- Слушай, а ты что, меня так и не пустишь войти? Вот так и будем разговаривать в приоткрытой двери?
Тот смешался.
- Да понимаешь… Мартовна велела никого не пускать… Вообще.
- Велела… А ты всегда был исполнительным, ну как же, как же. Помню, ага. Не пох, чо она "велела"?
- Дык эта… Она ж тута. Да. В здании. Живет здесь - вместе с Олегом, с сыном значит…
- Оп-па… И сейчас здесь?
- Ну да…
- Ну надо же как везет! Давай-давай, двинься, разговор у меня к ней. Как у работника к работодателю. В силу сменившейся парадигмы. - Толик отодвинул плечом пытавшегося загородить дорогу "начальника охраны" и прошел мимо него в вестибюль. Тот засеменил следом, неловко пытаясь ни то закрыть проход ему, ни то даже и вытеснить обратно на улицу, и продолжая сбивчиво вещать:
- Так эта… Тогда, когда эта… Ну, случилось все, - ну, переворот, - вот тогда, ну, после твоей смены уже, пропали ноутбуки, да. Штук двадцать со склада. Ну, там еще кой-что по мелочи. Сначала, конечно, не до этого было, а когда через пару дней открылось - так Мартовна прям вся рвала и метала! "Я, говорит, всю охрану пересажаю; вы, говорит, у меня будете без оплаты и без пайковых карточек пахать на меня лет пять!" - прикинь! Так ее разобрало… И эта… Ну, - всех уволила. Кто не стал на смены приходить. И тебя тоже, да. Так что ты теперь не сотрудник… Ну, Толь, ну не велено… Ну куда ты… Я и так за всех за вас тут отдуваюсь, - по две смены тащу подряд, потом сутки отдыха, - и снова… На сменах один теперь, прикинь! Все ж поразбежались. Хорошо хоть сейчас не заставляют территорию подметать… А они теперь тут и живут с Олежкой… Ой, трудно с ними, ой трудно… Ты ж помнишь, Мартовна, требовательная, да… А теперь все время здесь, и ночью не отдохнешь - припрется со своего второго этажа ночью, и будит: "Алексей Аронович, вы все спите, а я вот слышу, что в окна цоколя вроде как кто-то стучится! Вы пойдите и проверьте!" - это ночью-то! И идешь, "проверяешь…"
- Ну так. Ты ж всегда был стукачом и подхалимом, привыкнуть уж можно было… - осматриваясь в вестибюле, как бы между прочим, сказал Толик, - А что, на сигналку до сих пор сдаете?
Молча лишь сморгнув на фразу про "стукача и подхалима", "начальник охраны" ответил:
- Ну да, сдаем… Когда свет есть. Только бессмысленно это, хоть довызывайся - никто не приедет… Вон, вояки напротив - и то проще, у нас с ними договоренность, - если что… За наличный расчет, типа того…
- А чо Мартовна-то сюда переселилась? Чо коттедж-то?… Да, это, ключ дай от ворот - на машине я, загоним в ограду.
- А что переселилась - так опасно там стало, в коттеджном-то поселке. Хулиганят. А тут - Центр рядом, тут спокойней. Вот и… Не, ключ не дам, не велено без ее разрешения никого впускать, и машины тоже. Не-не, Толик, и не надейся!.. И вообще…
- Я чо, с тобой советуюсь, что ли? - с брезгливо-демонстративным удивлением посмотрел на него Толик, - Я чо, спрашивал разрешения? Я ключ дать велел, а не спрашивал то, как ты к этому относишься. Ты, Леша,…
- … не! Никак не могу! И вообще, я сейчас Мартовне по внутреннему позвоню, пусть она сама… Ооххх!!.. Аааа… Уууу…
- …ты, Леша, всегда был не только засранцем и стукачем, но и идиотом!
Придержав за рукав форменной куртки оседающего на пол сослуживца, Толик подтащил его к стоящему рядом стулу и толкнул на него.
- Вот посиди тут… исполнительный. Да-с, есть в сменившейся парадигме свои приятные моменты, это не отнять… Вот ведь, сколько я мечтал это с тобой сделать, и вот пжалста!.. Посиди… Хотя нет, - порядок есть порядок, тут ничего не поделаешь!
