- Здравы будьте, честные мужи! - вымолвил Мишка "протокольным" тоном. - Гостям место!
Роська, Дмитрий и Матвей, правильно поняв последние слова Мишки, освободили гостям место на стволе поваленного дерева. Егор, Семен и Треска с достоинством уселись на бревно, а Илья не чинясь устроился прямо на травке - на подстеленном пустом мешке.
- Итак, господа Совет, - дождавшись, когда все усядутся, произнес Мишка все тем же официальным тоном, - Совет Академии почти в полном сборе, недостает только Петра и Николая Никифорычей. Бог милостив, будем надеяться, что наставник Евстратий их вместе с остальными отроками уже в лесу отыскал. Опричь того, нас изволили почтить своим присутствием честные мужи: Егор, Семен и Треска. Господин старейшина, благослови начинать!
- Э-э… - Илья явно не ожидал от Мишки такого выверта и несколько растерялся. - Значить, это самое… зачнем помолясь!
Первым на слово "помолясь" отреагировал, конечно, Роська - вскочил, обнажил голову и начал:
- Господи Иисусе Христе, Сыне Божий…
- Молитв ради, - дружно подхватили отроки, а чуть позже и Илья с Егором, - Пречистой Твоей Матери и всех святых, помилуй нас.
Семен Дырка сначала изумленно выпучил глаза, потом спохватился, но присоединиться успел только к заключительным словам:
- Аминь. Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе.
Треска, в то время, пока остальные молились и осеняли себя крестным знамением, сидел неподвижно, с каменным лицом, словно вокруг него не происходило вообще ничего. Только рука его дернулась к висящему на поясе мешочку (видимо, внутри был какой-то оберег), но дреговический старейшина сдержался. Так и сидел истуканом, игнорируя недоуменные, а то и враждебные взгляды отроков. Роськин-то взгляд уж точно был враждебным.
"Как, любезнейший, почувствовал, что значит быть чужим? Еще и не раз почувствуешь, коли за нами в поход увязался, а уж я-то постараюсь, чтобы тебе очень и очень захотелось стать своим! Во время суда над Спирькой ты рядом со мной на крыльце стоял, и приговор на подпись тебе дали. Когда в рыбачьей веси дед задачи нам всем ставил, он несколько раз твою ватагу лесовиков дружиной назвал. Не боярской, но все-таки дружиной, а лорд Корней ничего случайно не делает и не говорит, тем более в подобной ситуации. Вот ты и надулся - как же, за ровню держат! И тут тебе облом - пока ты язычник, по-настоящему своим тебе не быть! Возрасту твоему ребята почтение выказали, а насчет чего-то большего - извини-подвинься.
И это еще не все! Мы тебе, Бог… гм, даст, еще не раз покажем, как неудобно и невыгодно быть в нашей компании язычником, и придется тебе это проглотить, никуда не денешься, а когда впоследствии узнаешь, что Егора в воеводские бояре поверстали… Вот тогда-то и задумаешься. Ну и аз, многогрешный, тоже на нужные мысли тебя навести попытается…"
- Итак, господа Совет, - Мишка взглядом "собрал внимание" сидящих вокруг костра, - сейчас нам надлежит осмыслить сведения, полученные от пленников, и принять решение о наших дальнейших действиях. Да, приказ воеводы Погорынского остается в силе, но он, отдавая его, еще не знал того, что мы узнали при допросах пленных, а потому и решение о том, как нам наилучшим образом исполнить свои обязанности, мы примем самостоятельно. Для того же, чтобы по молодости лет нам чего-то не упустить, не понять превратно и не поступить опрометчиво, на наш Совет приглашены умудренные жизненным и воинским опытом мужи. - Мишка отвесил легкий поклон в сторону сидящих на бревне. - Мнения их и советы нам надлежит выслушать со вниманием и благодарностью…
- А чего тут рассуждать-то? - перебил Мишку Семен Дырка. - Переть на полоцкое войско нам нельзя, а вот засесть туточки да ладьи их перехватывать - в самый раз будет! И ворогу ущерб, и нам прибыток! И немаленький прибыток-то!
