказать вслух, чтобы все услышали, потому что офицер он дрожащий или привилегия того…
Пол раскрыл рот, чтобы произнести нужные слова, и его стошнило.
- Мразь, - сказал Джон Росс.
- А что, свекла уже созрела? - спросил сержант Вайт, обращаясь непонятно к кому.
- Ха-ха-ха! - отозвались укуренные воины.
Дурная орчанка вывалилась из ослабевшей хватки бойцов, стала размахивать руками и ногами, отвешивая неумелые, но увесистые удары. Кто-то сунул ей в бубен, Джон Росс тоже кому-то вломил, вроде, не тому. Поднялся галдеж, кто-то толкнул сержанта Вайта, сержант обиделся и двинул в висок Джона Росса, который случайно подвернулся под руку. Великий вождь сполз по стенке балагана и затих.
- Сильный, но легкий, - прокомментировал Чарли и стал хохотать.