С этими словами он слегка поднял зажмурившемуся и потерявшему дыхание от удара в "солнышко" бывшему своему начальнику голову и мгновенным жестким правым хуком в челюсть отправил того в глубокий нокаут. Стул, откачнувшись, врезался спинкой в стену, в стену же врезалась, мотнувшись, и голова "начальника охраны". Затем он стал сползать на пол.
- Ну, полежи - полежи, раз устал… - пробормотал Толик, роясь в ящике с ключами.
Через минуту джип вкатился в открытые ворота.
- Что долго так?
- Разговаривали… Сдавай задом вон к тем дверям - там котельная. Вот ключи. Сигналку я выключил. Олеж, топливо, емкости - все там, ты пока занимайся, - я сейчас пройдусь по зданию, ага? Там, на третьем, была раньше фирма, что кондитеркой торговала - у них там постоянно несколько ящиков с образцами… И еще конторка, что финской охотничьей одеждой барыжила - тоже все завешано образцами… было, во всяком случае. Хорошие вещи - "мембрана"! Ну, филиал "Найк" нам нах не сперся, как я понимаю, - если только Эльке да Серому гламурные трусы и майки с "соплей" прихватить… Словом, ты занимайся пока, - я сейчас!
Толик уже заканчивал пристраивать обмякшее бесчувственное тело бывшего начальника на стуле за дежурным столом, связав ему за спиной крепко-профессионально большие пальцы рук и придав более-менее вертикальное положение, когда сверху по широкой лестнице вестибюля, ведущей на второй этаж, и ярко освещенной солнцем через высокие, от пола до потолка, окна, послышались шаги, и появилась явно пожилая, потасканная, но молодящаяся женщина, изо всех сил претендующая, судя по макияжу, (впрочем, довольно безуспешно) на звание "женщины средних лет", сама Вероника Мартовна. Она куталась в роскошный халат "леопардовой" расцветки.
- Алексей Аронович! Алексей Ароно-ович!! Это что за безобразие!! Что за машина въехала на территорию! Я же сказала - без моего ведома, без санкции - ни-ко-му! Вы что, хотите, чтобы я вас уволила?? Алексей Аронович!!
Близоруко щурясь, она не сразу узнала пришельца.
- Анатолий… ээээ… Валерьевич? Вы что здесь делаете? Кто вас впустил?? А где Алексей Аронович?…
- Занят. Устал. От переработки и сверхурочных. Велел не беспокоить. - ответил Анатолий, направляясь к ней.
- Я повторяю: кто-вас-впустил?? Почему вы здесь?? Вам передали, что я…?
- Передали, что "вы"… Пойдемте, Вероника Мартовна, поднимемся к вам в кабинет, у меня к вам важное дело морально-этического характера с элементами системы Макаренко, во… Нет, не здесь, - мне еще с вашим сыном, с Олегом нужно переговорить, - и хорошо бы одновременно с вами… Да-с… Пошла, я сказал, старррая сволочь!!
* * *
Сзади скрипнула дверь, не терявший ее из виду Олег, увидев, что появился брат, убрал руку с рукоятки люгера.
- Заканчиваю. Вот это, это, и вот это. Грузим. Больше не увезти за раз. Слушай, а тут дофига! Как ты с обитателями - убедительно беседовал? Можно будет еще приехать?
- Можно. Убедительней некуда. Приедем, да. Я там, Олег, барахло кое-какое в багажник и на заднее сиденье посовал… Слушай… У твово Сереги сигналка есть? Ну, сигнальная ракета? Не?…
- Не знаю. Нет, кажется. Не помню. А что ты спросил?
- Там, понимаешь… Я сейчас по двору прохожу - и там, в стороне Башни, сигнальная ракета… Вот примерно точно где Башня, я случайно заметил вообще-то.
- Ну и?… Пуляют. Вояки. Шантрапа всякая… А, у нас ведь еще "елочная пиротехника" есть с "Гектора", - но она там вся в куче, завалена, я уж и сам не помню где она сейчас под барахлом-та… Чо тебя взволновало?
Олегу непроизвольно передалась вдруг тревога брата.