- Благодарствую! - Мишка дополнил словесную благодарность вежливым склонением головы в сторону "адмирала Дрэйка". - Итак, господа Совет, честной муж Семен Дырка из Огнева мнит целью нашего пребывания здесь добывание прибытка себе и нанесение ущерба полоцкому войску. Правда, полочане об этом ущербе узнают еще не скоро…
- Да нам-то что с того? - снова перебил Мишку Дырка. - Пускай хоть и вовсе не узнают…
- Не перебивать боярича! - злобно оскалившись, рявкнул Демьян.
- Чего ты сказал, цыпленок? Ты как со старшими…
Договорить Дырке не дали. Во всей красе проявились в ребятах последствия обучения у Андрея Немого - научились они выражать свои чувства и намерения не только голосом или выражением лица! Лица господ советников мгновенно окаменели, по ушам присутствующих скребанул звук кольчужных рукавов, проехавшихся по подолам кольчуг, руки отроков легли на рукояти оружия, а тела подались вперед, готовые мгновенно распрямиться во весь рост. Вся эта пантомима была исполнена так слаженно и красноречиво, словно ребята долго и тщательно ее репетировали.
Подействовало! Зрачки глаз Семена Дырки суматошно метнулись туда-сюда, тело дернулось, зацепив локтем сидящего рядом Егора, рот приоткрылся… да так и остался открытым, не выпустив из себя ни звука. На командира огневской дружины глянула Смерть. Именно так - с заглавной буквы! Причем глянула сразу со всех сторон, разве что не сзади!
Мишка уже набрал в грудь воздуха, чтобы крикнуть "отставить!", но Илья успел раньше:
- Хе-хе, Семен, а я ить тебя упреждал: "Хочешь на Совете Академии быть - не рушь наш уряд!" Ежели отроки вежество блюдут, это и не значит вовсе, что они… как ты сказал? Цыплята? Хе-хе, а цыплятки-то эти уже под две сотни ляхов уложили, да и до того… тоже всякого попробовали - не впервой им, не впервой. И сам боярич Михайла Фролыч… ты ж видал, как он суд и расправу чинит? Видал, видал… и стоял молча. Ведь молча же? Про цыплят-то и не вспоминал? - Илья выдержал паузу, расправил усы и, вдруг сменив тон с издевательски-ласкового на угрожающий, скомандовал: - Вот и сейчас не вспоминай! А коли невтерпеж, ступай от греха… к своим, пока куда подальше не послали!
- Кхгрым… - прокашлялся Егор прямо Семену в ухо, хоть и невнятно, но весьма красноречиво поддержав высказывание Ильи.
Единственное действие, которое смог воспроизвести в ответ "адмирал Дрэйк" - захлопнуть раскрытый рот.
"Ох, бли-ин! Они, что же, и вправду себя такими крутыми воображают? Мы же их этому не учили! А что вас удивляет, сэр? Зубки щенки испытали в деле, кровушки попробовали, силу стаи своей ощутили, а битыми… по-настоящему битыми не были еще ни разу! Чего ж им не воображать-то? Мужи воинские, хозяева жизни и смерти! И никак не меньше… пока из них это приятное заблуждение какой-нибудь добрый дядя не вышибет вместе с зубками… а то и вместе с мозгами! На скользкую тропку вы своих пацанчиков завели, сэр Майкл, на очень скользкую! Хреново кончиться может… и для них, и для вас, досточтимый сэр!"
- Поручик Демьян! - Мишка постарался обозначить голосом максимальную строгость. - Ты что себе позволяешь? Хочешь, чтобы честные мужи наше вежество притворным посчитали? Самому не совестно, так хоть о господине воеводе подумай: что люди скажут? Что Корней Агеич внуков невежами воспитывает?
- Виноват, господин сотник! - отреагировал на выговор Демьян, всем своим видом демонстрируя, что виноватым себя не считает.
- То-то, что виноват! Ты еще и старейшине нашему сгрубил - высунулся поперек него! Или тебе неведомо, что только ему по возрасту возможно зрелым мужам указывать? Или ты себя умнее Ильи Фомича почитаешь?
- Виноват, господин сотник, не подумал, дурака свалял! - Демьян, хоть и не считал Илью светочем мудрости, но, кажется, понял, что при посторонних этого показывать нельзя. - Винюсь!
- Не держи зла, дядька Семен! - Мишка, в очередной раз склонил голову в сторону "адмирала Дрэйка". - Ребята молоды еще, горячатся не в меру.