- Не, вроде как армейская. И это… Горит там что-то!
- Ну-тебя-нафиг! - бросив все, завернув кран слива, Олег упруго вскочил и выбежал из подвального помещения котельной, - Где видал?… Оппп… - он пошарил взглядом по горизонту и тут сам увидел отчетливую струю черного дыма как раз там, где за домами скрылась Башня.
- Знаешь… Знаешь, может, это и ни о чем, но… Но все же…
- Да. Чо-то тревожит. Серый один там остался.
- Все! Бросили все - погнали! Ну-ево-нафиг! Пусть мы истерики и перестраховщики, - пусть. Но давай-ка к Башне, ага?? И в темпе!
- И я о том же.
Хлопнули дверцы, взревел уверенно двигатель, машина с пробуксовкой сорвалась с места. Набирая скорость, устремилась в сторону густеющей в синем солнечном небе струйки дыма. "Только бы вояки по дороге не доскреблись!" - подумал Олег, поудобнее пристраивая люгер за поясом. В сердце нехорошо закололо предчувствие беды. Как будто отвечая на его невысказанный вопрос, Толик, не сводя глаз с дороги, буркнул:
- Не, здесь вроде постов нет… Я дорогу знаю. Ну а случись что - по обстоятельствам, но вступать в долгие базары не станем, нет! Да, кстати!..
Он достал сзади из-за пояса наган, и подал его Олегу.
- Отвертка с собой? Давай-ка, пока едем, перезаряди сделанный тобой страшок… выколоти три штуки отстрелянных, замени на целые. Пакетик с пульками и картечинами у меня в правом кармане. Где и как "отстрелял"?… Ну, вот так вот "отстрелял", понимаешь… Ххосподи, когда же у меня будет нормальный ствол, а не это уежище? Потом скажу, я же говорю тебе… И вообще… Не задавай вопросы, на которые тебе не хотелось бы точно получать ответы… Потом, Олег, все потом, некогда…
Джип, подскакивая на выбоинах асфальта, оставленных танковыми гусеницами, стремительно мчался к Башне.
СРАЖЕНИЕ ЗА БАШНЮ
В этот проклятый день наша Башня, наш "замок" и пережил свою первую осаду…
Этот день начался спокойно: батя с Толиком, как и собирались, с утра отправились за топливом. Толян вчера сказал, заговорщицки подмигивая, что знает, где есть запас жидкого печного топлива - "много!". Мы, несмотря на лето, думали о предстоящей зиме. Батя конкретно озвУчил, что нынешнюю зиму в городе мало кто переживет, во-первых, из-за жрачки, во-вторых - вымерзнут. И дело не в том, что будет просто холодно, - это-то ладно, в городе есть что жечь и чем греться. Дело в том, что "где" и "в чем" жечь - никто заранее не думает. Центральное отопление как бы кончилось. А печек, кроме как в частном секторе, нет. Да и там… Да что говорить - сейчас и в городском частном секторе нет печек почти, - все на газ перешли. А что? Газ дешевый, и просто все - включил и грейся…
- А когда понадобятся печки, - продолжал батя, - Будет поздно. Будут жечь костры, будут, как американские бездомные в новостях, жечь всякий хлам в железных бочках. Будут спать на холодном полу, - и будут заболевать и массово дохнуть от простуды. В обязательном порядке! При отсутствии медицинской помощи это гарантированно.
Так вот "оптимистично" батя нарисовал перспективы тех, кто сейчас, летом, не озаботится печкой. Ну и топливом, соответственно. Как-то не особо на летней жаре думалось о холоде и печке, но бате было пофиг, у него "это стояло в плане". И потому насчет топлива он возбудился, сказал, что это лучше всего - можно будет сделать печку на жидком топливе, и вопрос будет решен. Или намарадерить ее где-нибудь.
Вопрос "где оставаться" в общем был уже решен - на совете мы решили не пытать судьбу, и оставаться в Башне.
Во- первых - дом.
Во- вторых, - запасы. Мы уже очень неслабо затарились, и куда-то это перетаскивать было сложно. А без присмотра - разграбят.