"Задолбал, угребище речное, кланяюсь тебе, как болванчик! На хрен Илья тебя на Совет притащил?"
- Это… да… - Дырка потрогал распухший нос. - Понятно, в общем. Учить вас еще не переучить! Ладно… прощаю.
- Продолжаем, господа Совет…
Мишка запнулся, наткнувшись на оценивающий взгляд Трески. Похоже, дреговический старейшина прекрасно понял смысл разыгранной Мишкой сцены.
"Блин, и этот еще пялится… психоаналитик хренов! Да-а, Илья, туды тебя поперек, устроил нам заседание Совета… вместо того, чтобы делом заниматься, политесы разводим… как в Версале".
- Одно мнение у нас уже есть! Честной муж из Огнева предлагает остаться здесь и перехватывать полоцкие ладьи. Другие мнения есть?
- Приказ был идти к Пинску! - подал голос Дмитрий. - Значит, туда и надо идти, а уж там искать, как и чем ворогам навредить! О прибытках же думать… не на торг приехали, сие воинам невместно!
"Еще один идеалист… или притворяется? Э-э, сэр Майкл, а заместитель-то ваш не прост! Похоже, он вознамерился уравнять огневцев с погостными ратниками - не воины, а торгаши!"
- Ну обычай "что с бою взято, то свято" еще никто не отменял! - поправил Мишка Дмитрия. - Однако старшина Дмитрий прав - мы сюда не ради добычи пришли, но, в первую голову, ради чести и славы, как честным воинам быть и надлежит!
- Господин сотник, дозволь спросить! - Артемий поднял руку, словно ученик в классе.
- Слушаю тебя, поручик Артемий.
- Вот ты сказал, что полочане об ущербе узнают еще не скоро. Я понимаю: ушли ладьи от Пинска и ушли, и что с ними дальше сталось, полочанам неведомо. Так, может быть, это и хорошо? Мы свое дело делаем, а ворог об этом и не знает!
- Во-во! - оживился Семен Дырка. - Верно мыслишь, парень!
- И об этом подумаем! - Мишка покивал головой. - Должно ли полочанам о нашем приходе знать, или лучше дела свои нам в тайности творить. Еще кто-то сказать чего желает?
- Я желаю! - Роська вскочил на ноги и обличающе простер руку в ту сторону, где, по его мнению, располагался Пинск. - Они… это самое… князья полоцкие! Они с Киевом ряд заключали! Потому великий князь Владимир Мономах им жить и позволял! Они крест Киеву целовали, а ныне то крестное целование порушили! Клятвопреступников карать надлежит! И не отъемом имущества, тем более разбоем добытого, а кровью и смертью! И не прятаться, а послать полочанам весть: "Покайтесь и смиритесь, не то кара настигнет вас волею Божьей и рукой человеческой!" Мы справедливость творить пришли - какая тайность? Открыто и в назидание остальным, зло умышляющим, ибо, если грех остается безнаказанным…
- Все, все, все… - Мишка успокаивающе выставил в сторону Роськи раскрытые ладони. - Мы тебя поняли, поручик Василий. Твое мнение - идти к Пинску.
- Да! И не медля!
"Ну прямо комиссар! "Идеологическая подкладка" в лучших традициях! И с судом над иудой Спирькой перекликается, и в рамках официальной идеологии, и на злобу дня, и в тему совещания… Политрук, да и только!"
- Еще мнения есть?
- Зажигательные болты бы в деле испробовать… - неожиданно выдал Кузьма. - Это я к тому, что если к Пинску пойдем, то там ведь у полочан стан должен быть. А если стан, да не первый день… то есть обустроенный, так в нем и шатры, и навесы какие-нибудь, и телеги с поклажей, и… прочее всякое. Днем все высмотреть издалека, а ночью подойти, да зажигательными болтами ударить! Вот и выясним, дело мы измыслили или игрушки пустые…
- Ага! - подхватил мысль брата Демьян. - Вот тогда-то они про ущерб сразу узнают! Да и в городе с заборол углядят и поймут, что к ним подмога подошла! Артюха, какие тайности? Пинчанам важно знать, что их в беде не бросили, а полочане же наверняка опасаются, что князь Вячеслав вот-вот из Степи возвратится, да всей силой по ним ударит! Вот мы им это и покажем… Кузька, сколько у тебя болтов зажигательных? Надо, чтобы много было, чтобы подумали, будто большое войско на подходе!