В третьих - подвал магазина. В случае, если по городу все же ударят чем-то серьезным - там можно отсидеться, как мы уже убедились. Кто знает, чем еще эти разборки между "администрациями" закончатся. Да и… Батя же сказал - при переделе Нового Мира войны неизбежны. В Европе, говорят, тоже буча, им, вроде бы не до нас. Но все же…
В четвертых - Башня удобна для обороны. Это не деревенский дом, и не коттедж, где откуда ни подойди - и вот ты "в гостях". Наша "Башня", как вычурно выразился батя, "Должна быть как королевский замок, возвышающийся над лачугами простолюдинов", - прикалывается, конечно.
И вообще, как высказался батя, "если из города стараются выгнать - значит надо постараться в городе остаться"! Даже привел цитату:
Евангелие от Матфея, Глава 7:
стих 13. "Входите тесными вратами, потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими"…
Когда батя с Толиком укатили на джипе, я немного послонялся по квартире, читать не хотелось… Они сказали, что мигом - туда и обратно; но понятно, что как получится - что тут загадывать. Меня не взяли - чтобы больше вошло, на этот раз и Толик почему-то был против моей поездки. Я не настаивал; топливо - это не интересно.
Интернет не работал. Света тоже не было. На батином экономичном нетбуке, надев наушники, завалился смотреть фильм. Мама копалась на кухне, готовя обед. Газ теперь давали не всегда, и напор был очень слабый. Иногда на то, чтобы вскипятить чайник, уходило по часу. Все же здОрово нас выручала вовремя запасенная батей походная газовая печка с запасом баллончиков.
"Бешеный Макс-2". Смотрел, и со злостью думал про этого негодяя, который украл мой ствол. Я досмотрел его уже почти до конца, когда в комнату вбежала мама. Глаза у нее по пять копеек, как выражался батя - я таких монет в жизни не видел. Короче, она была очень испугана.
- Сережа, Сережа, у подъезда какая-то свалка; там какие-то люди в дом ломятся!!!
Меня с дивана как ветром сдуло, - вот черт, а я и не слышал ничего, в наушниках-то! А меня и оставили-то дома именно чтобы присматривать за происходящим… Сдернув наушники и отбросив комп, я рванул к окну.
Во, бл…! Действительность оказалось хуже всяких ожиданий!
Возле нашего подъезда толпилось человек пятнадцать - восемнадцать, судя по всему - гопников. Молодняк. Кого-то, окружив, они азартно пинали. Еще несколько человек кидали в окна камни. Стоял гвалт, звенели выбитые стекла - как я не услышал раньше! - это все из-за наушников!
Выскочив из квартиры, я понесся вниз.
Слава богу! Железная дверь в подъезд была заперта изнути. Около нее толпились несколько жильцов, все растерянные, одетые кто во что, большинство в домашних тапочках… Я-то, как знал, сразу в кроссовки впрыгнул. На площадке первого этажа несколько женщин клубились на кем-то, лежащим на грязном полу. Я протиснулся между ними, и увидел кто это - бабка с верхнего этажа; я всех, кто выше нашего, третьего этажа, смутно представлял кто на каком живет, хотя в лицо-то всех знал, и, конечно, здоровался.
Бабка лежала на спине и надрывно стонала. Все лицо в крови, все платье на груди в крови, глаза зажмурены. Ой-е!.. Я присмотрелся и увидел что у нее дыра в голове, вмятина над левым ухом, седые волосы слиплись, и оттуда расплывается темная лужа. Окружившие ее тетки суетились и мешали друг другу, то поддерживая ее голову, то прикладывая скомканные тряпки к ране на голове. Лица у всех ошалелые.
И тут в дверь подъезда чем-то звонко ударили.
Меня как отбросило от этой бабки, я кинулся к двери подъезда, где четверо мужиков лихорадочно и бесцельно метались перед запертой изнутри на перекладину железной дверью, стараясь как-то еще добавочно укрепить засов. В дверь снаружи колотили чем-то металлическим. В решетчатое окошко входной двери с давно выбитым стеклом показалась рожа молодого дебила.
- Открыли, быстро, нах. й!! - орал он, - Быстро, я сказал!! Быстро открыли, уроды, или щас вас всех здесь уроем!!! - и снова удары металлом по металлу.
- Не открывайте!.. - взвизгнул кто-то из женщин. Как будто нашелся бы какой дурак, что открыл бы.
Мужики подались от двери.
- Быыыыстро, бл…дь!!! - ревели за дверью и уже в несколько рук били в дверь. Дверь гремела на весь подъезд.
- Звоните в Администрацию!! - раздался чей-то крик.
- Звонили… Звоним… Уже пытались… Бесполезно… Там ни один телефон не отвечает… - раздалось сразу несколько голосов.
Сверху еще сбежали на площадку первого этажа несколько жильцов подъезда. На их лицах отчетливо читался панический страх и ужасное сожаление, что они сейчас здесь, а не за десятки километров, где-нибудь на даче, или, на худой конец, не в охраняемом "Центре Спасения". Перед входной дверью и на площадке первого этажа неожиданно стало тесно, такое впечатление, что тут столпились все жильцы, кто еще не уехал из города. Лица у всех были белые от ужаса. Тут я увидел и Устоса. Он проталкивался к площадке перед дверью.
Опять в решетке дверного окошка появилась дебильная перекошенная рожа.
- Быстро открыли,…!!! Если не откроете, весь ваш клоповник спалим…! и вас всех поубиваем…!!! Быыыыстрооо!!!! - дальше пошла уже полная нецензурщина.
- Не открывайте!!! - опять завизжало несколько женщин, пара мужиков от входа стала проталкиваться наверх.
На площадке все так же лежала окровавленная старуха и тяжело, с надрывом, стонала. Возникла толкучка - Устос и еще кто-то мимо нее проталкивались ко входу, навстречу им проталкивались мужики, раньше бывшие у входной двери. Сверху, перегнувшись через перила, показалась мама. Лицо ее было белое от страха.
- Сергей!! Сережа!!! Иди сюда!
Я отмахнулся.
- Не окрывайтиииии!!! - с переходом на визг закричал женский голос.
Снова железные удары посыпались снаружи на входную дверь, - молотками они бьют, что ли?
Я прижался к стене и лихорадочно соображал - что же делать, что делать??.
- Убъем!.. Всех!!.. Ссссуки!!! - в перерывах между ударами слышалось снаружи. Толпа женщин над лежащей старухой стремительно мельчала, - по одной они устремились вверх по лестнице, захлопали железные двери квартир. Защелкали замки. Викторыч и белобрысый мужик держали толстую балку засова-перекладины входной двери, хотя в этом не было никакой необходимости; на их лицах читалась растерянность.
- Сергеич? Где Олег Сергеич??…
Протиснувшийся к двери Устос деловито выглянул в окошко, отпрянул, когда в окошко же, чуть не ему в лицо, сунулся снаружи арматурный прут.
- Осада, ого! - с какой-то чуть ли не радостью, выдохнул он - Настоящая осада! Я знал ведь! Я говорил!
Подбежавшая ко мне мама сильно дернула меня за руку:
- Скорее домой!! Скорее!!!
Я вырвал руку и посмотрел на нее как на сумасшедшую - Зачем?? Что - "домой"? Что там делать?? А здесь мы что - не дома??
Но она, уже ничего не соображая, снова схватила меня за руку и потащила вверх по лестнице, что-то в ужасе бессвязно выкрикивая. Оглушительные удары в дверь продолжались. На площадке первого этажа возле окровавленной старухи уже никого не было. Вверху на лестнице слышался удаляющийся топот последних жильцов и лязг захлопывающихся дверей…
Я схватился за перила и удержался. Мне стало предельно ясно, что если эти отморозки ворвутся в подъезд, то двери квартир, будь они хоть сто раз железные, их не остановят. Но что, что делать??…
Мимо меня с деловитым видом вверх устремился Устос. Притормозил - и, обращаясь к маме, сказал:
- Правильно, идите наверх! Кипятите воду и масло. Надо осаждающих поливать сверху кипятком. Маслом - еще лучше! Или гудроном. Есть у вас масло?
Мама взглянула на него как на помешанного, а он, махнув рукой, побежал вверх, перескакивая через две ступеньки.