- Значит, идти к Пинску?
- Да! - хором, совсем как в прежние времена, отозвались Кузьма и Демьян.
- Матвей, а ты что скажешь?
- Я лекарь… - Матвей пожал плечами и, видимо, собрался ограничиться сказанным, но неожиданно продолжил: - Если пойдем к Пинску, будут убитые и раненые, а если засядем здесь… тоже будут, но меньше. Я за то, чтобы убитых и раненых было бы поменьше.
- Понятно…
- Да ничего тебе не понятно! - неожиданно повысил голос Матвей. - Кому еще, как Исидору, тебя своим телом прикрывать придется?
Мишка дернулся, как от пощечины, и на несколько секунд растерялся - такого он от Матвея никак не ожидал! А Матвей распалялся все больше:
- Честь, слава, добыча! Как вы в глаза Анне Павловне посмотрите, если с Минькой что-то случится? А если с ним или с ним? - Матвей по очереди ткнул пальцем в сторону Кузьмы и Демьяна. - Нас в род приняли, родней назвали, хлеб и кров дали! А мы что? Миньку на Княжьем Погосте только чудом не убили! Вам этого мало? А если в этот раз его некому прикрыть будет…
- Молчать! - Окрик Егора ударил по ушам, как дубиной, а сам десятник Ратнинской сотни, наступив ногой прямо в костер, метнулся к Матвею и врезал ему так, что лекарь, лязгнув зубами, отлетел от костра сразу на пару шагов. - Молчать, примочка сраная! Встать! А ну, встать!
Матвей валялся на земле, не шевелясь, и Егор, поняв, что обращаться к нему бесполезно, обернулся к костру и обвел бешеным взглядом остолбеневших отроков:
- За такие разговоры у нас убивают! Сразу и не раздумывая! Если взял в руки оружие - будь готов принять смерть! Поняли? Я спрашиваю: поняли?
- Так точно, господин десятник! - Что-что, а эту-то науку отроки усвоили прекрасно, проорали ответ четко и дружно, Егор даже удивленно вскинул брови.
- Сопляки, щенки, недоноски, дерьмо свинячье… - У десятника Ратнинской сотни явно пошел отходняк, и того, что он надумает добивать валяющегося в нокауте Матвея, можно было уже не опасаться. - Для чего доспех нацепили? Перед девками красоваться? Что о себе надумали? Вы только стреляете, а вороги только падают? А вот хрен вам всем в зубы, чтобы голова не шаталась! Они тоже стреляют, а мы тоже падаем! А еще они колют и рубят! Воевать без потерь вознамерились, баклуши необтесанные? Даже и не мечтайте! Из этого похода вас вернется только половина! Так себе и разумейте! А кто собрался жить вечно, того я своей рукой прибью! Будете умирать! Будете кровью блевать! Будете в собственных кишках ногами путаться! Но пойдете туда, куда прикажут, и что приказано, исполните!
Егор развернулся в сторону Семена Дырки, тоже застывшего с выпученными глазами, и пнул сапогом край кострища так, что зола и искры полетели тому прямо в лицо.
- А тебе, боров огневский, если еще хоть раз заикнешься о том, чтобы приказ не выполнять, я еще десяток дырок наковыряю, и не только сзаду! Или будешь делать, что прикажут, или… вон отроки еще не обучены живому человеку глотку резать. На тебе и твоих обормотах как раз и поучатся!
Семен, видимо, почувствовал, что Егор только угрожает, а делать ничего такого прямо сейчас не будет, и уже собрался ответить (поскандалить-то он, чувствовалось, был мастер), но опять из этого ничего не вышло - Демка, зловеще ощерясь, вдруг каркнул как-то по-вороньи:
- Этого, для учебы, нам с Кузькой дайте!
Если поведение взрослого мужчины было огневцу понятно, то чего можно ожидать от этих необычных пацанов… Семену сразу же расхотелось спорить и скандалить, но глянул он на отроков так, что Мишка сразу вспомнил высказывание: "Ненавидят того, кого боятся".
Егор, не обращая ни малейшего внимания на все эти тонкости, ткнул указательным пальцем в сторону Артемия и рявкнул:
- Встать, погремушка бестолковая!!! Ты что тут про тайность тарахтел?!!
- Да я только спросил…
- Ты спросил, как ПРИКАЗ НАРУШИТЬ! И после этого ты хочешь воином быть?!!
"Сэр, а ведь это же в ваш огород камень! Именно вы допустили на заседании Совета обсуждение, как не выполнять приказ лорда Корнея! Вместо того чтобы пресечь подобные разговоры в корне, проявили, как выражались в советские времена, гнилой либерализм!
Блин! Где я и где либерасты? Но и возразить-то нечего - Артюха сейчас вместо меня вздрючку получает - Егор мой авторитет бережет… Ох, мать честная, так он, что же, вспышку бешенства только изобразил, а сам спокойным оставался? А вы что, сэр, еще на срочной службе не убедились, что офицерье по любому поводу и без повода умеет матерные арии исполнять? А ЗДЕСЬ еще и рукоприкладство в отношении сопляков не возбраняется - ни тебе уставов, ни правозащитников, ни комитета солдатских матерей… а если бы даже и были, то телесные наказания нынешняя педагогика признает вещью нормальной и даже полезной".
- Воин живет, чтобы побеждать! - продолжал орать Егор. - Воины, неспособные победить, никому не нужны, а неисполнение приказа - то же самое поражение! Назвался воином - победи или умри, а спасешься неисполнением приказа - свои убьют!
- Так точно, господин десятник! - вклинился в паузу Артемий. - Дозволь исполнять?
- Чего? - опешил Егор.
"Ага, а этого-то военного прикола вы, господин десятник не знаете! Ну Артюха, ну артист!"
- Дозволь подать голос, как советнику Академии Архангела Михаила! - пояснил Артемий. - Я же только спрашивал, а теперь должен свое мнение сказать, так же, как и остальные!
- А?.. Тьфу, чтоб вас всех с вашими игрищами… Мнение у него, понимаешь… советник сопливый…
- Господа Совет! - Артюха сделал вид, что воспринимает ругань Егора как разрешение высказаться. - Считаю нужным идти на Пинск, дабы создать беспокойство для полоцкого войска, ободрить осажденных горожан и отвлечь полочан от подходящих ратников воеводы Корнея! Пускай ворог опасность сразу с нескольких сторон ощутит! А над ними, - Артемий указал на Семена Дырку, - чтобы дурных мыслей больше не возникало, поставить бы начальником ратника Фаддея Чуму! Он им быстро покажет, что к чему!
Кто-то из отроков фыркнул, Егор тоже, видимо вообразив, что может "показать" огневцам Чума, с трудом сдержал улыбку и ответил уже почти добродушным тоном:
- Но-но! Ты меня не учи, кого над кем ставить, молод еще… - Десятник обернулся на начавшего шевелиться Матвея. - А этого убрать отсюда! Лекарей послушать, так и вовсе воевать нельзя, на военном совете им делать нечего!
- Антон! - окликнул Мишка маячившего неподалеку своего адъютанта. - Помоги лекарю Матвею, отведи его и устрой где-нибудь!
- Слушаюсь, господин сотник! - донеслось в ответ.
- Вот так, значит. - Егор снова занял свое место на бревне. - Давай, Михайла, излагай, чего ты сказать хотел, вижу же, что приготовился.
"Перетопчешься! Еще не хватало, чтобы ты, как председатель, мне слово предоставлял! А вот хрен тебе!"
- Еще один советник не высказался, - напомнил Мишка. - Илья Фомич, что скажешь?
- Э-э… Мысля Семена Варсонофьича, конечное дело, неправильная, и приказы исполнять мы обязаны. Но! - Илья назидательно вздел указательный палец. - Мысля его полезная! Полезная именно для воинского дела, хотя сам он этого, по всему видать, и не разумеет! - Илья хитро прищурил один глаз и, выдерживая артистическую паузу, оглядел удивленных слушателей.
- Это чего это я, дырка сзаду, не разумею? - пробурчал Семен Дырка.
- А того, Семушка, что ныне-то у нас сентябрь, а еще совсем недавно июль был!
- Да неужто правда? Вот удивил!